Запад и СВПД: есть ли шанс на восстановление иранской ядерной сделки в новых условиях?

В конце 2022 г. в сеть попал ноябрьский видеоролик, в котором Джо Байден признал, что иранская ядерная сделка фактически «мертва», но США не готовы объявить об этом публично. С сентября в Иране разворачиваются масштабные протесты, четырех участников которых уже казнили, а когда по обвинениям в шпионаже повесили бывшего замминистра обороны страны с британским гражданством, Лондон объявил о пересмотре своей позиции в отношении соглашения по ядерной программе Ирана. Возможно ли восстановление ядерной сделки в этих условиях?

Российские национальные интересы в отношении Ирана шире конъюнктурного соперничества на энергетическом рынке или противостояния с Западом. Возобновление ядерной сделки отвечает им в той мере, в которой она сократит стимул для иранских властей стремиться к разработке ядерного оружия, для оппонентов Тегерана — начать боевые действия против него. А Москву восстановление соглашения избавит от необходимости вовлекаться в новый военный конфликт в регионе, позволив ей сосредоточиться на дипломатическом урегулировании кризиса и развитии полноценного сотрудничества с южным соседом.

В конце 2022 г. в сеть попал ноябрьский видеоролик, в котором Джо Байден признал, что иранская ядерная сделка фактически «мертва», но США не готовы объявить об этом публично. С сентября в Иране разворачиваются масштабные протесты, четырех участников которых уже казнили, а когда по обвинениям в шпионаже повесили бывшего замминистра обороны страны с британским гражданством, Лондон объявил о пересмотре своей позиции в отношении соглашения по ядерной программе Ирана. Возможно ли восстановление ядерной сделки в этих условиях? Ответ требует понимания более широкого контекста вокруг этих событий.

Позиция Европы и США

Петр Кортунов:
СВПД 1.01 — сейчас или никогда

«Евротройка» в составе Великобритании, Германии и Франции начала переговоры с Ираном в 2003 г., а роль Евросоюза как координатора процесса стала значимее, когда состав собеседников Ирана за переговорным столом расширился в 2005 г. до «шестерки», включив США, Россию и Китай. Но европейская дипломатия оказалась эффективной лишь в условиях, когда Брюссель слаженно работал с Вашингтоном. Когда же при Дональде Трампе между столицами произошел разлад, «Евротройка» смогла лишь выразить сожаление по поводу выхода США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе, заключенного в 2015 г. Запустить работающий механизм платежей с Ираном для смягчения санкционного эффекта европейские партнеры не смогли — решили дождаться, когда в Белый дом вернется демократическая администрация, и после этого запустили переговоры о восстановлении ядерной сделки. Несмотря на открывавшиеся возможности, за четыре года по механизму ИНСТЕКС провели лишь одну операцию, а в начале 2023 г. его решили закрыть.

Односторонний выход США из СВПД в 2018 г. поставил Иран в трудное экономическое положение. Экономика страны погрузилась в глубокую рецессию: экспорт нефти упал до 0,5 млн барр. в день в 2019 г., инфляция подскочила до 48,8% в 2018 г., а ВВП сократился на 6% в 2018 г. и 6,8% в 2019 г. Рецессия была осложнена пандемией, которая сильно затронула Иран и лишила жизни сотни тысяч иранцев. К тому же из-за двукратного повышения цен на бензин в ноябре 2019 г. страну охватили массовые, хотя и кратковременные протесты, которые привели к многочисленным жертвам. Д. Трамп не только восстановил старые санкции против Исламской Республики, но и ввел новые — например, в отношении добычи и производства металлов, — прервав тем самым только наметившийся экономический рост и погрузив Иран в глубокую рецессию.

