Яманду Орси во главе Уругвая: шанс для региональной интеграции?

С возвращением к власти левоцентристской коалиции «Широкий фронт» (ШФ) в 2025 г. в Уругвае начался очередной политический цикл. Хотя Уругвай — очень стабильное по латиноамериканским меркам государство, в СМИ уже стали появляться различные прогнозы о возможных изменениях внешнеполитического курса страны при новом президенте Яманду Орси. В основном ожидания затрагивают региональное измерение, что логично по ряду причин. Во-первых, региональная подсистема международных отношений в принципе имеет ключевое значение для участия Уругвая в мировой политике, реализации таких важных для любых идеологических лагерей этой страны внешнеполитических направлений, как посредничество при разрешении конфликтов, содействие развитию, поддержка международного права и прав человека. Во-вторых, критическое отношение к латиноамериканским интеграционным структурам стало визитной карточкой уходящего 1 марта 2025 г. консервативного правительства Луиса Лакалье Поу (2020–2025 гг.). Его президентство сопровождалось дискуссиями о пути региональной интеграции, а именно о целесообразности восстановления Союза Южноамериканский наций (УНАСУР), придании большей субъектности Сообществу стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК) в условиях кризисов в энергетике, здравоохранении и продовольственной сфере в 2020-е гг. и выведении из тупика Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР).

Избрание Яманду Орси породило надежды на то, что Уругвай заметно усилит свое присутствие в региональных интеграционных группах. По крайней мере, это должно касаться СЕЛАК, УНАСУР и МЕРКОСУР, которые в основном фигурируют в риторике будущих президента, вице-президента Каролины Коссе и министра иностранных дел Марио Лубеткина, советника Альваро Падрона, а также пока еще очень немногочисленных оценках экспертов-международников.

Можно с уверенностью отметить, что новое правительство Уругвая нарастит внимание к региональной интеграции. Если Луис Лакалье Поу называл МЕРКОСУР «удушающим корсетом», от которого можно и даже нужно избавиться, то с избранием Яманду Орси у интеграционных площадок, наоборот, подчеркивается полезная функция поддержки национальных интересов. Хотя и призывы реформировать многосторонние группы, чтобы они лучше соответствовали конкретным задачам политики и духу времени, никуда не ушли.

В латиноамериканской политологической мысли участие в интеграционных группах нередко подается как способ добиться автономии или, как сформулировал один из крупнейших аргентинских международников-теоретиков Хуан Карлос Пуиг, «возможности самостоятельно принимать внешнеполитические решения, учитывая объективные условия реального мира». Автономистский курс обычно ассоциируется с левыми силами, но он не обязательно предполагает создание блоков вроде Боливарианского альянса для народов Нашей Америки (АЛБА), напрямую бросающих вызов Западу. Прагматическая диверсификация связей с крупными державами, поддержка региональных лидеров, нейтралитет и невмешательство тоже могут быть отражениями такого курса. Если смотреть на риторику и первые шаги команды Я. Орси под таким углом, можно связать его отношение к региональным структурам с поиском автономии на международной арене. Разумеется, с поправкой на традиционные принципы и ограничения уругвайской дипломатии.

В то же время, вряд ли можно ожидать, что смена руководства в Уругвае повлечет за собой серьезные сдвиги и оживление в латиноамериканском регионализме. Дело не только в том, что сам по себе Уругвай — небольшой геополитический игрок, но и в отсутствии у нового президента запроса на реальное изменение статус-кво в регионе, формирование соответствующей идентичности и продвижения ее на глобальной сцене. Уругвайский политолог Даниель Буке, рассуждая о том, как победа Я. Орси повлияет на позиции левых сил, выступающих опорой для интеграции, использовал метафору из шахмат: «это как выиграть пешку, но не слона» — она кажется довольно меткой.

С возвращением к власти левоцентристской коалиции «Широкий фронт» (ШФ) в 2025 г. в Уругвае начался очередной политический цикл. Хотя Уругвай — очень стабильное по латиноамериканским меркам государство, в СМИ уже стали появляться различные прогнозы о возможных изменениях внешнеполитического курса страны при новом президенте Яманду Орси. В основном ожидания затрагивают региональное измерение, что логично по ряду причин.

