Тонкости дружбы в кулуарах арабо-израильского киберальянса

В марте 2022 г. в кибуце Сде-Бокер (пустыня Негев, Южный округ Израиля) состоялась двухдневная встреча глав МИД Израиля, Египта, Марокко, Бахрейна и ОАЭ, а также Госсекретаря США. Одним из важных итогов данного саммита стало провозглашение инициативы по консолидации усилий по борьбе с цифровыми угрозами (в дальнейшем получила неформальное наименование «Негевская инициатива»). Предполагалось, что данная инициатива существенно расширит горизонты сотрудничества и тем самым «подстегнет» застопорившийся процесс арабо-израильской нормализации, а также повысит уровень региональной безопасности.

Формирование на Ближнем Востоке полноценного киберальянса дает возможность США решить сразу несколько стратегических задач, например — снизить свое прямое присутствие в регионе за счет передачи «управленческих функций» ОАЭ и Израилю. Кроме того, наличие постоянно действующей площадки кооперации позволяет не допустить чрезмерного усиления региональных оппонентов (в лице Ирана), а также глобальных игроков, стремящихся изменить технологический рынок региона (в первую очередь —КНР). Наконец, «Негевская инициатива» рассматривается Белым домом как «точка притяжения», вокруг которой планируется в перспективе объединить все дружественные США ближневосточные государства и благодаря этому построить новый баланс сил с учетом интересов Вашингтона.

С точки зрения остальных участников инициативы, сближение на цифровом треке с опорой на подписанные ранее «Соглашения Авраама» дает возможность начать комплексную «перезагрузку» межгосударственных отношений: вывести на более высокий уровень кооперацию между израильской стороной и арабскими государствами; добиться полноценной интеграции Израиля в региональную политику и обеспечить постоянный доступ участников соглашений к израильским передовым технологическим решениям.

Однако по прошествии времени становится заметно, что воплотить амбициозный проект в реальность оказалось гораздо сложнее, чем это виделось из пустыни Негев. Наиболее очевидная проблема — выраженный «антииранский» базис проекта. Стремление сформировать «коллективный противовес» Тегерану в цифровом пространстве Ближнего Востока в нынешних условиях усугубляется попытками Вашингтона и Израиля форсированно вовлечь в инициативу страны, соблюдающие нейтралитет в ирано-израильском ассиметричном конфликте. Бросается в глаза и дисбаланс уровней цифрового развития участников инициативы. Определенные риски для проекта несет непоследовательная политика Израиля в области информационной безопасности.

Несмотря на многочисленные трудности и «подводные камни», Вашингтон, несомненно, продолжит работу по формированию на Ближнем Востоке полноценного киберальянса. Другой вопрос — в каком направлении в итоге повернется «дышло» этой инициативы? На данный момент вероятными видятся два варианта развития событий.

Так, первый сценарий предполагает, что участники «Негевской инициативы» уже в краткосрочной перспективе вновь перейдут к построению полноценного военно-политического блока («Ближневосточного НАТО»). В этом случае кибербезопасность останется одним из основных направлений кооперации, однако не будет доминирующим в силу наличия ряда более остро стоящих перед региональными державами вопросов безопасности.

Альтернативный вариант предполагает, что «Негевская инициатива» будет существовать параллельно с другими коллективными оборонительными проектами и останется в более жестких рамках за счет введения моратория на привлечение новых участников. Более того, сама концепция «Негевской инициативы» будет интегрирована в «Соглашения Авраама» и продолжит развиваться уже под данной «торговой маркой».

В марте 2022 г. в кибуце Сде-Бокер (пустыня Негев, Южный округ Израиля) состоялась двухдневная встреча глав МИД Израиля, Египта, Марокко, Бахрейна и ОАЭ, а также Госсекретаря США. Одним из важных итогов данного саммита стало провозглашение инициативы по консолидации усилий по борьбе с цифровыми угрозами (в дальнейшем получила неформальное наименование «Негевская инициатива»). Предполагалось, что данная инициатива существенно расширит горизонты сотрудничества и тем самым «подстегнет» застопорившийся процесс арабо-израильской нормализации, а также повысит уровень региональной безопасности.

Однако по прошествии времени становится заметно, что воплотить амбициозный проект в реальность оказалось гораздо сложнее, чем это виделось из пустыни Негев. В этой связи представляется интересным проследить, каким образом будет развиваться проект «ближневосточного киберальянса» дальше, и с какими трудностями его «архитекторы» могут столкнуться в будущем.

Беспроигрышный вариант

Леонид Цуканов:
После «Негева»: будущее коллективной безопасности на Ближнем Востоке

Выдвижение «Негевского» формата на передний план, а также его столь активная поддержка американскими официальными лицами свидетельствует о стремлении Вашингтона в очередной раз переосмыслить подход к конструированию системы безопасности на Ближнем Востоке, а заодно — определиться с собственной ролью в этой системе. Если раньше Белый Дом делал ставку на аравийские монархии и Израиль попеременно, избегая «чрезмерного уравнивания» двух категорий союзников, нынешний перенос «центра тяжести», напротив, направлен на закрепление сложившихся тактических альянсов, в первую очередь — израильско-эмиратского тандема. При этом цифровой трек в качестве «экспериментальной площадки» выбран не случайно — важность реагирования на вызовы из киберпространства признают все без исключения союзники Вашингтона, что облегчает достижение первичных договоренностей.

