Украинское обострение приднестровского конфликта
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
К.полит.н., и.о. заведующего Кафедрой прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России
Деградация отношений Москвы и Киева будет иметь широкие региональные последствия. Одним из главных пострадавших текущего кризиса становится Приднестровье. Республика сталкивается с резким ухудшением международной среды. Общественное внимание в России сегодня приковано к военным аспектам проблемы. Между тем она носит комплексный характер, а сценарии силового противостояния вокруг Приднестровья не относятся к числу наиболее вероятных.
Деградация отношений Москвы и Киева будет иметь широкие региональные последствия. Одним из главных пострадавших текущего кризиса становится Приднестровье. Республика сталкивается с резким ухудшением международной среды. Общественное внимание в России сегодня приковано к военным аспектам проблемы. Между тем она носит комплексный характер, а сценарии силового противостояния вокруг Приднестровья не относятся к числу наиболее вероятных.
Формирование молдавско-украинской коалиции
С мая 2015 г. внимание экспертного сообщества привлекает ситуация вокруг Приднестровской Молдавской Республики (ПМР). Рост обеспокоенности вызван решением украинских властей денонсировать соглашение о транзите российских военнослужащих в Приднестровье. В условиях жесткого противостояния между Киевом и Москвой подобный шаг ожидаем. Трудно рассчитывать на то, что украинское руководство, открыто заявляющее о нахождении в состоянии войны с Россией, продолжит сотрудничество в столь чувствительной сфере. В то же время принятая мера ставит под вопрос выполнение Киевом обязательств гаранта молдавско-приднестровского урегулирования.
В случае прекращения украинского транзита у Молдавии появляются дополнительные возможности усложнить жизнь миротворцам.
Решение было озвучено на фоне неоднократных случаев отказа во въезде в Молдавию граждан России, в том числе военнослужащих. На словах Кишинев подтверждает готовность обеспечивать транзит миротворцев к местам их дислокации на условиях предварительного уведомления. Одновременно с его стороны звучат требования заменить российских военнослужащих международными гражданскими наблюдателями. В случае прекращения украинского транзита у Молдавии появляются дополнительные возможности усложнить жизнь миротворцам.
Еще большие сложности могут возникнуть с пополнением личного состава Оперативной группы российских войск (ОГРВ) в Приднестровье, на выводе которой настаивает Молдавия. Кишинев обвиняет Москву в нарушении обязательств по «стамбульскому компромиссу» 1999 г. [1]. Россия, в свою очередь, обусловливает сокращение своего присутствия урегулированием конфликта. Остроту проблемы снижает небольшая численность ОГРВ (около 1000 военнослужащих), которая в значительной степени может обеспечиваться на месте.
Россия и ЕС – поиск путей сотрудничества
в общем соседстве: пример Республики
Молдова и Приднестровья.
Комментарии экспертов
Российское военное присутствие в регионе выполняет, прежде всего, символическую функцию. Оно выступает убедительной гарантией автоматического вовлечения Москвы в ситуации прямого силового столкновения и функционально играет роль, схожую с размещением сил НАТО в Западном Берлине в годы холодной войны или американского контингента в Южной Корее в настоящее время. Реальная боеспособность подобной группировки имеет второстепенное значение, поскольку она служит задачам политического сдерживания.
Обострение обстановки вокруг российских сил резонирует с активизацией военно-политического маневрирования Молдавии, не способствующего снижению напряженности. Демонстративным стал формат молдавско-румынско-американских учений, прошедших в марте 2014 г., – маневры затронули зону ответственности российской миротворческой операции. Масло в огонь подливают и планы по созданию молдавско-румынского батальона, который может стать механизмом фактического встраивания вооруженных сил Кишинева в военную инфраструктуру НАТО.
Российское военное присутствие в регионе выполняет, прежде всего, символическую функцию.
