«Осажденная крепость» с открытыми воротами. Новая Стратегия национальной безопасности РФ

Президент В. Путин своим указом от 2 июля 2021 г. утвердил обновленную редакцию Стратегии национальной безопасности России. Она была принята в соответствии с положениями Федерального закона от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации», закрепляющего необходимость корректировки документа каждые 6 лет. Учитывая то, что предыдущая версия Стратегии была утверждена 31 декабря 2015 г., можно считать, что появление новой редакции носит плановый характер и не связано с какими-то революционными изменениями в оценках российским руководством ситуации в области национальной безопасности, которые бы оно хотело немедленно зафиксировать на бумаге.

Исходя из анализа положений новой Стратегии и позиции представителей российского и зарубежного экспертного сообщества, можно сделать вывод о том, каким образом будет развиваться политика безопасности РФ в ближайшие годы. Стоит констатировать, что руководство России переходит к созданию уникальной стратегической конструкции. Это уже больше не дом, двери которого открыты для всех, как это было в 1990-е гг. и даже в начале 2000-х гг. Однако это и не классическая «осажденная крепость», которая вынуждена отражать атаки врагов извне со всех направлений, а внутри осуществлять постоянный поиск представителей «пятой колонны», для того чтобы поступить с ними, что называется, по законам военного времени. Хотя многие либеральные эксперты в последние годы пытаются представить Россию именно такой. Скорее, это нечто среднее — крепость, которая приготовилась к длительной обороне и отражению многочисленных атак в военно-политической, экономической, энергетической, технологической, информационной и гуманитарной сферах с Запада. На всех других направлениях ворота остаются открытыми, просто усиливается контроль. Внутри этой крепости не вводится комендантский час, не начинается пресловутая «охота на ведьм», а лишь предпринимаются отдельные меры для наведения определенного порядка, для того чтобы не допустить хаоса и формирования сил, которые могут действовать в интересах тех, кто пытается деморализовать население и защитников крепости (террористические и экстремистские организации, иностранные спецслужбы).

Стоит понимать, что отгораживание от Запада не будет вечным. Как показывает история, отношения России с западными государствами всегда восстанавливались даже после самых серьезных потрясений. Можно ли считать, что сегодня обида РФ и Запада друг на друга сильнее, чем после Крымской войны, Первой Мировой войны и, что мы понимаем друг друга хуже, чем в годы холодной войны? Представляется, что ответ на каждый из этих вопросов должен быть все же отрицательным. Конечно же, сближение рано или поздно произойдет. Оно будет обусловлено и политическими, и экономическими, и гуманитарными причинами. Поэтому главное сейчас не дойти до состояния вооруженного конфликта, что могло бы обернуться катастрофой для всех и существенно замедлить восстановление полноценного сотрудничества на основе взаимного уважения.

России же в настоящий момент принципиально важно подумать не только о внешних угрозах, но и о своих внутренних проблемах. К сожалению, мы сейчас опять начинаем серьезно отставать в технологическом плане в целом ряде областей. Задача остается всё той же, какой ее обрисовал И. Сталин в 1931 г. в своем знаменитом выступлении — в короткие сроки ликвидировать возникшее отставание, исходя из логики «либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Пусть и большой ценой, но тогда этого удалось добиться, о чем наглядно свидетельствует победа в Великой Отечественной войне и успехи СССР в освоении космоса. Сейчас это сделать будет даже сложнее, а риски от невыполнения такой стратегической задачи, возможно, будут даже выше, чем в 1930-е гг. Значит, нужно начинать действовать.

С учетом всего вышесказанного, очевидно, что принципиальным вопросом является то, как будет реализовываться Стратегия. К сожалению, в отечественной истории неоднократно бывали ситуации, когда руководство страны принимало важные документы, содержащие справедливые оценки положения дел в государстве и в мире, верно формулировало цели развития и приоритеты государственной политики, но все это оставалось на бумаге. Следовательно, перед Россией стоит задача в ближайшие годы превратить грамотную по своей сути военно-политическую стратегию в успешную политику на стратегических направлениях.