Дмитрий Розенталь:
Шагая не в ногу: о современном левом тренде в Латинской Америке

Во-первых, региональная подсистема международных отношений в принципе имеет ключевое значение для участия Уругвая в мировой политике, реализации таких важных для любых идеологических лагерей этой страны внешнеполитических направлений, как посредничество при разрешении конфликтов, содействие развитию, поддержка международного права и прав человека. Во-вторых, критическое отношение к латиноамериканским интеграционным структурам стало визитной карточкой уходящего 1 марта 2025 г. консервативного правительства Луиса Лакалье Поу (2020–2025 гг.). Его президентство сопровождалось дискуссиями о пути региональной интеграции, а именно о целесообразности восстановления Союза Южноамериканский наций (УНАСУР), придании большей субъектности Сообществу стран Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК) в условиях кризисов в энергетике, здравоохранении и продовольственной сфере в 2020-е гг. и выведении из тупика Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР). Уругвайская сторона показывала себя как последовательного и резкого скептика во всех этих вопросах. Как считает одна из ведущих современных уругвайских международников Настасья Барсело, такая позиция наносила ущерб национальным интересам, потому что способствовала «изоляции Уругвая и разрыву с традициями внешней политики».

На этом фоне обращает на себя внимание то, что команда новоизбранного президента открыто подчеркивает приоритетность регионального контура. Так, видное место в команде Я. Орси занимает советник по международно-политическим вопросам Альваро Падрон, который в одном из интервью представил концепцию «концентрических кругов» внешней политики Уругвая: «первый круг образуют двусторонние отношения с Аргентиной и Бразилией… второй — Меркосур…третий — Южная Америка». Причем, как заявил А. Падрон, согласование подходов к различным международным темам с южноамериканскими и латиноамериканскими соседями должно создавать основу для продвижения позиций Уругвая на глобальных площадках. Соратники Я. Орси также отмечают, что его правительство хочет использовать региональные возможности для органичного вхождения Уругвая в современную динамику формирования многополярного порядка.

Таким образом, избрание Яманду Орси породило надежды на то, что Уругвай заметно усилит свое присутствие в региональных интеграционных группах. По крайней мере, это должно касаться СЕЛАК, УНАСУР и МЕРКОСУР, которые в основном фигурируют в риторике будущих президента, вице-президента Каролины Коссе и министра иностранных дел Марио Лубеткина, советника Альваро Падрона, а также пока еще очень немногочисленных оценках экспертов-международников. Закономерно возникают вопросы о том, каковы же конкретные возможности и проблемы на данном пути, за счет каких инструментов и стратегий Уругвай может «оживить» региональный контур, как латиноамериканская линия у нового правительства будет сочетаться с глобальной? Однозначно ответить на них, пока Я. Орси не вступил в должность, нельзя, но уже сейчас видны противоречия, которые могут ослаблять позитивное влияние смены власти в Уругвае на региональную интеграцию.

Препятствия для регионального единства и позиция Уругвая

В концептуальном смысле проекты вроде СЕЛАК и УНАСУР ассоциируются с так называемой идеей «Большой латиноамериканской Родины», поднявшейся на волне «левого поворота» 2000-х – начала 2010-х гг. Одним из ярких сторонников этой философии был популярный уругвайский президент (2010–2015 гг.) Хосе Мухика, который до сих пор оказывает существенное влияние на расклады сил в «Широком фронте». Его поддержка кандидатуры Яманду Орси на последних выборах была столь явной, что будущего президента буквально прозвали «наследником» Х. Мухики. В свете тесных связей двух политиков кажется логичным, что Я. Орси тоже будет продвигать идею «Большой латиноамериканской Родины», отстаивать консолидацию своего региона на внешней арене перед лицом крупных держав, имеющих в Латинской Америке свои интересы. В выступлениях Я. Орси и А. Падрона действительно мелькают призывы усилить СЕЛАК, чтобы Латинская Америка получила больший вес в международных делах, или структурировать лидерство в Южной Америке, но в реальной жизни для воплощения таких планов существуют препятствия.

