Украина: сыр с собой в мышеловке, или кризис сдерживания

Давая первую реакцию на переданные американцами и НАТО ответы на наши проекты договорных документов по гарантиям безопасности, С. Лавров констатировал факт уклонения от реакции на главные вопросы, поставленные нами, и указал на лукавое отношение Запада к своим обязательствам по неделимости безопасности по Стамбульской и Астанинской декларациям ОБСЕ. Из этого можно заключить, что нас пытаются вовлечь в вязкий закулисный процесс по второстепенным вопросам, в рамках которого дадут устные заверения в том, что Украина никогда в обозримой перспективе не будет принята в НАТО.

Нам хотят «продать» контроль над вооружениями и меры доверия, пространство которых сами же американцы и их союзники превратили в выжженную землю за последние 20 лет. Итак, США, по мнению, президента В. Путина, используют Украину «как инструмент» своей политики. Каковы тогда варианты развития событий?

Судя по виду Блинкена, Вашингтон понимает, что, давая такой ответ, выбирает войну и отдаётся на добрую волю Кремля в надежде, что мы проявим умеренность и не будем сжигать все мосты. Но для России вопрос стоит не менее экзистенциально: или сейчас мы переформатируем европейскую политику и надежно обеспечим свою безопасность на историческую перспективу, или позволим продлиться второй холодной войне без заключения мира на коллективно согласованных условиях. Ещё одним свидетельством американского лукавства и меры понимания своего отчаянного положения служат слова госсекретаря о «нашей коллективной безопасности», то есть о том, чего давно нет в природе. Сколько можно выдавать натоцентричную архитектуру евробезопасности за то, чем она не являлась изначально, поскольку никогда не скрывалось, что расширение НАТО имело целью застраховаться на случай усиления России и, соответственно, ее сдерживание?

Логично предположить, что в качестве долгосрочного решения проблемы основной упор будет сделан Москвой на разрушение внешнего контекста Украинского вопроса, то есть, если брать Европу, нанесения морального поражения Альянсу по всей нашей западной границе — от Арктики до Восточного Средиземноморья и by proxy — самим США. Киеву либо будет некуда вступать, либо доверие к Западу будет подорвано и условия станут непривлекательными. Методы могут быть самые разные — от создания ограничительных зон в воздухе и на море до демонстрации незащитимости тех же Балтийских государств, причем без всякого наземного вторжения, а посредством всякого рода некинетических методов борьбы или ударов на глубину по критической инфраструктуре со своей территории — просто в порядке аргумента/to make the point. Развертывание дополнительных войск США в Восточной Европе послужит основанием для наших ответных мер.

В целом, создаётся картина саморазрушения нынешней власти на Украине и продолжения аналогичного процесса в США, запущенного при Дж.Буше-мл. Поэтому нам не нужна война, а требуется понимание со стороны западных партнеров, что вести с нами дела можно только на основе подлинного равноправия. Достаточно того, что заглянули в пропасть войны реальной. Смысл угрозы силой с российской стороны в том, чтобы Киев понял, что НАТО не будет подрывать безопасность своих членов ради расширения, чреватого войной. Но если говорить о безопасности нечленов НАТО, то тогда мы выходим на неделимость безопасности в Евроатлантике, в чем и состоит смысл нашего демарша от 15 декабря. Важно и то, что Москва говорит преимущественно об ответе Западу на военно-техническом уровне, то есть создании новых видов вооружений и развертывании тех или иных систем, включая их продажу.

Западу трудно быть убедительным в отказе нам в институциональных гарантий безопасности, которые могут быть даны только в рамках ОБСЕ, тем более что и мы апеллируем к документам ОБСЕ, и они (к Хельсинкскому Заключительному акту). Это не предполагает роспуска НАТО, которая оставалась бы закрытым клубом со своими дублирующими гарантиями в рамках более широкой региональной организации. Такая малость не будет стоить войны в Европе, к которой Альянс явно не готов.

Есть все основания судить о том, что мы стали свидетелями кризиса самой политики сдерживания, будь то просто containment или посредством устрашения/deterrence. Эффектную точку в ней может поставить стремительное развитие событий — тогда сами собой отпадут предмет и символы западной политики, которая пережила себя. Как ни относиться к Трампу, он был прав, когда намеревался вывести США из НАТО, ставшей имперским обременением Америки в ее транзите к нормальному национальному существованию.

