Турецкие «протектораты» в Сирии: управление и интеграция

Турецкая Республика имеет большой опыт управления территориями с неурегулированным статусом, которые также могут считаться оккупированными Турцией, но где действуют местные администрации и вооруженные формирования. Анкара оказывает им экономическую, политическую и военную поддержку.

Если Турецкая республика Северного Кипра, возникшая в 1974 г., считается «непризнанной республикой», то территории так называемой зоны безопасности или буферной зоны в Северном Алеппо в Сирии и в северной части сирийских провинций Ракка и Хасака, а также в некоторой степени регион Идлиб могут скорее определяться как турецкие временные «протектораты». Их будущее зависит, прежде всего, от хода и итогов сирийского мирного процесса. Однако проблема их дальнейшего существования будет также увязываться с решением проблемы деятельности курдских леворадикальных формирований в Сирии и Ираке. В частности, руководство Турции уже дало понять, что намерено создать единый «пояс безопасности», который пройдет вдоль турецких границ не только в Сирии, но и в Ираке.

Основное отличие в отношении Анкары к Идлибу и Северному Алеппо кроется в том, что турецкие программы в Идлибе в основном рассчитаны на краткосрочный период — до трех лет. В то же время как в Северном Алеппо и зоне «Источник мира» некоторые проекты имеют гораздо более длительные сроки — до десяти лет. Так, можно сделать вывод, что Турция при определенных условиях рассматривает возможность ухода из Идлиба, в то время как из Северного Алеппо или зоны «Источник мира» Турция уйдет только после того, как будут выполнены необходимые, с точки зрения Анкары, условия мирного урегулирования. Речь идет о принятии новой конституции и сформированности нового инклюзивного органа исполнительной власти.

Турецкая Республика имеет большой опыт управления территориями с неурегулированным статусом, которые также могут считаться оккупированными Турцией, но где действуют местные администрации и вооруженные формирования. Анкара оказывает им экономическую, политическую и военную поддержку.

Если Турецкая республика Северного Кипра, возникшая в 1974 г., считается «непризнанной республикой», то территории так называемой зоны безопасности или буферной зоны в Северном Алеппо в Сирии и в северной части сирийских провинций Ракка и Хасака, а также в некоторой степени регион Идлиб могут скорее определяться как турецкие временные «протектораты». Их будущее зависит, прежде всего, от хода и итогов сирийского мирного процесса. Однако проблема их дальнейшего существования будет также увязываться с решением проблемы деятельности курдских леворадикальных формирований в Сирии и Ираке. В частности, руководство Турции уже дало понять, что намерено создать единый «пояс безопасности», который пройдет вдоль турецких границ не только в Сирии, но и в Ираке.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган 25 августа 2022 г. впервые об этом заявил публично и определил безопасную зону, связывающую Сирию и Ирак в качестве важного фактора противодействия угрозам со стороны курдских лево-радикальных группировок. Речь идет, прежде всего, о признанной в Турции террористической Рабочей партии Курдистана (РПК), чьи главные базы находятся в иракских горах Кандиль, и её сирийских филиалах.

Контуры создания Турцией единого 30-километрового пояса безопасности в Сирии стали очевидными в 2019 г. во время операции «Источник мира». Реализация этого плана началась на три года раньше, еще в августе 2016 г., но тогда еще не было ясно, как далеко готова зайти Анкара в Сирии. В Ираке же Турция еще с 1990-х гг. ведет борьбу с РПК. А в последние годы турецкие военные акции в Северном Ираке привели к значительному расширению территориального контроля, но, в отличие от Сирии, без каких-либо четких границ «буферной зоны».

Теперь Турция, похоже, выходит на новый этап формирования «зоны безопасности» против РПК и постарается объединить свои «буферные зоны» в Ираке и Сирии в один пояс. Вероятно, эти территории будут по-прежнему иметь разный статус, как и роль Турции в управлении ими будет разниться от региона к региону.

Северный Алеппо: зона операций «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь»

Яшар Ниязбаев:
Как Турция балансирует в быстро меняющемся

В ходе операции «Щит Евфрата» (август 2016 г. – март 2017 г.), которая была направлена как против Исламского государства (ИГ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ), так и курдских лево-радикальных Отрядов Народной Самообороны (YPG) — сирийского филиала РПК, входящего в курдско-арабский альянс «Демократические силы Сирии» (SDF), турецкие вооруженные силы и группировки сирийской оппозиции установили контроль над треугольником городов Азаз — Аль-Баб — Джераблус в северной части сирийской мухафазы Алеппо (Северный Алеппо).

