Чем грозит российско-американское столкновение в Сирии?

Технически вооруженный конфликт между Россией и США в Сирии вполне возможен. При определенных условиях Соединенные Штаты могут нанести массированный удар по сирийским военным объектам, включая системы ПВО. Последнее с учетом появления у Сирии ЗРК-300 может привести к потерям среди американской и / или британской авиации. Жертвами ударов могут стать российские военнослужащие, что спровоцирует Москву использовать ЗРК С-400, а, возможно, и свою корабельную группировку. Попытки прощупать сценарий подобного конфликта мы, собственно, наблюдаем весь 2018 г. — от ударов американской авиации по российским военнослужащим ЧВК «Вагнер» до недавней атаки «неизвестных» дронов по российской базе в Латакии.

Интереснее другое. Допустим, реализовался самый страшный сценарий — такой обмен ударами состоялся. Едва ли он приведет к ядерной эскалации, ведь применение ядерного оружия — это на сегодняшний день ситуация политическая, а не военная. Для такого шага необходима санкция высшего политического руководства страны, а Кремль и Белый дом едва ли дадут ее из-за регионального конфликта на Ближнем Востоке. Конфликт, скорее всего, будет прекращен, даже если предположить, что он затронет ВМС сторон. Как будет выглядеть мир после гипотетического конфликта между Россией и США в Сирии?

31 октября 2018 г. спецпредставитель США по Сирии Джеймс Джеффри сделал важное заявление. На вопрос корреспондента «Deutsche Welle» («Что случится, если сирийцы собьют американский военный самолет?») Дж. Джеффри ответил: «Вероятно, он станет последним самолетом США, который они когда-либо собьют!». На вопрос корреспондента о наличии у России зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) С-400 Дж. Джеффри уклончиво ответил: «Мы с россиянами проявляем большую осторожность для того, чтобы не вести огонь друг в друга. Уверен, что так будет продолжаться и впредь». Эту фразу можно прочитать и по-другому — если так продолжаться не будет, то США оставляют за собой право на любые действия, вплоть до проведения военной операции.

Технически вооруженный конфликт между Россией и США в Сирии вполне возможен. При определенных условиях (например, в ответ на очередные слухи о проведении правительством Сирии химической атаки) Соединенные Штаты могут нанести массированный удар по сирийским военным объектам, включая системы ПВО. Последнее с учетом появления у Сирии ЗРК-300 может привести к потерям среди американской и / или британской авиации. Жертвами ударов могут стать российские военнослужащие, что спровоцирует Москву использовать ЗРК С-400, а, возможно, и свою корабельную группировку. Попытки прощупать сценарий подобного конфликта мы, собственно, наблюдаем весь 2018 г. — от ударов американской авиации по российским военнослужащим ЧВК «Вагнер» до недавней атаки «неизвестных» дронов по российской базе в Латакии.

Алексей Фененко:
Новая мобилизация?

Интереснее другое. Допустим, реализовался самый страшный сценарий — такой обмен ударами состоялся. Едва ли он приведет к ядерной эскалации, ведь применение ядерного оружия — это на сегодняшний день ситуация политическая, а не военная. Для такого шага необходима санкция высшего политического руководства страны, а Кремль и Белый дом едва ли дадут ее из-за регионального конфликта на Ближнем Востоке. Конфликт, скорее всего, будет прекращен, даже если предположить, что он затронет ВМС сторон. Как будет выглядеть мир после гипотетического конфликта между Россией и США в Сирии?

Первое последствие — в отношениях России и США появится фактор пролитой крови. На это важное обстоятельство обратил внимание председатель Центра национальных интересов США Дмитрий Саймс. Москва и Вашингтон пока вели переговоры в трудной, конфликтной атмосфере, но без ненависти друг к другу — атмосфере наподобие той, что 100 лет назад была между французами и немцами. Теперь ситуация изменится— траурные мероприятия после конфликта неизбежно превратятся в манифестации взаимной ненависти русских и американцев. С учетом популярности и распространенности современных электронных СМИ можно ожидать невероятный даже для периода холодной войны всплеск взаимной вражды. Появление политика, выступающего за диалог Москвы и Вашингтона, станет психологически невозможным в такой атмосфере еще долгие годы.

До сих пор в России не было ненависти к США и американцам. Даже в годы холодной войны советские дети играли в войну, делясь на «русский — фриц», а не «русский — янки». Советская интеллигенция ловила американские радиостанции и не испытывала ненависти к США, слушая критику СССР, по логике «как они посмели о нас это сказать?». Теперь интернет-ругань и насмешки по поводу очередного заявления Д. Трампа или Госдепартамента свидетельствуют о том, что нашей аудитории интересно, что они сказали, и хочется, чтобы они вели себя иначе. Это не холодная ненависть на уровне «хороший янки — мертвый янки» или «какая разница, что сказал мой враг?».

Но после регионального конфликта эта ненависть может появиться, что переформатирует отношение и к самим США, и к политикам, имевшим контакты с Америкой. Одним из последствий конфликта в Сирии станет сокращение научных и образовательных контактов. Сегодня от российских ученых буквально требуют публиковаться в международных системах «Scopus» или «Web of Science». После конфликта эти названия будут, скорее всего, ненавистными для большинства наших соотечественников. Такая публикация будет означать для российского ученого переход моральной черты. Станут невозможными и программы сотрудничества российских университетов с американскими. Едва ли продолжится и работа российских некоммерческих организаций на территории США и американских НКО в России, а если это и произойдет, то их сотрудники рискуют стать объектом ненависти для общества.

