#NATO2030: конструируемые и реальные угрозы

Уже год в НАТО продолжается активный поиск формулы совместного сосуществования, которая могла бы лечь в основу обновленной стратегической концепции для альянса. На саммите 2019 г. в Лондоне был дан старт проекту #NATO2030, когда генеральному секретарю Й. Столтенбергу было поручено собрать экспертную группу для формулирования предложений по укреплению политического сотрудничества государств-членов и адаптации стратегической концепции к саммиту глав государств 2021 г.

С тех пор все официальные заявления генерального секретаря и руководства альянса, выступления и комментарии в СМИ — это попытки поиска и отработки убедительного нарратива, который бы позволил, во-первых, сплотить трансатлантическое сообщество изнутри и, во-вторых, в случае успеха адаптировать институциональные механизмы и военную машину НАТО к новым задачам.

К декабрю 2020 г. по поручению Й. Столтенберга была завершена основная работа над предложениями по адаптации НАТО, а доклад экспертной группы «#NATO2030: вместе в новую эру» был представлен на саммите министров иностранных дел и опубликован на официальном сайте НАТО.

В качестве исходной точки фиксируется наличие новых множественных внешних вызовов и внутренних проблем, препятствующих выработке общей позиции по отношению к ним, что заставляет НАТО адаптироваться к новым условиям. В сущности, основная цель #NATO2030 — преодолеть центробежные тенденции, накопившиеся в альянсе за прошедшие несколько десятилетий из-за различий в восприятии угроз и интересов безопасности странами-участницами.

Чтобы мобилизовать союзников на участие в глобальных проектах, трансформация международной среды изначально подается как негативные условия для развития НАТО. По мнению авторов, новое десятилетие пройдет под знаком соперничества великих держав, «авторитарных ревизионистов», проводящих агрессивную политику. Хотя никуда не исчезли угроза терроризма, нестабильность южных рубежей НАТО, технологические вызовы, деятельность негосударственных акторов и природные катастрофы, борьба с которыми с 2010 г. входит в «функциональные обязанности» альянса.

Основными конкурентами симптоматично выступают Россия и Китай. Предвыборная риторика Дж. Байдена, связывавшая необходимость поддержания НАТО с политикой Москвы, привела к очередной «зеркальной» активизации антироссийского нарратива на встрече министров иностранных дел НАТО в декабре 2020 г. Соответственно, ожидать, что указанное в концепции 2010 г. стремление к стратегическому партнерству с Россией перейдет в новый документ, было бессмысленно. Рекомендуется сохранять подход по совмещению сдерживания и диалога, ожидая, пока позиция России изменится, или провоцировать изменения, благоприятные для НАТО. Диалог Россия — НАТО должен использоваться для того, чтобы доносить до Москвы позицию альянса.

Согласно авторам доклада, растущая мощь и активность (assertiveness) Пекина вносят изменения в стратегические расчеты НАТО. Хотя Китай (в отличие от России) пока не представляет прямой военной угрозы территориям государств-членов, его стратегические интересы становятся все более глобальными. Вскоре экономическое принуждение, дипломатическое и военное давление будут экстраполированы за пределы Индо-Пацифики, и НАТО станет непросто наращивать коллективную «стрессоустойчивость» (resilience), защищать критическую инфраструктуру и чувствительные сектора экономики, отвечать на угрозу новых технологий типа 5G.

Интерес союзников к сотрудничеству с Китаем не оставлен без внимания. Конструирование китайской угрозы требует тщательного балансирования, чтобы повысить лояльность альянсу со стороны крупных европейских стран, а не еще больше снизить ее. Из этого, как представляется, вытекает основная рекомендация по взаимодействию с Китаем: необходимо, чтобы индивидуальные стратегии соответствовали общенатовской, для выработки которой требуется более тщательный анализ мощностей, ресурсов, экономического веса и идеологических установок руководства КНР. Позиция безопасности и силы со стороны НАТО поможет союзникам установить такие отношения с Китаем, в которых не будет места «принуждению» со стороны последнего и «игры на противоречиях между Европой и США». Для приобретения такой позиции предполагается удвоить усилия по наращиванию «стрессоустойчивости», поддерживать технологическое превосходство и устранить критические слабости. В отличие от России, возможность конструктивного диалога с Китаем пока не исключается.

