Курдский вопрос: беспорядки в Сирии и будущее Иракского Курдистана

Эрбиль, столица Иракского Курдистана, избежал последствий падения режима Башара Асада в Сирии, однако продолжает оставаться втянутым в сложные региональные конфликты, которые стремительно меняют свою динамику. Эти изменения оказывают значительное влияние на безопасность, стабильность и будущее уже разделенного курдского региона. В условиях продолжающегося противостояния между сирийскими курдами, представленными Сирийскими Демократическими Силами (СДС), и протурецкими формированиями в составе Сирийской национальной армии, сохраняется угроза эскалации военных действий. В этой ситуации положение иракских курдов становится все более сложным, особенно с учетом возможных военных успехов Турции, которые могут превратить регион в зону активных боевых действий. Кроме того, нельзя исключать потенциальную реакцию Ирана, что может еще больше усложнить ситуацию.

Первый сценарий предполагает возможность урегулирования конфликта при посредничестве М. Барзани СДС, вооруженными формированиями Рожава Пешмерга, Турцией и группировкой Хайят Тахрир аш-Шам*. Данный сценарий представляется наиболее вероятным в свете последних событий, включая визит главнокомандующего СДС Мазлума Абди к Масудy Барзани в Эрбиль 16 января 2025 г. В ходе переговоров М. Абди заявил о готовности СДС отказаться от идеологического и организационного расширения, связанного с РПК, что, с одной стороны, может укрепить региональные и международные позиции М. Барзани, но с другой — создает риск эскалации противостояния между ДПК и РПК, поддерживаемой ПСК, а также иранскими и иракскими ополченцами.

Реализация такого сценария может привести к переносу конфликта с территории Сирии в Иракский Курдистан, где турецкие вооруженные силы уже активно действуют на протяжении нескольких месяцев. Турция рассматривает сосредоточение усилий на борьбе с РПК в пределах иракских курдских территорий как менее затратный вариант по сравнению с открытием нескольких фронтов. При этом Анкара рассчитывает на поддержку ДПК, которая контролирует региональное правительство Иракского Курдистана и может быть вовлечена во внутренний конфликт. Подобное развитие событий может значительно ослабить позиции РПК.

Однако, как локальные, так и общенациональные аналитические оценки указывают на высокую цену такого урегулирования для М. Барзани, особенно в условиях отсутствия военной поддержки со стороны США и зависимости от ненадежной политики Турции. Наиболее тревожным аспектом может стать потенциальное прямое столкновение между пешмергой Эрбиля (подконтрольной ДПК) и РПК, что может спровоцировать конфликт с пешмергой Сулеймании, лояльной ПСК. Это поставит М. Барзани в уязвимое положение среди курдских племен и может привести к дестабилизации в регионе на фоне риска масштабной гражданской войны.

Второй сценарий предполагает, что СДС при поддержке ПСК, РПК и Ирана могут отказаться от урегулирования ситуации в Сирии и инициировать войну на истощение против Турции и группировки Хайят Тахрир аш-Шам*. Данный сценарий представляется возможным в силу ряда факторов, включая общую нестабильность в Сирии, а также углубляющийся политический раскол, который, как ожидается, усилится в ходе дискуссий о будущем страны. Важным элементом выступает политическое и экономическое истощение Турции, которая в настоящее время осуществляет эксперимент по интеграции Хайят Тахрир аш-Шам* в сирийскую политическую систему.

Реализация этого сценария зависит от способности Ирана поддерживать состояние истощения Турции в сирийском контексте и расширять его до уровня внутренних беспорядков. Этот процесс может быть усилен ожидаемым выводом американских войск из Сирии, а также вмешательством других региональных и международных акторов. В случае осуществления данного сценария вероятно ослабление позиций М. Барзани и ДПК в Иракском Курдистане. Это затронет как уровень региональной администрации, так и способность представлять интересы курдского народа на более широкой международной арене.

Третий сценарий предполагает возможность урегулирования на основе всеобъемлющего соглашения, охватывающего курдские силы в Сирии и регионе в целом. Согласно имеющимся данным, французская инициатива была предложена двум основным курдским партий ДПК, ПСК, РПК и СДС. Ее суть заключается в проведении конференции по вопросам Сирии в Париже 13 февраля 2025 г. Однако это предложение было отклонено Турцией, поскольку такое соглашение могло бы вынести курдский вопрос на обсуждение, что неприемлемо для Анкары. Соглашение рассматривается как находящееся в пределах турецких «красных линий» и противоречит озвученной позиции президента Т. Эрдогана о необходимости урегулирования курдского вопроса вне границ Турции, что подразумевает устранение отделений РПК на территории страны.

