Турция после майских выборов 2023 г.: победа Эрдогана и распад оппозиции

14 мая 2023 г. в Турции прошли парламентские выборы, в тот же день состоялся и первый тур президентских выборов. По итогам голосования по составу парламента лидером стал «Народный альянс» (Cumhur İttifakı) во главе с Партией справедливости и развития (ПСР) действующего президента Реджепа Тайипа Эрдогана, получивший 323 места из 600. Ставшему лидером и в президентской гонке Р.Т. Эрдогану, однако, не удалось набрать более 50% голосов в ходе первого тура (не хватило около 0,5% голосов). Второй тур президентских выборов состоялся 28 мая, по его итогам действующий глава государства набрал 52,18% голосов избирателей. Таким образом, по результатам парламентских и президентских выборов Р.Т. Эрдогану и его партии удалось сохранить свои политические позиции в стране.

В сложившейся международной ситуации можно предположить, что Турция под руководством Р.Т. Эрдогана будет и дальше проводить во многом самостоятельную внешнюю политику, но при этом не станет бросать откровенный вызов США и тем более выходить из НАТО. Турецкие власти будут и дальше требовать соответствующих уступок от США и стран ЕС, к которым у них есть целый ряд претензий, в том числе по вопросам военно-технического сотрудничества и борьбы с терроризмом. Можно предположить, что турецкое руководство и в дальнейшем будет проводить политику, которая в каком-то смысле нарушает единство Североатлантического альянса. Однако и в этом плане питать особых иллюзий не стоит.

14 мая 2023 г. в Турции прошли парламентские выборы, в тот же день состоялся и первый тур президентских выборов. По итогам голосования по составу парламента лидером стал «Народный альянс» (Cumhur İttifakı) во главе с Партией справедливости и развития (ПСР) действующего президента Реджепа Тайипа Эрдогана, получивший 323 места из 600. Ставшему лидером и в президентской гонке Р.Т. Эрдогану, однако, не удалось набрать более 50% голосов в ходе первого тура (не хватило около 0,5% голосов). Второй тур президентских выборов состоялся 28 мая, по его итогам действующий глава государства набрал 52,18% голосов избирателей. Таким образом, по результатам парламентских и президентских выборов Р.Т. Эрдогану и его партии удалось сохранить свои политические позиции в стране.

Амур Гаджиев:
Турция накануне президентских и парламентских выборов: расклад политических сил в стране

Прошедшие выборы оказались одними из наиболее сложных и напряженных избирательных процессов в Турции за последние два десятилетия. Президент вновь одержал победу, его главный оппонент — претендент от объединенной оппозиции — Кемаль Кылычдароглу вновь проиграл. Почему? Для ответа на этот вопрос предлагаем рассмотреть слабые и сильные стороны, а также предвыборные обещания Р.Т. Эрдогана и К. Кылычдароглу и порассуждать на тему их восприятия в турецком обществе.

К основным сильным сторонам Р.Т. Эрдогана стоит отнести 1) колоссальный опыт управления государством; 2) заметные успехи в различных сферах — от промышленности до внешней политики; 3) обладание административным ресурсом; 4) доминирование в СМИ, особенно в государственных; 5) соотношение сил в парламенте, где правящая коалиция, возглавляемая Эрдоганом, заручилась большинством мест; 6) личная харизма действующего президента; 7) альянс с Партией националистического движения (ПНД); 8) поддержка консервативных сил и т.д.

В то же время в списке слабых сторон президента — 1) социально-экономическое положение в стране; 2) персоналистский характер управления; 3) его ассоциация с несменяемостью власти в результате непрерывного нахождения у власти на протяжении последних двух десятилетий; 4) состояние его здоровья; 5) разоблаченные коррупционные схемы, построенные при правлении ПСР; 6) политика открытых дверей в отношении сирийских беженцев и миграционная политика государства, в целом, и т.д.

При этом основные преимущества К. Кылычдароглу: 1) возглавляет старейшую партию Республики, созданную ее основателем и первым президентом Мустафой Кемалем Ататюрком; 2) неучастие в каких бы то ни было коррупционных скандалах; 3) его позиционирование в качестве своего рода «турецкого Ганди»; 4) его умение объединить вокруг себя практически всю оппозицию, несмотря на ее идеологическую разношерстность и т.д.

К его недостаткам стоит отнести 1) малоубедительность его предвыборных обещаний; 2) ввиду необходимости соблюдения постоянного баланса между участниками оппозиционного блока отсутствие четкой стратегии и собственной повестки; 3) несоответствие некоторых заявлений, особенно сделанных в период между двумя турами президентских выборов, раннее представленной предвыборной программе, в частности, по вопросу урегулирования курдской проблемы и т.д.

