Военная экономия: Таиланд не спешит снижать расходы на оборону

После формирования в сентябре 2024 г. в Таиланде коалиционного правительства во главе с Пхэтхонгтхан Чинават все еще сохраняется неопределенность относительно будущей направленности политики страны в сфере безопасности и обороны. Встречаются мнения, что Бангкок сейчас гораздо сильнее обеспокоен обеспечением внутренней стабильности, чем дипломатией и военным строительством, поскольку не в состоянии изменить внешнюю среду из-за ограниченного потенциала влияния.

Перед Таиландом не стоит угроза нападения извне — страна придерживается умеренного внешнеполитического курса, не провозглашает амбициозных целей и не задействована напрямую в многосторонних территориальных спорах в Юго-Восточной Азии. Главные вызовы здесь связаны с борьбой за власть различных группировок, наркопреступностью в районе «золотого треугольника», мусульманским сепаратизмом в южных пограничных провинциях, а также конфликтом с Камбоджей относительно принадлежности ряда храмовых комплексов.

Бангкоку пока удается лавировать между США и КНР, сохраняя высокий уровень политического диалога и положительную динамику торгово-экономических связей с обоими государствами. В то же время Пекин и Вашингтон, очевидно, будут пытаться распространять собственное влияние в Таиланде. При этом, если Китай делает ставку на экономическое взаимодействие, то американцы неизменно упирают на развитие демократических институтов и борьбу с угрозами безопасности, а потому вполне способны искусственно вызвать нестабильность внутри страны через поддержку оппозиционных сил. Сегодня тайское правительство чрезвычайно заинтересовано в сохранении мира ради процветания и будет избегать любой «политизации» сотрудничества с зарубежными партнерами, стараясь обходиться в решении сложностей лишь собственными силами.

После формирования в сентябре 2024 г. в Таиланде коалиционного правительства во главе с Пхэтхонгтхан Чинават все еще сохраняется неопределенность относительно будущей направленности политики страны в сфере безопасности и обороны. Встречаются мнения, что Бангкок сейчас гораздо сильнее обеспокоен обеспечением внутренней стабильности, чем дипломатией и военным строительством, поскольку не в состоянии изменить внешнюю среду из-за ограниченного потенциала влияния.

Перед Таиландом не стоит угроза нападения извне — страна придерживается умеренного внешнеполитического курса, не провозглашает амбициозных целей и не задействована напрямую в многосторонних территориальных спорах в Юго-Восточной Азии. Главные вызовы здесь связаны с борьбой за власть различных группировок, наркопреступностью в районе «золотого треугольника», мусульманским сепаратизмом в южных пограничных провинциях, а также конфликтом с Камбоджей относительно принадлежности ряда храмовых комплексов. Во всех случаях задействованы, в основном, силы безопасности и пограничной полиции с легким вооружением. Полный же военный потенциал Таиланда оказывается чрезмерным для противодействия данным угрозам, потому любое повышение трат на нужды обороны правительству довольно сложно оправдать перед избирателями. Следование за азиатскими лидерами — Китаем, Японией, Республикой Корея и Индией — в русле общей тенденции повышения военных расходов выглядело бы странно, в том числе и для соседей по региону.

Как один народ 2 000 генералов прокормил

Екатерина Колдунова:
Юго-Восточная Азия и Россия в поисках новой взаимосвязанности

По прогнозам, рост ВВП Таиланда в 2025 г. составит порядка 2,5%, а его общий размер превысит 550 млрд долл., или около 9 тыс. долл. на душу населения. Объем экспорта поставил рекорд в 287 млрд долл., однако из-за увеличения закупок природного газа и нефти впервые за последнее время сформировался и значительный дефицит в 16 млрд долл. Главные торговые партнеры Таиланда — Китай, США, Япония. Существенная часть продукта генерируется в сфере услуг — по итогам 2024 г. Таиланд посетили более 30 млн иностранных туристов (из них 1,75 млн человек — россияне), которые принесли в экономику около 90 млрд долл. Одновременно увеличивается и значение промышленности, особенно в сфере производства транспортных средств и электроники.

Во время избирательной кампании 2023 г. одним из центральных пунктов программы победившей в итоге партии «Пхыа Таи» было снижение расходов на национальную оборону минимум на 10%. Освободившиеся средства предполагалось направить на стимулирование малого и среднего бизнеса и развитие производственных кластеров. Пришедшие к власти в стране политические силы тесно увязываются с магнатом и бывшим премьером Таксином Чинаватом, которого принято считать оппонентом роялистов и военной верхушки. Тем не менее новое правительство в целях обеспечения внутриполитической стабильности, похоже, предпочло задобрить руководство вооруженных сил и представителей военной промышленности.