Смена власти в Сирии «открыла ящик пандоры» и существенно повлияла на ситуацию в Иракском Курдистане, служащим моделью для курдов в регионе. Растут опасения относительно последствий, касающихся положения курдов в Сирии и во всем регионе. Более того, это обстоятельство затрагивает не только курдов, но и представителей этнических меньшинств, вынужденных покинуть свои дома в результате военных конфликтов в Сирии. Рост напряженности между Ираном и Турцией вызывает наибольшее беспокойство в Иракском Курдистане, который может стать ареной конфликта между союзниками Тегерана и Анкары. Это также связано с потенциальным возрождением джихадистских движений, которые ранее действовали в этом регионе. Кроме того, ситуация осложняется ирано-израильским противостоянием, остающимся ключевым фактором в региональной динамике, а также с действиями новой американской администрации, особенно в контексте возможного вывода войск из Сирии и последующего изменения баланса сил.

*Организация признана террористической и запрещена в РФ.

Эрбиль, столица Иракского Курдистана, избежал последствий падения режима Башара Асада в Сирии, однако продолжает оставаться втянутым в сложные региональные конфликты, которые стремительно меняют свою динамику. Эти изменения оказывают значительное влияние на безопасность, стабильность и будущее уже разделенного курдского региона. В условиях продолжающегося противостояния между сирийскими курдами, представленными Сирийскими Демократическими Силами (СДС), и протурецкими формированиями в составе Сирийской национальной армии, сохраняется угроза эскалации военных действий. В этой ситуации положение иракских курдов становится все более сложным, особенно с учетом возможных военных успехов Турции, которые могут превратить регион в зону активных боевых действий. Кроме того, нельзя исключать потенциальную реакцию Ирана, что может еще больше усложнить ситуацию.

Иракский Курдистан: арена региональной поляризации

Иван Бочаров:
Власть обрушилась стремительно. Почему пал режим Башара Асада и как события в Сирии изменят ситуацию на Ближнем Востоке?

Можно выделить три уровня раскола, которые затрагивают иракских курдов и оказывают влияние на Сирию:

Первый уровень подразумевает внутриполитический раскол между двумя ведущими партиями: Демократической партией Курдистана (ДПК) под руководством Масуда Барзани, которая контролирует провинции Эрбиль и Дахук, и Патриотическим союзом Курдистана (ПСК), управляющим провинциями Сулеймания и Халабджа, а также частями Киркука. Обе партии располагают собственными вооруженными силами (Пешмерга), разведывательными службами, а также экономическими и административными ресурсами,

Второй уровень раскола проходит по линии внешнеполитических связей ключевых партий. ДПК формирует экономический альянс и координирует вопросы в области безопасности с Турцией, в то время как ПСК выстраивает всестороннее сотрудничество с Ираном.

Поляризация на третьем уровне носит идеологический характер, так как ДПК склоняется к консервативно-правым взглядам, что коренится в племенных и семейных традициях, связанных с лидерством семьи Барзани в борьбе курдского народа под руководством покойного Муллы Мустафы Барзани. ПСК, в свою очередь, как и большинство других партий в Сулеймании, придерживаются левых убеждений, которые были сформированы под влиянием таких знаковых фигур, как Джалал Талабани и Наширван Мустафа. Кроме того, исламские партии, представленные в региональном парламенте Курдистана (состоящем из 100 мест) после парламентских выборов, прошедших в октябре 2024 г., включают: Исламский союз Курдистана (7 мест), который принимает концепцию «Братьев-мусульман»*, близкую турецкой Партии справедливости и развития; и Исламскую группу справедливости (3 места), придерживающуюся салафитских (суннитских) взглядов.

Поляризация всегда выступала препятствием для формирования единого политического видения Курдистана в Ираке даже в моменты наиболее тесного сотрудничества двух ведущих партий. Несмотря на временные союзы, эти партии продолжали придерживаться различных стратегий в вопросах управления регионом, взаимоотношений с центральным правительством в Багдаде, а также в региональной и международной политике.

В условиях такого раскола Рабочая партия Курдистана (РПК) закономерно установила альянс с ПСК, что было обусловлено как идеологической близостью, так и конкуренцией РПК с ДПК за лидерство в историческом курдском движении. Кроме того, этот союз был усилен тесными отношениями ДПК с Турцией, что противоречило интересам РПК.

