Трамп 2.0: ставка на «космос» в Большой игре Белого дома

Для администрации 47-го президента США космос — это краеугольный камень национальной безопасности и экономической стратегии. Маховик трансформаций Трампа 2.0 прокладывает путь для нового мирового порядка, где «Америка — все».

Д. Трамп пришел к власти с группой единомышленников, включающей специалистов, заинтересованных в экономических возможностях космоса. В команде много представителей бизнеса, прежде всего, ИТ, ИИ, связанного с венчурным капиталом, интересами космоса, что породило немало спекуляций о перераспределении влияния лоббистских групп в пользу «новичков в политике» из Кремниевой долины. Во всех назначениях заметен баланс интересов. Предложенные Д. Трампом некоторые кандидатуры на официальные посты по факту своих биографий (принадлежности к конкурирующим агентствам, или в силу былых конфликтов по службе) несут в себе потенциал конфликтности с теми ведомствами, куда они направлены. Кадровая политика и перетряска федеральных министерств направлена на перепрошивку лояльности государственного аппарата, перехват управления; в некоторых случаях — переформатирование целевых функций; наконец, оптимизацию работы и бюджетов с целью освобождения средств для колоссальных планов Трампа 2.0. При этом изначально делается ставка на внутренний и перекрестный аудит подотчетных ведомств и мониторинг эффективности космических программ.

Рассматривается вопрос о перестройке структуры и аппарата Совета по национальной безопасности с точки зрения безусловной прерогативы космической проблематики. Вероятно, новые структурные изменения, влияющие на космическую деятельность администрации, еще последуют, но уже сейчас заметно, что Трамп 2.0 будет сфокусирован на управлении процессами, максимально использовать республиканское большинство в Вашингтоне в исполнительной и в законодательной власти для проведения значительной трансформации, в том числе космических программ.

Мировой рынок космической экономики, по оценкам Global Market Insights Inc., оценивается в 418 млрд долл. в 2024 г., а на период с 2025 по 2034 гг. прогнозируется рост в 6,7%. Согласно отчету Novaspace о космической экономике (от 9 января 2025 г.), глобальная космическая экономика, включающая все виды деятельности и ресурсы, лежащие в основе космического рынка и решений в этой области, к 2033 г. выйдет на траекторию свыше 1 трлн долл. В 2024 г. международная консалтинговая компания McKinsey оценила перспективы космической экономики выше — в 1,8 трлн долл. к 2035 г. Северная Америка доминирует в сфере космической экономики и к 2034 г. достигнет, по предварительной оценке, объема в более 321,5 млрд долл.

Планы новой администрации подчеркивают экономические перспективы и возможности космоса. Однако развитие «нового космоса», как основа благосостояния США, требует прежде всего соблюдения формулы «кадры + финансы + средства (полезные ископаемые и технологии)» — именно этот подход реализует администрация Д. Трампа.

Как продемонстрировали обсуждения на Симпозиуме малых спутников, состоявшемся 5 февраля 2025 г. в Калифорнии, сейчас к участию в программах оборонного и разведывательного характера активно призываются внешние инвестиции. Жесткая конкуренция за госзаказы и контракты между представителями ведущих фирм уже проявилась в фактах создания нескольких групп консорциумов «новичков» для противоборства традиционным лидерам ВПК — старожилам космических программ: Lockheed Martin, Northrop Grumman, L3Harris, Raytheon Technologies, Boeing’s Millennium, General Dynamic и т.д. Космос рассматривается как область экономического роста.

Интенсивное развитие космической экономики (развитие сервисного сектора, космического туризма, рост запусков на орбиту и в перспективе развитие всех аспектов деятельности, связанной с добычей и обработкой ресурсов, организации производств на орбите) делает проблему управления перегруженностью и рисками в космосе одной из приоритетных для новой администрации. Командой Д. Трампа ставится сразу две задачи: во-первых, утвердить национальный механизм регулирования космическим трафиком, во-вторых, способствовать принятию его за оптимальный международный стандарт.

Согласно вышедшему в декабре 2024 г. материалу «Доклад правительственных космических программ. Всесторонний обзор правительственных космических стратегий, деятельности и бюджетов до 2033 года» агентства NovaSpace, динамика государственных расходов на космос в глобальном масштабе продемонстрировала беспрецедентную милитаризацию космоса. В 2024 г. 135 млрд долл. было выделено на космические программы из государственных бюджетов стран мира, которые показали рост расходов на 10% по сравнению с 2023 г. Кроме того, в военном космосе накоплено 73 млрд долл. Соединенные Штаты — лидер по финансированию космических проектов. 59% мировых государственных средств, выделяемых на космические программы, поступают из бюджета США. Однако несмотря на объем ассигнований, Вашингтон не доволен уровнем финансирования, делая с 2025 г. ставку на стимулирование участия частного коммерческого капитала и иностранных партнеров в программах. Планы на ближайшие годы демонстрируют ставку на поступательное увеличение участия коммерческих компаний в космических проектах.

В администрации 47-го президента США педалируется ставка не на сдерживание за счет развертывания значительного чрезмерного числа спутников на орбите (deterrence by proliferation, согласно концепции «конкурентноспособной выносливости»), а на сдерживание за счет акцента на наступательном потенциале противоспутникового оружии. Кроме того, ставка делается на расширение круга задач и спектра миссий Космических сил США. Возможно, в администрации считают, что некоторый уровень «чрезмерного числа» спутников на орбите уже достигнут, либо причина смены акцентов кроется в других факторах, например, в неудовлетворенности Пентагона некоторыми характеристиками действующей сети спутников на низкой орбите, в частности, степенью защищенности связи между элементами сети и самих спутников от внешнего радиоактивного воздействия. . Надо отдать должное и тому факту, что публичные дискуссии военно-политического экспертного сообщества и руководства Космических cил США относительно наступательных вооружений в космосе значительно активизировались уже к сентябрю 2024 г. Если в период своего первого президентства Д. Трамп рассматривал «устойчивость» космической группировки (proliferation) как наилучший способ поддержания сдерживания, то в настоящее время считается, что глава государства отдает преимущество контрсиловым компонентам как гаранту режима сдерживания. Реальное подтверждение смены подхода администрации прояснится в позициях и рекомендациях по военному бюджету на 2026 финансовый год, в частности, по выбранной линии Административно-бюджетного управления Белого дома, отвечающего за координацию ежегодного предложения по федеральному бюджету, так чтобы он отражал политические цели президента «мир с позиции силы».

Вопросы возникают относительно будущего проекта «Артемида», рожденного по инициативе Трампа 1.0. Космическая программа «Артемида» в видении новой администрации отличается от действующего проекта программы НАСА. Администрацию не устраивают темпы реализации проекта. Упоминание о приоритетности полетов на Марс в инаугурационной речи президента Дональда Трампа поставило под сомнение архитектуру, порядок и сроки этапов реализации программы «Артемида». Однако одна из ключевых целей «Артемиды» выходит за рамки исключительно технических задач. Принуждение к присоединению к программе «Артемида» — и есть самоцель США, во-первых, с целью абсорбирования технологий, во-вторых, с целью формирования нового космического порядка посредством увеличения все большего количества стран, членов нового космического сообщества, готовых действовать в космосе исключительно по американским правилам. Функция легитимизации новых космических юридических нарративов, помимо заинтересованности приобретения преимуществ от международного сотрудничества, будет держать проект «Артемида» не только на плаву, но и в фаворе у администрации. Трамп 2.0, несомненно, будет стимулировать и продавливать рост членства «Артемиды» — на февраль 2025 г. соглашение подписали 53 страны. Косвенным подтверждением намерения администрации сохранить формат «Артемиды» может служить опубликованное на сайте Белого дома совместное заявление по результатам визита в Вашингтон премьера министра Японии Сигэру Исиба (от 7 февраля 2025 г.), однако детали, сроки элементы программы (например, судьба тяжелого ракетоносителя SLS) могут претерпеть значительные изменения.