Операция «Щит Евфрата», безусловно, носила характер контртеррористической операции, так как в первую очередь была направлена против ИГ. Взятые же под контроль в ходе ее проведения территории ранее контролировались террористами (а не правительственными силами) и могли служить источником угрозы для соседних стран, прежде всего самой Турции. Это обстоятельство предоставляло Анкаре определенные аргументы для обоснования своего присутствия в этом регионе.

С другой стороны, операция «Щит Евфрата» была в значительной степени выгодна правительственным силам, которые в то же время вели ожесточенные бои за город Алеппо. Снятие турецким командованием с фронта наиболее боеспособных частей сирийской оппозиции из альянса «Фатх Халаб» и перенаправление их через территорию Турции для проведения операции «Щит Евфрата» значительно ослабило военный потенциал повстанцев в ходе битвы за Алеппо, ускорило переход этого города под контроль правительственных войск.

Оперативное командование «Щит Евфрата», объединившее многочисленные фракции сирийской умеренной оппозиции, в дальнейшем стало основой для развертывания Сирийской национальной армии (СНА) — нового, подконтрольного Турции военного альянса, который предусматривал более глубокую интеграцию входящих в него группировок.

Вторым районом Северного Алеппо, перешедшим под контроль Турции и ее союзников из СНА, стал регион Африн. Эта область контролировалась YPG, которые считали ее одним из своих «кантонов». Операция «Оливковая ветвь», положившая конец существованию этого кантона, была проведена в январе – марте 2018 г.

Существует мнение о негласных договоренностях между Москвой и Анкарой по поводу проведения этой операции. Турция не препятствовала усилиям режима Б. Асада по возвращению обширной территории зоны деэскалации Идлиб до железной дороги Алеппо-Хомс, а, наоборот, оказывала воздействие на террористический альянс «Хайят Тахрир аль-Шам» (ХТШ, организация признана террористической, ее деятельность запрещена на территории РФ) и оппозиционные группировки с тем, чтобы они сдавали эти районы без серьезного сопротивления. В ответ Дамаск и Москва не стали мешать Турции и ее сирийским союзникам проводить военную операцию в регионе Африн, откуда российская военная полиция была выведена в преддверие турецкого наступления.

Кроме того, итогом «Оливковой ветви», вероятно, могла стать и пассивная, под давлением Турции, позиция сирийских повстанцев и радикалов из ХТШ в Идлибе, которые не предприняли каких-либо действий для оказания поддержки оппозиционным анклавам в Восточной Гуте, Растане (Хомс) а также в Даръа и Кунейтра весной–летом 2018 г., не препятствуя их переходу под контроль правительства.

Зона операции «Оливковая ветвь» остается наиболее сложным в плане обеспечения безопасности районом турецкого «протектората» в Сирии. Это обусловлено тем, что значительная часть этой области населена курдами, часть которых по-прежнему враждебно настроены как в отношении Турции, так и сирийской оппозиции. Среди них есть и сторонники леворадикальных курдских группировок, организовавших после ухода YPG «спящие» ячейки. В частности, в Африне подпольно действует так называемая Армия освобождения Африна (АОА), аффилированная с YPG, которая организует теракты как против турецких военных и СНА, так и против гражданской инфраструктуры, жертвами которых становятся и мирные граждане.

Оба района «Щита Евфрата» и «Оливковой ветви» составляют единую, с точки зрения контроля и управления, «буферную зону» — Северный Алеппо. Тем не менее между ними существуют определенные отличия. Так, зону операции «Щит Евфрата» курирует губернатор турецкой провинции Газиантеп, а «Оливковую ветвь» — Хатай. При этом последний район более тесно связан с Турцией.

В то же время активность боевиков АОА подталкивает турецкое военное командование и СНА к отделению района «Оливковая ветвь» от зоны «Щита Евфрата» для того, чтобы обезопасить треугольник Аль-Баб — Азаз — Джерблус не только от деятельности АОА, но и от проникновения туда радикалов Хайят Тахрир аль-Шам, которые уже пытались закрепиться в Африне. Для этого даже рассматривается проект продолжения строительства стены в районе города Азаз, которая разделит районы «Оливковая ветвь» и «Щит Евфрата», а также поставит заслон для проникновения боевиков АОА из района Тель-Рифаат, до сих пор удерживаемого YPG.