Но антииранские действия Д. Трампа этим не ограничились. В январе 2020 г. он пошел на беспрецедентный авантюрный шаг, убив генерала Касема Сулеймани — главу отряда специального назначения «Кудс» в составе Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Американский президент обвинял подконтрольные К. Сулеймани шиитские отряды в убийстве иракцев и сирийцев. В Иране же генерал и после смерти остается народным любимцем и считается символом борьбы с терроризмом и исламским экстремизмом. Иранцы массово приняли участие в похоронах генерала, а консерваторы и реформаторы объединились в своем возмущении действиями США. Некоторые иранские интеллектуалы даже называли это событие «вторым рождением иранской нации». Однако политику республиканской администрации США поддержали и противники Ирана в регионе.

После прихода к власти Джо Байдена в январе 2021 г. риторика США в отношении Ирана смягчилась, и американские официальные лица заговорили о возможности отмены санкций и восстановления ядерной сделки. Новый президент назвал решение предыдущей администрации покинуть СВПД гигантской ошибкой, но его администрация не сделала ни одного значимого публичного шага навстречу Ирану. В этом смысле Дж. Байден оказался куда осторожнее своего предшественника.

На фоне устойчивого обращения властей Ирана и США к образу дьявола при описании друг друга и растущего с 1979 г. перечня взаимных обид Барак Обама спустя 30 лет после исламской революции поздравил иранцев с ноурузом (иранским новым годом). А когда президентом Ирана стал Хасан Роухани, дипломатам удалось согласовать 154-страничный план по временному сокращению иранского ядерного потенциала в обмен на снятие санкций. Достаточно сравнить видеообращение Б. Обамы c текстовым поздравлением Дж. Байдена, чтобы понять, насколько нынешний президент был готов вкладывать свой политический капитал в восстановление ядерной сделки. Даже в условиях тяжелой борьбы Ирана с пандемией COVID-19 США не предприняли усилия по облегчению последствий санкционного режима — возможность вовремя отмежеваться (в иранском представлении) от наследия Д. Трампа была упущена, что негативно повлияло на ход переговоров по восстановлению сделки.

Протесты в Иране и сделка

Иран и особенно сторонники дипломатического урегулирования кризиса вокруг национальной ядерной программы среди представителей иранской власти оказались пострадавшей стороной в этой ситуации. Изначально заключение сделки прибавило популярности не только команде переговорщиков, но, прежде всего, собравшему их президенту, центристу-прагматику Хасану Роухани. Именно это помогло ему победить во второй раз на выборах 2017 г. Экономические последствия заключения СВПД впечатляли: за счет эффекта низкой базы в 2016 г. экономический рост составил 13,4%, а в 2017 г. выровнялся на уровне 3,8% в год, все еще превышая темпы роста населения (около 1% в год). Инфляция опустилась до рекордно низких для современного Ирана 8,3% в год. Иностранные инвестиции в 2016 г. превысили 3 млрд долл. по сравнению с 0,9 млрд долл. в 2015 г. Экспорт нефти после отмены западных ограничений вырос в два раза — с 1,1 млн барр. в день в 2014 г. до 2,1 млн барр. в 2017 г. Ядерная сделка помогла Ирану приступить к быстрому восстановлению собственнлй экономики после долгих удушающих санкций.

Лана Раванди-Фадаи:
Развитие взаимоотношений Ирана с Азербайджаном и Арменией: история, современность и прогноз

Из-за победы на выборах Дональда Трампа соглашение по иранской ядерной программе перестало действовать вскоре после того, как начало приносить результат. В русле доктрины «стратегического терпения» Иран год соблюдал соглашение в полном объеме, ожидая решительных мер со стороны «Евротройки», но результатов не добился, и поэтому стал сокращать свои обязательства по СВПД. А при администрации президента Эбрахима Раиси иранский парламент в ответ на убийство физика-ядерщика Мохсена Фахризаде принял закон «О стратегических действиях по отмене санкций», по которому исполнительные власти оказались вынуждены наращивать темпы развития ядерной программы, если США после смены администрации не предпримут оперативных мер по возвращению к ядерной сделке. Иран настаивал не только на снятии всех санкций, но и на компенсации всех финансовых потерь из-за приостановления сделки, на что Запад отказался пойти. Однако главная цель Тегерана заключалась в том, чтобы вернуться к СВПД, но с взаимными, а не односторонними гарантиями по выполнению.