Кардинальные предложения Трампа 2.0 по «долгосрочному владению» США сектором Газа с последующим переустройством региона и обязательным отселением палестинского населения (4 февраля 2025 г.); проекты по инвестированию в Одессу и Черноморское побережье Украины в 2026 г. и т.д. связаны со стратегией воздействия на ключевые страны/регионы, участвовавшие в проекте развития «Один пояс, один путь», предложенного КНР и объединяющего масштабные инвестиционные транспортные проекты и программы телекоммуникационной связи для стран-участников. Развитие в январе-феврале 2025 г. событий с Сирией, Ираном, Иорданией, Египтом и предложения по направлению палестинцев-переселенцев из Газа в Сомали и Марокко (что неминуемо привело бы к серьезной внутренней нестабильности) доказывают, что запущен процесс размонтирования инициативы «Один пояс, один путь», прежде всего морской компоненты программы (Maritime Road Component) и связанной с ней стратегии Космического Шелкового Пути (космического информационного коридора и сети спутниковой связи, обслуживающей проект). Резкие высказывания госсекретаря Марко Рубио в отношении правительства Южной Африки в преддверии встречи Большой двадцатки тоже ложатся в данную логику. Неслучайно в последнее время увеличилось количество публикаций, указывающих на роль обоих проектов в интеграционных возможностях КНР, усиливающих технологический прогресс и растущее влияние Китая в освоении космоса. Именно эта увязка (инвестиционные транспортные проекты и программы космического и развития) стала триггером для американских стратегических аналитиков. В последнее время в научно-исследовательских центрах США стали открываться направления исследований, рассматривающие комплексно проблемы геополитики, астростратегии и проблем освоения космического пространства.

Гениальность основного лозунга MAGA состоит в том, что заявка на превосходство в зависимости от семантики перевода/интерпретации превращала призыв либо в гимн изоляционизму (Америка прежде всего), либо в миссию и мессианство глобального доминирования (Америка превыше всего), тем самым обращаясь к основам американской политической мифологии. Интерпретация Д. Трампом и его командой MAGA — не развилка выбора пути развития США, а две стороны медали для достижения основной стратегической цели — подтверждения лидирующей роли США за счет достижения доминирования (экономического, технологического, военного) в новой экономике космоса и становления, а затем и навязывания мировому сообществу своих «космических правил», обеспечивающих и командные позиции на Земле, том числе праве на освоение космоса. Для достижения поставленных задач шла борьба с конкурентами, стратегическими противниками однополярного мироустройства, как условия осуществления прорыва в космосе и, параллельного обеспечения, формирования рынка спроса и предложения для экономики будущего, где вопросы логистики во многом выступают ключом к пониманию внешнеполитических инициатив новой администрации.

Характерными элементами политики становятся:

• Формирование условий для экономики дефицита «для других» и использовании сложившейся ситуации для закрепления достижений «для себя».
• Использование преимуществ монополиста или доминанты на рынке для обеспечения условий регулятора космического порядка.

Первые исполнительные указы президента демонстрируют при активной опоре на идеологические постулаты жесткую рациональность мобилизационного курса новой администрации, суть которого состоит в построении трех взаимосвязанных поясов безопасности и экономического развития:

• регионального — США + Канада и Мексика (USMCA) / западное полушарие, подразумевающего пересмотр условий договоренностей по соглашению США — Мексика — Канада;
• глобального — за счет контроля над глобальными процессами логистических операций, в том числе транспортных коридоров мировой торговли и безопасности цепочек поставок;
• космического — путем доминирования в экономике «нового космоса», как лидирующего игрока, регулятора и гаранта новых правил при верховенстве американской валюты и используя силовую составляющую для управления складывающейся «космической» действительностью.

Связывающим элементов всех поясов-уровней предложенной конструкции становится космос и как средство достижения целей каждого пояса безопасности, и как гарантия длительного общего доминирования США.

Администрация Трампа 2.0 рассматривает 2025 г. как ключевой в реформировании и становлении нового мирового порядка, где космос превращается в краеугольный камень национальной безопасности и экономической стратегии.

Для администрации 47-го президента США космос — это краеугольный камень национальной безопасности и экономической стратегии. Маховик трансформаций Трампа 2.0 прокладывает путь для нового мирового порядка, где «Америка — все».

Немного предыстории

C периода холодной войны существовал общий консенсус среди американской элиты относительно роли США в глобальном соперничестве за космос. Нюансы воплощения магистральной линии разнились, менялись приоритеты от администрации к администрации, но ставка на безусловное доминирование в геостратегической конкуренции оставалась неизменной, и космос играл немаловажную роль. В ХХI веке три президента США — Дж. Буш, Б. Обама и Д. Трамп — внесли вклад в строительство космического сектора экономики и выработку новых подходов к деятельности в космосе. В период первой администрации Д. Трампа были приняты значимые решения, задавшие траекторию развития: созданы Космические силы США как полноценный новый вид ВС, воссозданы Командование Космических сил США (US Space Command) и Национальный космический совет (The National Space Council) и запущена программа НАСА «Артемида», инициировавшая отправку астронавтов на Луну и Марс. Были подписаны директивы, продолжившие линию президента Б. Обамы на внедрение принципов коммерции в космическую сферу (Закон о конкурентоспособности коммерческих космических запусков, 2015) — для регулирования частной деятельности в космосе и на небесных телах.

При администрации Дж. Байдена Национальный космический совет под руководством вице-президента Камалы Харрис представил предложения по разграничению полномочий и зон ответственности федеральных органов власти по «разрешению миссии» для новых видов космической деятельности негосударственных организаций, компании, беря их под «постоянный контроль», при соблюдении базовых статей Договора по космосу (1967). В декабре 2023 г. К. Харрис обнародовала сопутствующее «исполнительное действие»: «Рамки разрешения и надзора за космической деятельностью США». Данный подход с точки зрения Белого дома позволял исполнительной власти «подготовиться к будущей среде регулирования космической деятельности и сформировать ее».

«Проект 2025», выпущенный в апреле 2023 г. аналитическим центром фонда «Наследие», был представлен как рекомендация для избирательной платформы республиканца для выборов 2024 г. В докладе была представлена секция о космосе, а также космические вопросы рассматривались в секции об обороне. Вопросы обороны и космоса в «Проекте 2025» были представлены Кристофером Миллером, который в первой администрации Д. Трампа занимал ряд постов, связанных с Пентагоном, в том числе был последним исполняющим обязанности министра обороны. В манифесте критиковалась идея построения устойчивой архитектуры спутниковой группировки только за счет «созвездия» множества дешевых спутников на низкой околоземной орбите; активно лоббировалась идея о необходимости наступательных вооружений, в том числе кибероружия, космического базирования для обеспечения гарантированного баланса сил и эффективного управления вооруженными силами США и союзников; указывалась целесообразность возвращения к переоценке договорных ограничений на милитаризацию космоса.