Всего в Северном Алеппо проживают около 1,4 млн сирийских граждан, включая и временно перемещенных лиц (ВПЛ). Кроме того, турецкое руководство, чтобы снизить угрозу со стороны курдских группировок, проводит политику переселения в эти районы арабов-суннитов и туркоманов из иных регионов, в том числе из Идлиба. Поэтому численность арабского и туркоманского населения здесь растет, а курдского — сокращается.

Северные Ракка и Хасака: зона операции «Источник мира»

Кирилл Семенов:
Идлиб сегодня: «талибанизация» ХТШ и фрагментация Сирийской национальной армии

Операция «Источник мира» была проведена турецкими вооруженными силами и их союзниками из СНА в октябре 2019 г. в северной части сирийских провинций Ракка и Хасака. Эта «зона безопасности» растянулась примерно на 120 км и составляет 32 км в ширину; эти параметры были согласованы 22 октября 2020 г. на встрече В. Путина с Р.Т. Эрдоганом в Сочи и утверждены в совместном меморандуме о взаимопонимании из 10 пунктов (не путать с сочинским меморандумом по Идлибу). Этот меморандум, в частности, подразумевал работу совместных российско-турецких военных патрулей в приграничных районах сирийского северо-востока. Но стоит отметить, что в отличие от развертывания турецких войск в Идлибе, которое началось после принятия странами-гарантами совместного соглашения о создании наблюдательных пунктов на «шестой Астане», в случае с турецкой операцией «Источник мира» договоренности были достигнуты уже после турецкого вторжения, которое изначально Москва осудила, что заметно снижает уровень легитимности турецкого присутствия здесь.

Ранее конфигурация этой зоны безопасности также согласовывалась с американской стороной на встрече М. Пенса и Р.Т. Эрдогана 17 октября 2020 г.

Район операции «Источник мира» изолирован от других турецких «протекторатов» — связь между ними может осуществляться только через территорию Турции.

По данным на конец 2021 г., население этого изолированного района в Ракке и Хасаке составило 144 тыс. чел. Однако на эти территории планируется переселить несколько сотен тысяч сирийских беженцев, сегодня проживающих в Турции.

Под управлением Турции: местные советы и торговые палаты

Районами операций «Щит Евфрата», «Оливковая ветвь» и «Источник мира» формально управляет Временное правительство Сирии (ВПС), формируемое Национальной коалицией сирийских оппозиционных и революционных сил (НКСОРС). То, что НКСОРС получила место в ЛАГ и признана многими (более 30 стран, а также Евросоюз) государствами легитимным органом, представляющим сирийский народ, а некоторыми странами — и в качестве единственно легитимного представителя сирийского народа, дает и ВПС определенную степень международной легитимности, а также позволяет Анкаре отводить от себя обвинения в оккупации сирийской территории.

Показательно, что ВПС, действующее в турецком городе Газиантеп, использует законодательство Сирийской арабской республики (САР) для организации управления территориями т.н. турецкого буфера. Основой этому являются закон №107 «О местном самоуправлении», принятый в 2011 г. Орган ВПС, отвечающий за взаимодействие с местными структурами самоуправления в этих районах, — Министерство местной администрации ВПС.

Основа системы самоуправления — сеть местных советов, имеющих собственную иерархию. Так, муниципалитетам крупных городов подчиненны советы в их пригородах и поселках, которые, однако, обладают всей полнотой власти на местах и должны лишь согласовывать свои решения с вышестоящими муниципалитетами.

При этом сирийская оппозиция, в отличие от правительства в Дамаске, по-своему трактует закон №107 и считает, что над местными советами различных уровней не должно быть никакой надстройки. Поэтому между ВПС и местными советами, управляющими Северным Алеппо и зоной «Источник мира», нет промежуточного звена в лице губернаторов. В связи с этим местные советы издают указы, взимают налоги, управляя оставшейся государственной собственностью, заключают контракты с частными компаниями по оказанию услуг. В каждом совете существует отдел экономики и финансов, а также специальный комитет по регулированию торговли, промышленности и сельского хозяйства.

Местные советы Северного Алеппо часто игнорируют структуры ВПС, предпочитая работать напрямую с администрацией соседних турецких провинций и турецкими бизнесменами. Кроме того, в каждом местном совете присутствует турецкий советник, который может обеспечить необходимую связь совета с турецкой региональной администрацией.

