Юбилей НАТО-75: что дальше?

9–11 июля 2024 г. в Вашингтоне состоялся очередной саммит НАТО, приуроченный на этот раз к 75-й годовщине учреждения альянса. Ударный кулак Запада, созданный в разгар холодной войны и готовившийся к генеральному сражению со странами Организации Варшавского договора посреди Европы, продолжил существование даже после исчезновения своего главного противника в 1991 г. Сумев разрастись с 12 до 32 государств-членов, альянс продолжает сохранять активность на Балканах, Молдове и Украине, а также расширяет сотрудничество со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, выходящими далеко за географические пределы, обозначенные в Статье 6 Североатлантического договора.

События 2014 г. на Украине с последующим многократно повторяющимся осуждением России вызвали новую дискуссию о целесообразности НАТО, которая окончилась договоренностями выделять минимум 2% ВВП на национальную оборону и долгоиграющим развертыванием нескольких тысяч солдат в качестве «расширенного военного присутствия» на восточном фланге НАТО у границ РФ. В 2023 г. из общемировых военных расходов половина пришлась на страны НАТО, а в общем расходы стран блока на оборону за исключением США выросли на 32% с 2014 г. На США пришлось 41% общемировых расходов и 70% в Североатлантическом альянсе. При этом регион Восточной Европы занял второе место в мире после Северной Африки по росту военных расходов за год — 31%. Среди натовских лидеров по росту оборонных трат — Польша (75%), Финляндия (54%), Дания (39%), Турция (37%), Нидерланды (14%) и лишь три страны сократили ассигнования на армию — Греция (-17%), Италия (-5,9%) и Румыния (-4,7%).

За сияющим фасадом растущих трат на оборону и итоговых деклараций саммитов тлеют неразрешенные конфликты на Балканах, Африканском Роге, в Северной Африке и Афганистане, где НАТО успело оставить заметный след своего участия. Неразрешенными остаются противоречия в ряде регионов бывшей Югославии, в тупиковой ситуации находятся борьба с международным терроризмом и попытки стабилизации обстановки на Ближнем Востоке. Среди других возмутителей спокойствия — Венгрия и Словакия с отличными от других взглядами на конфликт в Украине и способы его разрешения, однако возможности ЕС по замораживаю дотаций сводят на нет это сопротивление. Асимметричный характер альянса в пользу США фактически ставит остальных членов блока в зависимое от американских электоральных циклов положение. Впрочем, рост военных расходов европейских стран (ряд из них побили собственные рекорды 30-летней давности) могут в некоторой степени нивелировать американскую консервативную риторику об усталости США защищать Европу и призывы к Европе тратить больше и защищать себя своими силами, однако европейские союзники продолжают испытывать дефицит в сухопутных силах, средствах ПВО и артиллерии, поэтому любая гипотетическая крупная военная операция будет в корне зависеть от возможностей США.

Главная интрига развернется в ноябре на выборах в США: на данный момент в гонке за президентское кресло участвуют два кандидата с диаметрально противоположными мнениями на конфликт в Украине, финансирование НАТО и роль США в нем, возможности переговоров с Россией, мирные планы по урегулированию кризиса. В случае возвращения Дональда Трампа в Белый дом США наименее вероятно покинут ряды альянса, но произойдет переориентация блока — сокращение участия США, уменьшение сухопутного аспекта (но сохранение «ядерного зонтика» и авиабаз), нарастание давления с целью увеличения затрат посредством угрозы нераспространения Статьи 5 на тех, кто тратит на оборону меньше 2% от ВВП, отказ от дальнейшего расширения. Готовность Европы к приходу Трампа лучше, чем в 2016 г., но к тотальному демаршу Вашингтона Старый Свет еще долго не будет готов.