Доклады-рекомендации по космической тематике для новой администрации предоставили Центр космической политики и стратегии Аэрокосмической корпорации («Космическая повестка 2025: Информирование о будущем космоса», октябрь 2024 г.; «Космическая повестка 2025: Дорожная карта для космического лидерства, безопасности и развития США», ноябрь 2024 г.); Центр политики, основанной на анализе данных MITRE («Сделать космическое пространство жизнеспособным и устойчивым — важнейшее звено между экономической и национальной безопасностью», октябрь 2024 г.; «Улучшение космических возможностей США при интегрированном сдерживании», июль 2024 г.); Ассоциация национальной безопасности по вопросам космоса (Крис Уильямс, Переходный период Трампа и национальная безопасность: Отчет о текущем моменте, 10 декабря 2024 г.) и др.

Чаще всего рекомендации по космической политике на второй срок Д. Трампа касались:

• сохранения глобального космического лидерства (содействие инновациям, ответственное отношение к операциям и укрепление партнерства с союзниками, поддержание конкурентоспособности американской промышленности на мировом уровне, гарантируя устойчивое развитие космоса, став лидером в установлении стандартов для нового космоса);
• обеспечения безопасности космической промышленной базы США (усиление защиты от иностранного влияния и повышение устойчивости цепочки поставок);
• стимулирования коммерческого космического сектора и поощрения государственно-частного партнерства (через становление гибкой нормативно-правовой базы и четкого регулирования стимулирования инвестиций);
• обеспечения безопасности (активизация инвестирования в системы космической обороны, в создание устойчивых космических систем, включая малые спутниковые группировки, при обеспечении надежной системы кибербезопасности защиты космических объектов; установление международных норм управления космическим движением, уменьшение количества мусора и ответственного освоения Луны для обеспечения долгосрочного доступа к космосу; продвижение сдерживания в космосе и интересов США в окололунном пространстве).

Ключевые рекомендации предложил уже действующему президенту Дональду Трампу Cовет по международным отношениям (CFR), опубликовав 11 февраля 2025 г. доклад рабочей группы по космосу «Обеспечение безопасности в космосе: План действий США», где основной рекомендацией выступил призыв признать космос стратегическим императивом и сделать космос главным национальным приоритетом. Действия и озвученные планы администрации Трампа 2.0 абсолютно следуют в логике этих рекомендаций.

Администрация 47-го президента США: близкий круг

Павел Каневский:
Трампономика 2.0: неолиберализм в протекционистской оболочке

Д. Трамп пришел к власти с группой единомышленников, включающей специалистов, заинтересованных в экономических возможностях космоса. В команде много представителей бизнеса, прежде всего, ИТ, ИИ, связанного с венчурным капиталом, интересами космоса, что породило немало спекуляций о перераспределении влияния лоббистских групп в пользу «новичков в политике» из Кремниевой долины. В команде Трампа 2.0 много ярких фигур, связанных с космосом профессиональными или коммерческими интересами, некоторые из них получили посты и квази-посты с полномочиями — Илон Маск, глава комиссии Департамента по эффективности государственного управления (DOGE), владелец SpaceX и Tesla; Джаред Айзекман, кандидат на пост администратора NASA, генеральный директор Shift4 Payments и компании Draken International, которая готовила пилотов для ВВС США; Стив Файнберг, кандидат на пост зам. министра обороны, основатель Cerbenus Capital Management; Том Краузе, помощник секретаря Казначейства, директор Cloud Software Group; Джефф Безос, советник координационных советов по космическим программам, основатель Blue Origin и т.д.

Во всех назначениях заметен баланс интересов. Предложенные Д. Трампом некоторые кандидатуры на официальные посты по факту своих биографий (принадлежности к конкурирующим агентствам, или в силу былых конфликтов по службе) несут в себе потенциал конфликтности с теми ведомствами, куда они направлены. Например, Трой Мейнк, экс-служащий ВВС США, до номинации на пост министра ВВС (и Космических сил) США в качестве заместителя директора Национального управления военно-космической разведки (NRO) отвечал за бюджет в размере 15 млрд долл. на спутники-шпионы. Мэтью Ломайер, выдвинутый на пост заместителя министра ВВС и Космических сил США, до этого был уволен из Космических сил США за нарушение субординации и публичное осуждение проблем ЛГБТ в рядах КС.

Кадровая политика и перетряска федеральных министерств направлена на перепрошивку лояльности государственного аппарата, перехват управления; в некоторых случаях — переформатирование целевых функций (например, для ЦРУ — перефокусировка преимущественно на агентурную деятельность); наконец, оптимизацию работы и бюджетов с целью освобождения средств для колоссальных планов Трампа 2.0. При этом изначально делается ставка на внутренний и перекрестный аудит подотчетных ведомств и мониторинг эффективности космических программ.

Неслучайно в число первых шагов администрации Д. Трампа входит переформатирование системы и состава советников, аналитической поддержки администрации. Обсуждаются изменения потоков аналитического информирования администрации, подпитывающих принятие политических решений. Активно муссируются слухи о закрытии Национального космического совета, находящегося по статуту под прямым оперативным руководство вице-президента, который сам Д. Трамп воссоздал в период своего первого срока, после закрытия НКК в 1993 г. (по завершении миссии «Аполлон»). Ни один из пяти членов транзитной команды Трампа 2.0 по космосу не связывался с сотрудниками Национального космического совета. Заинтересованность вице-президента Д. Вэнса в космической тематике ставилась под сомнение, несмотря на его связи с Palantir Technologies. Однако более распространенное мнение заключается в том, что для принятия стратегических решений не требуется пересмотр позиций о космосе; положения Национальной стратегии в области космоса и концептуальные подходы, разработанные в течение первого срока 2017–2021 гг., по-прежнему актуальны. При этом подчеркивается необходимость координации усилий преимущественно в вопросах нахождения технологических и управленческих решений.

Президентским указом о Президентском совете советников по науке и технологиям от 23 января 2025 г. был расформирован аналогичный совет, работавший на предшествующую администрацию. Было создано объединение численностью из 24 представителей науки, промышленности, специалистов в области образования, инноваций, прорывных технологий и правительственных кругов. Целью Совета (PCAST) названа информационно-аналитическая, просветительская деятельность, а также проведение оценки эффективности программ, выработка практических рекомендаций во имя сохранения безоговорочного глобального доминирования США в области прорывных технологий (ИИ, квантовых компьютеров, и передовой микробиологии), непосредственным образом связываемых с прорывными решениями для «космоса». Практически управление и обсуждение инициатив будет организовано в том числе через подотчетные структуры, такие как Президентский консультативный комитет по инновациям и технологиям (President’s Innovation and Technology Advisory Committee) и Национальная консультативная группа по нанотехнологиям (National Nanotechnology Advisory Panel). Руководить Советом на правах сопредседателей будут помощник президента по науке и технологиям и специальный советник по ИИ и криптовалютам.

Рассматривается вопрос о перестройке структуры и аппарата Совета по национальной безопасности с точки зрения безусловной прерогативы космической проблематики. Вероятно, новые структурные изменения, влияющие на космическую деятельность администрации, еще последуют, но уже сейчас заметно, что Трамп 2.0 будет сфокусирован на управлении процессами, максимально использовать республиканское большинство в Вашингтоне в исполнительной и в законодательной власти для проведения значительной трансформации, в том числе космических программ.

Кадры решают все: Кадровая чехарда или просто «чистка»?