Интересно также то, что Россия и Китай позиционируются как угроза не только по отдельности, но и вместе. В рамках Совместного подразделения НАТО по разведке и безопасности (resilience) рекомендуется создать отдел по анализу российско-китайского взаимодействия, который будет регулярно отчитываться перед Североатлантическим советом.

Какими в итоге будут предложения генерального секретаря на саммите глав государств НАТО в 2021 г. покажет время, но активность продвижения глобальной повестки, становящейся все более не только антироссийской, но и антиткитайской налицо.

Успешность закрепления новых вызовов в обновленной стратегической концепции и более глобальное практическое присутствие в перспективе зависит от политического торга и убедительного продолжения конструирования новых угроз, и в частности, от того, что нынешняя американская администрация сможет предложить союзникам взамен на легитимацию своих интересов в общей повестке дня и отказ последних от реализации собственных проектов. Назначение на пост госсекретаря США Э. Блинкена, последовательно в ходе своей карьеры выступающего за жесткую линию в продвижении интересов США с опорой на глобальные союзы, придает укреплению НАТО дополнительный импульс и свидетельствует о намерении Вашингтона продолжать бороться за переформатирование альянса в соответствии со своими интересами.

Уже год в НАТО продолжается активный поиск формулы совместного сосуществования, которая могла бы лечь в основу обновленной стратегической концепции для альянса. На саммите 2019 г. в Лондоне был дан старт проекту #NATO2030, когда генеральному секретарю Й. Столтенбергу было поручено собрать экспертную группу для формулирования предложений по укреплению политического сотрудничества государств-членов и адаптации стратегической концепции к саммиту глав государств 2021 г. Начальный этап реализации этого проекта мы анализировали в ранее опубликованной статье.

С тех пор все официальные заявления генерального секретаря и руководства альянса, выступления и комментарии в СМИ — это попытки поиска и отработки убедительного нарратива, который бы позволил, во-первых, сплотить трансатлантическое сообщество изнутри и, во-вторых, в случае успеха адаптировать институциональные механизмы и военную машину НАТО к новым задачам.

Общая угроза в лице СССР была центральным элементом трансатлантической идентичности вплоть до 1991 г. Сегодня все более устойчивой становится тенденция конструирования новой опасности в лице Китая. Официальное закрепление китайской угрозы (наряду с российской) в новой стратегической концепции может иметь принципиальные последствия глобальной архитектуры безопасности. В данной статье, посвященной докладу #NATO2030, мы проанализируем предложения экспертной группы, а также уделим внимание тому, как идет ознакомление с ними на различных площадках.

#NATO2030 — доклад экспертной группы

Юлия Мельникова:
#NATO2030: новый виток рефлексии для Североатлантического альянса

К декабрю 2020 г. по поручению Й. Столтенберга была завершена основная работа над предложениями по адаптации НАТО, а доклад экспертной группы под руководством бывшего министра внутренних дел ФРГ (2013–2018 гг.) Т. де Мезьера и бывшего помощника госсекретаря США по европейским и евразийским делам (октябрь 2017 – февраль 2019 гг.) А. Весс Митчелла «#NATO2030: вместе в новую эру» был представлен на саммите министров иностранных дел и опубликован на официальном сайте НАТО. В его подготовке, как заявлено во введении, авторы провели консультации с экспертами, представителями бизнес-сообщества, технологического сектора, парламентариями, политиками и военными.

Доклад состоит из трех частей: введения, суммирующего основные тезисы, описания основных трендов развития внешней среды в новом десятилетии, и детальных рекомендаций (всего их 138), которые и составляют основу материала. Хотя в докладе используется весь набор традиционных для альянса и западного сообщества в целом внешнеполитических клише («порядок, основанный на правилах», «защита демократического образа жизни», «укрепление стрессоустойчивости»), его дух отличается от аналогичного документа 2010 г. (тогда экспертную группу возглавляла М. Олбрайт), что отражает изменившиеся международные реалии и накопившиеся внутренние проблемы.

В качестве исходной точки фиксируется наличие новых множественных внешних вызовов и внутренних проблем, препятствующих выработке общей позиции по отношению к ним, что заставляет НАТО адаптироваться к новым условиям. В сущности, основная цель #NATO2030 — преодолеть центробежные тенденции, накопившиеся в альянсе за прошедшие несколько десятилетий из-за различий в восприятии угроз и интересов безопасности странами-участницами. При анализе документа необходимо помнить, что дискурсообразующим в НАТО всегда был американский вектор, направленный на расширение сферы ответственности альянса до глобальных масштабов.