9–11 июля 2024 г. в Вашингтоне состоялся очередной саммит НАТО, приуроченный на этот раз к 75-й годовщине учреждения альянса (1949). Ударный кулак Запада, созданный в разгар холодной войны и готовившийся к генеральному сражению со странами Организации Варшавского договора (ОВД) посреди Европы, продолжил существование даже после исчезновения своего главного противника в 1991 г. Сумев разрастись с 12 до 32 государств-членов, альянс продолжает сохранять активность на Балканах, Молдове и Украине, а также расширяет сотрудничество со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, выходящими далеко за географические пределы, обозначенные в Статье 6 Североатлантического договора.

Крушение социалистического лагеря, ощущение «конца истории», безоговорочной победы либеральной демократии западного образца в 1990-хх гг. и уверенность в ее безграничном распространении на короткий период лишили военный блок смысла существования. Несмотря на вовлечение в череду гражданских войн на Балканах и выстраивание диалога с бывшими социалистическими странами, вооруженные силы европейских членов НАТО больше не могли похвастаться былой мощью, которую они десятилетиями накапливали и тренировали для схватки посреди двух Германий. Трагедия 11 сентября 2001 г. ненадолго вывела альянс из состояния анабиоза, заставив союзников в первый и единственный раз активизировать знаменитую Статью 5 о коллективной обороне, но вторжение в Ирак в 2003 г. уже не вызвало такого единодушия, поэтому и то, и другое, судя по капиталовложениям и числу задействованных военнослужащих, оставалось преимущественно инициативой только одного члена блока — США.

События 2014 г. на Украине с последующим многократно повторяющимся осуждением России вызвали новую дискуссию о целесообразности НАТО, которая окончилась договоренностями выделять минимум 2% ВВП на национальную оборону и долгоиграющим развертыванием нескольких тысяч солдат в качестве «расширенного военного присутствия» на восточном фланге НАТО у границ РФ. В то же время политика Джо Байдена по «возвращению Америки» (подразумевается противовес изоляционизму Дональда Трампа) и крайне резкая реакция на специальную военную операцию РФ дали основания полагать, что альянс еще рано списывать со счетов.

Немного статистики

Андрей Кортунов:
Путь тираннозавра

В феврале 2024 г. британский Международный институт стратегических исследований (IISS) выпустил новое исследование The Military Balance 2024 в области мировых расходов на оборону. Так, в 2023 гг. из рекордных 2,2 трлн долл. общемировых расходов половина пришлась на страны НАТО, а в общем расходы стран блока на оборону за исключением США выросли на 32% с 2014 г. На США пришлось 41% общемировых расходов и 70% в Североатлантическом альянсе. Стокгольмский международный институт исследований проблем мира (SIPRI) за тот же 2023 г. дает оценку в 1,341 трлн долл. из 2,443 трлн долл. общемировых расходов (что составляет 55% — рост на 5,2% по сравнению с 2022 г.). При этом регион Восточной Европы занял второе место в мире после Северной Африки по росту военных расходов за год — 31%. Среди натовских лидеров по росту оборонных трат — Польша (75%), Финляндия (54%), Дания (39%), Турция (37%), Нидерланды (14%) и лишь три страны сократили ассигнования на армию — Греция (-17%), Италия (-5,9%) и Румыния (-4,7%). Бюджеты НАТО также выросли — гражданский установлен на уровне 438,1 млн евро, военный — на уровне 2,04 млрд евро, бюджет Программы по инвестициям в обеспечение безопасности — на уровне 1,324 млрд евро, что представляет собой рост на 18,2%, 12% и 30% соответственно по сравнению с 2023 г.

Саммиты 2022 и 2023 гг. ознаменовались не только принятием новой стратегической концепции альянса, где Россия была охарактеризована как «самая значительная и прямая угроза для безопасности» (второй по значимости «угрозой» был Китай), но и утверждением планов по увеличению численности сил быстрого реагирования с 40 тыс. до 300 тыс. военнослужащих и первого со времен окончания холодной войны оборонного плана на случай конфликта с РФ, который предусматривает перевод под командование альянса соединений численностью до 300 тыс. человек в высокой степени готовности и бесперебойный трансатлантический логистический мост из США в Европу (отработку подобного сценария показали прошедшие в январе–мае 2024 г. учения Steadfast Defender с участием 90 тыс. военнослужащих, что стало крупнейшими маневрами альянса с 1988 г.). О выполнении этих планов пока приходится догадываться из сообщений различных информагентств со ссылками на анонимных чиновников НАТО, которые в июне 2024 г. уже отчитались о перевыполнении плана с возможностью приведения всех в полную боевую готовность в течение 30 дней, упомянув, однако, проблемы с нехваткой средств ПВО и ракет большой дальности.