Реализация космических планов требует, с одной стороны, резкого повышения финансирования, что и пытается достичь И. Маск, оптимизируя госаппарат, а с другой стороны, индустрия нуждается в значительном притоке квалифицированных специалистов. Космические cилы США активно лоббировали в последний год увеличение численности своих рядов за счет программ мобилизации и обучения, контракта по совместительству. Планы по сокращению на 10% аппарата и госслужащих (от 2 млн сотрудников федеральных ведомств) тем не менее на данном этапе касаются и представителей космических, оборонных и разведывательных агентств, включая НАСА, Министерства военно-воздушных сил, Разведывательного управления Министерства обороны, Национального управления военно-космической разведки (NRO), Национального агентства геопространственной разведки (NGA), Управления директора национальной разведки. ЦРУ и АНБ предложили своим сотрудникам «отсроченную отставку». Гражданские сотрудники этих ведомств получили уведомления о финансовой компенсации в случае добровольного согласия на увольнение через Управление кадровой политики. На 7 февраля 2025 г. предложением Маска воспользовались уже 65 тысяч госслужащих, хотя, по регламенту Управления кадровой политики США (OPM), сокращения не могут распространяться на гражданских сотрудников агентств и министерств, связанных с космосом, занятых на функциональных, критически важных постах. На начало февраля 2025 в NGA, предоставляющем геопространственную разведку вооруженным силам США и союзников, насчитывается около 14 500 сотрудников; в NRO, отвечающем за строительство и эксплуатацию спутников-шпионов — около 3 000 человек; в НАСА — около 18 000 служащих; в Федеральной комиссии по связи (FCC), которая играет ключевую регулирующую роль в коммерческих космических коммуникациях, — около 1 800 сотрудников. В Министерстве военно-воздушных сил работает около 170 000 гражданских лиц, в том числе около 4 600 гражданских сотрудников Космических сил США.

Общая численность КС насчитывает более 14 000 военнослужащих, офицеров и гражданских лиц (при официально заявленных потребностях увеличения численности состава в разы при реализации программ Трампа 2.0 по космосу). Дополнительное напряжение в отношениях с новой администрацией вносят неразрешенные конфликты по поводу создания боевого компонента КС (космической национальной гвардии, своего рода «пограничников» на орбитах — старой, озвученной во время первого президентства идеи Дональда Трампа).

Экономика космоса

Павел Кошкин:
Илон и его команда: как функционирует DOGE и каковы политические последствия для США

Мировой рынок космической экономики, по оценкам Global Market Insights Inc., оценивается в 418 млрд долл. в 2024 г., а на период с 2025 по 2034 гг. прогнозируется рост в 6,7%. Согласно отчету Novaspace о космической экономике (от 9 января 2025 г.), глобальная космическая экономика, включающая все виды деятельности и ресурсы, лежащие в основе космического рынка и решений в этой области, к 2033 г. выйдет на траекторию свыше 1 трлн долл. В 2024 г. международная консалтинговая компания McKinsey оценила перспективы космической экономики выше — в 1,8 трлн долл. к 2035 г. Северная Америка доминирует в сфере космической экономики и к 2034 г. достигнет, по предварительной оценке, объема в более 321,5 млрд долл.

Космическая экономика подразделяется на три сегмента: спутниковую промышленность, неспутниковую промышленность и деятельность по обслуживанию и поддержанию устойчивости космоса. Доля спутниковой индустрии в 2024 г. составила более 71% и ожидается, что этот сегмент будет расти высокими темпами. Интеграция космических технологий в различные отрасли промышленности стимулирует рост космической экономики.

Планы новой администрации подчеркивают экономические перспективы и возможности космоса. Однако развитие «нового космоса», как основа благосостояния США, требует прежде всего соблюдения формулы «кадры + финансы + средства (полезные ископаемые и технологии)» — именно этот подход реализует администрация Д. Трампа.

Как продемонстрировали обсуждения на Симпозиуме малых спутников, состоявшемся 5 февраля 2025 г. в Калифорнии, сейчас к участию в программах оборонного и разведывательного характера активно призываются внешние инвестиции. При этом до 2025 г. поощрялись инвестиционные проекты в стартапы с исключительно коммерческой (или двойного назначения) деятельностью, связанной с космосом.

Жесткая конкуренция за госзаказы и контракты между представителями ведущих фирм уже проявилась в фактах создания нескольких групп консорциумов «новичков» (например, Palantir Technologies и Anduril Industries, OpenAI и SpaceX), в частности для противоборства традиционным лидерам ВПК — старожилам космических программ: Lockheed Martin, Northrop Grumman, L3Harris, Raytheon Technologies, Boeing’s Millennium, General Dynamic и т.д. Космос рассматривается как область экономического роста.

Интенсивное развитие космической экономики (развитие сервисного сектора, космического туризма, рост запусков на орбиту и в перспективе развитие всех аспектов деятельности, связанной с добычей и обработкой ресурсов, организации производств на орбите) делает проблему управления перегруженностью и рисками в космосе одной из приоритетных для новой администрации. Командой Д. Трампа ставится сразу две задачи: во-первых, утвердить национальный механизм регулирования космическим трафиком, во-вторых, способствовать принятию его за оптимальный международный стандарт.

Закон о ситуационной осведомленности о летающих элементах на орбите, или Закон о безопасной орбите (SAFE Orbit Act) был представлен для утверждения 5 февраля 2025 г. двухпартийной группой сенаторов во главе с сенатором Джоном Корнином. Документ официально уполномочит создание системы координации космического движения в Управлении космической торговли, легализует систему регулирования движения на низких орбитах околоземного пространства с учетом резкого подъема коммерческой активности. Пилотный проект был запущен в сентябре 2024 г. под названием Traffic Coordination System for Space (TraCSS) в Управлении космической торговли. Введение новой системы в полном объеме запланировано к сентябрю 2025 г. Начало проекта было заложено еще при прошлом президентстве Д. Трампа (SP Directive 3, 2018 г.) — целью было создание гражданской системы контроля движения в космосе с последующей передачей функции регулятора от Министерства обороны к гражданской структуре. Закон о безопасной орбите (2025 г.) предполагает масштабирование задач и, как следствие, повышение в перспективе уровня ответственности, изменение структуры подчинения, когда бюро будет возглавляться помощником секретаря по космической торговле и потребует утверждения Сенатом.

Заявлены процедуры упрощения деятельности в космическом пространстве в рамках масштабной трансформации экономики, также идет создание «дорожных карт» для различных отраслей промышленности и сервисных индустрий, коммерческих космических операций. Например, облегчение лицензирования космических пусков и коммерческих космических операций, что попадает в обязанности Федерального управления гражданской авиации США, а также выдача лицензий на использование радиочастотного спектра, что входит в обязанности Федеральной комиссии по связи, которая в значительной влияет на формирование космической политики.

Параллельно во имя повышения конкурентной способности американских компаний идет активное лоббирование Закона США о правах собственности в космосе, законов о недвижимости в космосе, которые четко описывают, как принятие прав собственности может снизить юридические риски для коммерческих космических компаний и поддержать процесс урегулирования споров в отношении космического пространства и небесных тел. При этом положение о взаимности права собственности (т.е. взаимного признания права собственности друг друга) в космосе рассматривается как стимул экономического развития и роста.

