«Выборочная» биполярность? От коалиции войны к коалиции санкций

Смена парадигмы в отношениях США и КНР ставит серьёзные вопросы перед другими игроками на международной арене. Если между Вашингтоном и Пекином началась новая холодная война (по крайней мере, её объявила американская сторона), то что в этой ситуации делать остальным?

Очевидно, что американо-китайское соперничество становится долгосрочным. На него вряд ли повлияют выборы в США или же смягчение тех или иных текущих раздражителей, подобных пандемии COVID-19. А значит, заканчивается тридцатилетняя эра широкого манёвра в международных отношениях, когда можно было одновременно взаимодействовать с разными центрами силы. Конфронтация между крупными игроками будет заставлять остальных делать выбор между США и Китаем. Во многих областях параллельное партнёрство с обеими державами станет попросту невозможным. Здравый смысл подсказывает, что такая логика рано или поздно приведёт к формированию новой биполярной системы.

Иван Тимофеев:
США — Китай: очередная эскалация

Два центра силы станут полюсами притяжения для остальных.

Одна из немногих помех для новой биполярности — наличие иных центров силы. У них недостаточно сил и возможностей для роли второго полюса. Однако они могут позволить себе хотя бы временно оставаться над схваткой двух гигантов и дистанцироваться от неё. С точки зрения дипломатии — это оптимальная стратегия, так как именно она сохраняет свободу манёвра. Утрата возможности для манёвра ведёт и к утрате дипломатии. Но, с другой стороны, для двух претендентов на лидерство в биполярном мире — США и Китая — жизненно важно привлечь на свою сторону именно крупных игроков, привязать их к своему полюсу для последующей схватки за гегемонию.

Таким образом, важнейшей задачей дипломатии Вашингтона и Пекина станет борьба за крупных игроков. А здесь важно создание эффективной коалиции против соперника или, по крайней мере, недопущение формирования такой коалиции на противоположной стороне.

Вступая в новую холодную войну с Китаем, США не подготовили заранее эффективной коалиции с крупными игроками. Война объявлена, а широкой коалиции нет. Да, у США союзные отношения с Японией, Южной Кореей, Австралией, Новой Зеландией. Они с большой вероятностью останутся в тесном союзе с США и на антикитайской базе, хотя сами союзы создавались в иных реалиях. Однако на этом список участников коалиции, похоже, исчерпан.

Индия — потенциально наиболее ценный участник антикитайской коалиции. У Дели старые противоречия с Пекином, которые в последнее время обостряются. Но завлечь Индию в жёсткую антикитайскую коалицию во главе с США будет сложно. В истории независимой Индии свои традиции внешней политики, к числу которых не относится подчинение линии другой страны. Есть проблемы и в отношениях с другими крупными странами, у которых с Китаем непростые отношения. Например, партнёрство США с Вьетнамом и Индонезией стало более глубоким, но до коалиции против Китая им далеко.

Россия, по понятным причинам, не может быть частью такой коалиции. Москва для Вашингтона — соперник, стоящий где-то между Китаем и Ираном. Партнёрские отношения с Москвой резко увеличивали бы очки США в противостоянии с КНР. Но американская дипломатия упустила время и предпочла переключиться на другие вопросы (права человека, Украина, вмешательство и тому подобные). Без сомнения, все эти темы важны и даже принципиальны, но если исходить из того, что мировая политика ближайших десятилетий будет определяться соперничеством с КНР, то они становятся второстепенными. Подобную перспективу в Вашингтоне не смогли или не захотели принять всерьёз.

Константин Матвеенков:
На грани развода. Куда приведет технологическая война между Китаем и США?

Сыграли свою роль и подход к России как к «увядающей» стране, и своего рода «колониальное» отношение к Москве, требования измениться и стать «нормальной» страной. Кстати, то же отношение в итоге подкосило и отношения США и Пекина. Китай хотя и воспринимается как растущий центр силы, но «нормальной» страной в понимании Вашингтона он становиться тоже не хочет. На этом фоне российско-китайские отношения набрали потенциал. Это не военный союз. Однако Россия и Китай приобрели серьёзный запас доверия. Растущее давление США сближает две державы.