Синхронность ужесточения позиций Киева и Кишинева породила подозрения в скоординированном давлении. Не секрет, что в мае 2015 г. в ходе визита молдавского премьера Кирилла Габурича на Украину стороны договорились о сотрудничестве в разрешении конфликтных ситуаций.
Опыт других замороженных конфликтов на постсоветском пространстве не позволяет полностью исключить вероятность военных провокаций в ближайшем будущем. Тем не менее силовой сценарий вряд ли стоит рассматривать в качестве основного или высоковероятного. Во-первых, в военном отношении между сторонами сохраняется паритет, а мобилизационные возможности Молдавии компенсируются дисфункциональностью ее политической системы. Во-вторых, присутствие российских войск в ПМР делает бесперспективными попытки силового давления даже с вовлечением третьих сторон, так как они, очевидно, вызовут предельно жесткую реакцию Москвы.
Синхронность ужесточения позиций Киева и Кишинева породила подозрения в скоординированном давлении.
Последние события стоит рассматривать не как подготовку к военной аннексии, а как компонент широкой программы давления на Тирасполь. В то же время задачи, которые решают Кишинев и Киев, существенно различаются. С точки зрения Украины приднестровская ситуация – элемент противостояния с Россией. Для Молдавии же она обладает как самостоятельной ценностью, так и становится элементом торга с Москвой. Ситуативно интересы двух стран сближаются на почве совместного противодействия России и расширения связей с Европейским союзом. В стратегической перспективе пространство общих задач сторон ограничено.
Украинская политика «профилактического» сдерживания
С учетом глубины внутренних проблем для Украины молдавское направление не имеет приоритетного значения. От нее стоило бы ожидать пассивности во второстепенных вопросах с целью концентрации ресурсов на преодолении хозяйственных трудностей и решении «проблемы Юго-Востока». Вместе с тем повышение ставок провоцируется динамикой внутриполитической борьбы и ощущением уязвимости в отношении пророссийских сил. Киеву важно обеспечить стабильность западных границ, так как вовлечения в еще один конфликт страна может не выдержать.
Обстановка в соседствующей с Приднестровьем Одесской области не придает уверенности украинскому руководству. Основные риски связаны даже не с наличием пророссийских настроений у части населения – повторения сценария Донбасса, вылившегося в вооруженные действия, бомбежек, разрушения инфраструктуры местные жители вряд ли захотят. Гораздо больше опасений вызывает низкий уровень управляемости стратегически важным регионом.
Ужесточение линии Киева явно ослабляет позиции Приднестровья, которое в отсутствие стратегической глубины территории особенно нуждается в стабильном тылу.
Для Киева граница с ПМР – это источник опасений (не всегда четко определяемых) относительно российского влияния на Одессу. Восприятие угрозы лишь отчасти коррелирует с действиями Тирасполя. Поток заявлений о вызовах, связанных с ПМР, возник с лета 2014 г. и стал регулярным в последние месяцы после назначения губернатором Одесской области Михаила Саакашвили. Чего в них больше – пропагандистской риторики или реальных страхов – сказать сложно. В то же время они запускают механизм «дилеммы безопасности» – разновидности самосбывающихся пророчеств, в основе которых лежат взаимные подозрения. Алармистские заявления Киева подкреплялись инцидентами на границе и обвинениями в запуске российских беспилотников. Тирасполь, в свою очередь, высказывает опасения по поводу возможной дестабилизации ПМР силами украинских националистов.
Ужесточение линии Киева явно ослабляет позиции Приднестровья, которое в отсутствие стратегической глубины территории особенно нуждается в стабильном тылу. Тирасполь оказывается в спирали событий, которые все больше сокращают его пространство маневра.
Растущие риски экономического поглощения
Стратегическое положение Приднестровья ухудшается не столько в военно-политической сфере, сколько в экономике.