К роспуску Альянса в 1989 году призывали и авторитетные мыслители в самих США. Джордж Кеннан, как автор и хранитель политики сдерживания, оказывается подлинным пророком с его характеристикой решения о расширении НАТО как «наиболее роковой ошибки американской внешней политики за всю эпоху после окончания холодной войны» (это на слушаниях в Конгрессе до принятия решения, а весной 1998 года в интервью Т. Фридману он предсказал «начало новой холодной войны»). Он употребил слово fateful, однокоренное с «фатальным», которое отсылает к «Фатальным стратегиям» Бодрийяра, писавшего об «иронии объекта», который перебивает навязываемые ему стратегические правила и избирает фатальную стратегию. Это как раз то, чем занималась Россия в истории, реагируя на банальные стратегии Запада, и, похоже, готова это сделать сейчас.

В равной мере пришло время осознать, что будущее Европы зависит от взаимопонимания и сотрудничества между Москвой и Берлином. Так было на протяжении всего XX века, так будет и сейчас, благо у руля в России немецкоговорящий политик. Решать немцам, в том числе по Украине, которую они силой контролировали дважды в прошлом столетии, хотя и на ограниченные промежутки времени.

Благотворный контроль извне не мешал бы сейчас, но вне сотрудничества с Россией такой проект утопичен даже для ЕС и Запада в целом в силу отсутствия ресурсов. Нынешний кризис не пройдёт даром, если в Берлине придут к такому выводу. Будет жаль, если история и дальше пойдёт окольными путями, за что всем придётся платить. По крайней мере, на немцах будет лежать немалая доля ответственности за дальнейшее развитие событий, в частности, за неготовность предложить интеллектуальные альтернативы статус-кво в Европе, будь то варианты завершения институционализации ОБСЕ или создание «европейской оборонной идентичности», при которых натовские «овцы» остались бы целы, а американские «волки» сыты, и против которых трудно выдвигать публичные возражения — настолько они логичны и ни на что не покушаются. Ничего нет легче, чем найти дипломатические пути предоставления России гарантий безопасности, которые, по самой своей природе, могут быть только юридически обязывающими и институциональными.

Верно, что война никому не нужна. Разве что Байдену, который ее упорно продолжает предсказывать, полагая, что мы там «увязнем» и в любом случае дадим повод ввести санкции, то есть если Украина и будет «потеряна», то не «без выстрела». Предсказывать войну на Украине — одно дело, а выверять на практике новый силовой баланс — другое. И в Вашингтоне, похоже, уверены, что все ограничится первым и до второго не дойдёт. Однако опыт показывает, что Кремль не склонен оправдывать ожидания западных столиц. Можно с уверенностью исходить из того, что если что и будет, то все кроме предсказываемого западными столицами.

В этом, как представляется, могут быть основания для оптимизма по части поисков дипломатического решения: для западных элит ничего не может быть хуже неизвестности. Преодолеть ее проще простого: надо вовлечь Москву в серьёзный разговор, и тогда Запад получит гарантированный мир в «постгероической» Европе и безопасность всех членов НАТО, США выйдут из украинской ловушки и смогут, раз им так этого хочется, сосредоточиться на Китае (чтобы убедиться, что сдерживать его уже поздно). Но разум, увы, редко торжествует в истории, которая прежде протащит через трагедии, фарс и абсурд.

Иль русского царя уже бессильно слово?
Клеветникам России, А. Пушкин

или… ум мой о лукавствии мира сего подвижеся…
Из молитвы святого Ефрема Сирина

Дмитрий Тренин прав, что великие державы не блефуют — иначе их слову не будет доверия, а именно словом решается многое в отношениях между государствами. Между прочим, никто иной как П. Чаадаев (ещё до своих Философических писем) на основании стихотворения «Клеветникам России» признал за своим другом статус национального поэта. Стихотворение это, адресованное не полякам, а западным столицам, как пишет Л. Аринштейн в своей «Непричесанной биографии» А. Пушкина, читалось всей царской семье самим поэтом вскоре после написания. Вот и на этот раз наше слово призвано убедить партнеров и страну в нашей правоте и серьёзности наших намерений.

Александр Крамаренко:
Расширение НАТО: предыстория «рокового решения». Что делать?