Президент В. Путин своим указом от 2 июля 2021 г. утвердил обновленную редакцию Стратегии национальной безопасности России. Она была принята в соответствии с положениями Федерального закона от 28 июня 2014 г. N 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации», закрепляющего необходимость корректировки документа каждые 6 лет. Учитывая то, что предыдущая версия Стратегии была утверждена 31 декабря 2015 г., можно считать, что появление новой редакции носит плановый характер и не связано с какими-то революционными изменениями в оценках российским руководством ситуации в области национальной безопасности, которые бы оно хотело немедленно зафиксировать на бумаге.

Иван Тимофеев:
Россия и Запад: проблема в ценностях?

Как отметил секретарь Совета безопасности России Н. Патрушев, подготовка проекта документа осуществлялась в течение года силами представителей различных министерств и ведомств, экспертного сообщества и общественности. При этом он достаточно высоко оценил степень реализации предыдущей версии Стратегии национальной безопасности России: «Обеспечена надежная защита от военных опасностей и военных угроз. На должном уровне решаются задачи по обеспечению территориальной целостности, суверенитета, государственной и общественной безопасности. Существенно снижен уровень террористической активности. Российская экономика доказала свою устойчивость и способность противостоять внешнему давлению». О справедливости слов секретаря Совбеза РФ говорит статистика предотвращенных преступлений террористической направленности, сохранение ключевых макроэкономических показателей на необходимом уровне (хотя отдельные индикаторы, мягко говоря, не демонстрировали положительную динамику), а также эффективность довольно жестких ответов со стороны российских военнослужащих на осуществлявшиеся рядом государств в последние годы провокации на границе (пожалуй, наиболее резонансными случаями стали инциденты с попыткой прохода украинских кораблей через Керченский пролив в ноябре 2018 г. и провокация британского эсминца Defender вблизи Крыма в июне 2021 г.).

От сбережения народа до искусственного интеллекта: о нововведениях в Стратегии

Обновленная Стратегия национальной безопасности РФ действительно не носит революционный характер, но в ней зафиксирован ряд принципов и подходов, которые либо впервые появились в российских документах стратегического характера, либо только сейчас были четко сформулированы, хотя на практике уже применялись. Если сравнивать национальные интересы, обозначенные в предыдущей и в нынешней редакции документа, то становится понятно, что они в целом сопоставимы, хотя их количество возросло с 6 до 8 (См. Таблица 1). Некоторые положения просто по-новому сгруппированы. По большому счету появились лишь два принципиально новых пункта национальных интересов: 1. «развитие безопасного информационного пространства, защита российского общества от деструктивного информационно-психологического воздействия; 2. охрана окружающей среды, сохранение природных ресурсов и рациональное природопользование, адаптация к изменениям климата». Немного по-другому выглядят теперь национальные интересы в области экономики, подразумевающие ее развитие на новой технологической основе, что может объясняться желанием руководства страны осуществить цифровизацию ключевых экономических процессов.

Таблица 1. Национальные интересы России (согласно редакциям Стратегии национальной безопасности РФ 2021 г. и 2015 г.)

При сопоставлении стратегических национальных приоритетов становится очевидно, что в новой редакции Стратегии произошла определенная перестановка пунктов по степени их значимости (См. Таблица 2). Так, на первый план выдвинуто сбережение народа, а не оборона страны как раньше, что действительно может говорить о смещении фокуса внимания руководства страны на внутренние проблемы, которые в каком-то смысле в нынешних реалиях несут в себе даже большую угрозу национальной безопасности нежели внешние. Именно в этот раздел был перемещен такой приоритет из предыдущей версии Стратегии как «здравоохранение». В связи с этим «сбережение народа» будет представлять собой многоаспектную задачу, подразумевающую «увеличение реальных доходов населения, повышение качества общего образования, повышение рождаемости, увеличение ожидаемой продолжительности жизни, снижение смертности, повышение качества и доступности медицинской помощи (включая вакцинацию и лекарственное обеспечение), обеспечение устойчивости системы здравоохранения». Безусловно, уроки пандемии были учтены, потому что и в других разделах документа говорится о необходимости реагирования на биологические угрозы и создания благоприятной санитарно-эпидемиологической обстановки в стране.

Таблица 2. Стратегические национальные приоритеты России (согласно редакциям Стратегии национальной безопасности РФ 2021 г. и 2015 г.)