Чтобы мобилизовать союзников на участие в глобальных проектах, трансформация международной среды изначально подается как негативные условия для развития НАТО. По мнению авторов, новое десятилетие пройдет под знаком соперничества великих держав, «авторитарных ревизионистов», проводящих агрессивную политику. Хотя никуда не исчезли угроза терроризма, нестабильность южных рубежей НАТО, технологические вызовы (в том числе угрозы кибербезопасности, гибридные методы противостояния, распространение дезинформации в сети Интернет и милитаризация космоса), деятельность негосударственных акторов и природные катастрофы, борьба с которыми с 2010 г. входит в «функциональные обязанности» альянса.

Россия и Китай как основные соперники

Основными конкурентами симптоматично выступают Россия и Китай. Российская угроза впервые появилась в новейшее время в общенатовской риторике в период августовских событий 2008 г., но вернулась туда «всерьез и надолго» уже после украинского кризиса и была закреплена в коммюнике саммитов НАТО в Уэльсе и Варшаве 2014 и 2016 гг. соответственно. Предвыборная риторика Дж. Байдена, связывавшая необходимость поддержания НАТО с политикой Москвы, привела к очередной «зеркальной» активизации антироссийского нарратива на встрече министров иностранных дел НАТО в декабре 2020 г. Соответственно, ожидать, что указанное в концепции 2010 г. стремление к стратегическому партнерству с Россией перейдет в новый документ, было бессмысленно.

В докладе Россия представлена в весьма мрачном свете: ее развитые военный и ядерный потенциал представляют угрозу всей территории НАТО, и особенно восточным рубежам, а значит укрепление «обороноспособности» должно стать вновь основным приоритетом альянса. Россию обвиняют в неудаче построения партнерских отношений и постбиполярной архитектуры безопасности в регионе, попытках установления гегемонии на постсоветском пространстве и вмешательстве в дела суверенных государств, чтобы посредством создания замороженных конфликтов предотвратить их вступление в НАТО, использовании своих ЧВК и прокси для вмешательства в Африке и Средиземноморье. Именно действия России в интерпретации экспертной группы (активизация деятельности на Дальнем Севере и в северной части Атлантического океана, укрепление ВМФ и ВВС, морских погранпостов на Баренцевом, Балтийском, Черном морях, а также Средиземноморье) привели к разрушению РСМД.

Юлия Мельникова:
Трансатлантическая солидарность: как приход Байдена к власти меняет настроения в Европе?

Соответственно, в условиях подобной реальности никаких действий по улучшению отношений с Москвой доклад не предлагает. Рекомендуется сохранять подход по совмещению сдерживания и диалога, ожидая, пока позиция России изменится, или провоцировать изменения, благоприятные для НАТО. Диалог «Россия — НАТО» должен использоваться для того, чтобы доносить до Москвы позицию альянса.

При этом какой бы жесткой и неконструктивной ни выглядела позиция по отношению к России, на все рутинные риторические обвинения уже давно сформулированы такие же рутинные ответы. А вот по отношению к Китаю устоявшихся практик нет. Этот вызов формулируется в НАТО с нуля и достаточно интересным образом: с одной стороны, решительно и жестко, с другой — с оглядкой на экономическое сотрудничество Поднебесной со многими членами альянса в Европе.

Согласно авторам доклада, растущая мощь и активность (assertiveness) Пекина вносят изменения в стратегические расчеты НАТО. Хотя Китай (в отличие от России) пока не представляет прямой военной угрозы территориям государств-членов, его стратегические интересы становятся все более глобальными. Вскоре экономическое принуждение, дипломатическое и военное давление будут экстраполированы за пределы Индо-Пацифики, и НАТО станет непросто наращивать коллективную «стрессоустойчивость» (resilience), защищать критическую инфраструктуру и чувствительные сектора экономики, отвечать на угрозу новых технологий типа 5G. Обеспечат рост мощи Китая его промышленная политика и связка военного и гражданского секторов, чего нет у европейских стран. Это также скорее американское восприятие, выражающее обеспокоенность США политикой ЕС, согласовавшего в конце 2020 г. основу инвестиционного соглашения с Китаем. Согласно докладу, не только для США, но и для Европы растут риски в телекоммуникационном сервисе, космосе, киберсфере, сфере новых технологиях. Доминировавшая когда-то на китайском направлении риторика о правах человека уже не занимает центрального положения, хотя упоминается ближе к концу раздела вместе с утверждением, что политика Китая в сфере международного права противоречит «порядку, основанному на правилах», а его руководство постоянно прибегает к кампаниям по распространению дезинформации.