В октябре 2024 г. министр обороны Таиланда Сутин Клунгсанг выступил с идеей разработки проекта нового эффективного, прозрачного, проверяемого и разумного военного бюджета для финансирования программ модернизации. Ранее, в январе были утверждены расходы на 2024 финансовый год в размере 5,5 млрд долл., что на 2% больше аналогичного показателя за 2023 г. После мартовской ревизии парламент снял с нужд ВМС 69 млн долл., точное назначение которых установить не удалось. Тогда же началась работа и по формированию документа на 2025 г., первоначальный запрос Министерства обороны составил 5,55 млрд долл. Кроме того, предусматривается и учреждение специальных расходов, не подотчетных парламенту — 8 млн долл. на армию, 830 тыс. долл. на ВВС, 1,7 млн долл. на флот и 1,5 млн долл. на штаб Королевских вооруженных сил.

После военного переворота 2014 г. в Таиланде оборонный бюджет целиком находился в руках военной верхушки, однако по итогам выборов 2023 г. финансирование осуществляется под контролем кабинета министров, а также парламента, основу которого составляют партии «Пхыа таи» и «Движение вперед». Усиление гражданского контроля вылилось в споры по каждой статье расходов, вместе с тем масштабы финансирования вопросов обороны и безопасности все же будут постепенно расти, а не снижаться. Монарх и окружение не слишком вдохновлены предстоящей военной реформой, поскольку считают данный шаг попыткой клана Чинавата укрепить собственное влияние.

Стоит вспомнить, что именно военная хунта свергла самого демократического премьера, а затем и его сестру в 2006 и 2014 гг. соответственно. Потому новые власти явно настроены на постепенное снижение уровня влияния и численности активной армейской верхушки. Примечательно, что еще в 2021 г. в Королевских вооруженных силах на службе находились порядка 1 800 высших офицеров (генералов и адмиралов), что в два раза больше, чем, например, в ВС США. Армия традиционно имеет сильные позиции в политической и экономической жизни Таиланда, потому резкое снижение объема поступлений чревато возобновлением внутренней нестабильности. Вот и попытка оппозиции вынести вотум недоверия правительству в марте 2025 г. провалилась.

Военная реформа класса «эконом»

Андрей Губин:
Кра или не Кра? — вот в чем вопрос. Перспективы преодоления «Малаккской дилеммы»

Согласно докладу Global Data «Рынок вооружений Таиланда в 2023–2028 гг.», в ближайшие три года военный бюджет страны превысит 6 млрд долл., что создаст благоприятные условия для конкуренции мировых производителей военной техники в некоторых сегментах. Иностранные компании активно используют выставки «Asian Defense» и «Security Exhibition» для развития диалога с тайскими военными и политическими кругами, а также местными производителями.

В 2024 г. командование Королевскими вооруженными силами представило белую книгу, где содержатся планы военных закупок на ближайшие три года. Одно из центральных мест занимают беспилотные аппараты различного назначения, что отражает магистральное изменение в характере ведения боевых действий на примере современных конфликтов. Документ не содержит конкретики относительно количества и наименований техники, а только ключевые направления. Помимо дронов армия заинтересована в современных боевых вертолетах, танках и боевых бронированных машинах. Особое внимание уделяется повышению возможностей в сфере разведки и управления, для чего планируется закупка радиолокационных систем, средств связи и наблюдения. Для предупреждения и своевременного реагирования необходимо также приобрести патрульные катера и вертолеты, транспортные самолеты. По мнению начальника генерального штаба армии Чароенчая Хинтхао, белая книга призвана привлечь внимание общественности к растущей роли вооруженных сил в обеспечении безопасности страны перед лицом существующих и потенциальных вызовов.

В 2022 г. импорт Таиландом вооружений составил рекордные 3,84 млрд долл., из наиболее крупных контрактов можно выделить закупку легких американских вертолетов AH-6, израильских БПЛА Hermes 900 и китайских ЗРК большой дальности FK-3. В планах — полное обновление парка танков и боевых бронированных машин более чем в 1 000 единиц, представленных в основном американскими и китайскими образцами 1950–1960-х годов выпуска. Под вопросом и дальнейшее техническое обслуживание украинских ОБТ «Оплот» и БТР-3Е. Часть машин заменяется на ББМ «Страйкер», также поступают на вооружение китайские танки VT-4, БТР VN-1 и РСЗО различных калибров.

Королевские ВВС проявляют интерес к покупке в Швеции уже второй партии из 12 истребителей «Грипен» последней версии в дополнение к закупленным в 2011–2013 гг. Приобретение же F-16V оказалось слишком затратным и было отложено на неопределенный срок. Однако будет продолжено сотрудничество с южнокорейской KAI по легкому многоцелевому самолету T-50TH.

Степан Головин:
Экономика стран Юго-Восточной Азии в 2025 г.: как сохранить устойчивость в период неопределенности?