По другим направлениям планируется:

• Создание единого набора стандартов кибербезопасности для своих космических систем для обмена информацией между союзниками и партнерами в космической сфере. В настоящее время действуют несколько организаций и агентств, которые имеют или работают над собственным набором стандартов кибербезопасности для космических систем (Национальный институт стандартов и технологий, Агентство по кибербезопасности и инфраструктурной безопасности, OASIS, коммерческие компании). В случае передачи задач по созданию киберстандартов для космоса Министерству внутренней безопасности США (DHS), космические системы получают возможность считаться критической инфраструктурой с вытекающими последствиями по безопасности.
• Развитие инфраструктуры для реализации экономического потенциала ИИ-проектов, с которыми напрямую связывают получение технологических, управленческих преимуществ и которые рассматриваются и как стимул, и как условие прорыва в космической области. Для ускорения развития и занятия рынка ИИ администрация Д. Трампа уже отменила все экологические и иные ограничения развития инноваций в области искусственного интеллекта, в том числе введенные администрацией Дж. Байдена, такие как соблюдения стандартов для систем ИИ, стандартов безопасности испытаний во избежание рисков (кибер, химических, биологических, радиологических) и обязательный аудит федеральных органов в соответствии с законом об оборонном производстве. Пока неясно, как администрация Д. Трампа будет действовать в отношении 3-х ярусной системы приоритетности партнеров по ИИ, введенной предыдущей администрацией в последние дни пребывания у власти. Но планы по строительству мегацентров обработки данных исключительно на территории США при финансовом и технологическом вкладе партнеров считаются значимым элементом стратегии возрождения промышленного потенциала США. Неслучайно объявление Д. Трампом о достигнутых договоренностях с OpenAI, Softbank, Oracle о строительстве мегасервера для ИИ Stargate и выделении 500 млрд долл. на проект считалось серьезной заявкой команды Трампа 2.0 на возможность конкурировать с лидирующих позиций за пакет частных инвестиций в 175 млрд долл., доступный под инвестиционные проекты, связанные с ИИ. Успешный запуск DeepSeek поставил под сомнение легкость обеспечения финансирования проектов для Вашингтона.
• Проведение жесткой линии, направленной на восстановление индустриального потенциала, прежде всего ВПК. Ставка сделана на строительство производств на собственной территории при гарантированном росте производства энергоресурсов. При этом просматривается расширенное применение в интересах ВПК США Закона об оборонном производстве (Defence Production Act), положения которого в начале 2025 г. были распространены на Канаду и обсуждаются возможности применения к Великобритании и Австралии, а также к Японии.
• Переход на долгосрочное стратегическое планирование финансирования программ, в том числе оборонных. Масштабность космических планов и ставка на геостратегическое противостояние США с Россией и Китаем заявлены в качестве определяющих факторов, диктующих необходимость перехода на долгосрочное стратегическое планирование финансирования оборонных программ; модификацию нынешнего процесса стратегического планирования Пентагона в целом. Сегодня планирование, составление и исполнение оборонного бюджета (PPBE) идет на основании Меморандума о целях программы (POM) как часть программы, рассчитанной на пятилетний период и соотносимой со Стратегией национальной обороны и меняющимися приоритетами из-за возникающих угроз национальной безопасности. Как правило, стратегия национальной обороны обновляется каждые четыре года. В настоящее время рассматривается необходимость к возврату схем планирования периода холодной войны.

Ускоренная милитаризация космического пространства

Ирина Исакова:
США в борьбе за лидерство в космосе бросают вызов многополярности: от «сдерживания» до «конкурентоспособной выносливости»

Согласно вышедшему в декабре 2024 г. материалу «Доклад правительственных космических программ. Всесторонний обзор правительственных космических стратегий, деятельности и бюджетов до 2033 года» агентства NovaSpace, динамика государственных расходов на космос в глобальном масштабе продемонстрировала беспрецедентную милитаризацию космоса. В 2024 г. 135 млрд долл. было выделено на космические программы из государственных бюджетов стран мира, которые показали рост расходов на 10% по сравнению с 2023 г. Кроме того, в военном космосе накоплено 73 млрд долл. Соединенные Штаты — лидер по финансированию космических проектов. 59% мировых государственных средств, выделяемых на космические программы, поступают из бюджета США. Однако несмотря на объем ассигнований, Вашингтон не доволен уровнем финансирования, делая с 2025 г. ставку на стимулирование участия частного коммерческого капитала и иностранных партнеров в программах. Планы на ближайшие годы демонстрируют ставку на поступательное увеличение участия коммерческих компаний в космических проектах. На 2025 г. запрашивалось повышение ассигнований на военный космос.

Несмотря на пониженный на 2% по сравнению с последним бюджетным запросом в 30 млрд долл. бюджет, заявленный КС США на 2025 финансовый год в 29,4 млрд долл., реальные ассигнования на военный космос будут увеличиваться. Неслучайно с осени 2024 г. шли дискуссии о необходимости значительных ассигнований на космос не только за счет повышения уровня дополнительных ассигнований на военные нужды, но за счет перетряски бюджетов Пентагона и профилирующих ведомств и перенаправлении «освободившихся» средств на планы Трампа 2.0. Своего рода продолжением дебатов и проявлением обоих подходов стали предложенные в Конгрессе и Сенате «дорожные карты» ассигнований военного космоса. Министерство обороны создало своего рода портфель хедж-фондов (в 15% от общего оборонного бюджета) для нужд, «относящихся ко всем службам», — своего рода финансовый резерв. Однако основные ассигнования ожидаются в области противоракетной обороны.

27 января 2025 г. президент Трамп подписал указ о создании «Железного купола для Америки», а также были опубликованы разъяснения его положений в соответствующем информационном бюллетене «Президент Дональд Трамп руководит строительством противоракетного щита “Железный купол для Америки”» [c 24 февраля «Золотой купол для Америки» — прим. ред.]. Официально анонсировано строительство многоуровневого многоорбитального противоракетного щита нового поколения против баллистических, крылатых и гиперзвуковых ракет и других современных средств воздушного боя; предполагающего выведение на орбиты не только систем слежения, мониторинга, но и средств для перехвата и уничтожения целей, а также системы управления, командования и контроля.

Некоторые положения инициативы требуют особого внимания, такие как:

• создание плотной системы перехвата и нанесения удара по ракетам противника на фазе пуска и до пуска;
• развертывание в космическом пространстве средств перехвата, оснащенных лазерами, для уничтожения ядерного оружия противника;
• развертывание перехватчиков на разных орбитах;
• строительство/развертывание глобальной наземной инфраструктуры;
• обеспечение защиты критических объектов и инфраструктуры в рамках концепции расширенного сдерживания;
• модернизация подходов к системе ПВО на поле боя для защиты формирований ВС на земле;
• создание полного и законченного цикла производства составных элементов «щита» исключительно на территории США, обеспечение безопасности оборонной индустрии ВПК и логистики поставок для производства модернизированных и усовершенствованных перехватчиков и систем слежения.

Примечательно, что, во-первых, отсылки к СОИ и «Железному куполу» Израиля носят исключительно ассоциативный и символический характер; во-вторых, при разъяснении деталей реализации проекта названы элементы и программы, многие из которых уже находятся в разработке или в процессе поэтапного развертывания, а именно:

• Архитектура безопасности PWSA (The Proliferated Warfighter Space Architecture). В рамках программы «Транш 1» выведенные спутники будут подключены к оперативному использованию уже к концу 2025 г., спутники по программе «Транш 3» планируется вывести на орбиту к 2028 г.
• Агентство космического развития в рамках Проекта слоев космических датчиков обнаружения гиперзвуковых и баллистических целей будет обеспечивать общий мониторинг за широкой зоной, в то время как Агентство противоракетной обороны будет отвечать за более точные данные слежения, используя датчики слежения космического базирования (HBTSS), нацеленные на конкретные цели в режиме 24/7.
• Помимо выше названных и упомянутых в разъяснении к исполнительному указу двух программ в стадии реализации находятся и другие компоненты космической ПРО, например:
• Программа прототипа контроля траекторий ракет на средних орбитах (Missile Track Custody);
• Программа постоянного инфракрасного излучения нового поколения (Next-Generation Overhead Persistent Infrared, Next-Gen OPIR);
• Будущая операционная устойчивая платформа обработки данных миссий «Наземная эволюция» — FORGE MDPAF (The Future Operationally Resilient Ground Evolution Mission Data Processing Application Framework). Программа наземных компонентов для двух систем нового поколения спутников слежения, обслуживающая нынешнюю космическую инфракрасную систему (SBIRS) и ее запланированную замену — систему Next-Generation Overhead Persistent Infrared, Next-Gen OPIR;
• Программное обеспечение усовершенствованной системы слежения и анализа запуска (Advanced Tracking and Launch Analysis System, ATLAS) для современных систем управления и контроля; первичное подключение которого ожидается к концу 1 квартала 2025 г.;
• Объединенное совместное все-доменное командование и управление (Combined Joint All-Domain Command and Control, CJAD2C) — программа обеспечения связи между подразделениями во всех доменах с центрами принятия решений. В настоящее время она используется во многих командованиях, прежде всего в ИТР (INDOPACOM), проходит сопряжение с группировкой, отвечающей за систему ядерного командования, управления и связи (NC3/ Evolved Strategic SATCOM).