Давая первую реакцию на переданные американцами и НАТО ответы на наши проекты договорных документов по гарантиям безопасности, С. Лавров констатировал факт уклонения от реакции на главные вопросы, поставленные нами, и указал на лукавое отношение Запада к своим обязательствам по неделимости безопасности по Стамбульской и Астанинской декларациям ОБСЕ. Из этого можно заключить, что нас пытаются вовлечь в вязкий закулисный процесс по второстепенным вопросам, в рамках которого дадут устные заверения в том, что Украина никогда в обозримой перспективе не будет принята в НАТО (этот тезис уже стал общим местом в западных СМИ: вроде как из-за чего копья ломать!).

Своих надежд на секретную дипломатию не скрывал и Э. Блинкен, когда говорил о «пространстве для конфиденциальных переговоров» и решении вопросов «на основе взаимности». Под последним, надо полагать, понимается деэскалация вокруг Украины на американских условиях. Нам хотят «продать» контроль над вооружениями и меры доверия, пространство которых сами же американцы и их союзники превратили в выжженную землю за последние 20 лет. И о какой взаимности можно говорить, если США будут «торговать» территорией европейских стран, а не своей и не своими базами по всему миру, что создаёт главную угрозу безопасности России. Нам также будут навязывать своё понимание нашей собственной безопасности: и так-де сильны! Но Пётр I неслучайно стремился завершить Северную войну юридически обязывающим Ништадтским миром — ничто не может быть надежным, пока не закреплено в соответствии с международным правом. Собственно, об этом речь и сейчас.

Итак, США, по мнению, президента В. Путина, используют Украину «как инструмент» своей политики. Каковы тогда варианты развития событий?

Украина как ловушка для Вашингтона

…но самое желание поглощало ее последние силы;
исполнение желания было ей уже не по силам.
По направлению к Свану, Марсель Пруст

Судя по виду Блинкена, Вашингтон понимает, что, давая такой ответ, выбирает войну и отдаётся на добрую волю Кремля в надежде, что мы проявим умеренность и не будем сжигать все мосты. Но для России вопрос стоит не менее экзистенциально: или сейчас мы переформатируем европейскую политику и надежно обеспечим свою безопасность на историческую перспективу, или позволим продлиться второй холодной войне без заключения мира на коллективно согласованных условиях. Ещё одним свидетельством американского лукавства и меры понимания своего отчаянного положения служат слова госсекретаря о «нашей коллективной безопасности», то есть о том, чего давно нет в природе. Сколько можно выдавать натоцентричную архитектуру евробезопасности за то, чем она не являлась изначально, поскольку никогда не скрывалось, что расширение НАТО имело целью застраховаться на случай усиления России и, соответственно, ее сдерживание? Такой момент настал, но сил и ресурсов — да ещё в условиях войны на два фронта, если иметь в виду конфронтацию с Китаем, — у США и Запада попросту нет. Это признаётся на уровне политологов и оппонентов демократов внутри страны. Зачем тогда такой тяжёлый кризис в отношениях с Россией? Отвечать администрации Байдена придётся в рамках кампании по проведению в ноябре 2022 г. промежуточных выборов в Конгресс. Причём на нашей стороне большинство американцев, электорат Трампа, а это коренная, белая Америка. У Советского Союза были другие союзники, включая афроамериканцев, которые наряду с другими маргинальными слоями стали опорой Демпартии.

Игорь Иванов:
Будет ли война?

Призыв бывшего постпреда США в ООН Н. Хейли к Байдену уйти в отставку и «забрать с собой» вице-президента К. Харрис говорит о том, что республиканцы понимают, что администрация сама заманила себя в ловушку на Украине и продолжает вести себя глупо, поставляя Киеву, скорее всего, ненужные вооружения (это следует из недавнего прогноза Rand Corp. о характере возможной войны на Украине), что даёт повод Москве, в свою очередь, предоставить ДНР/ЛНР такие вооружения, что вопрос о «российском вторжении» сам собою отпадёт за ненадобностью. Трудно не согласиться с А. Ливеном (в Большой игре В. Никонова), что Запад загонял себя в эту ловушку «Анти-НАТО» на протяжении последних 25 лет своей инерционной политикой сдерживания. Другое дело, что демократам выпало платить по ее счётам: пресловутый buck «остановился» у Байдена, что многое объясняет в его поведении.