Одним из них остается реактивная позиция команды Я. Орси по венесуэльскому вопросу. На протяжении последнего десятилетия дискуссии о праве Николаса Мадуро оставаться у власти поляризуют Латинскую Америку и не дают развиваться объединительным инициативам. Администрация Л. Лакалье Поу закрепила отказ от признания легитимности правительства Н. Мадуро, что ограничивает возможности сотрудничества с чавистами. Хоть Я. Орси и заявлял в связи с венесуэльской темой, что важность диалога с государствами выше суждений о политических режимах, его команда не предпринимает особых изменений на венесуэльском векторе. После того, как летом 2024 г. Н. Мадуро был переизбран на свой пост в очередной раз, Я. Орси сказал, что в карибской стране существует «диктатура», а никто из ключевых фигур ШФ не поехал на инаугурацию Н. Мадуро в январе. В свое время Хосе Мухика предложил добрые услуги Колумбии, где по трудному пути примирения пошли правительство Хуана Мануэля Сантоса и ФАРК, и можно было бы ожидать, что умеренный левый Я. Орси попробует себя в роли медиатора внутриполитического кризиса в Боливарианской республике. Но для договоренностей и посредничества Каракасу и Монтевидео нужно по меньшей мере восстановить нормальное дипломатическое взаимодействие, которое было заморожено после выборов в Венесуэле в июле 2024 г. Как отмечается в СМИ, перспектива «разморозки» абсолютно неясна.

Владимир Голиней:
С любовью и симпатией? Что Трамп готовит правоконсервативной Латинской Америке

Второе препятствие — сомнения в том, что Уругвай при Я. Орси сможет внести вклад в консолидированное и независимое позиционирование Латинской Америки в нынешних геополитических условиях. Насколько можно судить сейчас, команду избранного лидера отличает крайне уклончивая позиция по кризисам вокруг Украины и Газы, сочетающая подчеркнутый официальный нейтралитет, неучастие в санкциях и дипломатических демаршах, но при этом также определенные симпатии к западной точке зрения. На это, например, намекает позитивное отношение Я. Орси к отправке уругвайской делегации на саммит по Украине в Бюргенштоке в июне 2024 г. и его высказывания о России в том духе, что в программу принципов «Широкого фронта», осуждающую империализм США и НАТО, «возможно, следовало включить и другие пункты». В ближневосточной драме Я. Орси, как и его вице-президент К. Коссе, соглашаясь с правом палестинцев претендовать на государственность, не осуждают действия Израиля. Это отличается от позиции многих других левых лидеров в регионе, на что уже обратили внимание некоторые критически настроенные эксперты.

Рассуждая об истоках этих подходов, можно отметить два момента. Во-первых, скорее всего, при этом президенте сохранятся характерные для мейнстрима уругвайских элит либеральные установки. Они могут быть актуальны и для умеренных левых внутри «Широкого фронта», к которым относится Яманду Орси, определяющий себя как «прагматик» и «не марксист». Следствием приверженности такой политической философии обычно становится лояльное отношение к курсу евроатлантических держав и их ближайших союзников, поэтому вряд ли Уругвай под управлением Я. Орси будет противостоять западоцентричному мировому порядку.

Во-вторых, вовлечение в геополитические противоречия крупных держав, принятие в этой связи обязательств или сторон, включая и однозначный ярлык «неприсоединения», вообще не укладывается в линию поведения Монтевидео на глобальной сцене. Выстраиваемое в дискурсе политических элит позиционирование этого небольшого южноамериканского государства в условиях формирования многополярного мира предполагает экономикоцентричную стратегию и «свободу рук». Ключевая идея заключается во взаимодействии с разными акторами, особенно для реализации целей торгово-инвестиционной диверсификации, и продвижении позитивного имиджа Уругвая как нейтрального и миролюбивого государства, ориентированного на социально-экономическое развитие.

Отдельного упоминания заслуживает вектор США, потому что стремление отмежеваться от Вашингтона и оспорить его доминирование традиционно отличает сторонников латиноамериканского патриотического единства. Уругвай обладает весьма ровными отношениями с Соединенными Штатами, хотя при предыдущих администрациях от «Широкого фронта» обозначились некоторые аспекты, в которых стороны не могли прийти к согласию. В частности, речь идет о подходах к безопасности в полушарии, функционированию Межамериканского договора о взаимопомощи, который ШФ считает репрессивным и неактуальным до такой степени, что последнее левое правительство под руководством Табаре Васкеса (2015–2020 гг.) запустило процедуру выхода из него. При Л. Лакалье Поу этот шаг поспешили отыграть назад, и в канун выборов 2024 г. дальнейшее участие Монтевидео в Пакте Рио осталось неопределенным.