Стратегическое положение Приднестровья ухудшается не столько в военно-политической сфере, сколько в экономике. Молдавия воспринимает нынешнюю ситуацию как окно возможностей для большей привязки Приднестровья. Она пытается все больше замкнуть на себя местный бизнес, дискредитировать приднестровское руководство, а в перспективе и саму идею независимости. В то же время нельзя исключать попыток стратегического размена – Москве может быть предложено ослабление давления на Тирасполь в ответ на снятие экономических ограничений, введенных после подписания Молдавией Соглашения об ассоциации с ЕС.
Экономическое давление на Приднестровье Молдавия использует с переменным успехом на протяжении последних полутора десятилетий. Еще в 2006 г., на фоне предыдущего охлаждения отношений с Россией, Украина закрыла границу для приднестровского экспорта. С того момента местные предприятия вынуждены регистрировать продукцию как молдавскую для выхода на внешние рынки.
Один из важнейших результатов «блокады» – постепенная переориентация с постсоветских стран на ЕС. Логистика торговли с Россией стала сложнее и дороже, в то время как Брюссель предоставил облегченный доступ приднестровским товарам в режиме автономных торговых преференций. С 2008 г. экспорт ПМР в ЕС превышает поставки в Российскую Федерацию [2]. Сегодня Брюссель требует от Приднестровья перевести торговлю в формат создаваемой с Молдавией «глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли» – существующие преференции прекращают действие с 1 января 2016 г. Тем самым Брюссель подталкивает Тирасполь к дальнейшему сближению с Кишиневом. Молдавия же использует нынешнюю ситуацию для установления регулятивного контроля над предприятиями в ПМР.
Москве может быть предложено ослабление давления на Тирасполь в ответ на снятие экономических ограничений, введенных после подписания Молдавией Соглашения об ассоциации с ЕС.
Украинский кризис осложнил положение Тирасполя. В условиях снижения покупательского спроса на Украине и в России приднестровские компании теряют возможность поставлять свою продукцию на восток. Более того, Киев дополнил меры по блокированию экспорта из республики ограничениями поставок со своей стороны – весной 2015 г. был введен запрет на вывоз в ПМР подакцизных товаров.
Сегодня предприятия Приднестровья функционируют под угрозой закрытия. Ухудшение внешнеэкономических условий в экспортоориентированной и импортозависимой экономике дает мощный мультипликативный эффект. С учетом дефицита бюджета ПМР с начала 2015 г. была вынуждена заморозить выплату 30% зарплат бюджетников и пенсий. Подобный шаг сопровождается политикой удержания курса местного рубля для предотвращения дальнейшего падения доходов населения. Такая политика ведет не только к сокращению валютных резервов Приднестровья, но и к снижению конкурентоспособности местного бизнеса на фоне девальвации в основных торговых партнерах. Таким образом, ресурсы поддержания политической стабильности сжимаются. В последние месяцы руководство ПМР настойчиво обращается за помощью к России.
Дилеммы пророссийской ориентации Приднестровья
В 2006 г. на референдуме подавляющее большинство граждан ПМР проголосовали за объединение с Россией [3]. Широкая общественная поддержка сближения с Москвой сохраняется и сегодня. Идентичность населения тесно связана с самовосприятием как части русскоязычного культурного пространства, несмотря на то, что русские – лишь одна из трех крупных этнических групп в республике. Тесные связи в политической сфере дополняет и то, что около 200 тыс. жителей Приднестровья получили российское гражданство.
При нынешнем руководстве ПМР ориентация на Москву усилилась. Несмотря на то, что на выборах 2011 г. Кремль поддерживал другого кандидата, президент Е. Шевчук объявил «евразийскую интеграцию» национальной идеей Приднестровья. Такая политика, получающая практическое подкрепление (в частности, ПМР признала присоединение Крыма к России), провоцирует еще большее недовольство Киева.
Москва выступает не только военно-политическим, но и экономическим гарантом выживания республики. Поддержание экономической активности в ПМР обеспечивается за счет фактически бесплатного доступа к российскому газу. Москва оказывает прямую финансовую помощь, а также производит выплаты пенсий своим гражданам, проживающим на территории Приднестровья. Кроме того, созданные по инициативе России некоммерческие организации реализуют большое количество социальных проектов, включая строительство и переоборудование больниц, пунктов скорой помощи, детских садов, других объектов.