И о каких тогда санкциях идёт речь, раз они заведомо завязаны на «российскую агрессию»? Что если будет другое, а именно объявление Москвой Альянса угрозой национальной безопасности и начало гибридной войны с ним по всему фронту одновременно с беспокоящими действиями/harassment в отношении американских интересов во всему миру? Такого варианта не исключает Д. Тренин, верно полагая, что именно так традиционно складывается новый миропорядок. Думаю, списать все на некомпетентность администрации Байдена было бы для американских элит наиболее мягким вариантом «потери империи», тем более что американцы всегда с презрением относились к своим союзникам, а к европейцам в особенности. Кстати, для Германии речь шла бы о втором — политическом, геополитическом, от оккупации, как ни называть, — освобождении, вновь приходящим с востока.

Для внутриполитических баталий в США имеет значение и то, что Байден, похоже, вступил на путь того, что может быть представлено как пресмыкательство перед Кремлем. Так могут объяснить его звонок 13 апреля В. Путину после оскорбления месяцем ранее и видимой готовности «дать бой» Москве на Украине? Понятно, что просил не нападать на Украину и взамен обещал отозвать новое наступление ВСУ в Донбассе. Но игра продолжилась на наших условиях в Женеве. Итог очевиден и не мог быть иным. Поэтому нельзя исключать, что республиканцы будут требовать предать гласности записи всех контактов Байдена с Путиным, включая Женеву, как это в своё время требовали демократы в отношении Трампа. А там уже будет недалеко до требований об импичменте (в зависимости от итогов промежуточных выборов, но, возможно, и раньше — настолько всем захочется дистанцироваться от бездарной администрации и ее провальной внешней политики). Как-то уж очень подозрительно генерал М. Милли заделался этаким романистом, в красках описывая ужасы «неминуемой» российской агрессии, чуть ли не заклиная Москву с ней не медлить.

Конечно, надо ждать решений Кремля, что само по себе говорит об унизительной зависимости Вашингтона от Москвы. Вот и С. Розенберг (BBC) пишет из Москвы, что гадать трудно, когда «отсутствует половина частей пазла». Но что должно и, наверняка, беспокоит американцев сейчас, если судить по содержанию звонка Байдена В. Зеленскому 27 января? А что, если, действительно, Белый дом станет посмешищем (и warmonger) и не будет никакого вторжения на Украину, а будет достаточно вооружений, переданных Донбассу в ответ на передачу западных Киеву, но это будут на порядок более летальные, а то и просто устрашающие системы, и они будут применены дистанционно без наземного вторжения? В конце концов, разрушить государственность можно по-разному, если верить в то, что это является целью Москвы. А там нельзя исключать, что националисты станут жертвой своей русофобии и милитаризации страны и Киев, подвигнутый к тому поставками западных вооружений, сам начнет наступление на Донбасс. Вопрос, как быть с санкциями и союзниками, которые в очередной раз положились на то, что американцы знают, что делают. Для Киева и Вашингтона в равной мере свойственна ситуация саморазрушения по известной логике: если боги хотят кого-то наказать, то прежде лишат разума — все остальное человек сделает сам.

Контекст как решение

Спаси, Господи, и помилуй… творящия ми напасти.
Из православной молитвы

Логично предположить, что в качестве долгосрочного решения проблемы основной упор будет сделан Москвой на разрушение внешнего контекста Украинского вопроса, то есть, если брать Европу, нанесения морального поражения Альянсу по всей нашей западной границе — от Арктики до Восточного Средиземноморья и by proxy — самим США. Киеву либо будет некуда вступать, либо доверие к Западу будет подорвано и условия («поматросят»?) станут непривлекательными. Методы могут быть самые разные — от создания ограничительных зон в воздухе и на море (США до сих пор не являются участником Конвенции ООН по морскому праву 1982 года!) до демонстрации незащитимости тех же Балтийских государств, причем без всякого наземного вторжения, а посредством всякого рода некинетических методов борьбы или ударов на глубину по критической инфраструктуре (ее невозможно прикрыть пехотными батальонами) со своей территории — просто в порядке аргумента/to make the point. Развертывание дополнительных войск США в Восточной Европе послужит основанием для наших ответных мер.

