Выход из иранской сделки: поражение Америки, победа Трампа

Выход США из так называемой иранской сделки — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — вызвал тревогу в международном корпоративном секторе. Беспокойство бизнеса связано с перспективой возврата США к политике санкций против Ирана. Компании волнуются о вероятности применения экстерриториальных санкций за сотрудничество с Ираном. Сопоставимый резонанс событие вызывает и в дипломатических кругах. Подрыв сделки грозит дестабилизацией в Персидском заливе и на Ближнем Востоке. Попробуем разобраться, какие именно санкции может ввести Вашингтон, насколько опасна новая ситуация для Ирана и его партнёров, насколько эффективной будет новая политика санкций?

Выход США из так называемой иранской сделки — Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) — вызвал тревогу в международном корпоративном секторе. Беспокойство бизнеса связано с перспективой возврата США к политике санкций против Ирана. Компании волнуются о вероятности применения экстерриториальных санкций за сотрудничество с Ираном. Сопоставимый резонанс событие вызывает и в дипломатических кругах. Подрыв сделки грозит дестабилизацией в Персидском заливе и на Ближнем Востоке. Попробуем разобраться, какие именно санкции может ввести Вашингтон, насколько опасна новая ситуация для Ирана и его партнёров, насколько эффективной будет новая политика санкций?

Начать следует с того, что целый ряд санкций со стороны США и ЕС продолжают действовать в отношении Ирана вне привязки к СВПД. Они касаются вопросов, которые не связаны с военной ядерной программой. В американском случае такие санкции закреплены в хорошо известном законе PL 115-44 (CAATSA). Они касаются нескольких сюжетов. Во-первых, иранской программы разработки и испытаний баллистических ракет — Вашингтон является наиболее последовательным противником программы, считая её серьёзным вызовом безопасности. Во-вторых, потенциала обычных вооружений Ирана — Конгресс обязывает администрацию постоянно отслеживать эти потенциалы и препятствовать поставкам вооружений в Иран. В-третьих, речь идёт об обвинениях американцев в поддержке Тегераном террористических движений (таких как «Хезболла»). В-четвёртых, о нарушении прав человека в Иране — это сквозная тема для американских санкций. В-пятых, о санкциях в случае задержания иранцами американских граждан.

Иван Тимофеев:
Пиррова победа? Опыт санкционной войны против Ирана

Весь этот внушительный список мало беспокоил как сам Иран, так и его торговых контрагентов. Они были и остаются беспокоящим фоном (фоновыми санкциями), но не более того. Санкции CAATSA не затрагивали главного — нефтяного сектора Ирана. В своё время, в 2013 году, именно блокирование иранского нефтяного экспорта заставило Тегеран сесть за стол переговоров по ядерной сделке. Более того, в отношении санкций по правам человека Европейский союз последовательно поддерживает США. 

Совсем по-другому обстоит дело с санкциями по военному атому. Ещё в период переговоров по СВПД администрация Барака Обамы подвергалась жёсткой критике ряда конгрессменов за слишком мягкую позицию. Администрации приходилось вести войну едва ли не на два фронта — внутреннем и дипломатическом. Критика сделки Дональдом Трампом имеет свои внутриполитические корни и, конечно же, не должна объясняться прихотью или эксцентричностью американского президента. Для Трампа — это принципиальная позиция. Уступки по ней будут означать для него поражение на внутриполитическом фронте. Поэтому Трамп проявлял (и будет проявлять) решимость по разрушению сделки вопреки мнению союзников и членов СБ ООН. Согласно принятому в 2015 году Конгрессом США акту об обзоре ядерного иранского ядерного соглашения (INARA — PL 114-17), президент обязан каждые три месяца подтверждать соблюдение Ираном условий сделки. Отказывая в таком подтверждении, Трамп даёт возможность вернуть действие санкциям, которые предполагались ранее принятыми законами (CISADA — PL 111-195 от 2010 года, IFCA — PL 112-239 от 2012 года, а также акту о санкциях против Ирана — ISA от 1996 года с поправками 2010 года).