Министру обороны Питу Хегсету предписано предоставить в 60-дневный срок проект архитектуры и детализированный проект бюджета для проекта «Золотой купол для Америки». Агентство по противоракетной обороне к 28 февраля 2025 г. ожидает от заинтересованных компаний предоставление заявок на конкретные проекты с четкими техническими описаниями, бюджетами и оценками уровня и степени готовности проектов. Можно утверждать, что был запущен своего рода процесс президентского аудита космических программ и оценки эффективности работы координационных структур, созданных в период предыдущей администрации для реализации военной компоненты космической политики. В частности, в фокус внимания попали Центр анализа боевых действий в космосе (SWAC), Совет по программной интеграции Космических cил (SSIO) и Совет по космическим приобретениям (SAC). Объявлен аудит деятельности Агентства по космическому развитию. По результатам аудита будут приняты решения по оптимизации дающих результаты программ и прекращены малообещающие «долгострои».

Переформатирование приоритетов

Александр Ермаков, Дмитрий Стефанович:
Стратегические приоритеты руководства вооруженных сил США

Центр передового опыта Института аэрокосмических исследований им. Митчелла (MI-SPACE) 19 февраля 2025 г. опубликовал доклад «Обеспечение преимущества космической мощи в условиях длительной конкуренции», основанный на выводах октябрьского семинара 2024 г., в котором приняли участие десятки военных специалистов и экспертов из научных кругов и промышленности. Под удар попала концепция «теории успеха» командующего Космическими cилами генерала Чанса Зальцмана, согласно которой акцент должен быть на конкурентоспособной выносливости, а не на победе в космосе. С точки зрения авторов доклада, это может сделать Америку уязвимой в новой космической гонке. Авторы требуют отказаться от ограниченного запрета на ядерное оружие в Договоре о космосе 1967 г., выступают за признание необходимым «смены парадигмы» в космических операциях США, за изменения в политике, разрешающих как кинетические, так и некинетические противокосмические системы, даже если они рискуют создать орбитальный мусор.

В администрации 47-го президента США педалируется ставка не на сдерживание за счет развертывания значительного чрезмерного числа спутников на орбите (deterrence by proliferation, согласно концепции «конкурентноспособной выносливости»), а на сдерживание за счет акцента на наступательном потенциале противоспутникового оружии. Кроме того, ставка делается на расширение круга задач и спектра миссий Космических сил США. Возможно, в администрации считают, что некоторый уровень «чрезмерного числа» спутников на орбите уже достигнут, либо причина смены акцентов кроется в других факторах, например, в неудовлетворенности Пентагона некоторыми характеристиками действующей сети спутников на низкой орбите, в частности, степенью защищенности связи между элементами сети и самих спутников от внешнего радиоактивного воздействия. Бывший помощник министра ВВС по космическим закупкам Фрэнк Кавелли заявил: «какая разница, что идет быстрое развертывание, если никто [спутники] не использует». Демонстрацией проблем с освоением программы (финансовые и технические трудности, отсутствие развертывания на орбите закрытой сети связи Link16; проявившаяся нестабильность группировки «Созвездие» с прогрессирующим количеством падающих спутников с низкой околоземной орбиты), вероятно, можно считаться отстранение от должности директора Агентства по освоению космоса Дерека Турнеара. Решением министра ВВС от 31 января 2025 г. начато внутреннее расследование деятельности и практики заключения контрактов, касающихся группировок «созвездий» и архитектуры безопасности PWSA.

С 5 февраля 2025 г. курировать Агентство по космическому развитию поставлен в качестве и.о. директора Уильям Блаузер, ранее занимавший пост заместителя директора Департамента Управления быстрых возможностей ВВС. Вполне возможно, что достраивание сети низкоорбитальных спутников (LEO) продолжится по достижении результатов, устраивающих основных заказчиков. Пока же, чтобы не потерять темп и уверенности инвесторов, будет ставка на другой элемент практического воплощения концепции «конкурентоспособной устойчивости», а именно наступательном компоненте. Надо отдать должное и тому факту, что публичные дискуссии военно-политического экспертного сообщества и руководства Космических cил США относительно наступательных вооружений в космосе значительно активизировались уже к сентябрю 2024 г. Если в период своего первого президентства Д. Трамп рассматривал «устойчивость» космической группировки (proliferation) как наилучший способ поддержания сдерживания, то в настоящее время считается, что глава государства отдает преимущество контрсиловым компонентам как гаранту режима сдерживания. Реальное подтверждение смены подхода администрации прояснится в позициях и рекомендациях по военному бюджету на 2026 финансовый год, в частности, по выбранной линии Административно-бюджетного управления Белого дома, отвечающего за координацию ежегодного предложения по федеральному бюджету, так чтобы он отражал политические цели президента «мир с позиции силы».

Стратегия ускорения

Кристофер Стоун, старший научный сотрудник по космическому сдерживанию в Национальном институте исследований проблем сдерживания и бывший специальный помощник заместителя помощника министра обороны по космической политике заявил после обнародования планов Трампа 2.0 для космоса: «Теперь цель состоит в том, чтобы начать двигаться по стадии разработки военных программ. Вооружите Космические cилы и подготовьте их к защите критически важной космической инфраструктуры страны в окололунном пространстве и увидите “звезды и полосы, посаженные на планете Марс”. Поехали!».

Возвращение Д. Трампа вызывало определенную нервозность среди союзников и партнеров, а также опасения, что конкурентный подход будет проявляться и в космических программах. Неоднократно и публично (1, 2, 3, 4) европейские партнеры выражали обеспокоенность возможным сокращением, закрытием программ НАСА и Пентагона, в которых участвуют европейцы, ESA и другие международные партнеры, в рамках оптимизации финансов и средств, инициируемой DOGE. Особую озабоченность вызывают конкретные вопросы, касающиеся уровня конкуренции и космических запусков, а также ИИ. Обращение президента Д. Трампа к участникам международного экономического форума в Давосе (23 января 2025 г.), выступление вице-президента Джей Ди Вэнса на саммите по ИИ в Париже (11 февраль 2025 г.) продемонстрировали жесткость настроя США в решении поставленных целей и в отношении своих союзников. Однако установка на ускорение реализации космических планов привязывает США к сотрудничеству с партнерами по ряду направлений. Ожидаемая в ближайшее время «Инициатива по взаимодействию в космосе» должна более детально прояснить параметры взаимодействия для Трампа 2.0.

НАСА

С приходом новой администрации в Белый дом и объявлением кандидатуры нового руководителя агентства ожидаются возможные изменения в работе агентства, корректировка сроков исполнения и условий финансирования программ, трансформация подходов к исследованию космической деятельности, науке о Земле и климате.

