Защищая рубежи. О миграционном кризисе в Юго-Восточной Европе
Беженцы и мигранты, прибывшие на
пароме в порт Пирей с острова Лесбос,
26 декабря 2015 г.
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Голосов: 6, Рейтинг: 5) |
(6 голосов) |
К.и.н., старший научный сотрудник Института славяноведения РАН, старший научный сотрудник Института диаспоры и интеграции, автор телеграм-канала «Далматинская фактория»
Несмотря на то, что тема беженцев несколько угасла на фоне других международных событий, о завершении кризиса говорить пока не приходится. Конфликты на Ближнем Востоке продолжаются, и в связи с этим следует ожидать как минимум еще одной миграционной волны в 2016 г. Планы по борьбе с миграционным кризисом, предложенные Европейской комиссией, не показали должной эффективности, поэтому юго-восток Европы продолжает оставаться зоной нестабильности. Разрешить кризис в одиночку ЕС не в состоянии, а разногласия с Россией пока не позволяют говорить о возможности проведения скоординированной политики.
1 июля 2015 г. Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) сообщило, что число беженцев, попавших в Европу через Средиземное море, за первые 6 месяцев года выросло по сравнению с показателями 2014 г. на 83% — с 75 тыс. до 137 тыс. человек. На сегодня принятые Еврокомиссией планы по борьбе с миграционным кризисом не показали должной эффективности. Для ЕС решение проблемы беженцев возможно через прагматизацию отношений с Россией. В противном случае охваченный кризисом юго-восток Европы рискует стать экспортером нестабильности и попасть в ловушку, в которой уже оказывался в прошлом.
Масштаб кризиса
Нынешний миграционный кризис возник не на пустом месте. Причиной послужили события «арабской весны», коллапс государственности в Ливии, расширение хаоса в Сирии, Ираке и других регионах. Уже во второй половине 2011 г. первые беженцы появились на юге Испании, итальянском и французском Средиземноморье, Крите. 2 октября 2013 г. мир потрясла трагедия, произошедшая неподалеку от острова Лампедуза, когда затонуло судно с более чем 500 выходцами из Африки. Постепенно рос показатель нелегальных переходов границы. Так, по данным европейской службы FRONTEX, в 2014 г. на Западных Балканах (бывшая Югославия плюс Албания минус Словения) было зафиксировано 43360 таких случаев. По сравнению с 2013 г. этот показатель вырос в 2,2 раза, а с 2012 г. — в 6,8 раз.
По последним данным УВКБ ООН, в 2015 г. в Европу прибыло более 980 тыс. беженцев. Из них 825 тыс. оказались в Греции, 151 тыс. — в Италии, 3,5 тыс. — в Испании. 84% — выходцы из 10 охваченных конфликтами стран.
Хотя число прибывающих мигрантов по сравнению с пиковыми показателями сентября–октября 2015 г. постепенно снижается, а тема беженцев несколько угасла в связи с другими серьезными событиями (российская операция в Сирии, серия террористических атак в мире, ухудшение российско-турецких отношений), о завершении кризиса говорить пока не приходится.
Во-первых, снижение миграционной активности вызвано сезонными факторами.
Рис 1. Беженцы, прибывшие в Грецию
морским путем, июнь–ноябрь 2015 г.
Во-вторых, не устранена первопричина, а именно — большой кризис на Ближнем Востоке. При этом до Старого Света добралась лишь часть из расчетного числа беженцев, отмеченных в Турции (2,29 млн человек). В связи с этим следует ожидать как минимум еще одной миграционной волны в 2016 г.
В-третьих, больше половины прибывающих в Европу — мужчины (см. рис. 1), 69% беженцев относятся к возрастной группе 18–35 лет. Многие из них не имеют документов. Это повлечет за собой долгосрочные демографические, культурные и криминальные последствия. Растет и число запросов о предоставлении убежища: в 2014 г. оно составило 625 тыс. и практически достигло пикового уровня войны в Югославии — 672 тыс. в 1992 г.
В-четвертых, после теракта в Париже 13 ноября 2015 г. проблема беженцев для Европы вышла за рамки регионального и гуманитарного контекста и стала вопросом политики и безопасности уже в континентальном измерении. Как удалось установить, один из исполнителей теракта попал во Францию по «балканскому маршруту», т.е. через Грецию, Македонию, Сербию и Хорватию.