Интерес союзников к сотрудничеству с Китаем не оставлен без внимания. Конструирование китайской угрозы требует тщательного балансирования, чтобы повысить лояльность альянсу со стороны крупных европейских стран, а не еще больше снизить ее. Из этого, как представляется, вытекает основная рекомендация по взаимодействию с Китаем: необходимо, чтобы индивидуальные стратегии соответствовали общенатовской, для выработки которой требуется более тщательный анализ мощностей, ресурсов, экономического веса и идеологических установок руководства КНР. Позиция безопасности и силы со стороны НАТО поможет союзникам установить такие отношения с Китаем, в которых не будет места «принуждению» со стороны последнего и «игры на противоречиях между Европой и США». Для приобретения такой позиции предполагается удвоить усилия по наращиванию «стрессоустойчивости», поддерживать технологическое превосходство и устранить критические слабости. В отличие от России, возможность конструктивного диалога с Китаем пока не исключается.

Интересно также то, что Россия и Китай позиционируются как угроза не только по отдельности, но и вместе. В рамках Совместного подразделения НАТО по разведке и безопасности (resilience) рекомендуется создать отдел по анализу российско-китайского взаимодействия, который будет регулярно отчитываться перед Североатлантическим советом. В докладе указывается, что влияние России и Китая необходимо учитывать также при разработке стратегии на Юге. Средиземное море становится регионом присутствия Москвы и в меньшей степени Пекина, что требует, наряду с внутрирегиональными вызовами, укрепления Хаба для Юга НАТО и Объединенного командования в Неаполе.

Наращивание эффективности и присутствия

Хотя российская и китайская угрозы не являются единственными из перечисленных в докладе, именно их фиксация в обновленной стратегической концепции (в случае ее принятия) внесет новизну. Согласно рекомендациям, противостояние Пекину и Москве, а также международному терроризму (все же необходимо соблюдать преемственность и учитывать миссии в Афганистане и Ираке, борьбу с ИГ [1] и другими группировками на Ближнем Востоке) должно быть закреплено в качестве основных задач альянса. Это необходимо для формирования у государств-членов «четкого представления об окружающей среде и своей роли в ней», что подтверждает нашу гипотезу о том, что не столько внешние изменения, сколько внутренние проблемы толкают руководство НАТО к более жесткой позиции вовне. Не противоречат ей и непосредственно рекомендации по повышению сплоченности.

Ревущие двадцатые. Тенденции международной безопасности 2021–2030?

Чтобы упрочить свою роль в меняющемся мире альянсу предлагается придерживаться демократических принципов; равномерно распределить материальную ответственность по обеспечению коллективной безопасности; не позволять индивидуальным действиям противоречить коллективным; приоритизировать коллективную оборону во всех формах; обеспечить гибкость и быстроту принятия решений. Иными словами, укрепления предполагается достичь за счет возвращения к акцентированию военной составляющей и обеспечения взаимозависимости при выработке общей позиции.

Непосредственно внутри альянса необходимо решить проблему европейских проектов в области обороны. Эта идея упоминается по документу несколько раз как одна из причин, препятствующих решительному ответу НАТО на вызовы внешней среды. Если раньше в официальном дискурсе деятельность в рамках Общей внешней политики и политики безопасности ЕС (ОВПБ) получала поддержку «как укрепление европейской опоры НАТО», то сегодня, по мнению группы, «нужно поддержать наращивание европейских возможностей только если они способствуют укреплению НАТО», а Европе следует лучше направить свои усилия в русло повышения доли военных расходов в альянсе. Также необходимо создать на постоянной основе консультативный механизм между НАТО и Европейской службой внешних действий.