В дополнение к местным советам в Северном Алеппо были созданы и новые независимые местные торгово-промышленные палаты в Азазе (октябрь 2017 г.), Аль-Бабе, Джераблусе (2018 г.) и в Африне (2019 г.). Около 4 тыс. сирийских предпринимателей связаны с этими четырьмя палатами. Члены палаты Африна были назначены напрямую губернатором турецкой провинции Хатай, в то время как в Аль-Бабе и Джераблусе — были избраны общим собранием местных предпринимателей. Точно так же многие местные советы формируются после согласования списков с губернаторами соседних турецких провинций, а некоторые — избираются без участия турецких представителей.

Задачи палат состоят в том, чтобы улучшить сотрудничество в частном секторе и вести переговоры по общим вопросам соглашения с турецкими компаниями, а также выступать в качестве связующего звена с местной администрацией. Хотя палаты номинально — независимые организации, между ними и местными советами существует тесная связь, поскольку члены палат являются одновременно и членами местных советов.

Турция также обеспечила тысячам сирийских чиновников и специалистов обучение и стажировку для работы на местах в Северном Алеппо и распределило по различным должностям в местных советах, выплачивая им заработную плату.

Местные советы в Северном Алеппо и зоне «Источник мира» выдают удостоверения личности, которые используют специальный код, который связан с Турцией и обеспечивает доступ к ее основным социальным услугам как в «протекторатах», так и в самой Турции. Последнее касается, например, тяжелобольных сирийцев, которые не могут получить соответствующее лечение в буферной зоне.

Важную роль в управлении этими территориями играют губернаторы турецких провинций Газиантеп и Хатай, которые фактически курируют работу с регионами Северного Алеппо с турецкой стороны. Такую же роль играет и администрация провинции Мардин по отношению к региону «Источник мира». Однако работа губернаторов турецких провинций на сирийском направлении находится под контролем Министерства внутренних дел Турции, которое и отвечает за реализацию всех проектов на этих сирийских территориях.

Снабжение районов Северного Алеппо и зоны «Источника мира» электричеством также осуществляется из Турции. В настоящее время энергетический рынок северного Алеппо делят две компании — AK Enerji и Сирийско-турецкая электроэнергетическая компания (STE). Большая часть их инвестиций направлена на восстановление соответствующей электроэнергетической инфраструктуры и обслуживание электросети, а также подключение новых населенных пунктов. Кроме того, в Северном Алеппо возводятся и небольшие электростанции, одна из которых была построена в городе Азаз в 2018 г. В последнем случае показателен пример принятия решения, в котором участвовал только местный совет в Азазе и турецкая компания «AK Enerji», которая занималась строительством электростанции без посредников в лице ВПС. Оплата за использование электроэнергии производится через почтовые отделения Турецкой почтовой компании (PTT), которые были открыты в Северном Алеппо и зоне «Источник мира».

Программа возвращения сирийских беженцев и «строительный бум» в турецкой буферной зоне

Игорь Матвеев:
Политэкономическая модель урегулирования ситуации в Сирии в контексте украинского конфликта

Анкара стремится вернуть уже находящихся на своей территории беженцев в Сирию в «протектораты», где бы им была гарантирована безопасность. Это подразумевает, что они не должны оказаться под контролем сирийского правительства и его спецслужб и будут защищены от репрессий.

Таким образом, задача сохранения турецкого контроля над районами северной Сирии коррелируется с планами сокращения количества сирийцев, находящихся в Турции (3,7 млн), что порождает долгосрочную стратегию реконструкции инфраструктуры этих районов и создания системы их обороны как от правительственных сил, так и от курдских формирований.

Планы возвращения сирийцев в «протектораты» предусматривают репатриацию до одного миллиона сирийских граждан, проживающих в Турции, на первом этапе. Об этом 3 мая 2022 г. объявил Р.Т. Эрдоган. По его словам, с 2016 г. на территории турецкой «зоны безопасности» уже вернулись 500 тыс. сирийцев.

Процесс возращения не может затронуть тех сирийцев, которые уже получили турецкое гражданство, хоть таковых не так много. Из 3,7 млн сирийцев, которые смогли бежать на территорию Турции, турецкое гражданство получили всего 200 тыс. человек, из них более 80 тыс. — дети. Согласно закону №107, на который ссылается ВПС, иностранные граждане не имеют права владеть недвижимостью или землей на территории Сирии.

Переселение ВПЛ ранее уже спровоцировало «строительный бум» в Северном Алеппо, где наблюдается рост городов по мере расширения жилищного строительства. Происходящее также привязывает эти регионы к Турции, поскольку все проекты в сфере строительства реализуют турецкие компании, которые получают разрешение на застройку тех или иных районов непосредственно от местных советов. А планы по переселению сирийских беженцев из Турции придали этому процессу новый импульс.