Обращает на себя внимание тот факт, что такой национальный приоритет как «экономический рост» заменен в новой редакции Стратегии на «экономическую безопасность». С одной стороны, это может свидетельствовать о том, что составители документа понимают, что в нынешних турбулентных условиях, учитывая специфику российской экономики, эта задача в полной мере может быть не реализована в ближайшие годы, и ее невыполнение может иметь в том числе и политические последствия, за которые придется отвечать. К тому же если сравнивать с другими национальными приоритетами, которые оцениваются в основном качественными показателями, экономический рост можно отследить наглядно в конкретных цифрах, что могло бы создавать определенные имиджевые риски в первую очередь для финансово-экономического блока российского правительства. Следовательно, напрашивался вариант с исключением подобного пункта, тем более, что в предыдущие 6 лет российская экономика развивалась неравномерно. Хотя, представляется, что в ближайшие годы в России все же будет наблюдаться экономический рост, который будет носить восстановительный характер, другое дело, насколько такой рост будет обеспечивать реальное развитие страны. Однако, можно предположить, что составители Стратегии, закрепляя новый стратегический приоритет, исходили из другой логики. Обеспечение экономической безопасности — это комплексная цель, которая включает в себя сохранение макроэкономической устойчивости, дедолларизацию экономики, повышение производительности труда, увеличение количества инвестиций в основной капитал и т.д. С учетом того, что в последние годы Россия столкнулась с серьезным санкционным давлением и другими макроэкономическими рисками, именно такой подход в области экономики, предполагающий секьюритизацию экономической сферы, представляется уместным.

Важным моментом в Стратегии является закрепление в качестве национального приоритета информационной безопасности, что уже давно назрело. Предполагается, что для достижения данной приоритетной цели потребуется обеспечить бесперебойное функционирование критически важной информационной инфраструктуры, оградить российское общество от деструктивного информационного воздействия со стороны террористических и экстремистских организаций, спецслужб и пропагандистских структур иностранных государств и перейти к использованию российских информационных технологий и оборудования.

Если говорить о других нововведениях, то можно отметить, что в Стратегии появились упоминания ранее табуированных или не рассмотренных сюжетов, таких как переход России к использованию искусственного интеллекта и развитию национальной экономической системы на основе низкоуглеродных технологий. Все это должно, по замыслу составителей документа, привести к качественному сдвигу в российской экономике. Кроме того, в развитие положений Концепции внешней политики РФ добавлена задача по обеспечению интеграции экономических систем в рамках Большого Евразийского партнерства. При этом из Стратегии исчезли пункты, касающиеся укрепления сотрудничества с ЕС и выстраивания партнерства с США, что свидетельствует о системном кризисе в отношениях России с Западом. Большее внимание по сравнению с предыдущей версией документа уделено защите традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти, что полностью соответствует проводившейся в последние годы руководством страны политике, включая внесение тематических поправок в Конституцию РФ. Конечно, отдельно стоит отметить, что Россия теперь готова применять симметричные и асимметричные меры в ответ на недружественные действия иностранных государств.

Реакция в России и за рубежом

Арег Галстян:
Концерт суверенных демократий

Обновленная версия Стратегии национальной безопасности вызвала неоднозначную реакцию российского экспертного сообщества. Наиболее жесткую и скептическую оценку новой Стратегии дал директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин: «Текст-мантра, адресатом которого являются, скорее всего, наши западные “партнеры”. В этой концепции нет ничего конкретного ни об экономическом развитии, ни о ведущейся против России гибридной войны с помощью кибернетического и биологического оружия, ни о системном превращении РФ в периферию Запада посредством ее информационной, образовательной, культурной, цифровой и т. п. колонизации». Единственным позитивным моментом в новом документе он назвал закрепление такой приоритетной задачи, как сбережение народа. О важности именно этой задачи среди всех других обозначенных в Стратегии заявил заведующий кафедрой политологии и социологии РЭУ им. Г.В. Плеханова, эксперт Ассоциации военных политологов Андрей Кошкин, который в целом дал ей высокую оценку: «Особенностью нынешней версии документа является, например, пункт о сбережении народа. Об этом давно речь идет, и сам президент неоднократно говорил. Проблема, которая поднимается нашими и зарубежными экспертами — проблема демографии».

Профессор кафедры национальной безопасности РАНХиГС Алевтина Шевченко считает крайне важным моментом в новой Стратегии ее нацеленность на решение внутренних проблем государства: «Это серьезнейшее изменение самого подхода к проблеме национальной безопасности России на следующие шесть лет. Официально признано, что внутренние проблемы угрожают стране и обществу сильнее, чем вызовы из-за рубежа, хотя последние тоже никуда не исчезли и в стратегии они названы».

