Турецко-российский диалог: внешняя политика по внутреннему паспорту

Несмотря на противоречивые тенденции в турецко-российских отношениях, все же существует вероятность нахождения общих точек соприкосновения. Необходимость консенсуса по наиболее горячим и проблемным вопросам как для Анкары, так и для Москвы определяет будущее и межгосударственного диалога, и региональную обстановку. В связи с этим важно начинать с малого и постепенно, шаг за шагом выстраивать разрушенные отношения, и туризм здесь сможет стать одной из ступеней к дальнейшему диалогу.

В преддверии открытия туристического сезона перед Турцией встаёт ряд новых вопросов, которые Анкаре придётся решать.

Во-первых, турецкая экономика получила существенный удар в связи с ослаблением туристического потока. Анкара сегодня проходит один из самых трудных периодов в своей внешней политике. Это отражается также в напряженности в отношениях Турции с западными странами, откуда в страну приезжает большое количество туристов. Нельзя не придавать значения и тому, что внутриполитическая обстановка в Турции далека от спокойной, подтверждением чему можно считать неудачную попытку госпереворота в июле 2016 г., сирийский кризис и многочисленные миграционные потоки, идущие непосредственно по территории Турции. Все это определяет затруднительное положение, в котором оказались турецкая экономика и туристический сектор как ее составляющая.

Во-вторых, в турецко-российских отношениях сложился целый ряд негативных факторов, которые повлияли на видение гражданами России Турции и наоборот. В этом контексте очевидно, что Россия, являясь на протяжении длительного времени вторым после Германии «поставщиком» туристов в Турцию, нанесла таким образом «социальный» удар по экономике государства. Кризис со сбитым в ноябре 2015 г. российским самолетом и последующая риторика на высшем уровне с обеих сторон, особенно остро проявившаяся в средствах массовой информации, создали общий отрицательный образ в сознании граждан двух государств. С одной стороны, для Москвы резко встал вопрос о возможности отдыха российских граждан на привычных для них курортах Турции, Египта, Туниса; а с другой — Турция столкнулась с тем, что может потерять одного из главных игроков в туристическом секторе — Россию.

Великолепный туризм — закат или продолжение?

Доклад РСМД «Российско-турецкие
экономические отношения на новом этапе»

Снижение туристического потока из России в Турцию на 76% (в количественном измерении с 3,6 млн до 866 тыс. человек) с 2015 по 2016 гг. стало одним из самых турбулентных за последнее время. Анализируя статистические данные, можно проследить прямую взаимосвязь между политическими заявлениями и их влиянием на российский туризм. Так, в первое полугодие 2016 г. (до извинений турецкого руководства за сбитый самолёт) количество туристов из России упало на 87% по сравнению с первым полугодием 2015 г. Турция понесла ощутимые экономические потери от недоимок из российского рынка в 2016 г., что, по примерным подсчётам, равняется 2,5 млрд долл. Следует также отметить, что общее количество туристов из всех государств, посетивших Турцию за 2015–2016 гг., снизилось с 36,2 млн до 25,3 млн человек, что прежде всего объясняется сирийским кризисом и проблемой обеспечения безопасности. Здесь Анкара также потеряла значительную прибыль, которая снизилась с 31,5 до 22,1 млрд долл.

Очевидно, что подобная ситуация негативным образом сказалась на внутренней экономической конъюнктуре в стране. Так, туристический сектор занимает 6,2% от общего объёма ВВП и 21,9% от общего объёма экспорта Турции. Снижение туристического потока также ударило и по другим сферам турецкой экономики, таким как логистика, строительство. Отдельную роль сыграли российские СМИ и антитурецкая пропаганда, которая приобрела всеобъемлющие масштабы после 2015 г.

В этом контексте очевидно, что турецкая сторона более чем заинтересована в скорейшем восстановлении объемов туристического потока из России. Это объясняет и ряд заявлений турецких официальных высокопоставленных лиц о возможности предоставления россиянам права пересечения границы по внутренним паспортам. Стоит отметить, что Анкара уже предоставила такую возможность гражданам Грузии с конца 2011 г., а также с марта 2017 г. — гражданам Украины. Для российской стороны подобное предложение также не является новым. Этот вопрос активно обсуждался между двумя странами до ноября 2015 г. и фактически был закрыт после кризиса в турецко-российских отношениях. Как известно, Москва пошла на ряд ограничений в отношении ужесточения визового режима, в том числе и запрета на трудоустройство турецких граждан в России, а также приостановления чартерного сообщения между Турцией и Россией. Очевидно, что вопрос о прохождении границы по внутренним российским паспортам был отложен на неопределенное время.

Петр Стегний:
Российско-турецкий интерфейс для Европы

По мере восстановления отношений взлетел и туристический поток из России. Так, в январе 2017 г. он вырос на 82% процента по сравнению с январем 2016 г., в феврале 2017 г. произошёл ещё более стремительный рост по сравнению с 2016 г. — до 96%. В России с 2014 г. курс национальных валют пошёл на спад, что в том числе послужило увеличению туристического потока в Крым и на Кавказ. Однако в настоящее время очевидно, что инфраструктура прибрежных морских курортов России пока не может конкурировать с аналогами, например, Анталии. Это во многом объясняет стремление россиян вернуться в привычные для них места отдыха на турецком побережье.