Обращают на себя внимание неоднократные упоминания принципа консенсуса при принятии решений в НАТО как процедурно мешающего его сплоченности. Так, упоминается, что он мешает оперативности принятия решений, приводит к тому, что даже после принятия они порой не реализуются из-за дальнейшей бумажной волокиты. В связи с этим рекомендуется усилить исполнительные функции генерального секретаря по рутинным вопросам, найти способ ограничить время на принятия решений в кризисные моменты, ввести механизм, не позволяющий одному государству блокировать решения большинства. Несмотря на то, что такие рекомендации едва ли получат поддержку всех государств — членов НАТО (особенно Франции) их наличие отражает запрос на повышение оперативности альянса. Еще одну группу рекомендаций, направленную на укрепление взаимозависимости, составляют предложения по укреплению гражданской структуры управления под стать военной, включающие в себя инициативы по усилению полномочий генерального секретаря и секретариата. Странам-участницам необходимо увеличить не только военные, но и гражданские расходы, развивать перекрестные программы подготовки кадров, совершенствовать систему отчетности и прозрачности решения процедурных вопросов.

Наконец, для успешной самореализации в сложившихся условиях необходимо не только устранять противоречия и наращивать возможности, но и проецировать их вовне для реализации своих стратегических интересов по всему миру. Для этого НАТО нужен глобальный план по более эффективному использованию системы партнерств. Должна быть продолжена политика «открытых дверей»: в ее рамках стоит интенсифицировать партнерство с Грузией и Украиной, повысить уровень сотрудничества с Боснией и Герцеговиной, бороться с дестабилизацией на Западных Балканах, вдохнуть энергию в Средиземноморский диалог и Стамбульскую кооперационную инициативу, углубить кооперацию в Индо-Пацифике. Таким образом, деятельность НАТО по-прежнему замышляется как максимально глобальная. Если в 2010 г. расширение предполагалось за счет новых функций и новой сферы ответственности, то сейчас — за счет укрепления и наращивания старых связей.

Андрей Кортунов:
Как остановить НАТО

Таким образом, если действительно воспринимать выпущенный доклад как эскиз будущей стратегической концепции, можно сделать вывод, что НАТО «не сердится, а сосредотачивается». Восприятие внешней среды становится скорее реалистским, что требует мобилизации и более экспансионистского подхода к собственной деятельности, теперь и на азиатском направлении.

Презентация тезисов доклада: от Молодежного саммита до заседания Военного комитета

Теперь опубликованным предложениям предстоит пройти дополнительные обсуждения, редактуру и политическую огранку. Экспертная группа только вносит предложения, а принимать окончательные решения будут политики государств — членов НАТО, которым в очередной раз придется соотнести свои интересы и написанное в докладе, а также военные, которым амбиции и планы придется соотнести с имеющимися возможностями.

Генеральный секретарь Й. Столтенберг презентует новый документ на всех возможных уровнях и площадках с двумя основными целями: оценить реакцию со стороны и получить предложения по совершенствованию проекта, а также внедрить основные положения доклада в общий дискурс. За последние три месяца он представил #NATO2030 в молодежной среде, экспертном сообществе, на саммите министров иностранных дел НАТО, заседании Военного комитета НАТО. В конце февраля ознакомятся с ним уже и министры обороны государств-членов.

9 ноября 2020 г. прошел первый в истории Молодежный саммит НАТО для представителей стран альянса в возрасте от 18 до 35 лет, которые в ходе онлайн-дебатов получили возможность задать вопросы генеральному секретарю и руководству организации по трем направлениям: укрепление военной составляющей, политического сотрудничества и глобального подхода. По его итогам была сформирована группа Молодых лидеров из 14 человек, которые присоединились к разработке рекомендаций. Итоги их работы были представлены генеральному секретарю 4 февраля 2021 г. в рамках проведенной совместно с Chatham House конференции «Новые идеи для #NATO2030».18 январе 2021 г. Й. Столтенберг выступил перед студентами Школы международных отношений Сьянс По. Во французской столице генсек призывал к сотрудничеству между Европой и США для сохранения мира во всем мире. В Норвежском атлантическом комитете 1 и 2 февраля состоялась конференция по вопросам безопасности, озаглавленная «Безопасность на пути к 2030: адаптация к новой реальности», также затронувшая основные положения доклада. Й. Столтенберг, открывая конференцию, подчеркнул, что НАТО в первую очередь нужно лучше научиться преодолевать внутренние разногласия, прежде чем решать глобальные задачи. Он отметил, что хотя смена администрации в США открывает новую главу в трансатлантических отношениях, например, в распределении материального бремени, необходимо вырабатывать большую преемственность в этом вопросе.