Обещания оптимизировать исследования в переходный период касались снятия с повестки приоритетности климатических разработок и программ, ориентированных на «инклюзивность», как ненужного наследия Демократической партии. Конкретные планы по реформированию пока не обнародованы, но до 14 февраля 2025 г. были приостановлены работы всех консультативных научных советов НАСА до приведения их в соответствие со всеми исполнительными распоряжениями Д. Трампа. После обращения руководства НАСА напрямую к Белому дому с просьбой предоставить больше времени для трансформации работы агентства в свете новых требований исполнительной власти, администрация исполнительным указом продлила переходный период для агентства. Новые подходы к программам агентства станут предметом слушаний в конгрессе США в ближайшее время.

Вопросы возникают относительно будущего проекта «Артемида», рожденного по инициативе Трампа 1.0. Космическая программа «Артемида» в видении новой администрации отличается от действующего проекта программы НАСА. Администрацию не устраивают темпы реализации проекта. Илон Маск, как глава DOGE, раскритиковал архитектуру проекта, назвав неэффективной, затратной, не позволяющей быстро достичь желаемых результатов, а именно, опередить конкурентов, прежде всего КНР, в долгосрочной и устойчивой колонизации Луны и Марса. Упоминание о приоритетности полетов на Марс в инаугурационной речи президента Дональда Трампа поставило под сомнение архитектуру, порядок и сроки этапов реализации программы «Артемида». Дональд Трамп пытался продавить НАСА относительно первоочередности отправки пилотируемого полета на Марс еще в период своей первой администрации. Первоначально, перед освоением Марса планировалось совершить несколько пилотируемых экспедиций на Южный полюс Луны для постройки пригодной для жизни и производства базы. Лунная программа включала в себя создание посадочной платформы Starship HLS и перспективной лунной орбитальной станции Gateway, которая также считалась элементом космической архитектуры — хабом в рамках марсианской инициативы.

С момента выдвижения своей кандидатуры на пост нового главы НАСА Джаред Айзекман не проронил ни слова о будущем программы. Ясно, что до утверждения своей кандидатуры в конгрессе ожидать публичного признания модификации программы не следует. Однако Джаред Айзекман активно проявил себя как сторонник активных оборонительных и наступательных действий США в космосе. Очевидно, что приоритет программам технологий двойного назначения будет гарантирован при планируемой радикальной трансформации НАСА.

Одним из первых объявленных решений (1, 2) в 2025 г. выступает заявленный приоритет на программы по авторизированным автономным миссиям на окололунной низких и высоких орбитах, миссиям для дальнего космоса. В частности, идет отработка автоматизации и роботизации миссий под управлением ИИ, т.е. программ апробирования автоматизации логистических операций, маневренности и сопряжения действий малых спутников на орбите. Например, активизируется продвижение проекта «Автономность рассредоточенного космического аппарата» (Distributed Spacecraft Autonomy). В 2023–2024 гг. проходили стендовые на Земле и реальные на околоземной орбите испытания, целью которых было стимулировать и апробировать в применении к окололунным орбитам (низким и высоким) способность спутниковой группировки «Созвездие» (до 60 штук) автономно осуществлять навигацию, определять время и местоположение, обмениваться информацией относительно друг друга и окружающей среды. Технология автономного управления испытана в рамках программы сотрудничества с применением Starlink и ИИ.

Однако одна из ключевых целей «Артемиды» выходит за рамки исключительно технических задач. Принуждение к присоединению к программе «Артемида» — и есть самоцель США, во-первых, с целью абсорбирования технологий, во-вторых, с целью формирования нового космического порядка посредством увеличения все большего количества стран, членов нового космического сообщества, готовых действовать в космосе исключительно по американским правилам: «Программа задумана как процесс интерпретации и применения положений закона о космосе (1967 г.) в соответствии с заинтересованностью США в признании необходимости более конкретных законов для регулирования частной космической деятельности. Они обратились за международной поддержкой этих усилий через необязательные Соглашения Артемиды». Показательно, что данная оценка дана специалистом «изнутри» — Уэйном Н. Уайтом-младшим, доцентом кафедры авиационного и космического права Университета аэронавтики Эмбри-Риддла, консультантом One Space Technologies Inc., членом и бывшим директором Национального космического общества и ассоциированным членом AIAA.

Функция легитимизации новых космических юридических нарративов, помимо заинтересованности приобретения преимуществ от международного сотрудничества, будет держать проект «Артемида» не только на плаву, но и в фаворе у администрации. Трамп 2.0, несомненно, будет стимулировать и продавливать рост членства «Артемиды» — на февраль 2025 г. соглашение подписали 53 страны. Косвенным подтверждением намерения администрации сохранить формат «Артемиды» может служить опубликованное на сайте Белого дома совместное заявление по результатам визита в Вашингтон премьера министра Японии Сигэру Исиба (от 7 февраля 2025 г.), однако детали, сроки элементы программы (например, судьба тяжелого ракетоносителя SLS) могут претерпеть значительные изменения.

Космический след

Андрей Кортунов:
«Звездные войны» или «Звездный путь»?

Включение Панамы (11 декабря 2024 г.) и Дании (13 ноября 2024 г.) в программу «Артемида» не спасает эти страны от возможности потери суверенитета над частью своих территорий, судя по заявлениям новоизбранного президента США Дональда Трампа относительно Панамы и Гренландии как территорий, необходимых США с точки зрения «экономической необходимости и национальной безопасности».

Более того, в Конгресс США нового созыва были внесены проекты законодательных инициатив, позволяющие президенту и обязывающие его и государственного секретаря США вести переговоры и заключать сделки по приобретению вышеуказанных территорий. Слушания в Конгрессе создавали дополнительный фон давления.

Примеры из практики

Панама

Панамский канал играл особую роль в реализации программы «Аполлон» в середине-конце 1960-х и начале 1970-х гг., канал активно использовался как единственный маршрут для транспортировки крупных ракет-носителей с предприятий штата Калифорния в порт в Новом Орлеане, а затем на стартовую площадку, космодром в штате Флорида. По состоянию на 2022 г., Калифорния была штатом, в котором размещалось более 1/3 всех технологических космических компаний в стране. Boeing, Northrop Grumman и Lockheed Martin имеют свои мощности в аэрокосмической промышленности в Калифорнии, а также шесть новых ведущих технологических компаний, таких как SpaceX, Rocket Lab, Planet Labs и значимые стартапы Impulse Space, Varda, Astroforge были размещены в штате в 2024 г. В Калифорнии также есть объекты НАСА — Исследовательский центр Эймса, Лаборатория реактивного движения; наконец, стартовая площадка Космических сил Вандерберга. Калифорнийская промышленность производит продукции на сумму 60 млрд долл. ежегодно, обеспечивая до 500 тыс. рабочих мест. В 2022 г. власти штата создали Целевую группу по космической отрасли для привлечения интереса бизнеса к открытию новых стартовых площадок и мест тестирования продукции. Панамский канал до сих пор используется в качестве основного и кратчайшего транспортного коридора для бизнеса от западного побережья до космодромов во Флориде и до космодрома Алкантара в Гайанском космическом центре, для запуска спутников на экваториальные орбиты с зарубежных платформ; наконец, как основной путь для быстрой переброски флотов ВМС США между Атлантикой и Тихим океаном. По последним данным, около 72% всего трафика по каналу приходится на США. Новые правила строгого регулирования перевозок, которые вошли в силу с 5 января 2025 г. по 8 августа 2036 г., устанавливают долгий период уведомления о прохождении канала при почти полной загруженности графика перевозок. Постоянное присутствие Китая в портах на обоих выходах из канала, с точки зрения команды Трампа, увеличивало возможность «враждебного мониторинга» действий США, особенно рассматриваемого опасным в сфере безопасности. На пресс-конференции по итогам визита нового госсекретаря США Марко Рубио в Панаму (2 февраля 2025 г.) президент Хосе Рауль Мулино заявил о своем решении выйти из китайской инициативы «Один пояс, один путь», не продлевать меморандум от 2017 г. и ускорить завершение проекта.