С началом протестов в Сирии в 2011 г. и их последующей эскалацией в 2014 г. союз ПСК и РПК сыграл лидирующую роль в мобилизации сирийских курдов и создании вооруженных формирований, известных как «Отряды народной самообороны», которые впоследствии легли в основу СДС. В то же время усилия ДПК были сосредоточены на создании сирийских сил Пешмерга, состоящих преимущественно из дезертиров сирийской армии и известных как «Рожава Пешмерга». В настоящее время эти формирования связаны с «Курдским национальным советом», однако их влияние остается ограниченным, несмотря на поддержку со стороны США и Турции. Для получения американской военной помощи СДС пришлось пойти на компромисс с ДПК, которая в последние годы выступала в качестве посредника между СДС и Вашингтоном.

В то же время отдельные курдские группы из Ирака, Сирии и Ирана оказались вовлечены в деятельность джихадистских движений в регионе, включая такие организации, как Аль-Каида*, Ансар аль-Ислам, ИГИЛ*, Джебхат ан-Нусра* и Хайят Тахрир аш-Шам*.

Сложная коммуникация Барзани и Аль-Джулани

Антон Мардасов, Кирилл Семенов:
Новая власть Сирии: сильные и слабые стороны

Курдский лидер Масуд Барзани недавно выступил с позитивным посланием в ответ на заявления лидера Хайят Тахрир аш-Шам Ахмада аш-Шараа (Абу Мухаммада аль-Джулани) о гарантиях прав курдов в Сирии. М. Барзани охарактеризовал видение А. аш-Шараа относительно будущего курдов и Сирии как «радостное и приветствуемое». При этом, по информации конфиденциальных источников, близких к М. Барзани, недавние действия Турции в Сирии, включая активное вмешательство поддерживаемых ею вооруженных группировок, вызывают серьезную озабоченность в Эрбиле. М. Барзани полагает, что изменение баланса сил в курдском регионе в пользу Турции может поставить под угрозу курдское присутствие в Сирии. Источники также отмечают, что обнадеживающие заявления А. аш-Шараа, адресованные сирийским курдам и Эрбилю, а также его сдержанный тон в обращении к премьер-министру Ирака Мухаммеду Шие аль-Судани, во многом обусловлены влиянием турецкой политики. Также М. Барзани выразил обеспокоенность в связи с сигналами администрации Дональда Трампа о возможном выводе американских войск из Сирии, а также в связи с информацией о переговорах, касающихся разоружения СДС и их интеграции в политический процесс в Сирии, в которых он не принимал участия.

На первый взгляд, текущая ситуация может показаться обнадеживающей, поскольку она свидетельствует о снижении влияния РПК и усилении позиций М. Барзани. Это может сделать политика ключевым посредником между Турцией, США и сирийскими курдами в контексте возможного всеобъемлющего урегулирования в Сирии. Однако, по данным конфиденциальных источников, близких к М. Барзани, сохраняются опасения относительно реакции Ирана на сложившуюся ситуацию. Иракские курды предполагают, что Тегеран может вступить в прямую региональную конфронтацию с Анкарой на территории Ирака, при этом действия РПК, ПСК и радикальных групп сирийских курдов могут стать основными факторами, способствующими эскалации этого противостояния.

Согласно имеющимся данным, военная операция протурецких сил в 2024 г. охватила территории Иракского Курдистана и проводилась с согласия как Анкары и Багдада, так и Эрбиля. В ходе операции произошли отдельные столкновения, в том числе 6 декабря 2024 г., в пригороде Дахука, что было связано с развитием ситуации в Сирии.

Вероятность того, что Тегеран может попытаться оказать поддержку ПСК и РПК в связи с возможным выводом американских войск из Сирии, вызывает беспокойство в Эрбиле. Несмотря на то, что две ведущие курдские партии сохранили свои позиции в региональном парламенте по итогам прошедших в 2024 г. выборов, региональная власть подвержена рискам дисбаланса, который грозит не только ослаблением политического влияния ДПК, но и может привести к возобновлению гражданской войны в Курдистане.

Фактор давления со стороны Багдада

В пределах курдских регионов ДПК сталкивается с политическим и экономическим давлением, исходящим от Багдада. Кроме того, партия подвергается критике со стороны большинства курдских сил, обвиняющих региональное правительство Курдистана, ключевые элементы которого контролируются ДПК, в коррупции и монополизации власти. Однако наиболее значительное давление на М. Барзани в настоящее время связано с курдскими националистическими идеями, основанными на концепции «Большого Курдистана», предполагающей объединение курдских народов Ирака, Ирана, Сирии и Турции. Эти идеи усиливают существующие обвинения со стороны РПК, которая утверждает, что ДПК сотрудничает с Турцией в ущерб интересам курдских сил. Любое решение по сирийскому урегулированию, которое не гарантирует сохранение автономии курдов в Сирии, может привести к аналогичным обвинениям со стороны союзников РПК среди сирийских курдов.