Второе последствие — неконтролируемый обмен санкциями. До настоящего времени инициатива санкций исходила от США; Россия старалась отвечать как можно более умеренно, руководствуясь принципом «не стоит сжигать все мосты». Теперь мосты будут сожжены. Санкции могут стать серьезнее — от взаимного прекращения гражданского авиасообщения и денонсации Договора о сотрудничестве в космосе 1992 г. до полной ликвидации всей системы контроля над вооружениями и прекращения контактов в научной и образовательной сфере. Речь будет идти уже не о санкциях, а о тотальном отказе от контактов друг с другом. О таких «мелочах», как сотрудничество в области борьбы с терроризмом или распространением ядерного оружия придется просто забыть. Скорее, удар по системе нераспространения ядерного оружия может стать эффектным российским ответом на экономические санкции. Зато политические системы США и России получат «карт-бланш» на более серьезные действия внутри своих стран, ибо внешний враг приобретет реальные очертания.

Эксперты часто спорят о том, выдержит ли санкции российская (равно как и любая другая) экономика. Но этот спор имеет смысл, только если мы говорим о сохранении модели либеральных, открытых экономик. Если мы допускаем возвращение мира к мобилизационной экономике, то ситуация становится иной. Современные экономические системы основаны на инвестициях, то есть свободном перетоке капитала. Мобилизационные системы — на принудительном перераспределении ресурсов. Сегодня мир протекционизма и ограничение участия государств в глобальной финансовой системе нам еще кажутся достоянием учебников истории. Но этот мир может приобрести реальные черты после военного столкновения России и США в Сирии. Напомню, что еще 10 лет назад многим казалась невероятной и нынешняя санкционная война между Россией и странами ЕС.

Валерий Алексеев:
Возможна ли война с Америкой?

Третье последствие — ограничение формата дипломатических отношений. Конфликт в Сирии не обязательно приведет к разрыву дипломатических отношений России и США, хотя исключать такой исход нельзя. Не стоит забывать и о том, что тема возможного разрыва дипломатических отношений была впервые поднята в российском парламенте еще в ходе обсуждения «Закона Магницкого» в декабре 2012 г. Такое развитие событийвозможно — достаточно вспомнить, что СССР и США не имели дипломатических отношений до 1933 г. Но, скорее, стороны пойдут на замораживание консульских связей — например, может быть прекращена выдача виз. Мы снова можем оказаться в мире, когда для россиян поездка в США, а для американцев — в Россию станет событием их жизни.

ООН и Совбез пока, видимо, сохранят свое существование, но над ними будет нависать тень институтов, не предотвративших конфликт между великими державами. Более эффективной станет система военных альянсов. Дискуссии о реформе Совбеза перейдут в практическое русло, что завершится полной блокировкой его работы.

Четвертое (и самое главное) последствие — изменение наших представлений о военных конфликтах. После обмена ударами в Сирии у нас появится новый опыт — прямой военный конфликт ядерных держав без применения ядерного оружия. Подобно тому, как, например, СССР и Япония не применяли химическое оружие в ходе региональных конфликтов 1930-х гг. Ограниченная война между ядерными державами будет рассматриваться как возможная и в техническом, и в психологическом плане. Значит, в одночасье потеряют смысл все теории о том, что в мире глобализации войны между великими державами стали невозможными.

Изменится и характер политических систем России и США. До настоящего времени вся официальная идеология строилась на невозможности новой большой войны между ядерными державами. Теперь у стран появится практический опыт прямого конфликта друг с другом. Разумеется, каждая из сторон назовет его итоги своей победой — под победу можно подверстать любой итог войны. В советские времена Брестский мир 1918 г. преподносился, например, как чуть ли не победа — «молодая советская республика устояла в кольце врагов». На этом фоне лозунги мобилизации и укрепления обороны вряд ли будут вызывать насмешки — они получат практическое основание. Изменится и система школьного образования. От идеи, что Вторая мировая война была последней большой войной в истории, мы плавно перейдем к пониманию того, что новая полноценная большая война еще впереди. Если раньше мы жили в мире «после Второй мировой» или «после распада СССР», то теперь они станут историей — мы станем жить в мире «после российско-американского конфликта».

Современный мировой порядок сконструирован по итогам Второй мировой войны. Легитимность его институтов – от Совбеза ООН до МВФ и Всемирного банка – завязана на ее результатах. Эти структуры управляют миром, коль скоро их создали державы-победительницы по итогам последней большой войны. Теперь в мире произойдет новый (пусть и ограниченный) военный конфликт между великими державами. Он вряд ли приведет к созданию нового мирового порядка. Но легитимность институтов Ялтинско-Потсдамского мира окажется под сомнением. У нас будет новая точка отсчета – результаты российско-американского конфликта, что потребует иной легитимности институтов.

В первой половине XIX в. великие державы почти 40 лет сохраняли мир друг с другом. Наполеоновские войны считались последними большими войнами в истории. Ограниченная Крымская война доказала ошибочность этих прогнозов — ее последствием стала глобальная ревизия Венского порядка в 1860-х гг. Что если наши потомки изучать российско-американское столкновение на Ближнем Востоке, как первую прямую войну великих держав после 1945 г.?