Александр Крамаренко:
Как избежать войны в Европе: по Рубенсу и Флоберу

Если глобально. О вариантах с Кубой я писал. США уязвимы в Сирии и на Ближнем Востоке в целом, включая Иран и Ормузский пролив, через который Европа получает СПГ из Катара. Что до санкций, они, как не раз давал понять президент В. Путин, приведут к нашей полной внешнеполитической эмансипации, уже не говоря о том, что будет существенно подорвана роль доллара на мировых рынках энергоносителей.

В «треугольном» измерении. Китай в сложившихся условиях, слыша от США призывы к восстановлению территориальной целостности суверенных государств, может отнести это на свой счёт и поспешить воссоединить Тайвань, отторгнутый от него по итогам войны с Японией в далеком 1895 году. Что если Москва, «замутив» кризис на Западе, решит начать на Востоке, и Пекин решит проблему Тайваня под прикрытием совместных с Россией военно-морских и иных манёвров? Тогда рухнет одна из двух опор политики сдерживания, а вторая — Украина/НАТО — окажется в положении «низко висящего фрукта».

Отношение к делу имеет и такая параллель, связанная с безопасностью Израиля. Все говорят тем же иранцам, что нельзя не учитывать специфичность их регионального контекста. Неужели региональный контекст для Киева менее специфичен?

Фундаментальная стратегическая слабость Вашингтона — неспособность и неумение играть на нескольких досках одновременно, «управлять» более чем одним серьёзным кризисом, словом, неповоротливость по части потенциалов и отсутствие интеллектуальной гибкости. И, как признаёт Мичеле (Мишель) Флорной, в недавнем прошлом зам. главы Пентагона и претендент на пост министра обороны у Байдена (тогда надо было отдать этот пост афроамериканцу), сказывается отставание на 5–10, а то и 20 лет от Китая и России в военном строительстве (якобы сами американцы отстали от конкурентов, так как сосредоточились на борьбе с терроризмом). К внутриамериканскому срезу контекста я бы добавил заявление Трампа о том, что администрация Байдена рискует Третьей мировой/ядерной войной из-за ситуации на украинской границе. Это отобьёт охоту у Вашингтона шантажировать нас «ядерной эскалацией».

В целом надо ожидать множественных кризисов-вызовов Америке разной значимости и интенсивности с задействованием киссинджеровской эскалации. Мощного креатива в духе полифонии Чайковского и романов Достоевского. Тут надо будет посмотреть содержание новой редакции Концепции внешней политики России, которую сейчас дорабатывает МИД. Хотя понятно, что не все найдёт в ней отражение.

Исход позитивный

…сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.
Псалом 50 покаянный

В целом, создаётся картина саморазрушения нынешней власти на Украине и продолжения аналогичного процесса в США, запущенного при Дж.Буше-мл. Поэтому нам не нужна война, а требуется понимание со стороны западных партнеров, что вести с нами дела можно только на основе подлинного равноправия. Достаточно того, что заглянули в пропасть войны реальной. Смысл угрозы силой с российской стороны в том, чтобы Киев понял, что НАТО не будет подрывать безопасность своих членов ради расширения, чреватого войной. Но если говорить о безопасности нечленов НАТО, то тогда мы выходим на неделимость безопасности в Евроатлантике, в чем и состоит смысл нашего демарша от 15 декабря. Важно и то, что Москва говорит преимущественно об ответе Западу на военно-техническом уровне, то есть создании новых видов вооружений (аналог американского «глобального молниеносного удара» — применение стратегических носителей в неядерном оснащении?) и развертывании тех или иных систем, включая их продажу.

Александр Крамаренко:
Карибский некризис: какая игра (версия)

К сожалению, об успехе дипломатии пока судить трудно, не зная американского текста. Что-то «покрутить» можно, только если они готовы встретить нас на пол-пути в главных требованиях, то есть хотя бы в части модификации европейской архитектуры, скажем, в плане принятия Устава ОБСЕ и создания при ней Совета безопасности, а также выполнения Минских соглашений по согласованному твёрдому графику. Помню, на мероприятии на одной из британских закрытых политологических площадок после 2014 года, которое вел С. Чарап (сейчас в Rand Corp., которая критикует линию Байдена на двойное сдерживание), представители МИД Украины не возражали против дальнейшего развития ОБСЕ как реального выхода из тупика.