К примеру, К. Кылычдароглу даже после объявления предварительных итогов выборов в меджлис предлагал отказаться от президентской формы правления и вернуть парламентскую республику. И, соответственно, для реализации этой задачи призывал к референдуму. Но принять решение о референдуме предлагал не с помощью президентского указа, поскольку не одобрял данную форму законотворчества, рассматривая это в качестве узурпации законодательной власти, а закона, что невозможно, поскольку парламентское большинство сохранилось у правящей коалиции.

В брошюре «Что мы будем делать в первые 100 дней нашей власти?», которую К. Кылычдароглу издал накануне выборов, многие важные вопросы не затронуты вовсе. И его предвыборная кампания строилась, главным образом, на критике действующей власти без предложения альтернативы. Например, в брошюре он обещал создать «Офис по возврату активов» с целью возвращения доходов от коррупции и контрабанды; положить конец периоду получения заработной платы с нескольких рабочих мест; 100 тыс. учителей к столетию республики; вместо «безработной молодежи» — «молодежь производящая»; бороться с расточительством госаппарата; вернуть нации пресловутые 418 млрд долл.; реформировать социальную помощь; принять Закон о политической морали; вернуть «на родину» могилы Сулейман-шаха; отказаться от постоянного летнего времени и т.д.

Таким образом К. Кылычдароглу критиковал власть и предлагал формулу не кардинальных перемен, а поверхностных корректировок, нацеленных не на эффективность, а на предотвращение возможности создания коррупционных схем. Его предвыборная программа — это фактически сплошные упрёки действующей власти. Складывается впечатление, что он просто выявлял непопулярные действия властей и публично о них заявлял в расчёте на то, что неопределившиеся проголосуют за него, но не потому, что поддерживают его, а потому, что выступают против Р.Т. Эрдогана; фактически пытался оседлать протестные голоса. Возможно, чрезмерное увлечение протестным электоратом и стало одним из его главных просчетов в ходе президентской гонки, поскольку, когда по итогам первого тура националисты продемонстрировали определенный успех, в период между двумя турами К. Кылычдароглу попытался придать своим тезисам некую националистическую окраску. Это вызвало недоумение курдов, а также сторонников социалистических взглядов.

Со своей победной речью вновь избранный президент выступил не у главного офиса ПСР, как это традиционно происходило, а у президентского дворца «Ак Сарай». Примечательно также, что участники митинга махали не партийными флажками, а государственными флагами. Партийная символика на победном митинге Р.Т. Эрдогана практически полностью отсутствовала.

Эксперты обсудили итоги первого тура выборов в Турции

Сразу после появления предварительных результатов второго тура президентских выборов в рядах оппозиции встал вопрос о целесообразности дальнейшего коалиционного взаимодействия. Примечательно, что участники оппозиционного «Блока нации» хоть и встречались поздно вечером в день проведения второго тура, но не стали позировать на камеру и не выступили с совместным заявлением.

Новая эпоха в турецкой дипломатии: от гуманитаризации к секьюритизации?

Что касается дальнейшего вектора турецкой внешней политики, с большой долей вероятности курс на многовекторность сохранится. Россию такое положение дел, судя по всему, устраивает. Москва всячески демонстрировала свои симпатии в отношении Р.Т. Эрдогана — это проявлялось не только в заявлениях российских лидеров, но и в конкретных действиях, в частности, в неоднократном продлении Черноморской зерновой инициативы, несмотря на ее невыгодность для Российской Федерации; в предоставлении отсрочки по платежам за поставленный в Турцию российский природный газ; в неукоснительном соблюдении сроков поэтапных шагов, направленных на своевременный запуск первого блока атомной электростанции «Аккую», и т.д.

Судя по всему, российско-турецкие отношения продолжат развиваться по намеченному курсу. Кардинальных перемен во внешней политике Турции не будет, а это означает, что и вектор развития российско-турецких связей не будет подвержен каким-либо серьезным коррективам. Сегодняшняя Турция — игрок, в некоторой степени зависимый от России, в частности, в вопросах региональной политики, торговли, энергетических поставок, туризма и т.д. Один из главных интересов России в рамках ее взаимодействия с Турцией в контексте продолжающегося конфликта на Украине состоит, наверное, в том, что при помощи Турции России удаётся снизить негативный эффект западных санкций. Это касается и банковских операций, и логистики, и поставок товаров и услуг в Россию, и многих других вопросов.

