Внешняя политика России в 2021 г.: четырнадцать практических задач

Не надо быть пророком, чтобы предсказать — наступающий год будет трудным для всех стран мира. Возможно, не таким драматическим, как год уходящий, но все же очень трудным. Многочисленные эксперты уже соревнуются в составлении списков разнообразных угроз и вызовов, с которыми в 2021 г. придется иметь дело человечеству в целом и отдельным государствам в частности. Россия, конечно же, не исключение; представления о нашей стране как об «острове стабильности в бушующем океане перемен» безнадежно устарели. Вызовы и угрозы не обойдут Москву стороной и потребуют от руководства страны адекватных ответов.

Естественно, большинство этих ответов надо будет искать в сфере внутреннего экономического и социального развития — даже если заниматься этими поисками не очень хочется. Но и для внешней политики уготовлены серьезные испытания.

Попробуем сформулировать основные внешнеполитические задачи, решение которых можно было бы считать успехом внешней политики России в предстоящим году. При этом постараемся оставаться на почве реальности, не предъявляя этой политике требований, которые она заведомо не сможет выполнить (начало новой «перезагрузки» отношений с Западом, решение территориальной проблемы с Японией или вовлечение Украины в Евразийский экономический союз).

1. Продление Договора СНВ-3.
2. Мораторий на размещение в Европе ракет средней и меньшей дальности.
3. Саммит P5.
4. Восстановление военного измерения в работе Совета Россия-НАТО (СРН).
5. Включение России в осуществление «зеленой сделки» Евросоюза.
6. Белорусский политический транзит.
7. Недопущение эскалации в Донбассе.
8. Предотвращение новой вспышки вооруженных столкновений в Карабахе.
9. Расширение повестки дня Арктического совета.
10. Завершение работы над «Северным потоком-2».
11. Сохранение механизма OPEC+.
12. Диверсификация экономического сотрудничества с КНР.
13. Начало экономических и политических реформ в Сирии.
14. Предотвращение кризиса в российско-турецких отношениях.

Ясно, что в этом списке отсутствуют задачи, связанные с возможным появлением на российских внешнеполитических горизонтах тех или иных «черных лебедей» — непредвиденных изменений в международной обстановке, на которые Москве так или иначе придется реагировать. Также понятно, что не все пункты приведенного выше списка буду выполнены, а сам список может восприниматься как субъективный и далеко не полный. Тем не менее, представляется возможным предположить, что, если хотя бы половина из перечисленных задач будут решены, то следующие двенадцать месяцев можно будет по праву считать вполне успешными для российской внешней политики.

Не надо быть пророком, чтобы предсказать — наступающий год будет трудным для всех стран мира. Возможно, не таким драматическим, как год уходящий, но все же очень трудным. Многочисленные эксперты уже соревнуются в составлении списков разнообразных угроз и вызовов, с которыми в 2021 г. придется иметь дело человечеству в целом и отдельным государствам в частности. Россия, конечно же, не исключение; представления о нашей стране как об «острове стабильности в бушующем океане перемен» безнадежно устарели. Вызовы и угрозы не обойдут Москву стороной и потребуют от руководства страны адекватных ответов.

Естественно, большинство этих ответов надо будет искать в сфере внутреннего экономического и социального развития — даже если заниматься этими поисками не очень хочется. Но и для внешней политики уготовлены серьезные испытания.

Попробуем сформулировать основные внешнеполитические задачи, решение которых можно было бы считать успехом внешней политики России в предстоящим году. При этом постараемся оставаться на почве реальности, не предъявляя этой политике требований, которые она заведомо не сможет выполнить (начало новой «перезагрузки» отношений с Западом, решение территориальной проблемы с Японией или вовлечение Украины в Евразийский экономический союз).

Дипломатическая академия России: Итоги 2020: будущее формируется уже сегодня

Отдельно отметим, что речь идет о внешней политике в целом, а не только о дипломатии, что означает, что далеко не за все из нижеперечисленного должно взять на себя ответственность исключительно Министерство иностранных дел России. Тут есть чем заняться и Министерству обороны, и министерствам экономического блока, не говоря уже об Администрации Президента. Решение некоторые из задач предполагает включение частного сектора, институтов гражданского общества и экспертного сообщества. Иными словами, попробуем сформулировать несколько национальных, а не ведомственных приоритетов.

1. Продление Договора СНВ-3. Без этого договора двусторонний российско-американский формат контроля над стратегическими вооружениями окончательно рассыпается. Будущий президент США Дж. Байден уже заявил о готовности пролить Договор без дополнительных условий (правда, пока не ясно, на какой срок). Но времени для продления очень мало — срок действия СНВ-3 истекает уже в начале февраля, и стороны должны договориться о продлении в течение первых двух недель пребывания у власти демократической администрации.

2. Мораторий на размещение в Европе ракет средней и меньшей дальности. Хотя возродить соответствующий Договор (ДРСМД) уже нереально, выполнение Россией и Западом его условий де-факто — вполне достижимая цель. Особенно исходя из того, что Москва готова распространить действие моратория на спорные российские системы 9М729 при условии учета Западом ее озабоченности в отношении комплексов «Иджис Эшор» с пусковыми установками Мк-41 на базах США и НАТО в Европе.

3. Саммит P5. Российское предложение провести саммит пяти постоянных членов Совбеза ООН выдвигалось еще в начале 2020 г. В силу разных причин такой саммит пока не состоялся, но актуальность данного предложения нисколько не снизилась. На встрече можно было бы обсудить не только новые принципы стратегической стабильности, но и острые региональные конфликты, требующие решений со стороны Совбеза. При удачном исходе саммит мог бы дать серьезный импульс для дальнейшей работы по повышению уровня глобальной управляемости.