Близка к воплощению в реальность и цель в 2% инвестиций в оборону от ВВП. Принятое еще в 2006 г. руководство было фактически проигнорировано из-за начавшегося следующем году мирового финансового кризиса. Уэльский саммит 2014 г. впервые придал этой цели более строгий, почти обязательный характер (тогда только три страны блока выделяли необходимые суммы) и установил дедлайн до 2024 г. На саммите в Вильнюсе в 2023 г. было принято новое обязательство по оборонным инвестициям, подразумевающее развитие долгосрочных планов по разработке и закупкам вооружений, устранению торговых барьеров и обеспечению безопасности цепочек поставок. И хотя в новом руководстве к действию звучала цифра минимум в 2% от ВВП, было признано, что ввиду оказания военной помощи Украине и «русской угрозы» в скором времени придется существенно перешагнуть порог в 2%. По данным вышеупомянутого SIPRI, в 2023 г. только 11 членов НАТО достигли цели в 2% ВВП, однако в июне 2024 г. генсек альянса Йенс Столтенберг отчитался уже о 23 странах. Среди лидеров — Польша (4,12% от ВВП), Эстония (3,43%), США (3,38%), Латвия (3,15%), Греция (3,08%), Литва (2,85%). Президент возглавляющей список Польши Анджей Дуда в марте 2024 г. уже заявлял, что порог минимальных трат на оборону нужно повысить уже до 3% от ВВП, министры обороны стран Балтии предложили увеличить ассигнования до 2,5% от ВВП, достичь аналогичной цифры уже распорядился новоизбранный премьер-министр Великобритании Кир Стармер.

Новые горизонты

Юлия Мельникова:
Секьюритизация КНР в дискурсе НАТО во второй половине 2010-х – начале 2020-х годов как часть формирования глобальной идентичности альянса

К другим ярким событиям последних двух лет также относится присоединение Финляндии и Швеции к альянсу. Процесс затянулся из-за позиции Турции и Венгрии, требования которых не всегда сводились к вопросам соответствия или несоответствия Хельсинки и Стокгольма военным и политическим стандартам блока и отчасти были использованы для нажима на ЕС и США по ряду других проблем. Получив практически полный контроль над Балтийским морем и Северной Европой и новые возможности для аэро- и радиоэлектронной разведки по периметру границ с РФ, крупнейшая страна блока внесла свои собственные переменные в европейское уравнение безопасности. В преддверии юбилейного саммита парламенты Финляндии и Швеции ратифицировали подписанные еще в декабре 2023 г. соглашения о военном сотрудничестве с США (Defence Cooperation Agreement, DCA), предоставляющие Вашингтону доступ к 15 военным базам и полигонам в Финляндии и 17 в Швеции, а также позволяющие американской стороне хранить там военную технику, оружие и боеприпасы, а американским военнослужащим — подчиняться свои собственным законам. Что более интересно, в отличие от подобного договора США с Норвегией, в шведском варианте отсутствует пункт о запрете на транспортировку и размещение ядерного оружия (по этой причине Левая партия и «зеленые» проголосовали против), финская же сторона добилась того, чтобы их DCA в этом вопросе ссылался на финский «Закон об атомной энергии», который запрещает хранение и транспортировку ядерного оружия в стране. Впрочем, еще на инаугурации 1 марта 2024 г. финский президент Александер Стубб заявил, что страна может воспользоваться возможностями США в области ядерного сдерживания, оставив юридические формальности о нахождении подобного рода изделий на усмотрение парламента (намек на пересмотр действующего национального законодательства в области ядерного оружия). Чуть ранее и резче высказался спикер финского парламента Юсси Халла-ахо: «Финляндия была бы лицемером и нахлебником, если бы, с одной стороны, хотела пользоваться безопасностью, обеспечиваемой коллективной обороной и мерами сдерживания, но при этом отказывалась бы от ее ключевого компонента — ядерного оружия. Но нужно помнить, что никто, точнее, США, которым принадлежит это оружие, не заинтересован в размещении ядерного вооружения в Финляндии».