Западу трудно быть убедительным в отказе нам в институциональных гарантиях безопасности, которые могут быть даны только в рамках ОБСЕ, тем более что и мы апеллируем к документам ОБСЕ, и они (к Хельсинкскому Заключительному акту). Это не предполагает роспуска НАТО, которая оставалась бы закрытым клубом со своими дублирующими гарантиями в рамках более широкой региональной организации. Такая малость не будет стоить войны в Европе, к которой Альянс явно не готов.

Европейский опыт, в том числе ФРГ (на федерализацию объединенной Германии ушли две мировые войны!), показывает, что федеративное устройство — это мир внутри государств и на континенте. Претензии на унитарность ведут в прямо противоположном направлении. Поэтому коллективные гарантии безопасности могут сопровождать преобразование Украины на федеральных началах с Минском-2 в качестве первого шага. И потом, почему в тех же правах отказывать другим регионам Украины?

Какой кризис?

Она пережила свой яд
Маугли, Р. Киплинг

Есть все основания судить о том, что мы стали свидетелями кризиса самой политики сдерживания, будь то просто containment или посредством устрашения/deterrence. Эффектную точку в ней может поставить стремительное развитие событий — тогда сами собой отпадут предмет и символы западной политики, которая пережила себя (не был ли Киплинг предтечей постмодернистов по части трансфинитного существования?). Как ни относиться к Трампу, он был прав, когда намеревался вывести США из НАТО, ставшей имперским обременением Америки в ее транзите к нормальному национальному существованию.

К роспуску Альянса в 1989 году призывали и авторитетные мыслители в самих США. Джордж Кеннан, как автор и хранитель политики сдерживания, оказывается подлинным пророком (таковых, мы знаем, нет в собственном отечестве!) с его характеристикой решения о расширении НАТО как «наиболее роковой ошибки американской внешней политики за всю эпоху после окончания холодной войны» (это на слушаниях в Конгрессе до принятия решения, а весной 1998 года в интервью Т. Фридману он предсказал «начало новой холодной войны»). Он употребил слово fateful, однокоренное с «фатальным», которое отсылает к «Фатальным стратегиям» Бодрийяра, писавшего об «иронии объекта», который перебивает навязываемые ему стратегические правила и избирает фатальную стратегию. Это как раз то, чем занималась Россия в истории, реагируя на банальные стратегии Запада, и, похоже, готова это сделать сейчас.

Алексей Фененко:
Истоки Третьего Рейха

Американский политолог Питер Бейнарт в своей книге «Синдром Икара. История американского высокомерия/hubris» (2010) цитирует консерваторов Джин Киркпатрик и Ирвинга Кристола, которые с окончанием холодной войны пришли к выводу о том, что надо распускать НАТО, выводить свои войска из Европы и сокращать военный бюджет. Надо стать «нормальной страной в нормальное время» и «заняться собственными делами», готовиться к жизни в многополярном мире, как мы его называем сейчас. Но возобладал американский универсализм и мессианизм, цена которых, как он предвидел, рано или поздно станет непомерной для Америки. Тогда книга вызвала огромный интерес. В своих откликах многие, включая Пола Кеннеди, Фарида Закарию и других историков и политологов, отмечали уместность осознания «пределов американской мощи» и «повторяющихся трагических пороков» внешней политики Америки.

Зб. Бжезинский в своей книге «Стратегическое видение» (2012) предлагал обеспечить выживаемость Запада в качественно новой геополитической среде на путях создания «Большого и более жизнеспособного Запада», в том числе посредством заключения со временем с Россией «обязывающего соглашения о сотрудничестве». А Майкл Мандельбаум в книге «Провал миссии» (2016) отмечал, что «расширение НАТО ослабило безопасность союзников Америки в Европе». И почему нам надо это доказывать на деле?

П. Бейнарт усматривает источник внешнеполитической пассионарности послевоенного поколения американских элит в желании «героизма» в отсутствие у них опыта войны и понимания ее цены. То есть нечто схожее с советским опытом целины и БАМа, но то были внутренние «героические» кампании, а у вашингтонского истеблишмента речь идёт о внешнем мире. К тому же ультралиберализм напоминает наш большевизм, и мы сто лет спустя меняемся местами с Америкой, будучи заинтересованными в борьбе с этой заразой наравне с коренной Америкой, представленной Трампом. Это не вполне аналогия западной интервенции в Советской России, но очень близко к тому, уже не говоря о том, что шансы одолеть это зло в его новой инкарнации на порядок выше. Уместен и вывод А. Фененко о связи национал-социализма с немецким либерализмом, а отнюдь не консерватизмом: он накладывается на происходящую мутацию англосаксонского либерализма.