Значение «балканского маршрута»
Словосочетание «балканский маршрут» часто встречается в новостях и публикациях, посвященных миграционному кризису. Выражение появилось в конце XX века и стало нарицательным. Оно обозначает пронизывающие полуостров контрабандные пути (сигареты, оружие, наркотики, человеческие органы), к которым могут иметь отношение некоторые легитимизированные Западной Европой политические лидеры. Однако нужно помнить, что еще с античных времен Балканский полуостров исправно выполнял транзитную и амортизирующую функцию между Западом и Востоком. Теми же путями, что сегодня идут в Европу беженцы, шли в Грецию персы в V веке до н.э. Через Балканы вел свою армию в Азию Александр Македонский, шли на Иерусалим крестоносцы, пыталась получить выход к южным морям Германия.
Хотя число прибывающих мигрантов по сравнению с пиковыми показателями сентября–октября 2015 г. постепенно снижается, а тема беженцев несколько угасла в связи с другими серьезными событиями о завершении кризиса говорить пока не приходится.
Наиболее ярким и многослойным примером может служить экспансия на Балканы Османской империи, кульминацией которой стали две осады Вены (1529 и 1683 гг.). Чтобы стабилизировать ситуацию, Габсбургами была создана пограничная область с особым управлением — Военная Граница. В нее вошли земли Трансильвании, Южной Венгрии, сербской Воеводины, Хорватии и других областей. Последствиями стали исламизация и ориентализация полуострова, изменение национального состава населения, этническая чересполосица. Это, в свою очередь, заложило предпосылки для конфликтов между балканскими народами уже в XX веке.
Миграционный кризис 2015 г. — это очередной пример того, как Европа, не имеющая возможности остановить кризис на дальних подступах, вынуждена справляться с ним на собственной периферии. Еврокомиссия приняла два плана действий. 20 апреля был утвержден план из 10 пунктов, в котором упор делался на усиление морского пограничного контроля, вплоть до потопления судов. По мнению специалистов, таким образом ЕС пытался отгородиться от мигрантов.
Балканский маршрут на 4 августа 2015 г.
Второй план из 17 пунктов («план Юнкера») был принят 25 октября, когда стало ясно, что приток беженцев на континент не только не прекращается, но даже усиливается (см. рис. 2). К этому моменту десятки тысяч беженцев вышли из Греции и вплотную подошли к границам Шенгенской зоны. Основными элементами нового плана стали нормализация сухопутного пограничного контроля между странами, не входящими в ЕС и Шенгенскую зону, распределение миграционных квот, строительство лагерей для беженцев. Таким образом, Европа перешла от сооружения «внешних», морских заграждений к сдерживанию на собственной периферии. Параллельно создавались условия для мягкой адаптации тех, кого выслать было невозможно.
Фактор беженцев на Балканах
В ходе миграционного кризиса основной удар приняли на себя балканские страны. Первой жертвой стала охваченная экономическим кризисом Греция, которая соседствует с побережьем Малой Азии.
Далее кризис распространился на Македонию. Сначала правительство этой страны попыталось сдерживать беженцев силовыми методами. Было объявлено чрезвычайное положение, 21 августа полиция применила силу в районе пограничного города Гевгелия. Однако это не только не принесло результатов, но и повлекло за собой гибель македонского полицейского. К тому же эти события получили негативное освещение в СМИ.
Правительство изменило подход и объявило о «правиле 72-х часов». В течение этого срока беженцы должны были либо попросить убежища, либо проследовать на север и покинуть страну. Было организовано дополнительное автобусное сообщение, устроены палаточные лагеря. В результате, хотя ежедневно македонскую границу переходило в среднем 4–7 тыс. человек (а иногда и до 12 тыс.), их присутствие не нарушило нормальное течение жизни в республике. В столице Македонии Скопье, туристических городах Битола и Охрид беженцы полностью отсутствовали.
Рис 2. Динамика притока беженцев в Европу
средиземноморским путем
Если мы посмотрим на карту любых транзитных процессов, то увидим, что они всегда проходили через территорию нынешней Сербии и Белград.
Возможности сербской пограничной службы не столь велики. В сложившейся ситуации стране выгоднее не закрывать ворота, а, наоборот, распахнуть их как можно шире, снижая неминуемый ущерб.
Сербия была заинтересована в том, чтобы как можно быстрее пропустить мигрантов через свою территорию. Для этого в граничащих с Македонией районах были созданы гуманитарные центры и усилена автобусная линия до Белграда и Нови-Сада (8–10 часов пути). Благодаря этим мерам удалось избежать скопления мигрантов в Центральной Сербии и переместить их максимально близко к северной и западной границам.
После теракта в Париже 13 ноября 2015 г. проблема беженцев для Европы вышла за рамки регионального и гуманитарного контекста и стала вопросом политики и безопасности уже в континентальном измерении.