Для российского руководства Р.Т. Эрдоган является «привычным» и «предсказуемым» игроком, с помощью которого можно решать многие региональные и международные вопросы. В свою очередь Турция прекрасно помнит, что в условиях резкого снижения туристического потока из России в 2015–2016 гг. серьезно пострадала практически вся туристическая отрасль Республики, закрылись сотни гостиниц, турецкие курортные зоны понесли колоссальные убытки. Российский рынок очень привлекателен для Турции, и этим объясняется то, что в последнее время в условиях ухода из России западных брендов турки активно наращивают свое присутствие практически во всех сферах.

Турция понимает, что от позиции России во многом зависит ее присутствие в Центральной Азии, на Кавказе и в Черноморском регионе, в целом. Между Россией и Турцией эффективно работает международный формат взаимодействия по сирийскому направлению, есть опыт двустороннего сотрудничества по Карабаху. Интерес Турции в посреднической роли в контексте украинского кризиса заключается в том числе и в том, что она видит в этом возможность укрепления своих позиций на международной арене. Выступив инициатором и посредником в процессе создания регионального механизма под эгидой ООН, нацеленного на решение проблем, связанных с глобальной продовольственной безопасностью, Турция получила дополнительную возможность заявить о себе как о глобальном игроке. Это вписывается в её внешнеполитическую стратегию, выраженную в формулировке «мир больше пяти» (с отсылкой к пяти постоянным членам Совета Безопасности ООН). Данная перспектива возникла благодаря постоянным контактам именно с Россией.

Сегодня Анкара оказалась единственным игроком коллективного Запада, способным одновременно вести нормальный диалог как с Москвой, так и с Киевом. Турция, возглавляемая Р.Т. Эрдоганом, не присоединилась к антироссийским санкциям и обладает доверием Москвы. Она максимально использует эту привилегию в рамках своего общения с западными странами, требуя от них определенных уступок. Такие дипломатические маневры предоставили Республике значительные преимущества перед ее потенциальными конкурентами в вопросе украинского урегулирования.

Мирильяс Агаев:
Иллюзия ожиданий: итоги парламентских выборов в Турции

В сложившейся международной ситуации можно предположить, что Турция под руководством Р.Т. Эрдогана будет и дальше проводить во многом самостоятельную внешнюю политику, но при этом не станет бросать откровенный вызов США и тем более выходить из НАТО. Турецкие власти будут и дальше требовать соответствующих уступок от США и стран ЕС, к которым у них есть целый ряд претензий, в том числе по вопросам военно-технического сотрудничества и борьбы с терроризмом. Можно предположить, что турецкое руководство и в дальнейшем будет вести политику, которая в каком-то смысле нарушает единство Североатлантического альянса. Однако и в этом плане питать особых иллюзий не стоит.

Однако сохранение прежнего курса турецкой внешней политики вовсе не означает, что и инструментарий турецкой дипломатии останется прежним. После назначения на должность министра иностранных дел Турции Хакана Фидана многие обозреватели стали предрекать серьезные перемены в характере работы турецкого внешнеполитического ведомства. Некоторые эксперты уже успели назвать новый период турецкой дипломатии «эпохой Фидана» по аналогии с прежними периодами Ахмета Давутоглу и Мевлюта Чавушоглу. Какой же будет эта новая эпоха? Одни полагают, что ничего не изменится, поскольку решения как принимались, так и будут приниматься в «Ак Сарае». Другие убеждены в резкой секьюритизации турецкой внешней политики.

Хакан Фидан успел поработать военным и дипломатом, в различных вузах и в разведке, в НАТО, ООН и МАГАТЭ, был главой Турецкого агентства по сотрудничеству и координации (TİKA), членом правления Фонда имени Юнуса Эмре и т.д. Его называют «хранителем секретов Эрдогана», «черным ящиком», «кувшином тайн». С началом арабской весны в турецкой дипломатии важную роль стали играть силовые маневры, которые иногда сопровождали, а иногда полностью заменяли собой усилия дипломатов. Х. Фидан принимал участие во многих важных международных процессах, встречах и переговорах в качестве одного из ключевых участников. Даже во времена сложнейших конфликтов с Сирией, Египтом и Израилем, в условиях полного отсутствия дипломатических контактов каналы разведки оставались открытыми. Именно турецкая разведка устанавливала отношения с этими странами, зачастую при посредничестве третьих сторон.

Очевидно, Хакан Фидан, хорошо освоивший переговорные процессы подобного типа, продолжит работать по-своему и на новой должности. И, безусловно, Ибрахим Калын, ставший главой разведки, окажет ему полное содействие. Можно ожидать, что роль внешнеполитического ведомства в вопросах развития межгосударственных контактов в эпоху Х. Фидана заметно возрастет по сравнению с прежними периодами правления ПСР. Не исключено, что в турецкой внешней политике нового периода дипломатический инструментарий будет подвергнут определенной ревизии с учетом современных подходов к обеспечению безопасности в ее широком понимании.