К тому же Турция пытается привлечь и тех россиян, которые не имеют загранпаспорта, а это примерно 72% населения. Исходя из этого можно предположить, что российские граждане не придают большого значения угрозам, на которые ссылается большинство СМИ, а турецкое направление отдыха останется приоритетным. Именно поэтому для Анкары чрезвычайно важно оправдать доверие и максимально обеспечить безопасность иностранных граждан на своей территории.

Туристический сезон может иметь позитивные коннотации в связи с планом начала круизного сообщения между Сочи, Крымом и Стамбулом в ближайшее время. Однако весьма вероятно возникновение сложностей с осуществлением этого проекта ввиду ряда факторов, которые носят прежде всего политический характер. К тому же Анкара приняла решение о приостановлении приёма российских судов из Крыма в турецкие черноморские порты. Таким образом, можно предположить, что предложение турецкой стороны о предоставлении российским гражданам въезда на территорию Турецкой Республики по внутренним паспортам — сигнал Москве о желании более плотного взаимодействия, которое можно начать с туристического сектора.

Противоречивые тенденции

Несмотря на риторику как с одной, так и с другой стороны о налаживании добрососедских отношений и плотного межгосударственного диалога, очевидно, что ряд коренных противоречий между Анкарой и Москвой не решён. Так, например, если до кризиса наблюдалась «компартментализация» отношений, то сегодня абсолютно очевидно, что Москва больше не намерена разделять внешнюю политику на сегменты, друг от друга либо не зависящие, либо не имеющие столь плотного переплетения. Теперь от решения принципиальных региональных вопросов во внешней политике России напрямую зависит экономическое сотрудничество с Турцией. С одной стороны, такой подход Москвы прагматичен и отражает концепцию Realpolitik, а с другой стороны, он значительным образом усложняет процесс и регионального урегулирования, и сами межгосударственные отношения, а также порождает новые политические противоречия.

REUTERS/Rodi Said
Кирилл Семенов:
Москва–Анкара–Дамаск: взаимодействие
и перспективы сотрудничества

Так, известно, что лидеры обоих государств подтвердили свою приверженность содействию в урегулировании политического конфликта в Сирии, однако на практике и Москва, и Анкара преследуют разные цели. Для Турции, находящейся непосредственно у границ военных действий, жизненная необходимость — обеспечить свои национальные интересы в Сирии. Для России на первом месте — обеспечение безопасности и собственного влияния в региональном измерении. В то же время оба государства, являясь партнерами «на бумаге», ведут собственную политику, которая во многом неприемлема для каждого из партнеров. Так, например, высокую озабоченность вызывают сотрудничество и фактическая поддержка Москвы курдских групп, которых официальная Анкара считает террористическими. Более того, речь идёт о создании Россией «буферной зоны» между курдскими силами в городах Африн и Манбидж с одной стороны и поддерживаемыми Турцией оппозиционными группами и турецкой армией с другой. Такая повестка дня вынудила Анкару завершить 30 марта 2017 г. проводимую на севере Сирии операцию «Щит Евфрата».

К тому же Кремль выступает с предложением принятия новой конституции для Сирии, где говорится об «автономиях» курдских образований. Это, безусловно, идёт вразрез с турецким видением будущего Сирии и региональной политики Анкары в целом. Успешно начатый процесс в Астане по нормализации сирийского диалога постепенно утрачивает свою позитивную направленность: на последней встрече не присутствовали представители сирийских вооруженных оппозиционных групп.

Нецелесообразным выглядят действия как Анкары, так и Москвы в области торможения отмены санкций. Вопреки договоренностям о повышении двустороннего экономического сотрудничества и доведения его до объемов 100 млрд долл., Кремль не спешит с отменой ряда основных санкций в отношении турецкой продукции, а Анкара, несмотря на налаживание двустороннего диалога, вводит ограничения на поставки зерновой продукции из России сразу после встречи лидеров государств на Совете сотрудничества высшего уровня 10 марта 2017 г. Очевидно, что Москва ждёт больших уступок от Анкары, и процесс нормализации межгосударственного диалога идёт во многом по российскому сценарию. Это как нельзя лучше прослеживается в вопросе сирийской проблемы и энергетического взаимодействия Турции и России. Стоит напомнить, что Анкара фактически сняла большую часть своих требований по реализации «Турецкого потока», в то время как Москва так и не прояснила свою позицию по ключевым вопросам, как, например, в каком статусе Кремль видит Анкару на региональном энергетическом рынке — будет ли ей предоставлен статус «энергетического хаба» или просто «транзитного государства».

Несмотря на противоречивые тенденции в турецко-российских отношениях, все же существует вероятность нахождения общих точек соприкосновения. Необходимость консенсуса по наиболее горячим и проблемным вопросам как для Анкары, так и для Москвы определяет будущее и межгосударственного диалога, и региональную обстановку. В связи с этим важно начинать с малого и постепенно, шаг за шагом выстраивать разрушенные отношения, и туризм здесь сможет стать одной из ступеней к дальнейшему диалогу.