Гренландия

Стратегическое расположение Гренландии традиционно рассматривалось США важным для мониторинга передвижений недружественных военно-морских сил флотов в Северном Ледовитом океане и Северной Атлантике. Интерес к Гренландии как зоне повышенных возможностей (из-за широкого набора полезных ископаемых, близости к Арктике, выхода на Северный морской путь) проявляли представители многих администраций США. Предстоящий весной 2025 г. референдум о независимости Гренландии, несмотря на многолетние договоренности относительно статуса американской базы Питуффик, обострил вопросы об условиях американского присутствия и расширения наземной части космической инфраструктуры системы раннего предупреждения на территории Гренландии.

Кардинальные предложения Трампа 2.0 по «долгосрочному владению» США сектором Газа с последующим переустройством региона и обязательным отселением палестинского населения (4 февраля 2025 г.); проекты по инвестированию в Одессу и Черноморское побережье Украины в 2026 г. и т.д. связаны со стратегией воздействия на ключевые страны/регионы, участвовавшие в проекте развития «Один пояс, один путь», предложенного КНР и объединяющего масштабные инвестиционные транспортные проекты и программы телекоммуникационной связи для стран-участников. Развитие в январе-феврале 2025 г. событий с Сирией, Ираном, Иорданией, Египтом и предложения по направлению палестинцев-переселенцев из Газа в Сомали и Марокко (что неминуемо привело бы к серьезной внутренней нестабильности) доказывают, что запущен процесс размонтирования инициативы «Один пояс, один путь», прежде всего морской компоненты программы (Maritime Road Component) и связанной с ней стратегии Космического Шелкового Пути (космического информационного коридора и сети спутниковой связи, обслуживающей проект; подробнее: 1, 2, 3). Резкие высказывания госсекретаря Марко Рубио в отношении правительства Южной Африки в преддверии встречи Большой двадцатки тоже ложатся в данную логику. Неслучайно в последнее время увеличилось количество публикаций, указывающих на роль обоих проектов в интеграционных возможностях КНР, усиливающих технологический прогресс и растущее влияние Китая в освоении космоса.

Именно эта увязка (инвестиционные транспортные проекты и программы космического и развития) стала триггером для американских стратегических аналитиков. В последнее время в научно-исследовательских центрах США (например, в Международном институте стратегических исследований, Институте космической политики Школы международных отношений Эллиотта Университета Джорджа Вашингтона, Международном космическом университете, Массачусетском технологическом институте и др.) стали открываться направления исследований, рассматривающие комплексно проблемы геополитики, астростратегии и проблем освоения космического пространства. Растет интерес к использованию стратегии «недопущения к доступу» (denial of access, anti-access/area denial strategy (A2/AD)) военно-морских сил и вероятности применения ее в космическом пространстве, в частности для КС США. Если раньше только создавалось впечатление, что фраза «космос: недостающий элемент вашей стратегии» (название статьи, подготовленной компанией McKinsey об экономике космоса в марте 2023 г.) может быть универсальным ключом к пониманию «Большой игры» Белого дома, то после выхода доклада рабочей группы по космосу Совета по международным отношением (11 февраля 2025 г.) это стало очевидно.

Двуликий мандат мобилизационного курса

Гениальность основного лозунга MAGA состоит в том, что заявка на превосходство в зависимости от семантики перевода/интерпретации превращала призыв либо в гимн изоляционизму (Америка прежде всего), либо в миссию и мессианство глобального доминирования (Америка превыше всего), тем самым обращаясь к основам американской политической мифологии. Интерпретация Д. Трампом и его командой MAGA — не развилка выбора пути развития США, а две стороны медали для достижения основной стратегической цели — подтверждения лидирующей роли США за счет достижения доминирования (экономического, технологического, военного) в новой экономике космоса и становления, а затем и навязывания мировому сообществу своих «космических правил», обеспечивающих и командные позиции на Земле, том числе праве на освоение космоса. Для достижения поставленных задач шла борьба с конкурентами, стратегическими противниками однополярного мироустройства, как условия осуществления прорыва в космосе и, параллельного обеспечения, формирования рынка спроса и предложения для экономики будущего, где вопросы логистики во многом выступают ключом к пониманию внешнеполитических инициатив новой администрации.

Характерными элементами политики становятся:

• Формирование условий для экономики дефицита «для других» и использовании сложившейся ситуации для закрепления достижений «для себя».
• Использование преимуществ монополиста или доминанты на рынке для обеспечения условий регулятора космического порядка.

Инаугурационная речь 47-го президента продемонстрировала чрезвычайную важность символизма, объясняющего «предначертанность» миссии США для стимулирования грядущих достижений Америки. Например, в своем послании президент Д. Трамп проводил следующие аналогии: 2025 — год инаугурации и подготовки юбилея провозглашения независимости США; 20 января — день инаугурации и день памяти Мартина Лютера Кинга, чья речь I have a dream стала гимном и локомотивом развития США второй половины ХХ века; постановка задач покорения Марса и обращения к духу первопроходцев-переселенцев.

Наконец, фотографии инаугурации 47-го президента, случайно или нет, по стилистике, композиции и имиджу поразительно созвучны знаменитому вербовочному плакату американского художника Джеймса Монтгомери Флэгга (1917), гласящего «Ты нужен мне в армии Соединенных Штатов». Показательно, что 47-й президент представлен как личность кардинальных эпохальных перемен (transformational figure). Сравнивая его с такими президентами как Франклин Рузвельт и Рональд Рейган, авторы статьи «Трамп и новая эпоха национализма: опасное сочетание для Америки и мира» в журнале Foreign Affairs Magazine, хотя и не учли всей многомерности ходов Трампа, но сумели зафиксировать главный тренд в переформатирования внешнеполитических целей и задач экономического развития, предлагаемый новой администрацией США — новому подходу к экономическому развитию и национальной безопасности.

Первые исполнительные указы президента демонстрируют при активной опоре на идеологические постулаты жесткую рациональность мобилизационного курса новой администрации, суть которого состоит в построении трех взаимосвязанных поясов безопасности и экономического развития:

• регионального — США + Канада и Мексика (USMCA) / западное полушарие, подразумевающего пересмотр условий договоренностей по соглашению США — Мексика — Канада;
• глобального — за счет контроля над глобальными процессами логистических операций, в том числе транспортных коридоров мировой торговли и безопасности цепочек поставок;
• космического — путем доминирования в экономике «нового космоса», как лидирующего игрока, регулятора и гаранта новых правил при верховенстве американской валюты и используя силовую составляющую для управления складывающейся «космической» действительностью.

Связывающим элементов всех поясов-уровней предложенной конструкции становится космос и как средство достижения целей каждого пояса безопасности, и как гарантия длительного общего доминирования США.

Администрация Трампа 2.0 рассматривает 2025 г. как ключевой в реформировании и становлении нового мирового порядка, где космос превращается в краеугольный камень национальной безопасности и экономической стратегии.

Вместо послесловия

Достижение стратегической стабильности возможно лишь с учетом «космического» измерения, и, судя по всему, любые длительные политические договоренности и урегулирования возможны только через нахождение технологических решений вызовам в космосе.