Сегодня Турция находится в процессе реализации проектов по строительству жилых кварталов в 13 районах в Северном Алеппо и зоне «Источник мира», включающих 240 тыс. домов, а также торговых центров, учебных, социальных и медицинских учреждений. Наиболее активно застраиваются такие города как Джераблус и Аль-Баб (Северный Алеппо), Таль-Абьяд и Рас-эль-Айн («Источник мира»).

Например, проект застройки в Таль-Абьяде рассчитан на площадь в 296 акров (119,787 га). Согласно плану, на первом этапе будет построено 10 тыс. единиц жилья для проживания около 64 тыс. человек. Дома будут иметь площадь 60, 80 и 100 кв. м. Проекты будут реализованы Турцией за счет привлечения внешнего финансирования и вклада гражданских организаций при поддержке исламских фондов и иной международной помощи.

Эти программы находятся под пристальным вниманием турецких властей, которые держат процесс строительства на личном контроле. Так, 18 июня 2022 г. министр внутренних дел Сулейман Сойлу посетил город Тель-Абьяд в северной части Ракки, во время визита он проинспектировал проект по строительству жилых домов в этом районе.

«Строительный бум» подталкивает и экономическое развитие в турецких «протекторатах», вовлекая местное население и ВПЛ в реализацию программ строительства жилья и сопутствующие проекты, обеспечивая их занятность.

Об экономическом развитии этих регионов и их связи с Турцией также можно судить и на основании того, что турецкий легальный экспорт в Северный Алеппо, не считая контрабанды, составлял примерно 1,34 млрд долл. еще в 2018 г. и продолжает расти, приближаясь к довоенному уровню 2009 г., когда он достигал 2 млрд долл. Но тогда этот объем экспорта был распределен на всю Сирию, а не только на небольшой район Северного Алеппо.

Социальные проекты и образование в Северном Алеппо и зоне «Источник мира»

Усилиями турецких губернаторов в районах Северного Алеппо были отремонтированы или заново построены объекты здравоохранения, на которых вместе с местными сирийцами работают турецкие администраторы, командированные из Турции. Кроме того, в местные больницы направляются и турецкие врачи — прежде всего, хирурги, — чтобы сократить число сирийцев, которым необходимо выезжать в Турцию для получения медицинской помощи.

Вместе с тем Турция проводит большую работу, чтобы создать в регионах Северного Алеппо и северных районах провинций Ракка и Хасака собственную систему образования, где более не использовались бы программы обучения, утвержденные в САР. В частности, по состоянию на 2019 г., в Северном Алеппо при турецкой поддержке и финансировании были открыты 450 школ, в которых помимо всего прочего было введено обязательное изучение турецкого языка.

Все это коснулось и высшего образования — Турция открывает филиалы собственных университетов в сирийских «протекторатах».

В октябре 2019 г. в Северном Алеппо были открыты филиалы турецкого университета в Газиантепе, они включали факультет бизнеса и экономики в Аль-Бабе, факультет исламских наук в Азазе и факультет образования в Африне

Наряду с филиалами турецких вузов в Северном Алеппо при поддержке Турции был создан и функционирует «Университет Алеппо в освобожденных районах» в городе Азаз. В декабре 2021 г. его окончил уже третий выпуск студентов, всего 760 выпускников. Этот вуз функционирует при поддержке турецких университетов из Газиантепа и Мардина. В конце ноября 2021 г. медицинский факультет «Университета Алеппо в освобожденных районах» подготовил 114 врачей.

Отдельно следует отметить строительство Турцией мечетей на этих территориях и подготовку имамов для них, которую взял на себя турецкий Диянет (Министерство по делам религии Турции). Имамы местных мечетей, прошедшие обучение в заведениях Турции, а также выпускники богословского факультета в Азазе получают зарплату от Диянета. К 2019 г. в турецких учебных заведениях были подготовлены 1 472 сирийских имама.

Турция стремится использовать религиозный фактор для противодействия как радикальной салафитской идеологии, на которую опираются ИГ и ХТШ, так и радикальному секуляризму РПК. Кроме того, мечети и проповеди в них считаются теми узлами, которые крепче привяжут сирийские регионы к Турции, укрепляя в местных сирийцах лояльность к ней через общее исламское и, прежде всего, османское духовное наследие.