Премьер-министр А. Вучич умело обыгрывает сложную ситуацию. В своих выступлениях он не устает повторять, что границы его страны будут оставаться открытыми хотя бы потому, что сербы, знающие из собственной истории, что значит быть переселенцами, прекрасно понимают сирийских товарищей по несчастью. Со схожих позиций происходящее освещают государственные СМИ. Тем самым Сербия пытается набрать очки в глазах ЕС и показать моральное превосходство над соседями. Второе А. Вучичу в общем удалось, особенно на фоне неудачных действий его хорватского коллеги. Однако закрытие границы с Венгрией (14 сентября) и положения «плана Юнкера», согласно которым Сербии, как и другим странам «балканского маршрута», придется создавать на своей территории постоянные места для размещения беженцев, означают их оседание в крупных городах и предместьях со всеми вытекающими отсюда последствиями. Размещение беженцев в приграничных районах с преимущественно албанским населением (Прешево, Буяновац) вызывает опасения в связи с мультипликацией фактора исламского фундаментализма и терроризма и создает условия для проникновения криминальных элементов из соседнего Косово в Европу [1].
Решение Венгрии 14 сентября закрыть границу с Сербией вызвало цепную реакцию и усиление пограничного контроля в Чехии, Словакии, Польше, Германии, Австрии, Нидерландах, а также спровоцировало кризис в Хорватии. Закрытие Будапештом 17 октября границы с Хорватией породило коллапс в соседней Словении.
Общая карта потока беженцев в Европу
в 2015 г.
Во многом это было связано с неподготовленностью хорватского и словенского правительств. Еще 16 сентября премьер-министр Хорватии З. Миланович смело заявлял, что его страна готова оказать беженцам всестороннюю помощь, и даже осуждал превентивные меры Венгрии по защите собственной границы. Но уже 17 сентября, когда в республику проникло более 6,5 тыс. человек, МВД было вынуждено признать, что гуманитарные возможности полностью исчерпаны, и попыталось закрыть границу с Сербией. Это привело к столкновениям мигрантов с хорватской полицией в районе пограничного перехода Товарник, информация о которых попала во все СМИ.
Словенские службы оказались абсолютно не готовы к обрушившемуся на них валу беженцев. Изначально власти Словении исходили из возможности принимать 3–5 тыс. человек в сутки, затем эта цифра снизилась до 2,5 тыс. В реальности же в среднем за сутки границу пересекали 6–12 тыс. человек. В разгар кризиса с 17 по 26 октября Словения приняла более 76306 человек, из которых ее территорию покинули лишь 47920. В этой стране ярко проявились проблемы «балканского маршрута». Центры приема беженцев были плохо оборудованы. Не хватало еды, воды, теплой одежды, волонтеров.
Сложное положение вынудило правительство Словении задействовать армию и запросить международную помощь для защиты границы, которая одновременно является шенгенской. При этом виновником кризиса была названа Хорватия, которая «открыла все существующие направления» и приграничные переходы.
Путь беженцев в Европу
Поток мигрантов, устремившихся по маршруту Афины — Македония — Белград, не был бы столь большим, если бы не действия Болгарии. В 2013 г. она вслед за Грецией приступила к возведению на сухопутном участке границы с Турцией стены, оснащенной током и видеокамерами. Хотя беженцы продолжают прибывать в страну, масштабы этого потока несопоставимы с греческими — всего лишь 13 тыс. человек за 2015 г. Предприняв заблаговременные шаги, болгарская полиция теперь может действовать более радикально — устраивать облавы, санкционировать применение полицейскими силы, высылать нелегалов обратно в Турцию. Жесткие меры болгар даже послужили причиной проведения в Греции двух демонстраций, участники которых потребовали от Болгарии «большей солидарности» в деле пропуска беженцев. Однако и в этих условиях как минимум 100–200 человек ежедневно проходят болгарско-сербскую границу.
Конфликт интересов
Миграционный кризис 2015 г. — это очередной пример того, как Европа, не имеющая возможности остановить кризис на дальних подступах, вынуждена справляться с ним на собственной периферии.
Нынешний кризис беженцев по своим параметрам только приближается к кризису, разразившемуся в годы распада Югославии. Тогда перемещенными лицами стали как минимум 4,5 млн человек, из них 3,3 млн получили статус беженца [2]. Однако сравнивать эти два явления нужно не только количественно, но и качественно. В то время миграция осуществлялась по принципу «европейцы к европейцам», сегодня же люди прибывают из государства, пусть и некогда светского, но не относящегося к европейскому культурному ареалу. Если в 1990-е годы мигранты устремлялись в передовые государства Западной Европы, переживавшие подъем, то в настоящее время они прибывают как в развитые страны Запада, лишившиеся, впрочем, былого лоска, так и на юго-восток Европы, деградировавший в экономическом (а где-то и в политическом) отношении.