Ранее М. Барзани сдержанно реагировал на давление со стороны Ирана, направленное на ликвидацию иранских курдских оппозиционных партий, чьи офисы располагались в пригородах Эрбиля. В то же время Тегеран поддерживал иранских курдских оппозиционеров, связанных с РПК, которые выступали против Турции, и сохранял их штаб-квартиру в Сулеймании.

Парадоксы, возникающие в результате политики Ирана и Турции в отношении курдских движений в регионе, а также соперничество между этими странами в поддержке одних групп и подавлении других, создают условия для межкурдской борьбы. Это представляет собой серьезную угрозу для М. Барзани, который, по данным его окружения, осознает, что ключевой инструмент в этой борьбе — национальный фактор, сопровождающийся взаимными обвинениями в предательстве курдских ценностей.

Сложный подход Турции к сирийским курдам

Камран Гасанов:
«Личная химия» vs разногласия в Сирии: что ждет Турцию при президентстве Д. Трампа?

Турецкая стратегия в отношении курдского региона Сирии в контексте текущей переходной ситуации, согласно представленным данным, заключается в разоружении СДС и поддержке курдского политического движения, лояльного Турции и схожего по своей ориентации с ДПК в Ираке. Такой подход, с одной стороны, способствует изоляции РПК, а с другой — укрепляет турецкое геополитическое влияние в регионе. В конце 2024 г. Эрбиль посетила делегация ведущих представителей СДС, которые обсудили с М. Барзани возможные действия курдов в Сирии на фоне сообщений о планируемом выводе американских войск. ДПК уже несколько недель активно взаимодействует с командой президента Д. Трампа с целью пересмотра позиции по этому вопросу или, по крайней мере, отсрочки принятия решения до прояснения ситуации в Сирии. Однако маловероятно, что новая администрация изменит свою позицию, как недавно подтвердил новый советник по национальной безопасности Майкл Уолтц.

На сегодняшний день достижение единого курдского видения относительно Сирии представляется затруднительным. Эта задача потребует от М. Барзани активизации усилий, в том числе, возможно, прямое вмешательство в сирийские события для поиска безопасного решения курдской проблемы, исключающего влияние РПК и ПСК. С другой стороны, учитывая глубину отношений ПСК, РПК и СДС, согласие Турции на участие ПСК в сирийском урегулировании представляется маловероятным, особенно с учетом предыдущих заявлений Турции о враждебности к ПСК и ее авиаударов по объектам РПК в Сулеймании.

Недавние выборы в Иракском Курдистане создали предпосылки для перераспределения сил между ПСК и ДПК. Политические альянсы Бафеля Талабани, лидера ПСК, с представителями иракских вооруженных формирований, в частности с группировкой Асаиб Ахль аль-Хак под руководством Кайса Хазали, позволили ему укрепить свои политические и экономические позиции в Багдаде, превзойдя влияние ДПК. Это создает условия для потенциального использования данного влияния в целях формирования сирийской политики через Багдад, минуя Эрбиль. В последние недели в информационном пространстве появились неподтвержденные сообщения о возможной координации между ПСК, иракскими ополченцами и представителями режима Б. Асада, включая его брата Махера Асада. Предполагается, что целью такого взаимодействия может быть установление связей с РПК и активизация деятельности на сирийском направлении.

Следует отметить, что возможные публичные акции ПСК в поддержку СДС или РПК, независимо от их координации с Ираном или мотивации внутренними курдскими интересами, могут привести к осложнениям в случае их прямого противоречия внешнеполитическим подходам Турции. В частности, такие действия могут спровоцировать жесткие ответные меры со стороны Анкары, что вызывает обеспокоенность среди влиятельных представителей ПСК. Партия, пережившая внутренний раскол после смерти своего харизматичного лидера Джалала Талабани, в настоящее время активно обсуждает возможные изменения своей стратегии.

Внутрипартийные дискуссии, а также публикации в социальных сетях и курдских СМИ свидетельствуют о том, что представители ПСК рассматривают возможность пересмотра своих альянсов в рамках иранской оси. Это может быть связано с необходимостью адаптации к новой политической реальности, включая изменения в сирийском контексте. Таким образом, ПСК стоит перед выбором: сохранить традиционные связи с Ираном или выбрать стратегию, более соответствующую текущим региональным вызовам.