Переговоры по восстановлению ядерной сделки с перерывами длились с апреля 2021 г. по сентябрь 2022 г., однако помех было немало. Летом 2021 г. в Иране произошло обновление администрации, и потребовалось несколько месяцев, чтобы Тегеран сформировал новую команду переговорщиков в составе заместителя главы МИД Али Багери и группы специалистов Министерства экономики, финансов и Центрального банка. В июне того же года произошла диверсия на объекте сборки центрифуг в Кередже, что осложнило технический диалог между Ираном и МАГАТЭ по верификации мирного характера и обеспечению транспарентности ядерной программы страны. Помимо этого, МАГАТЭ при поддержке США и «Евротройки» стало настаивать на скорейшем решении вопросов в отношении ядерной деятельности Ирана до 2003 г., а Тегеран настаивал на том, что эта тема закрыта с декабря 2015 г., когда в МАГАТЭ обсудили доклад гендиректора с итоговыми оценками по спорным вопросам иранской ядерной программы.

К августу 2022 г. новый документ по ядерному соглашению был почти согласован. По словам постоянного представителя России при международных организациях в Вене Михаила Ульянова, у иранской делегации вызывали споры всего несколько строк. Однако уже в сентябре 2022 г. возникли новые трудности из-за массовых протестов в Иране. Как известно, тогда Иран охватила новая волна массовых протестов, формальным поводом для которых стала смерть курдской девушки Махсы Амини, в которой обвиняли полицию нравов, задержавшую ее за неправильное ношение платка. Первоначально главным требованием протестующих стала отмена обязательного ношения хиджаба — головного платка и закрытой одежды для женщин. Однако вскоре протесты приобрели политический характер — стали звучать требования о ликвидации исламского режима. Протестующие сжигали духовные семинарии и дом-музей Хомейни, требуя секуляризации страны. В ходе протестов произошли массовые столкновения протестующих с органами правопорядка, в результате чего погибли, по максимальным подсчетам, почти 500 человек. Впрочем, имели место также массовые демонстрации в поддержку исламского режима. Иранские власти обвинили США, Израиль и Саудовскую Аравию в разжигании беспорядков.

С декабря 2022 г. волна протестов идет на спад, но никто не может спрогнозировать, как изменится ситуация в ближайшие месяцы. В иранском обществе по целому ряду причин (экономический кризис, недовольство многочисленной светской городской молодежи серьезными религиозными ограничениями в политической и даже бытовой сфере) очень велик протестный потенциал. Иранцы — сравнительно молодое общество (средний возраст населения — всего 31 год); и многочисленная, к тому же в значительной степени безработная молодежь готова протестовать дальше. Поэтому любой серьезный повод для недовольства может в будущем зажечь новую искру массовых протестов.

Позиция Ирана

Что касается участников осенних протестов, то некоторых из них казнили без длительного судебного процесса; и первые казни состоялись в декабре. Запад уже тогда однозначно поддержал протестующих и заявил, что власти Ирана жестоко подавляют волю народа. Последней каплей для Лондона стала казнь 14 января 2023 г. бывшего замминистра обороны Ирана Алирезы Акбари, обладавшего иранским и британским гражданством, которого обвинили в шпионаже в пользу Великобритании. Премьер Британии Риши Сунак назвал казнь жестокой и трусливой, а иранский режим — варварским. В связи с этими событиями Великобритания также заявила, что может отказаться от возобновления СВПД. Страны Евросоюза ужесточили свою позицию в отношении Ирана, введя дополнительные санкции за подавление протестов. Германия и Франция заговорили о возможности признания КСИР, которым иранцы-сторонники исламского режима гордятся за его вклад в борьбу против терроризма, террористической организацией. В ответ на враждебные действия со стороны Западной Европы официальный представитель МИД Ирана Насер Канаани обвинил запад в лицемерии и нарушении прав человека, а также заявил, что ему не удалось подавить решимость Ирана в противостоянии заговорам.