Хотя югославский кризис 1990-х годов разрешался с привлечением внешних сил, он был внутренним кризисом Европы. Нынешний вызов — внешний по своей сути. С последним вызовом такого рода Европа сталкивалась в XV веке, когда возникла угроза со стороны Османской империи.
Пересечение границы поданным Frontex
Ключ к разрешению кризиса лежит в снижении числа беженцев в Турции, для чего необходима общая стабилизация на Ближнем Востоке. Но очевидно, что в одиночку сделать это ЕС не в состоянии, а разногласия с Россией пока не позволяют говорить о возможности проведения скоординированной политики. Поэтому речь может идти лишь о тактических мерах, связанных с устранением очевидных угроз безопасности.
Необходимо учитывать, что ключевые страны и группы стран ЕС находятся во власти различных установок. Главным проводником идеи интеграции беженцев в Европе выступает Ангела Меркель. Однако даже в Германии не все к этому готовы. Соседняя Франция после трагедии 13 ноября 2015 г. сталкивается с большим вызовом. А Великобритания вовсе не намерена размещать беженцев на своей территории.
Пропагандируемый официальным Берлином гуманитарный аспект управления кризисом конфликтует с аспектом безопасности, который в большей степени волнует страны Вишеградской группы и Прибалтики. И дело не только в социально-экономических причинах. Для Центральной Европы либерализм тесно связан с национализмом и сохранением гомогенности собственных этносов. По этой причине договоренности о квотах приема беженцев достигаются с трудом не только с антагонистически настроенной Венгрией, но и с вполне лояльной Чехией. То, что в одной части Европы воспринимается как высокая миссия, в другой видится как угроза самобытности и существующему укладу жизни. В этом плане события во Франции укрепили аргументацию центральноевропейских государств — наличием террористической угрозы можно обосновывать любую скидку по квотам приема беженцев.
Беженцы на греческих островах
Остаются компромиссные решения, полумеры. Наиболее очевидным вариантом представляется локализация угрозы в пределах охваченного кризисом региона и создание условий для распределения нагрузки от эпицентра, которым стала Греция, между другими странами. Фактически это означает образование санитарно-фильтрационной зоны наподобие Военной Границы империи Габсбургов, но в бόльших территориальных масштабах.
Последствия
Последствия нынешнего кризиса пока не носят долгосрочный характер, но со временем вполне могут стать таковыми. Речь идет о растущей бюджетной, социальной и экологической нагрузке на принимающие государства.
25 октября Еврокомиссия приняла решение о создании в странах «балканского маршрута» центров по приему беженцев, обеспеченных всем необходимым для того, чтобы они могли пережить зиму. При этом 50 тыс. мест должна предоставить Греция (30 тыс. на средства правительства, 20 тыс. при поддержке внешнего финансирования), еще 50 тыс. — другие страны. Очевидно, что это будет делаться за счет государственных бюджетов, а количество мест, возможно, придется увеличивать.
Россия не заинтересована в углублении кризиса и дестабилизации ситуации на юго-востоке Европы.
В силу географических причин наплыв беженцев из Европы в Россию в сложившихся условиях маловероятен. Однако Россия не заинтересована в углублении кризиса и дестабилизации ситуации на юго-востоке Европы. Во-первых, будут затронуты Балканы, а это единственный регион в Европе, где распространены искренние симпатии к нашей стране. Как показывает история, каким бы ни был курс местных правительств, балканские народы готовы оказать помощь России в случае опасности, в том числе взяться за оружие. Во-вторых, рост социальной напряженности в сочетании с проникновением радикального ислама может дестабилизировать ситуацию в отдельных регионах, таких как Босния и Герцеговина, где уже существуют анклавы фундаменталистов, Черногория или Македония. Этим могут воспользоваться внешние силы (например, Турция) для усиления собственных позиций на Балканах и ослабления дружественных России республик.
Что касается Брюсселя, то маргинализация Юго-Восточной Европы также не отвечает его интересам. Однако в определенных условиях это может стать меньшим злом.
1. По данным Eurostat, Косово находится на втором (88495 человек), а Албания (33825) на пятом месте в списке стран, граждане которых с июня 2014 по июнь 2015 гг. обратились в страны ЕС с просьбой об убежище. За последний год число запросов жителей Косово увеличилось на 386%, а жителей Албании — на 354%.
2. Мартынова М.Ю. Балканский кризис: народы и политика. М., 1998.
(Голосов: 6, Рейтинг: 5) |
(6 голосов) |