Перспективы развития курдского вопроса в Сирии и их влияние на Иракский Курдистан

Первый сценарий предполагает возможность урегулирования конфликта при посредничестве М. Барзани СДС, вооруженными формированиями Рожава Пешмерга, Турцией и группировкой ХТШ. Данный сценарий представляется наиболее вероятным в свете последних событий, включая визит главнокомандующего СДС Мазлума Абди к Масудy Барзани в Эрбиль 16 января 2025 г. В ходе переговоров М. Абди заявил о готовности СДС отказаться от идеологического и организационного расширения, связанного с РПК, что, с одной стороны, может укрепить региональные и международные позиции М. Барзани, но с другой — создает риск эскалации противостояния между ДПК и РПК, поддерживаемой ПСК, а также иранскими и иракскими ополченцами.

Реализация такого сценария может привести к переносу конфликта с территории Сирии в Иракский Курдистан, где турецкие вооруженные силы уже активно действуют на протяжении нескольких месяцев. Турция рассматривает сосредоточение усилий на борьбе с РПК в пределах иракских курдских территорий как менее затратный вариант по сравнению с открытием нескольких фронтов. При этом Анкара рассчитывает на поддержку ДПК, которая контролирует региональное правительство Иракского Курдистана и может быть вовлечена во внутренний конфликт. Подобное развитие событий может значительно ослабить позиции РПК.

Махмуд Аль Хамза:
Ключи от Сирии. Найти нельзя опаздывать

Однако, как локальные, так и общенациональные аналитические оценки указывают на высокую цену такого урегулирования для М. Барзани, особенно в условиях отсутствия военной поддержки со стороны США и зависимости от ненадежной политики Турции. Наиболее тревожным аспектом может стать потенциальное прямое столкновение между пешмергой Эрбиля (подконтрольной ДПК) и РПК, что может спровоцировать конфликт с пешмергой Сулеймании, лояльной ПСК. Это поставит М. Барзани в уязвимое положение среди курдских племен и может привести к дестабилизации в регионе на фоне риска масштабной гражданской войны.

Второй сценарий предполагает, что СДС при поддержке ПСК, РПК и Ирана могут отказаться от урегулирования ситуации в Сирии и инициировать войну на истощение против Турции и группировки ХТШ. Данный сценарий представляется возможным в силу ряда факторов, включая общую нестабильность в Сирии, а также углубляющийся политический раскол, который, как ожидается, усилится в ходе дискуссий о будущем страны. Важным элементом выступает политическое и экономическое истощение Турции, которая в настоящее время осуществляет эксперимент по интеграции ХТШ в сирийскую политическую систему.

Реализация этого сценария зависит от способности Ирана поддерживать состояние истощения Турции в сирийском контексте и расширять его до уровня внутренних беспорядков. Этот процесс может быть усилен ожидаемым выводом американских войск из Сирии, а также вмешательством других региональных и международных акторов. В случае осуществления данного сценария вероятно ослабление позиций М. Барзани и ДПК в Иракском Курдистане. Это затронет как уровень региональной администрации, так и способность представлять интересы курдского народа на более широкой международной арене.

Третий сценарий предполагает возможность урегулирования на основе всеобъемлющего соглашения, охватывающего курдские силы в Сирии и регионе в целом. Согласно имеющимся данным, французская инициатива была предложена двум основным курдским партиям — ДПК, ПСК, а также РПК и СДС. Ее суть заключается в проведении конференции по вопросам Сирии в Париже 13 февраля 2025 г. Однако это предложение было отклонено Турцией, поскольку такое соглашение могло бы вынести курдский вопрос на обсуждение, что неприемлемо для Анкары. Соглашение рассматривается как находящееся в пределах турецких «красных линий» и противоречит озвученной позиции президента Т. Эрдогана о необходимости урегулирования курдского вопроса вне границ Турции, что подразумевает устранение отделений РПК на территории страны.

Выводы

Смена власти в Сирии «открыла ящик пандоры» и существенно повлияла на ситуацию в Иракском Курдистане, служащим моделью для курдов в регионе. Растут опасения относительно последствий, касающихся положения курдов в Сирии и во всем регионе. Более того, это обстоятельство затрагивает не только курдов, но и представителей этнических меньшинств, вынужденных покинуть свои дома в результате военных конфликтов в Сирии. Рост напряженности между Ираном и Турцией вызывает наибольшее беспокойство в Иракском Курдистане, который может стать ареной конфликта между союзниками Тегерана и Анкары. Это также связано с потенциальным возрождением джихадистских движений, которые ранее действовали в этом регионе. Кроме того, ситуация осложняется ирано-израильским противостоянием, остающимся ключевым фактором в региональной динамике, а также с действиями новой американской администрации, особенно в контексте возможного вывода войск из Сирии и последующего изменения баланса сил.

*Организация признана террористической и запрещена в РФ