О каких санкциях конкретно может идти речь? Прежде всего об экстерриториальных санкциях в отношении энергетического сектора Ирана. Возможно возвращение к действию норм, которые предполагают ограничения на инвестиции в энергетический сектор Ирана и на поставки нефтепродуктов (будучи значимым поставщиком нефти и газа, Иран испытывает недостаток перерабатывающих мощностей). Американцы могут вновь (как и в 2012 году) постараться заставить третьи страны ограничить или отказаться от покупки иранской нефти. Сами американцы радикально снизили её импорт еще в 1979 году, а к началу 1990-х вообще отказались от её покупки. Возможны санкции против транспортных компаний, которые перевозят иранскую нефть, а также страховых компаний, которые страхуют перевозки. Трамп также может воскресить дух и букву указа Барака Обамы №13590. Указ фиксировал санкции против компаний, которые продают Ирану оборудование для энергетического сектора.

Далее, речь может идти о финансовых санкциях. Они болезненны как сами по себе, так и в сочетании с секторальными (энергетическими). Под санкции, например, может попасть любой «подозрительный» иранский банк, а также зарубежные банки, взаимодействующие с Ираном. Все долларовые сделки будут «на радарах» американского минфина. Американцы вновь могут поставить третьи страны перед выбором: либо рынок Ирана, либо рынок США. Также Вашингтон может вернуться к санкциям в отношении обязательств иранского суверенного долга.

Круглый стол «США вышли из соглашения с Ираном. Возможные последствия»
Видео

Наконец, речь пойдёт и о более широком списке санкций, которые будут непосредственно касаться ядерного сектора, ракетных технологий, терроризма, поддержки Ираном правительства Сирии, прав человека и тому подобного. Здесь у администрации есть простор для манёвра, который даёт CAATSA.

От новых санкций пострадает прежде всего бизнес. В краткосрочной перспективе для него вырастет цена риска просто в силу самого факта неопределённости. Скорее всего, санкции будут точечными и избирательными. Но для бизнеса это вряд ли является утешением, так как пока неочевидно, кто именно может попасть под санкции.

Гораздо менее очевидна политическая перспектива санкций. Ни один из участников СВПД не поддержал рвение Дональда Трампа по разрушению сделки. Действия США осудили не только Москва и Пекин, но также и союзники по НАТО — Франция, Германия и даже Великобритания, не говоря о властях ЕС. Все они заявили, что будут придерживаться СВПД. Вряд ли нужно говорить о том, что любой американский проект резолюции СБ ООН об отмене СВПД имеет нулевые шансы на успех.

Столь дружное отторжение американских действий ставит вопрос об эффективности будущих санкций Вашингтона. Да, Минфин может начать вносить в списки те или иные компании. Но каждое такое действие будет приводить к серьёзным политическим трениям со странами происхождения этих бизнесов. Одно дело санкционировать, например, французский банк при наличии резолюций СБ ООН и реальной озабоченности ЕС иранской ядерной программой, как это было до начала переговоров в 2013 году. И совсем другое — налагать штрафы против европейцев, китайцев или россиян в условиях их полной поддержки СВПД. Если под санкциями окажется та или иная компания, то расторопность её юристов и департамента GR вполне может оградить от больших проблем — государства будут защищать свой бизнес. В политическом плане важно то, что американцам не удастся создать новую санкционную коалицию. А именно коалиционные действия являются залогом успеха санкций. В одиночку США вряд ли добьются результатов, несмотря на всю свою мощь. Иными словами, Иран и его партнёры смогут обходить санкции.

Теперь многое будет зависеть от самого Ирана. Если Тегеран проявит выдержку и терпение, то у него велики шансы выставить Вашингтон в качестве нарушителя международных соглашений и оставить международное сообщество на своей стороне. Однако любая радикализация иранской позиции (возможно под действием внутренних факторов) будет укреплять позицию американцев и создавать основы для новой антииранской коалиции. Последние заявления Тегерана говорят о реализации первого сценария.

Складывающаяся ситуация оборачивается дипломатическим поражением Америки, которая остается в изоляции. Но она же является победой лично для Дональда Трампа. Он показывает свою принципиальность и жёсткость. В случае очередного осложнения иранского вопроса (а этого исключать нельзя), он обеспечивает себе полную гарантию безопасности своих позиций. Для Трампа-политика — это беспроигрышная инвестиция. 

Автор: Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба, программный директор РСМД.

Впервые опубликовано на сайте Международного дискуссионного клуба «Валдай».