В равной мере пророком был Тютчев, когда писал, что в Европе нет места для Германии, объединённой как Прусская империя, и что это грозит Европе катастрофой. Легко предположить, что в современной Европе нет места для унитарного государства с реваншистско-националистической идеологией, подобного нынешней Украине.

Более того, мы оказались в положении, когда Москва при желании может спровоцировать новые санкции и разорвать с Вашингтоном (и дожидаться смены там власти и разрушительных последствий для глобальной валютно-финансовой системы, которые предсказывает «Нью-Йорк таймс»), не давая опустить занавес на бодрийяровской сцене, на которой США оказались «по своей глупой воле». Не потому ли Байден пытался убедить Зеленского в том, что Россия в феврале «нападет и разграбит Киев», а Зеленский и те, кто за ним стоит, поняли, что ставка на существование в качестве прифронтового государства против России, как минимум, контрпродуктивна?

В равной мере пришло время осознать, что будущее Европы зависит от взаимопонимания и сотрудничества между Москвой и Берлином. Так было на протяжении всего XX века, так будет и сейчас, благо у руля в России немецкоговорящий политик. Не будем забывать, что Североатлантический альянс мыслился американцами как средство сдерживания Германии (Черчилль предлагал вообще ее разделить на четыре части). Эта позитивная альтернатива атлантизму Германии будет рано или поздно осознана немцами. Это будет их национальная внешняя политика, которой предстоит освободиться от пут американской оккупации, которая, как очевидно сейчас, не может быть невинной. Решать немцам, в том числе по Украине, которую они силой контролировали дважды в прошлом столетии, хотя и на ограниченные промежутки времени.

Благотворный контроль извне не помешал бы сейчас, но вне сотрудничества с Россией такой проект утопичен даже для ЕС и Запада в целом в силу отсутствия ресурсов. Нынешний кризис не пройдёт даром, если в Берлине придут к такому выводу. Будет жаль, если история и дальше пойдёт окольными путями, за что всем придётся платить. По крайней мере, на немцах будет лежать немалая доля ответственности за дальнейшее развитие событий, в частности, за неготовность предложить интеллектуальные альтернативы статус-кво в Европе, будь то варианты завершения институционализации ОБСЕ или создание «европейской оборонной идентичности», при которых натовские «овцы» остались бы целы, а американские «волки» сыты, и против которых трудно выдвигать публичные возражения — настолько они логичны и ни на что не покушаются. Ничего нет легче, чем найти дипломатические пути предоставления России гарантий безопасности, которые, по самой своей природе, могут быть только юридически обязывающими и институциональными. Разговоры на эти темы никогда не прекращались, но Запад не хотел поступиться даже малым — отсюда резкая постановка нами вопроса сейчас.

Если кто и проигрывает мир после окончания холодной войны, то это Запад. Наша публичная дипломатия предоставляет возможность коллективно переоценить ситуацию: не поэтому ли она вызывает такое раздражение в Вашингтоне? В результате нашего разрыва с Вашингтоном американцы выйдут из игры и европейцам придётся все взять в свои руки. Тот же Э. Макрон может проявить инициативу (ему переизбираться и все может случиться до выборов) по примеру того, как поступил Н. Саркози в августе 2008 г.

ХХХ

Александр Крамаренко:
Карнавализация политической жизни на Западе: смех сквозь слезы, или время «призывать клоунов»

А пока разворачивающиеся события скорее можно назвать невойной, комплексным противостоянием на качественно новых условиях в качественно новой глобальной среде. Другой вариант — контрсдерживание/встречное спойлерство с нашей стороны, хотя нам не присуща англосаксонская зловредность/bloodymindedness. Возможно, своего рода «встречный бой», когда политике с позиции силы противостоит политика с позиции силы. На ум приходит эпизод, описанный Светонием или Тацитом, когда молодой человек из знатной фамилии приходит за советом к умудрённому опытом патрицию и тот заключает, что его проблемы могут быть разрешены только на путях гражданской войны, то есть слома сложившегося порядка. Россия, похоже, оказалась в таком же положении, хотя в наше время вполне можно договориться на рациональной основе, без войны, взвесив все ее последствия и признав изменившийся баланс сил, столь милый сердцу творцов американской внешней политики.