Одним из аргументов обновления корабельного состава ВМС стала гибель во время учений в Сиамском заливе корвета «Сукхотай» в декабре 2022 г. Флот предлагает выделить порядка 450 млн долл. на разработку и реализацию проекта фрегата для постройки национальными предприятиями. Контракт на строительство трех ДЭПЛ по проекту S26T в КНР сначала находился под угрозой срыва из-за невозможности оснастить субмарины германской силовой установкой. Сегодня одним из вариантов может стать достройка уже начатой в Ухани первой лодки с китайскими двигателями и поставка «большого надводного корабля» — фрегата или патрульного судна океанского класса. В условиях экономии бюджета в подвешенном состоянии остается и судьба «белого слона» тайского флота — легкого авианосца «Чакри Нарубет», большую часть времени стоящего на приколе и лишь иногда использующегося для нужд монарших особ.

ВПК как новая «точка роста»

В новом правительстве Таиланда крепнет идея повышения доли продукции национальных предприятий, в том числе и для нужд обороны. Сейчас тайская военная промышленность производит продукции на 30 млн долл. в год, тогда как объем импорта товаров военного назначения превышает 300 млн долл. В этой связи министр обороны Сутин Клунгсанг провозгласил политику замещения с помощью развития национальных предприятий ВПК, расширения номенклатуры, а также локализации производства. Для управления процессом трансформации и перехода к модели генерации прибыли создан Военный технологический институт, работающий в тесной связке с частным сектором. По предложению главы оборонного ведомства были приняты поправки к некоторым законам, позволившие коммерческими фирмам принимать участие в государственных тендерах на НИОКР и производство. Первоначально планируется сосредоточить усилия на четырех группах проектов, где возможно в сжатые сроки заместить до трети импорта: производство бронированных машин различного назначения на колесном шасси 4х4 компании «Chaiseri»; БПЛА в ударных и разведывательных вариантах; строительство катеров и малоразмерных кораблей в патрульном, десантном, специальном и боевом исполнениях; выпуск легкого и стрелкового вооружения и боеприпасов.

Руководство частных фирм, задействованных в оборонных заказах, выступило с инициативой проведения тщательных испытаний всей иностранной продукции, предлагаемой к закупке, для подтверждения или опровержения превосходства над национальными аналогами. Также в компании «Chaiseri» предлагают более точно формулировать требования к перспективным образцам, упростить процедуры финансирования каждого этапа и принятия на вооружение, и наконец, снять запрет для подрядчиков на оснащение техники системами вооружения. Данные меры позволят не только заместить часть иностранных образцов оружия и сэкономить на обслуживании, но и выйти на зарубежные рынки с собственной продукцией.

***

Андрей Губин:
Удастся ли Юго-Восточной Азии избежать иерархии?

Таиланд проводит миролюбивую внешнюю политику, оставаясь в стороне от комплексного американо-китайского противоборства и региональных противоречий. Трения с соседями не несут угрозы суверенитету и территориальной целостности страны, а экстремизм и организованную преступность в последнее время удается купировать относительно малыми силами, а также благодаря международным партнерским связям. Вместе с тем Вашингтон уделяет значительное внимание дальнейшему продвижению установившихся после Второй мировой войны военно-стратегических связей с Бангкоком в рамках Коммюнике о стратегическом альянсе и партнерстве. Возможности открытия в стране военной базы любого иностранного государства ограничены Конституцией и наткнутся на жесткое неприятие общественности, но формально американцы имеют доступ к тайским военным объектам для учений, тренировок и гуманитарных операций.

Активизация взаимодействия по вопросам безопасности с Китаем началась только в 2005 г. В основном учения имели антитеррористическую направленность, последние — «Удар-2024» — прошли в Куньмине в октябре. С 2015 г. состоялся также ряд маневров ВВС и ВМС — «Удар сокола» и «Синий удар». Ранее, в 2022 и 2023 гг., были организованы совместные маневры ВВС и ВМС двух стран, которые, однако, существенно уступают по масштабам традиционным американо-тайским учениям «Кобра голд», проводящимся уже 43 года.

Бангкоку пока удается лавировать между США и КНР, сохраняя высокий уровень политического диалога и положительную динамику торгово-экономических связей с обоими государствами. В то же время Пекин и Вашингтон, очевидно, будут пытаться распространять собственное влияние в Таиланде. При этом, если Китай делает ставку на экономическое взаимодействие, то американцы неизменно упирают на развитие демократических институтов и борьбу с угрозами безопасности, а потому вполне способны искусственно вызвать нестабильность внутри страны через поддержку оппозиционных сил. Сегодня тайское правительство чрезвычайно заинтересовано в сохранении мира ради процветания и будет избегать любой «политизации» сотрудничества с зарубежными партнерами, стараясь обходиться в решении сложностей лишь собственными силами.