Владимир Сажин:
Иран не признаёт российскими Крым, ЛНР и ДНР. Почему?

Иранская делегация настаивала на максимальной переговорной позиции по СВПД до тех пор, пока западные участники не продемонстрировали, что в новых условиях они заинтересованы не столько в том, чтобы возобновить СВПД, сколько в том, чтобы поддержать протестующих и заставить Тегеран заплатить цену за фактическую поддержку России в украинском конфликте. Вопреки некоторым ожиданиям европейские лидеры, испытывающие кризис из-за нехватки энергоресурсов в результате антироссийских санкций, преодолели стремление компенсировать эту нехватку закупками нефти и газа из Ирана. Когда же, по неподтвержденной информации, иранские дипломаты оказались готовы подписать документ о возвращении к СВПД, им не удалось добиться поддержки ведущих игроков в иранском истеблишменте.

Духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи скорее солидарен с консервативными силами, представители которых испытывают глубокое недоверие к Западу и опасаются очередного нарушения США взятых ими на себя обязательств. Другая часть политической элиты не отрицает эту проблему, но главной (как и экономический блок правительства) считает тяжелый экономический кризис, который не удается купировать без ослабления санкционного давления. Поскольку с 2021 г. ключевые органы власти, включая выборные, находятся под контролем более консервативных сил, они стремятся удержать власть без опоры на дипломатическое наследие предыдущей администрации. Возврат к СВПД с иранской стороны будет возможен, если во фракционной борьбе внутри Ирана одержит верх прагматизм и желание улучшить условия жизни большинства граждан ценой компромиссов с Западом по ядерной программе, не поступаясь при этом главными принципами независимой политики Исламской Республики в регионе. К дипломатическим решениям толкает и риск войны в отсутствие каких-либо договоренностей: в ночь на 29 января неизвестные с помощью беспилотников атаковали военный объект в Исфахане, в связи с чем Иран пригрозил Израилю «ответом». Подобные инциденты в будущем способны вызвать военный конфликт с участием Ирана, поскольку с каждым разом стимул воздержаться от немедленного ответа будет уменьшаться.

Позиция России

Постоянный представитель России при международных организациях в Вене продолжает публично отстаивать необходимость восстановления сделки и видит шанс на это даже в самых трудных условиях. По словам Михаила Ульянова, возрождение СВПД не потребует большого количества времени, однако на данном этапе политическая воля завершить этот процесс есть у всех, кроме западных участников. На фоне усилий российской дипломатии (значительную роль руководителя российской делегации на переговорах по ядерной сделке Ирана подчеркивают как те, кто разделяет российскую позицию, так и те, кто не заинтересован в восстановлении иранской ядерной сделки) важно отреагировать на критические оценки ядерной сделки или российско-иранского партнерства, которые встречаются в русскоязычной прессе. Они разнятся — от упрощенного представления о выборе Ираном «или Запада, или России» в качестве союзника до узкоотраслевых комментариев о ценообразовании на нефтяном рынке и аргументированного анализа трудностей в двусторонних отношениях. Российские национальные интересы в отношении Ирана шире конъюнктурного соперничества на энергетическом рынке или противостояния с Западом. Возобновление ядерной сделки отвечает им в той мере, в которой она сократит стимул для иранских властей стремиться к разработке ядерного оружия, для оппонентов Тегерана — начать боевые действия против него. А Москву восстановление соглашения избавит от необходимости вовлекаться в новый военный конфликт в регионе, позволив ей сосредоточиться на дипломатическом урегулировании кризиса и развитии полноценного сотрудничества с южным соседом.