Зона деэскалации Идлиб

Алексей Хлебников:
Подход России к механизму трансграничной доставки помощи в Сирию

Зона деэскалации Идлиб существенно отличается от турецких протекторатов в Северном Алеппо и не имеет статуса турецкой зоны безопасности, хотя здесь базируется самый крупный турецкий военный контингент в Сирии.

Идлиб оставался повстанческим очагом с самого начала сирийской гражданской войны, то есть с 2011 г. Он стал постепенно превращаться в турецкий «протекторат» после размещения там крупной турецкой военной группировки (10-15 тыс. военнослужащих) во время второй фазы операции «Рассвет Идлиба» в феврале 2020 г. Однако первые турецкие опорные пункты появились значительно раньше — в 2017 г., после того как на «Шестой Астане» было принято решение об окончательной конфигурации этой зоны деэскалации и развертывании по ее периметру наблюдательных постов России, Турции и Ирана; турецких — с «внутренней стороны», а российских и иранских — с «внешней». Поэтому и турецкое присутствие здесь, в отличие от иных районов Сирии, может рассматриваться как легитимное с учетом того, что было согласовано на переговорах в Астане всеми тремя странами гарантами — Россией, Турцией и Ираном — и не вызвало возражение (на тот момент) со стороны Дамаска.

С 2020 г. УКГВ ООН рассматривает Идлиб и Северный Алеппо как единое целое с 4 млн жителей (2,6 млн — в первом и 1,4 млн — во втором).

Несмотря на то, что Идлиб контролируется признанной террористической в Турции группировкой ХТШ и подконтрольной ей гражданской администрацией в лице т.н. Правительства спасения, наличие более миллиона ВПЛ и множества лагерей беженцев также заставляет Анкару реализовывать здесь экономические и гуманитарные программы и в той или иной степени взаимодействовать с Правительством спасения, хотя сама турецкая сторона это и не афиширует.

В частности, Турция уже завершила строительство более 60 тыс. домов в северо-западной сирийской провинции Идлиб в рамках турецкого плана по поощрению сирийских беженцев в Турции вернуться на родину. Предполагается, что количество новых единиц жилья в Идлибе достигнет 100 603 к концу 2022 г. Программу строительства жилья в Идлибе курирует турецкое Управление по ликвидации последствий стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций (AFAD) по поручению президента Турции.

В связи с реализацией этой программы Турция начала более активно подключать Идлиб к собственным энергетическим сетям и предоставлять услуги связи, интернета через местных посредников. Например, идлибская General Electricity Company, аффилированная с так называемым Правительством спасения, в марте 2020 г. подписала соглашение с еще одной местной компанией — Green Energy — о поставке электроэнергии в эти районы. Компания «General Electricity» построила станции и проложила электрические кабели для распределения электроэнергии, поставляемой из Турции. Сети посредников для Турции — необходимое условие, чтобы избегать прямых контактов с аффилированным с ХТШ Правительством спасения.

Кроме того, подобные проекты — часть мягкой силы, используемой Турцией для установления экономического доминирования в Идлибе после того, как в этом регионе была развернута турецкая военная группировка. Они также позволяют Анкаре создать новые рычаги воздействия на ХТШ и «Правительство спасения», которые становятся все более зависимыми от Турции, вовлекаясь в тесное экономическое взаимодействие.

Анкара также занимается строительством медицинских центров в лагерях беженцев в зоне деэскалации и обеспечивает население Идлиба возможностью получать услуги здравоохранения в Турции. Так, с начала 2021 г. в Турцию прибыли более 6 тыс. сирийских пациентов с неотложными медицинскими случаями. В их числе — около 1 350 онкобольных. Однако с 2022 г. населению Идлиба в отличие от жителей Северного Алеппо и Источника мира была закрыта возможность получения бесплатной медицинской помощи в Турции.

Основное отличие в отношении Анкары к Идлибу и Северному Алеппо кроется в том, что турецкие программы в Идлибе в основном рассчитаны на краткосрочный период — до трех лет. В то же время как в Северном Алеппо и зоне «Источник мира» некоторые проекты имеют гораздо более длительные сроки — до десяти лет. Так, можно сделать вывод, что Турция при определенных условиях рассматривает возможность ухода из Идлиба, в то время как из Северного Алеппо или зоны «Источник мира» Турция уйдет только после того, как будут выполнены необходимые, с точки зрения Анкары, условия мирного урегулирования — принята новая конституция и сформирован новый инклюзивный орган исполнительной власти.