Важное значение для Америки в этих условиях приобретает Европейский союз. Почти все страны ЕС — военные союзники США по НАТО. Однако Североатлантический альянс пока даже отдалённо не ориентирован на сдерживание Китая. Он опосредованно занимался борьбой с международным терроризмом и расправил крылья на фоне «враждебной» России. Развернуть европейских союзников против Китая — нетривиальная задача. Более того, НАТО для её решения почти не приспособлена, и союз с европейцами придётся форматировать во многом заново.

Мотивация ЕС ввязываться в конфликт США и КНР неочевидна. Мой коллега Тимофей Бордачёв проанализировал подобные перспективы с позиций реализма. Если смотреть на вопрос под таким углом, то получается, что ЕС в соперничестве с КНР не заинтересован. У него нет для этого значимого материального интереса. Китай не угрожает европейской безопасности, равно как и сам ЕС не имеет военно-политических интересов в Азии (в том числе с учётом почти полного отсутствия инструментов силы в руках ЕС вне НАТО или политики отдельных государств-членов). Кроме того, государства ЕС имеют демократическое устройство, а значит, по мнению Тимофея Бордачёва, значимое отклонение от реальных интересов будет корректироваться в ходе избирательных и иных демократических процессов.

Это вполне здравый и рациональный взгляд. Однако на деле ситуация может оказаться иной. В своей недавней статье глава европейской дипломатии Жозеп Боррель определил политику ЕС как «доктрину Синатры», с отсылкой на известную композицию My Way. По мнению Борреля, у ЕС должен быть свой сбалансированный подход к Китаю. С ним нужно сотрудничать по глобальной повестке (климат, региональные конфликты, задачи развития и так далее). Однако по конкретным вопросам ЕС должен отстаивать свой суверенитет. Речь идёт, прежде всего, о технологиях и цепочках добавленной стоимости. В оценке Китая взгляды Борреля практически идентичны американскому нарративу. Китай — напористая, экспансионистская и авторитарная страна. ЕС критически относится к нарушениям прав человека и к военно-политической активности Пекина в Южно-Китайском море. Ещё более критическое отношение — к угрозе экономической экспансии в адрес самого ЕС.

Андрей Кортунов:
О мудрой обезьяне, спускающейся с горы

В треугольнике ЕС — Китай — США Европейский союз будет ближе к США, а не к Пекину. Речь не идёт о равноудалённости.

Идеологическая поддержка Евросоюзом линии США против КНР будет важной победой для Вашингтона. Ценности, идеология и идентичность имеют для международных отношений немалое значение. К тому же в нарративе ЕС есть не только ценности, но и вполне конкретные интересы в области экономики и безопасности, сходные с американскими взглядами.

Основной вопрос — в чём конкретно будет выражаться поддержка Соединённых Штатов со стороны Евросоюза? По всей видимости, речь пойдёт в том числе о более консолидированном давлении на Пекин в области телекоммуникаций и других чувствительных высокотехнологичных секторах. ЕС может использовать опыт Великобритании, которая уже сделала первые серьёзные шаги по ограничениям для китайских телекомов.

В сухом остатке США могут выстраивать против Китая более гибкие коалиции в сравнении с привычными военно-политическими блоками. Они будут базироваться на консолидированных действиях по отдельным секторальным и технологическим ограничениям. То есть представлять собой коалицию санкций, а не коалицию войны. Для многих это может быть удобной формулой. Она не потребует жёсткого подчинения Вашингтону, но даст возможность досадить Китаю, при этом не создавая немедленных рисков военной конфронтации.

Биполярность будет «выборочной», то есть сосредоточенной в отдельных критически важных отраслях. Впрочем, история показывает, что переход от экономического соперничества к военному может оказаться неожиданно быстрым, а выборочное внезапно стать тотальным.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».