4. Восстановление военного измерения в работе Совета Россия-НАТО (СРН) . В апреле 2014 г. страны НАТО приостановили военное сотрудничество с Россией, что выразилось в том числе и в замораживании диалога между военными в рамках СРН. Однако многие критики этого решения справедливо указывали, что приостановка сотрудничества не обязательно предполагает полное прекращение контактов. Насколько можно судить, сегодня на Западе сложились предпосылки для постепенного возрождения регулярного общения военных двух сторон по линии СРН, которое стало бы существенным вкладом в европейскую безопасность.

5. Включение России в осуществление «зеленой сделки» Евросоюза. Наступающий год мог бы стать прорывным в сотрудничестве между Москвой и Брюсселем по широкому кругу вопросов изменения климата и защиты окружающей среды. В большинстве случаев совместные проекты, касающиеся энергосбережения, развития альтернативных источников энергии, переработки отходов не попадают под существующие санкции ЕС в отношении Москвы. Проекты в русле «зеленой сделки» способны стать новыми драйверами российско-европейского взаимодействия.

6. Белорусский политический транзит. Разумеется, смена политического режима в этой стране — дело самого белорусского народа, но позиция России способна затормозить или ускорить давно назревшие политические перемены. В интересах Москвы было бы последовательное содействие управляемым переменам с тем, чтобы 2021 г. стал бы переломным в развитии белорусской государственности. Ориентация России на поддержку статус-кво чревата серьезными политическими рисками.

7. Недопущение эскалации в Донбассе. К сожалению, в 2020 г. не удалось добиться решительного прогресса в урегулировании конфликта на востоке Украины. Скорее всего, принципиальных сдвигов мы не увидим и в наступающем году. Тем более важно сохранить хотя бы то, что уже достигнуто — стабильность на линии соприкосновения сил ДНР/ЛНР и ВСУ, выполнение сторонами соглашения о прекращении огня, продолжение процесса обмена пленными и удерживаемыми лицами.

8. Предотвращение новой вспышки вооруженных столкновений в Карабахе. Россия может поставить себе в заслугу прекращение боевых действий в Карабахе в ноябре 2020 г. Однако, конфликтный потенциал в регионе остается высоким, статус Нагорного Карабаха не зафиксирован, претензии к Москве могут выдвигаться обеими сторонами конфликта. В 2021 г. должны быть сделаны первые шаги к политическому урегулированию кризиса, причем именно Россия должна выступить инициатором и внешним куратором данного процесса.

Какой должна быть внешняя политика России в эпоху стратегической нестабильности: полемика между Андреем Кортуновым и Дмитрием Евстафьевым

9. Расширение повестки дня Арктического совета. Весной 2021 г. Россия становится председателем Арктического совета на очередной двухлетний срок. Это — хорошая возможность для того, чтобы, во-первых, не допустить втягивания организации в глобальное геополитическое противостояние Востока и Запада, во-вторых, чтобы добиваться расширения повестки дня Совета, в первую очередь, в том, что касается социально-экономического развития арктического региона и качества жизни в Арктике.

10. Завершение работы над «Северным потоком-2». Реализация многострадального газового проекта в 2021 г. стала бы крупной внешнеполитической победой России, а также продемонстрировала бы способность Евросоюза успешно противостоять угрозам американских санкций. Появились бы новые возможности для развития экономического сотрудничества России и ЕС.

11. Сохранение механизма OPEC+. Весной уходящего года этот механизм при поддержке Дональда Трампа позволил преодолеть обвальное падение мировых цен на углеводороды. Продолжение сотрудничества между Россией и Саудовской Аравией в наступающем году критически важно для того, чтобы сохранить относительную стабильность рынка нефти на уровне около 50 долл. за баррель, что было бы оптимальным для российского энергетического сектора.

12. Диверсификация экономического сотрудничества с КНР. В уходящем году России удалось избежать резкого падения объемов торговли с Китаем. Однако структура товарооборота по-прежнему остается во многом архаичной и нуждается в дальнейшей диверсификации. Кроме того, важнейшей задачей 2021 г. должно стать формирование новых двусторонних технологических цепочек и реализация крупных инвестиционных проектов.

13. Начало экономических и политических реформ в Сирии. В 2021 г. в Сирии состоятся президентские выборы, которые подведут итоги развития страны за последние семь лет. После выборов у России появится возможность оказать более активное воздействие на Дамаск, поощряя повышение эффективности сирийской экономики, формирование более инклюзивной политической системы, активизацию работы Конституционного комитета Сирии и т. д.

14. Предотвращение кризиса в российско-турецких отношениях. Анкара остается важным партнером Москвы, однако позиции сторон существенно расходятся по многим важным вопросам, включая Сирию, Ливию, Восточное Средиземноморье, Нагорный Карабах, Крым и другие. Успехом российской внешней политики в 2021 г. была бы способность не допустить обострения отношений с Турцией, не идя при этом на избыточные уступки турецкому руководству.

Ясно, что в этом списке отсутствуют задачи, связанные с возможным появлением на российских внешнеполитических горизонтах тех или иных «черных лебедей» — непредвиденных изменений в международной обстановке, на которые Москве так или иначе придется реагировать. Также понятно, что не все пункты приведенного выше списка буду выполнены, а сам список может восприниматься как субъективный и далеко не полный. Тем не менее, представляется возможным предположить, что, если хотя бы половина из перечисленных задач будут решены, то следующие двенадцать месяцев можно будет по праву считать вполне успешными для российской внешней политики.

Впервые опубликовано в Le Courrier de Russie.