Тит Ливий в описании Второй Пунической войны отмечает сожаление Ганнибала, что после Канн он не пошёл на Рим и тем самым совершил грубый стратегический просчёт (тогда уже зрел заговор оставить Рим и перенести Республику в другой регион). Все кончилось, как известно, категорическим императивом «Карфаген должен быть разрушен!». Все говорит о том, что для Москвы демарш от 15 декабря является дипломатическими Каннами, который был хорошо подготовлен и продуман. И раз жребий брошен (the dice rolled), то, наверное, пойдём до конца и отнюдь не окольными путями. Хотелось бы, чтобы в наших отношениях с Западом, а в США хорошо знают историю Рима, не дошло до такого ожесточения.

Странным образом, нынешнее обострение по времени приходится на заключительный этап Сталинградской битвы, что добавляет происходящему символизма. Америка может сохранить своё лидерство в кругу западных стран, но тогда надо последовать совету Ж. Бодрийяра всякой власти, которая «всегда есть тонкое и неоднозначное упражнение в своём собственном исчезновении». Не надо упираться и идти против истории, тем более ее форсировать.

Кто-то может назвать этой мизансценой в духе комедии дель арте с традиционными амплуа, включая злодеев. А бы ещё добавил эклектику типа той, что демонстрируют современные сериалы, в которых заимствуются фамилии персонажей и сюжеты из классики, включая романы Достоевского. Кто-то может сказать, что НАТО в нынешнем состоянии, как кобра у Киплинга, не может серьезно угрожать России. И с этим можно согласиться, но все равно пришло время менять декорации на европейской сцене, хотя бы для того, чтобы никого не вводить в заблуждение. Само существование Альянса отсылает Европу к холодной войне, отравляет атмосферу европейской политики («яд», хотя и не смертельный, все же остаётся) и служит источником идеологизированной и системной русофобии. В более широком плане речь о карнавализации политики в эпоху перемен, ее раскрепощении и легкости расставания с износившимся прошлым. Этот тренд с Запада (Трамп, Борис Джонсон и др.) дошёл до Украины, где получил своё наиболее полное воплощение вплоть до угрозы государственности.

Другими словами, надо широко шагать по смыслам и иметь богатое воображение, чтобы понимать смысл происходящего, несмотря на весь его кажущийся сюрреализм, абсурд и цирк, и не тащиться с завидным энтузиазмом в мышеловку со своим сыром. И понимать, что Россия просто так никого не обидит. Важно также иметь чувство юмора и сознавать, что это лишь начало пьесы. И если быть циником, то, да, войны и дипломатия были когда-то развлечениями (fun?) королей, но почему-то в демократиях получалось хуже, поскольку элиты с их предрассудками и идеологией приватизировали и то, и другое.

Верно, что война никому не нужна. Разве что Байдену, который ее упорно продолжает предсказывать, полагая, что мы там «увязнем» и в любом случае дадим повод ввести санкции, то есть если Украина и будет «потеряна», то не «без выстрела». Предсказывать войну на Украине — одно дело, а выверять на практике новый силовой баланс — другое. И в Вашингтоне, похоже, уверены, что все ограничится первым и до второго не дойдёт. Однако опыт показывает, что Кремль не склонен оправдывать ожидания западных столиц. Можно с уверенностью исходить из того, что если что и будет, то все кроме предсказываемого западными столицами.

В этом, как представляется, могут быть основания для оптимизма по части поисков дипломатического решения: для западных элит ничего не может быть хуже неизвестности. Преодолеть ее проще простого: надо вовлечь Москву в серьёзный разговор, и тогда Запад получит гарантированный мир в «постгероической» Европе и безопасность всех членов НАТО, США выйдут из украинской ловушки и смогут, раз им так этого хочется, сосредоточиться на Китае (чтобы убедиться, что сдерживать его уже поздно). Но разум, увы, редко торжествует в истории, которая прежде протащит через трагедии, фарс и абсурд.