Формирование на Ближнем Востоке полноценного киберальянса дает возможность США решить сразу несколько стратегических задач, например — снизить свое прямое присутствие в регионе за счет передачи «управленческих функций» ОАЭ и Израилю. Кроме того, наличие постоянно действующей площадки кооперации позволяет не допустить чрезмерного усиления региональных оппонентов (в лице Ирана), а также глобальных игроков, стремящихся изменить технологический рынок региона (в первую очередь —КНР). Наконец, «Негевская инициатива» рассматривается Белым домом как «точка притяжения», вокруг которой планируется в перспективе объединить все дружественные США ближневосточные государства и благодаря этому построить новый баланс сил с учетом интересов Вашингтона.

С точки зрения остальных участников инициативы, сближение на цифровом треке с опорой на подписанные ранее «Соглашения Авраама» дает возможность начать комплексную «перезагрузку» межгосударственных отношений: вывести на более высокий уровень кооперацию между израильской стороной и арабскими государствами; добиться полноценной интеграции Израиля в региональную политику и обеспечить постоянный доступ участников соглашений к израильским передовым технологическим решениям [1].

«Негевская инициатива» позиционируется официальными лицами большинства участвующих в ней стран как взаимовыгодный и открытый проект, призванный повысить общий уровень безопасности на Ближнем Востоке, а также обеспечить своевременное совершенствование систем цифровой обороны национальных государств.

Гладко было на бумаге…

Леонид Цуканов:
Цифровые химеры Персидского залива: кто займет место Ирана?

Несмотря на то, что «Негевская инициатива» в целом отвечает интересам большинства ключевых региональных акторов, на практике она неизбежно сталкивается с комплексом угроз и рисков, препятствующих эффективной кооперации.

Наиболее очевидная проблема — выраженный «антииранский» базис проекта. Стремление сформировать «коллективный противовес» Тегерану в цифровом пространстве Ближнего Востока в нынешних условиях усугубляется попытками Вашингтона и Израиля форсированно вовлечь в инициативу страны, соблюдающие нейтралитет в ирано-израильском ассиметричном конфликте. Столь радикальное изменение расстановки сил в цифровом пространстве с высокой долей вероятности будет воспринято Ираном как расширение антииранского фронта и вынудит его принять контрмеры (в том числе гибридного характера). А это в свою очередь чревато новым витком гонки кибервооружений в регионе.

Бросается в глаза и дисбаланс уровней цифрового развития участников инициативы. Помимо Израиля относительно устойчивые киберсистемы, способные выдержать серьезное воздействие извне, имеют только ОАЭ и Египет, в то время как остальные, напротив, испытывают систематические проблемы в этой сфере [2]. В случае формирования полноценного киберальянса отстающие государства закономерно окажутся его более уязвимыми звеньями, что сделает их инфраструктуру постоянной целью атак со стороны хакерских команд недружественных акторов. А, учитывая, что участники инициативы имеют разное видение приоритетов выстраивания коллективной кибербезопасности, это еще и создает почву для постоянных разногласий между ними.

Определенные риски для проекта несет непоследовательная политика Израиля в области информационной безопасности. Ранее это государство усилило контроль за поставками кибертехнологий (в первую очередь инструментов цифровой разведки) на внешние рынки, исключив из списка «надежных экспортеров» некоторых участников инициативы, в частности, ОАЭ и Марокко. Подобный дуализм позиций не только не способствует укреплению связей между партнерами по инициативе, но и создает опасность «кулуарной перепродажи» специализированного программного обеспечения третьим лицам, повышая риск неконтролируемых утечек данных. Хотя в публичном поле продолжают то и дело появляться новости о совместной разработке амбициозных цифровых проектов — например, работе по созданию четырехстороннего «Киберкупола» с участием Израиля, Бахрейна, ОАЭ и Марокко — реальный уровень межгосударственного взаимодействия пока не соответствует заявленному.

«Авраам» vs «Негев»

Леонид Цуканов:
Проиранские хакеры: «пояс безопасности» Тегерана?

При детальном рассмотрении «цифровой» составляющей «Соглашений Авраама» и «Негевской инициативы» видно, что они имеют значительное количество точек пересечения. Так, например, оба формата сконцентрированы вокруг «израильской» логики реагирования на киберугрозы и реализуются с опорой на практический опыт Израиля; обе плотно «увязываются» с концепцией арабо-израильской нормализации; в качестве «конечной цели» в обоих случаях называется формирование устойчивой системы коллективной безопасности на Ближнем Востоке и т.д.

Разумеется, есть и принципиальные различия: в частности, «Соглашения Авраама» позиционируются как более «камерный» проект, в котором сведено к минимуму участие «старых друзей» Израиля в лице Иордании и Египта, в то время как «Негевский» формат, напротив, предполагает более гибкую систему контактов. Кроме того, создаваемая под брендом «Негева» система отношений предполагает постепенное включение в работу дополнительных звеньев (например, отраслевых экспертных групп), в то время как в рамках «Соглашений Авраама» предпочтение отдается контактам на более высоком уровне.