В программе принципов «Широкого фронта» на 2025–2030 гг., которые коалиция сформулировала в преддверии выборов, заявлялось, что Уругвай должен заручиться поддержкой региона и окончательно выйти из-под действия противоречивого договора — «наследия холодной войны» и «символа статуса Латинской Америки как заднего двора США». Более того, как один из «главных опытов» регионализма, там упоминается Южноамериканский совет обороны (ЮАСО). Он действовал под эгидой УНАСУР и был ориентирован на выработку южноамериканских общих решений в вопросах военной безопасности и миротворчества, исключающих влияние внешних держав. В окружении Я. Орси про отношение Уругвая ни к Пакту Рио, ни к ЮАСО пока ничего не говорилось. С другой стороны, вскоре после своего электорального триумфа Я. Орси встретился с послом США Хайди Фултон, которая подтвердила, что Вашингтон и Монтевидео имеют общие взгляды, в том числе и по вопросам безопасности. В свете этого, на данный момент представляется, что уругвайский лидер не заинтересован в том, чтобы вставать в авангард критиков влияния США в Латинской и Южной Америке. Появление «у руля» США Дональда Трампа, который только за первые недели своего президентства уже успел вступить в конфликт на уровне риторики с главами Мексики, Колумбии и центральноамериканских государств, может дополнительно стимулировать Я. Орси вести себя осторожно. Особенно с учетом того, что пока Уругвай — одна из немногих стран региона под управлением левых, которая не получила свою порцию критики от Д. Трампа и его госсекретаря Марко Рубио, «ястреба в латиноамериканских делах». Стремление сохранить спокойное позитивное взаимодействие с Вашингтоном, которого добилась уходящая администрация Л. Лакалье Поу, тоже можно воспринимать как следствие прагматизма и умеренности Я. Орси, невзирая на его левую ориентацию. Его, безусловно, нельзя отнести к числу ресурсов для того, чтобы объединять региональное соседство идеей борьбы с «североамериканским диктатом».

Таким образом, на данный момент подходы нового президента к международной обстановке кажутся слишком пассивными и осторожными, чтобы всерьез поддержать какую-либо блоковую идентичность в Латинской Америке. Поэтому если упрочение СЕЛАК и восстановление УНАСУР сохранят приоритетное значение для нового правительства, оно будет состоять скорее в универсальности и представительности этих площадок, нежели в их суверенистском антураже.

Тем не менее, хотя Я. Орси и не кажется деятелем, который будет усиливать политическую интеграцию в духе «Большой латиноамериканской Родины», он вполне может нарастить общее региональное присутствие Монтевидео. Политик неоднократно подчеркивал, что в латиноамериканском поле для него важны развитие мультилатерализма и президентская дипломатия. Уругвай под его руководством сможет проявить себя в отдельных инициативах и рабочих группах под эгидой СЕЛАК или УНАСУР по природоохранной проблематике, вопросам прав человека, устойчивого развития. Например, в декабре 2024 г. Я. Орси уже обсуждал с колумбийским коллегой Густаво Петро планы продвижения «регионального альянса» по чистой энергетике и общие усилия по сохранению Амазонии.

Новый этап для МЕРКОСУР?

Иван Кряжев:
Венесуэльский кризис 2.0

Что касается МЕРКОСУР, то по его поводу ШФ имеет четкую позицию — усиливать и расширять. В команде нового президента ее разделяют, и, похоже, не только на словах. Еще до конца 2024 г. Яманду Орси встретился со всеми президентами-соседями по блоку, не считая Хавьера Милея, — бразильцем Лулой да Силвой, парагвайцем Сантьяго Пеньей, боливийцем Луисом Арсе. В ходе всех них уругвайский лидер поднимал вопросы регионального единства, обозначая намерения развивать МЕРКОСУР.

Определяющее значение имеют отношения с Бразилией, которые стали стратегическим приоритетом для Я. Орси. При Л. Лакалье Поу взаимодействие с северным соседом носило прагматичный характер. Амбиции Лулы да Силвы по превращению МЕРКОСУР в инструмент для продвижения Бразилии на международной арене раздражали уругвайского президента. Теперь же с уругвайской стороны стали звучать совсем другие оценки: А. Падрон называет Бразилию региональным «тяжеловесом», заявляя, что, повышая свою собственную глобальную роль, Уругвай должен «сопровождать лидерство Бразилии». В его представлении такое «сопровождение» предполагает поддержку многосторонних групп под началом северного соседа, среди которых МЕРКОСУР играет ключевую роль как старейшая организация.