В Хельсинки пошли еще дальше — в апреле 2024 г. в СМИ просочилась информация о начале строительства в городе Миккели (140 км от границы с РФ, 304 км от Санкт-Петербурга) штаба сухопутных войск Североатлантического альянса в странах Северной Европы; официально это подтвердили только в июне. Как писала финская Iltalehti, штаб будет действовать под руководством штаба НАТО в Норфолке на Восточном побережье США (полностью о «достижении полной оперативной совместимости» этого командования было объявлено в июле 2021 г.), к тому же это будет так называемый штаб повышенной готовности с круглосуточным режимом оперативной готовности. В числе других последних новшеств — закупка американских ракет класса «воздух-земля» JASSM-ER (дальность 980 км, ранее их поставляли Польше) к меняющемуся финскому авиапарку F/A-18 Hornet, которым на замену вместе с этими ракетами к 2030 г. придут и F-35 (к 2027 г. ожидается ввод в строй авиабазы в Рованиеми для данного типа самолетов, а в сентябре 2023 г. норвежские ВВС впервые опробовали посадку F-35 на автомобильном шоссе у финского города Терво в 215 км от российской границы). Швеция в последней редакции стратегии национальной безопасности, принятой 4 июля 2024 г., прямо называет Россию «самой большой и серьезной угрозой», а общее состояние угроз в мире характеризует как «самое серьезное со времен Второй мировой войны». За явным противопоставлением Стокгольма как РФ и Китаю, так и «действиям авторитарных государств по расширению своего влияния» может последовать более тесное сотрудничество с крупнейшими странами НАТО.

Обе страны еще до вступления в НАТО имели статус партнеров с расширенными возможностями и рассматривались как наиболее совместимые с альянсом среди других неприсоединившихся стран. Для полной интеграции потребуется дополнительная работа по корректировке региональных оборонных планов и логистики, учету потребностей в закупках вооружений, разработке различных местных командных структур. Львиная доля работы придется на США как стороны соглашений DCA и Великобританию как главу Объединенного экспедиционного корпуса (Joint Expeditionary Force, JEF) — действующей с 2018 г. коалиции из десяти стран, главными направлениями деятельности которой являются регион Балтийского моря, Крайний Север и североатлантический регион.

«Привет» из 1970-х гг. — «Евроракеты 2.0»

Саммит 2024 г. запомнится тем, что заставил вспомнить одну из уже почти забытых долгоиграющих эпопей времен холодной войны, связанной с размещением СССР и США ракет средней и малой дальности (РСМД) на европейском континенте. Драма с взаимным размещением советских и американских РСМД (и массовой общественной пацифистской волной демонстраций) завершилась в 1987 г. подписанием Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, но ее новый акт стартовал в 2019 г., когда из-за позиции США документ прекратил свое существование. Вашингтон вскоре объявил, что начинает испытания ранее запрещенных Договором ракетных систем, НАТО от обсуждений российских предложений по мораторию РСМД отказалась, а Москва в 2019 г. проинформировала, что не станет их выпускать и размещать до тех пор, пока США не будут развертывать эти системы в каком-то из регионов мира. 28 июня 2024 г. президент РФ В. Путин анонсировал производство ракет средней и меньшей дальности, уточнив, что США не только производят эти ракетные системы, но уже привозили их в Европу на учения.

Леонид Цуканов:
Для особой НАТОбности: есть ли будущее у коллективной обороны на Ближнем Востоке?