Соотнести политическую и практическую риторику позволило 185-е заседание Военного комитета НАТО, прошедшее 26–27 января и традиционно посвященное практическим возможностям альянса — состоянию миссий за рубежом и процедурным вопросам о проведении совместных учений, развитию логистических проектов и военным закупкам. Хотя заседания комитета закрыты для прессы, и протоколы по их итогам не публикуются, открытые выступления руководства обнажают несколько иные акценты, чем стратегический документ.

В своем выступлении на открытии заседания председатель комитета, главный маршал авиации сэр Ст. Пич отметил, что начальники штабов собираются для того, чтобы дать стратегические советы и руководство для процесса принятия политических решений в будущем году. Большая часть его выступления была посвящена борьбе НАТО с COVID-19, успехам сил альянса в наращивании своих возможностей по противостоянию кризисам и угрозам террористического и технологического характера, промежуточным итогам и задачам миссий в Афганистане и Ираке. Подчеркивая ключевое значение европейской безопасности для НАТО, командующий отметил Западные Балканы и работу центров в Сараево, Скопье и Белграде. В его вступительном слове Россия и Китай, как и геополитическая конкуренция, не упоминались вообще.

Андрей Кортунов:
Многосторонний миропорядок без доброго гегемона

А вот в своем итоговом заявлении для прессы, состоявшемся уже после выступления перед комитетом генерального секретаря, маршал добавил, что прошедшее заседание в формате начальников штабов послужит основой для будущего заседания в февраля этого года министров обороны. Он повторил несколько тезисов из доклада, в частности, о необходимости постоянной адаптации, угрозах из России, Китая и от международного терроризма, но далее по тексту вновь сосредоточился на операциях на земле и Западных Балканах. Главным итогом заседания было принятие в дополнение к Военной стратегии НАТО 2018 г. разработанной командующим ОВС НАТО в Европе генералом Т. Вольтерсом Концепции по сдерживанию и обороне в Евроатлантике, предполагающей немедленный или краткосрочный ответ на известные угрозы с использованием уже имеющегося потенциала. Также была одобрена Базовая концепция ведения боевых действий (Warfighting Capstone Concept), подготовленная командой Объединенного военного командования по трансформации, посвященная развитию мощностей НАТО в ближайшие 20 лет с использованием новых технологий.

По итогам заседания создалось впечатление некоторого расхождения между конструируемыми в политических документах угрозами и практическими решениями. В то время как доклад экспертной группы направлен, скорее, на увеличение списка угроз и предполагает общее расширение повестки дня альянса, совершенствование практической деятельности предполагается осуществлять на узких участках деятельности НАТО за счет рационального применения уже имеющихся ресурсов и возможностей.

Ликвидация имеющихся угроз или создание новых?

Какими в итоге будут предложения генерального секретаря на саммите глав государств НАТО в 2021 г. покажет время, но активность продвижения глобальной повестки, становящейся все более не только антироссийской, но и антиткитайской налицо. Чтение доклада экспертной группы наталкивает на простую мысль: «Бойся своих желаний – они имеют свойство сбываться». Расширение глобального присутствия за счет наращивания своих возможностей и перекрытия чужих, расширение системы союзов, адаптация институциональной и военной структуры — это, в первую очередь, очень дорого. Учитывая, что при Д. Трампе проблема военных бюджетов была камнем преткновения в альянсе, сохранение необходимости при Дж. Байдене, на которого возлагались большие надежды, платить еще больше не может вызвать энтузиазма в Европе.

Следовательно, успешность закрепления новых вызовов в обновленной стратегической концепции и более глобальное практическое присутствие в перспективе зависит от политического торга и убедительного продолжения конструирования новых угроз, и в частности, от того, что нынешняя американская администрация сможет предложить союзникам взамен на легитимацию своих интересов в общей повестке дня и отказ последних от реализации собственных проектов. Назначение на пост госсекретаря США Э. Блинкена, последовательно в ходе своей карьеры выступающего за жесткую линию в продвижении интересов США с опорой на глобальные союзы, придает укреплению НАТО дополнительный импульс и свидетельствует о намерении Вашингтона продолжать бороться за переформатирование альянса в соответствии со своими интересами.

1. ИГ — террористическая организация, запрещенная на территории Российской Федерации.