В то же время, окружению Я. Орси присущи устоявшиеся в политических элитах Уругвая представления о том, что МЕРКОСУР все же требует реформ и должен идти по пути открытого регионализма. С одной стороны, это предполагает, что экономика остается приоритетной сферой кооперации в блоке, совершенствование общего рынка требует роста значимости организации среди всех экономических субъектов в государствах-членах, соотнесения его работы с задачами технологического и инновационного развития его участников. С другой стороны, МЕРКОСУР должен придерживаться принципов свободной торговли и наращивать внешние связи, чтобы усилить позиции своих участников в международном разделении труда. При этом сегодня объединение оказывается в условиях, когда тормозится глобализация, усиливается борьба за стратегические ресурсы, перестраиваются цепочки поставок.

Учитывая эти обстоятельства, можно выделить несколько направлений, которые могут представлять интерес для правительства Я. Орси, и с точки зрения раскрытия конкурентных преимуществ Уругвая в МЕРКОСУР, и с точки зрения модернизации блока.

Во-первых, это акцент на интеграции производственных цепочек с соседями, продвижение «френдшоринга» в МЕРКОСУР. В пользу этого свидетельствует то, что поставки промышленной продукции Уругвая ориентированы, в первую очередь, на членов блока. Индустрия электротранспорта, фармацевтика и производство экологически чистых продуктов питания выступают точками роста для промышленного и инновационного потенциала уругвайского национального хозяйства и одновременно создают поле для комплементарности экономик в МЕРКОСУР. К примеру, Уругвай — рекордсмен Южной Америки по распространенности электромобилей, и он также обладает наиболее обширной в зоне объединения сетью зарядных станций для них. Но собственное производство машин и батарей в стране не налажено и остается важной задачей на будущее, как отмечалось в докладе, подготовленном в 2023 г. Технологическим университетом, Национальным институтом трудоустройства и профессионального образования и Министерством труда и социальной безопасности Уругвая. В рамках МЕРКОСУР могут быть найдены ресурсы для решения этой задачи. Так, в блоке теперь состоит Боливия, нацеленная на индустриализацию своего обширного литиевого сектора и располагающая национальными компетенциями производства электрокаров.

Во-вторых, Уругвай традиционно отличается особым вниманием к концепции устойчивого развития, что соотносится с концепцией строительства биоэкономик в зоне Южноамериканского общего рынка. В последнее время она обсуждается учеными как альтернатива импортозамещающей индустриализации, которая направляла блок вплоть до 2010-х и стала пробуксовывать после начала кризиса 2014–2015 гг. По оценкам МАБР, Уругвай обладает одними из самых высоких в Латинской Америке стандартов внедрения возобновляемых источников энергии, практик экологической сознательности в организационно-управленческой и производственной деятельности. Такие компетенции повышают его значимость для МЕРКОСУР, если блок решит сделать ставку на энергопереход и продвигать формирование циркулярных экономик. Пока эти планы выглядят гипотетически, но появление на горизонте соглашения об ассоциации с Европейским союзом актуализирует их.

С учетом того, что МЕРКОСУР не только достиг торгового соглашения с ЕС в декабре 2024 г., но и решает вопрос о формировании ЗСТ с Китаем, Кореей и Сингапуром, еще одним важным направлением для приложения усилий уругвайской дипломатии явно будет выстраивание отношений блока с внешними державами. Риторика Я.Орси и К.Коссе, а также А.Падрона показывает, что уругвайская сторона рассчитывает сочетать все эти направления и опираться на соседей, чтобы усилить свои позиции в переговорах, снизить асимметричность во взаимодействии с более крупными мировыми игроками. Именно в этом русле было принято решение об отказе Я. Орси от сепаратного соглашения о ЗСТ с Китаем, к которому стремилось уходящее правительство Л. Лакалье Поу. Начало повсеместного протекционистского наступления США при Д. Трампе действительно формирует возможность для МЕРКОСУР открыть двери европейским и тихоокеанским партнерам. Отстаивающий принципы свободной торговли Уругвай может пользоваться этим.