Прошедшая встреча в верхах в Вашингтоне ознаменовалась новым «двойным решением» НАТО (но без призыва к переговорам по ограничению ракет, как в прошлый раз) — Франция, Германия, Италия и Польша подписали меморандум о взаимопонимании по совместной разработке крылатых ракет наземного базирования с дальностью полета более 500 км (первый конкретный документ по ракетам ожидается до конца 2024 г.), Вашингтон и Берлин, в свою очередь, договорились об «эпизодических размещениях» с 2026 г. американских ракет средней дальности в ФРГ. Среди предполагаемых к размещению изделий — многоцелевые ракеты SM-6 (дальность до 450 км), крылатые ракеты Tomahawk (1250–2500 км) и гиперзвуковое оружие, которое пока находится в разработке. Официально подробности последнего пункта не раскрываются, однако в СМИ выдвигается предположение о принятом на вооружение в 2023 г. ракетном комплексе «земля-земля» средней дальности (Long-Range Hypersonic Weapon; LRHW) под кодовым названием Dark Eagle с дальностью до 3 тыс. км и скоростью более 15 Махов. Расстояние от ФРГ до РФ без учета Калининграда — около 1 200 км.

Старые и новые проблемы

За сияющим фасадом растущих трат на оборону и итоговых деклараций саммитов тлеют неразрешенные конфликты на Балканах, Африканском Роге, в Северной Африке и Афганистане, где НАТО успело оставить заметный след своего участия. Неразрешенными остаются противоречия в ряде регионов бывшей Югославии, в тупиковой ситуации находятся борьба с международным терроризмом и попытки стабилизации обстановки на Ближнем Востоке. В Брюсселе продолжают рассматривать Западные Балканы как регион, имеющий стратегическое значение, — на территории непризнанного Косово остаются 4,5 тыс. военнослужащих миссии НАТО, в марте 2024 г. здесь была открыта первая база альянса (реконструированная авиабаза в албанском городе Кучова), но на пути полного поглощения все еще остается Сербия, отказавшаяся от антироссийской санкционной политики, и разделенная Босния и Герцеговина, сербская часть которой бескомпромиссно стоит на антинатовских позициях. Среди других возмутителей спокойствия — Венгрия и Словакия с отличными от других взглядами на конфликт в Украине и способы его разрешения, однако возможности ЕС по замораживаю дотаций сводят на нет это сопротивление. Асимметричный характер альянса в пользу США фактически ставит остальных членов блока в зависимое от американских электоральных циклов положение (особую тревогу, если не ужас, вызывает растущее влияние изоляционизма и протекционизма в США). Впрочем, рост военных расходов европейских стран (ряд из них побили собственные рекорды 30-летней давности) могут в некоторой степени нивелировать американскую консервативную риторику об усталости США защищать Европу и призывы к Европе тратить больше и защищать себя своими силами. Генсек Столтенберг сохраняет оптимизм, заявляя, что за последние два года две трети ассигнований на оборону пошли на военные заказы в США — около 140 млрд долл. по контрактам с американскими оборонными компаниями. Развивая мысль, он заключает, что «НАТО хорошо для безопасности США, хорошо для промышленности США и хорошо для рабочих мест в США».

Безвозмездная помощь Украине хоть и трактуется не как благотворительность, а как «инвестиция в собственную безопасность», проредила арсеналы НАТО и обнажила неспособность неторопливой евробюрократии их оперативно восполнить. По итогам 2022 г. издание The Wall Street Journal отмечало, что при нуждах Украины в 40 тыс. снарядов 155-мм калибра в месяц Европа производила только 300 тыс. таких изделий в год. В 2024 г. НАТО планирует выйти на цифру в 2 млн, в 2025 г. — до 3 млн, что все равно считается недостаточным (основным тормозом называется неспособность быстро заменить комплектующие китайского производства и нарастить производство собственных). Определенный прогресс был достигнут по итогам прошлогоднего саммита, когда была принят План действий по оборонному производству (Defence Production Action Plan), закрепляющий «роль альянса как организатора, разработчика стандартов и требований, а также посредника в логистике» с целью «ускорения совместных закупок, увеличения производственных мощностей и повышения оперативной совместимости союзников». В марте 2024 г. ЕС впервые в истории представил свою оборонно-промышленную стратегию (European Defence Industrial Strategy), предусматривающую 1,5 млрд евро инвестиций в период 2025–2027 гг. для повышения конкурентоспособности Европейской промышленной базы оборонных технологий (EU's Defence Technological and Industrial Base, EDTIB) и освоение как минимум 50% бюджета оборонных закупок на предприятиях Евросоюза к 2030 г. и 60% — к 2035 г. Оговорено, что стратегия не направлена на конкуренцию с другими евроатлантическими структурами, а имеет целью дополнить существующие инструментарии НАТО. Однако сейчас Европа продолжает испытывать дефицит в сухопутных силах, средствах ПВО и артиллерии, поэтому любая гипотетическая крупная военная операция будет в корне зависеть от возможностей США. Особенно остров стоит проблема защиты неба — Вашингтон уже объявил, что будет передавать Киеву прямо с конвейера только ракеты-перехватчики к Patriot и NASAMS, передача комплексов в целом пока невозможна.