При всех исторических и эмоциональных связях с Приднестровьем его значение для Москвы обусловлено, прежде всего, конкуренцией с Западом.
На политическом уровне в Москве повторяется мантра о поддержке ПМР. В значительных объемах оказывается и практическая помощь. Тем не менее встает вопрос об адаптации российской политики к новой стратегической обстановке. Очевидно, что при всех исторических и эмоциональных связях с Приднестровьем его значение для Москвы обусловлено, прежде всего, конкуренцией с Западом. Кроме того, российское присутствие в ПМР остается инструментом сдерживания «великорумынских» планов Бухареста и воздействия на Кишинев.
Между тем проводимая политика не всегда сбалансирована. При осложнении отношений Москвы с Кишиневом сдерживающее значение приднестровского конфликта проявляется выпукло, и Тирасполь получает дополнительные объемы помощи. Однако периодические попытки России втянуть Молдавию в конструктивное партнерство не сопровождаются увязыванием преференций с ослаблением ее давления на ПМР. Такая асимметрия приводит к тому, что кратковременные фазы потепления в отношениях между Москвой и Кишиневом не создают преимуществ для Тирасполя, а обострение противоречий приводит к новым ограничительным мерам. С течением времени экономическая зависимость ПМР от России возрастает, но результативность получаемой поддержки снижается – она все меньше позволяет решать обостряющиеся проблемы. Параллельно с укреплением отношений с Россией растет вовлеченность Приднестровья в хозяйственные связи с Молдавией и ЕС.
Российско-украинские отношения сегодня – важнейший фактор, определяющий перспективы выживания ПМР.
Выработку политики Москвы дополнительно осложняет необходимость рассматривать приднестровскую тематику в контексте взаимодействия не только с Кишиневом, но и с Киевом. Российско-украинские отношения сегодня – важнейший фактор, определяющий перспективы выживания ПМР. Втягивание Тирасполя в динамику противоречий двух стран мало соответствует как его целям, так и интересам России. На фоне молдавско-приднестровского противостояния благожелательное или нейтральное отношение Украины долгое время позволяло поддерживать жизненно важные каналы коммуникации. Их разрушение затрагивает не только сферу военного транзита – оно носит комплексный характер. В связи с этим десекьюритизация приднестровско-украинской границы превращается в насущную задачу.
В краткосрочной перспективе Приднестровье имеет высокие шансы сохранить формальную самостоятельность при поддержке Москвы. Тем не менее нужно учитывать возможность возникновения альтернатив нынешнему курсу ПМР, связанных с фактическим отказом от сопротивления интеграции в хозяйственный комплекс Молдавии. В стратегической перспективе рост параллельной зависимости от Москвы, Кишинева и Брюсселя и обострение конкуренции между ними могут привести к дестабилизации Приднестровья. Показательным индикатором степени внутренней консолидации республики должны стать запланированные на осень парламентские выборы. Они позволят оценить уровень приверженности элит и общественности приоритетам построения собственной государственности и сохранения приднестровской идентичности, а также их готовность нести связанные с этим экономические издержки.
1. Secrieru S. The Transnistrian Conflict – New Opportunities and Old Obstacles for Trust Building (2009–2010) // Southeast European and Black Sea Studies. 2011. Vol. 11. Issue 3. P. 241–263.
2. Штански Н.В., Паламарчук Д.Н., Камбур Д.Н. Блокада Приднестровья: выживание вместо развития. Весь путь меж двух огней. Тирасполь: МИД ПМР, 2014.
3. Штански Н.В. Украинский кризис и международное признание Приднестровья // Дипломатический вестник Приднестровья. 2014. № 1.
(Нет голосов) |
(0 голосов) |