В то же время опции, связанные с блоком, оставляют свои недосказанности. Самая очевидная из них — согласование интересов с Аргентиной, которая, как упоминалось, будет входить в «первый круг» внешнеполитической стратегии нового правительства. Хотя Я. Орси оптимистично заявлял, что достигнет консенсуса с Хавьером Милеем, сделать этого все еще не удается. Планы провести переговоры с этим эксцентричным лидером на саммите МЕРКОСУР в начале декабря 2024 г. в Монтевидео провалились. Отсутствие взаимопонимания с ультраправым Х. Милеем остается проблемой, потому что без политического согласия своих членов объединение в принципе не способно эволюционировать. Также Аргентина играет важную роль в промышленном и инфраструктурном потенциале МЕРКОСУР, без ее участия сложно представить себе инициативы по продвижению экономической взаимодополняемости в блоке.

Татьяна Воротникова:
Латиноамериканские перспективы БРИКС

Другой вопрос — сочетаемость планов по модернизации организации и форсированному сотрудничеству с внешними акторами. Так, с точки зрения перспективности уже достигнутого соглашения с ЕС, зона МЕРКОСУР привлекает его прежде всего как пул стратегического природного сырья и продовольствия, что в особенности касается Уругвая. В свою очередь, автомобилестроение, текстильная, фармацевтическая и химическая промышленности рассматриваются Европой как ниши для экспансии своих товаров и услуг и своего присутствия в Южной Америке. Такой взгляд не может не сказаться на инвестиционных предпочтениях, включая планы по новым моделям развития МЕРКОСУР. В том или ином виде эти расклады могут повторяться и при взаимодействии блока с Китаем и с другими высокоиндустриализированными игроками. Поэтому для Уругвая и его соседей, какой бы вариант повышения глобальной конкурентоспособности объединения за счет открытости они ни выбирали, стратегической останется проблема сохранения промышленного суверенитета и ограничения репримаризации своих экономик. Стоит добавить, что подобные предостережения уже звучали на встрече Яманду Орси с представителями научного и бизнес-сообщества в июне 2024 г.

Что в «сухом остатке»?

Можно с уверенностью отметить, что новое правительство Уругвая нарастит внимание к региональной интеграции. Если Луис Лакалье Поу называл МЕРКОСУР «удушающим корсетом», от которого можно и даже нужно избавиться, то с избранием Яманду Орси у интеграционных площадок, наоборот, подчеркивается полезная функция поддержки национальных интересов. Хотя и призывы реформировать многосторонние группы, чтобы они лучше соответствовали конкретным задачам политики и духу времени, никуда не ушли.

В латиноамериканской политологической мысли участие в интеграционных группах нередко подается как способ добиться автономии или, как сформулировал один из крупнейших аргентинских международников-теоретиков Хуан Карлос Пуиг, «возможности самостоятельно принимать внешнеполитические решения, учитывая объективные условия реального мира». Автономистский курс обычно ассоциируется с левыми силами, но он не обязательно предполагает создание блоков вроде Боливарианского альянса для народов Нашей Америки (АЛБА), напрямую бросающих вызов Западу. Прагматическая диверсификация связей с крупными державами, поддержка региональных лидеров, нейтралитет и невмешательство тоже могут быть отражениями такого курса. Если смотреть на риторику и первые шаги команды Я. Орси под таким углом, можно связать его отношение к региональным структурам с поиском автономии на международной арене. Разумеется, с поправкой на традиционные принципы и ограничения уругвайской дипломатии.

В то же время, вряд ли можно ожидать, что смена руководства в Уругвае повлечет за собой серьезные сдвиги и оживление в латиноамериканском регионализме. Дело не только в том, что сам по себе Уругвай — небольшой геополитический игрок, но и в отсутствии у нового президента запроса на реальное изменение статус-кво в регионе, формирование соответствующей идентичности и продвижения ее на глобальной сцене. Уругвайский политолог Даниель Буке, рассуждая о том, как победа Я. Орси повлияет на позиции левых сил, выступающих опорой для интеграции, использовал метафору из шахмат: «это как выиграть пешку, но не слона» — она кажется довольно меткой.

Статья подготовлена при поддержке гранта Российского научного фонда № 23-78-01030 в рамках проекта «Латинская Америка и концепция многополярного мира: ключевые подходы, влияние на внешнюю политику государств и отношения с Россией».