Круглый стол «Итоги саммита НАТО в Вашингтоне». Видео и тезисы

Другой вопрос — насколько альянс справится с ролью более глобального характера, беря на себя все более громоздкие административные задачи. НАТО объявило о создании миссии по содействию безопасности и тренировке военных для Украины (NATO Security Assistance and Training for Ukraine, NSATU) по аналогии с ныне существовавшим форматом «Рамштайн» по координации военных поставок Киеву, объявило в итоговой декларации КНР, КНДР, Иран и Белоруссию «содействующими» России, увеличивает число областей сотрудничества с Японией и Южной Кореей. В ближайшие годы акцент сохранится на европейской части НАТО, в Азии конкуренцию альянсу уже составляют партнерства AUKUS и QUAD, соперничающие с Китаем в области атомных подводных лодок, искусственного интеллекта, IT, квантовых технологиях. Готовясь к противостоянию, часто упоминают знаменитую Статью 5 Устава альянса о коллективной обороне, но за громко декларируемой евроатлантической солидарностью скрывается все та же бюрократия. Нападение на одного далеко не подразумевает автоматический подъем по тревоге вооруженных сил всех стран-членов — стороны в первую очередь договариваются экстренно провести консультации и определить, кто какие меры может предложить в случае этой экстраординарной ситуации. При этом, говоря про помощь, уточняется, что это должно быть индивидуальное или совместное действие, включая применение вооруженной силы, то есть какой-либо участник может ограничиться, например, только предоставлением воздушного пространства и тем самым не нарушит свои обязательства. Более того, нет точного ответа, применима ли статья в случае различных гибридных угроз и других нестандартных способов нападения. Глава Военного комитета НАТО Роб Бауэр заявлял ранее, что кибератака может стать поводом к применению пятой статьи, но отметил, что предстоит тщательно удостовериться, что атака совершена государством, а не неизвестным частным актором, «иначе будет непонятно, с кем воевать».

Отчасти можно допустить мысль, что европейская часть НАТО «проснулась» и осознала важность инвестиций в собственную оборону, чтобы не полагаться десятилетиями только на США. Однако все это — рассчитанные на следующую декаду далекоидущие планы, что же до сегодняшних дней, то главная интрига развернется в ноябре на выборах в США: на данный момент в гонке за президентское кресло участвуют два кандидата с диаметрально противоположными мнениями на конфликт в Украине, финансирование НАТО и роль США в нем, возможности переговоров с Россией, мирные планы по урегулированию кризиса. В случае возвращения Дональда Трампа в Белый дом США наименее вероятно покинут ряды альянса, но произойдет переориентация блока — сокращение участия США, уменьшение сухопутного аспекта (но сохранение «ядерного зонтика» и авиабаз), нарастание давления с целью увеличения затрат посредством угрозы нераспространения Статьи 5 на тех, кто тратит на оборону меньше 2% от ВВП, отказ от дальнейшего расширения. Готовность Европы к приходу Трампа лучше, чем в 2016 г., но к тотальному демаршу Вашингтона Старый Свет еще долго не будет готов.