Так или иначе, значительную роль здесь играет вопрос расстановки итоговых «акцентов» арабо-израильской нормализации. «Негевский» формат прочно ассоциируется с правительством Н. Беннета и Я. Лапида, и его сохранение может быть истолковано не в пользу нынешних израильских управленцев, тем более что под маркой «Негева» произошло некоторое охлаждение отношений Израиля с Катаром и Оманом, и темпы «перезагрузки» с оставшимися вне инициативы аравийскими монархиями снизились.

Людмила Самарская:
Как меняется внешняя политика Израиля при Биньямине Нетаньяху

По этой причине новое правительство Израиля во главе с Б. Нетаньяху, вероятно, будет стремиться дистанцироваться от «неоднозначного наследия» предшественников и вернуть концепции нормализации отношений с арабским миром исходный формат, при котором «Группа Авраама» будет негласно отделена от представителей «Первой волны» (в лице Египта и Иордании). Косвенно на стремление израильского истеблишмента реорганизовать модель диалога под указанный формат указывает решение провести в марте 2023 г. в Марокко новый раунд встреч участников соглашений, привлечение иорданских и египетских представителей на данный момент не анонсировано.

Об организации новых раундов переговоров участников «Негевского формата» речи также пока не идет — несмотря на то, что прошедшая в начале января 2023 г. многосторонняя встреча в Абу-Даби была официально презентована в прессе как продолжение саммита в Сде-Бокере, а грядущий саммит в Марокко — как новый раунд «Негева» [3].

Не стоит, впрочем, исключать, что какое-то время работа будет вестись сразу на два формата. Такой вариант, хоть и видится компромиссным с точки зрения взаимодействия США и Израиля, не сможет существовать в исходном виде слишком долго в силу практически полного совпадения их рабочих повесток.

От формы к содержанию

Несмотря на многочисленные трудности и «подводные камни», Вашингтон, несомненно, продолжит работу по формированию на Ближнем Востоке полноценного киберальянса. Другой вопрос — в каком направлении в итоге повернется «дышло» этой инициативы? На данный момент вероятными видятся два варианта развития событий.

Так, первый сценарий предполагает, что участники «Негевской инициативы» уже в краткосрочной перспективе вновь перейдут к построению полноценного военно-политического блока («Ближневосточного НАТО»). В этом случае кибербезопасность останется одним из основных направлений кооперации, однако не будет доминирующим в силу наличия ряда более остро стоящих перед региональными державами вопросов безопасности. При этом «вывеска» проекта остается прежней, что не помешает параллельно развивать цифровую кооперацию и в рамках «Соглашений Авраама».

Александр Аксенёнок:
Фактор США на Ближнем Востоке в новых условиях

На готовность Вашингтона перейти к такому варианту указывают в первую очередь усилия по расширению «корзины безопасности» за счет добавления новых направлений кооперации — например, озвученная американскими официальными лицами концепция совместной системы ПВО и ПРО стран инициативы. В то же время ожидать, что новая версия «Ближневосточного НАТО» будет быстро расширена до границ региона и охватит большинство региональных акторов, не следует. Опыт предыдущих схожих проектов (2014–2020 гг.) свидетельствует, что «запас расширения» таких проектов минимален в силу сохраняющихся противоречий между их ключевыми участниками.

Альтернативный вариант предполагает, что «Негевская инициатива» будет существовать параллельно с другими коллективными оборонительными проектами и останется в более жестких рамках за счет введения моратория на привлечение новых участников. Более того, сама концепция «Негевской инициативы» будет интегрирована в «Соглашения Авраама» и продолжит развиваться уже под данной «торговой маркой».

Публичный формат «Соглашения Авраама+2», позволит сбалансировать формируемый квази-альянс, а также сконцентрировать усилия на разработке общих инструментов цифровой защиты. В дальнейшем, по мере углубления партнерства, киберальянс может быть расширен за счет постепенного включения оставшихся аравийских монархий (в первую очередь, Саудовской Аравии) и перестроен под формулу «ССАГПЗ+3». Подобная конфигурация в текущих условиях видится наиболее вероятной, поскольку поможет не только сформировать новую полноценную площадку кооперации в рамках Ближнего Востока, но и сохранить за союзниками Вашингтона ведущие позиции в новой региональной системе безопасности.

1. Не исключено также, что Израиль попытается под предлогом развития технологического обмена добиться от США исключения из «черного списка» компаний NSO Group и Candiru, ранее уличенных в распространении шпионского софта и разработке кибероружия.

2. Выявлено на основе анализа отчетов МСЭ при ООН («Global Cybersecurity Index») и «Лаборатории Касперского».

3. Дополнительная путаница возникает в свете того, что при освещении темы арабо-израильской нормализации западные СМИ часто ставят знак равенства между двумя форматами взаимодействия, в то время как в выступлениях израильских политиков формулировки «Негевская инициатива» и «Негевский формат» встречаются все реже.