Директор Центра военно-политических исследований МГИМО Алексей Подберезкин также оценил новый стратегический документ довольно позитивно, прежде всего, потому что в нем сформулирована взаимосвязь между вопросами безопасности и социально-экономического развития, однако высказал и ряд критических замечаний: «Как и в прежней стратегии, не хватает механизмов реализации. В этой редакции подчеркивается, что стратегия национальной безопасности является базовым документом для других стратегий и концепций. При этом механизмов реализации нет, не считая ежегодного отчета секретаря Совета безопасности о состоянии безопасности в РФ. Конечно, там говорится, что государственные и общественные институты должны руководствоваться стратегией, но каким образом это должно контролироваться, в общем, в стратегии не описывается».

Программный директор РСМД Иван Тимофеев в своей статье анализирует ценностное измерение Стратегии в контексте геополитического противостояния России с Западом. Он приходит к интересному выводу: «Бояться следует не ценностей как таковых, а политических конфликтов, которые могут эти ценности эксплуатировать».

Довольно тщательно проанализировал рассматриваемый документ директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин, который назвал его «манифестом новой эпохи», поскольку он, по его мнению, содержит принципиально иные оценки геостратегической ситуации в мире, по сравнению с теми, что были ранее: «В целом новая «Стратегия» — это важная веха на пути официального отказа от либеральной фразеологии 1990-х гг. и замены ее нормами морали, основанных на собственных традициях».

Естественно, что наряду со столь взвешенным и критичным анализом существуют также публикации, авторы которых полностью одобряют все положения нового документа, считая, что он может стать программой ускоренного развития страны. В целом же российские эксперты рассматривают Стратегию с разных сторон, уделяя одинаковое внимание как анализу внутренних, так и внешних факторов, влияющих на состояние национальной безопасности России.

Обращает на себя внимание тот факт, что за рубежом появление нового стратегического документа в РФ пока не вызвало большого интереса ни у СМИ, ни у экспертного сообщества. Однозначно объяснить это сложно, возможно, некоторые структуры и эксперты банально ждут перевода данного документа, но представляется, что большинство аналитиков и журналистов просто не придает серьезного значения изменению отдельных акцентов в обновленной редакции Стратегии, полагая, что внешнеполитические ориентиры и логика действий Кремля в области обеспечения национальной безопасности РФ остается неизменной. В связи с этим они предпочитают комментировать конкретные шаги российского руководства в области внешней и внутренней политики. Тем не менее некоторые интересные публикации как представителей экспертного сообщества, так и СМИ по поводу новой российской Стратегии уже появились.

Большинство западных комментаторов указывает на то, что в основе документа лежит установка о системном конфликте между Россией и Западом. Так, например, в испанской газете La Vanguardia журналист Гонсало Арагонес отмечает, что в новой Стратегии национальной безопасности РФ отразилась «антизападная риторика России, усиленная в этом году ростом напряженности на границе с Украиной и протестами оппозиции». Обозреватель считает, что противоречия между Россией и Западом приняли системный характер, поэтому российское руководство фиксирует в документе, что основные угрозы национальной безопасности страны исходят с западного направления. Австрийское издание Der Standard также считает, что в соответствии с новой Стратегией Россия ещё активнее будет стремиться к интеграции с Индией и Китаем, к чему ее подталкивают враждебные действия Запада. Американское новостное агентство Associated Press отмечает, что принципиально новым и важным пунктом в опубликованном российском стратегическом документе является готовность руководства РФ применять симметричные и ассиметричные меры в ответ на недружественные действия иностранных государств, угрожающие суверенитету и территориальной целостности страны. Наиболее жесткую оценку Стратегии дал британский политолог Марк Галеотти, который охарактеризовал ее как хартию параноика из-за того, что российское руководство, по его мнению, видит угрозу национальной безопасности практически в любом явлении и процессе.

Стоит отметить, что представители СМИ и аналитических структур азиатских государств с большим интересом отнеслись к Стратегии, особенно к разделу, в котором обозначены приоритеты Москвы в области международного сотрудничества, в том числе на восточном направлении. В частности, научный сотрудник Шанхайского института международных исследований Чжао Лун в своей статье в Хуаньцю шибао констатирует, что в новой Стратегии сотрудничество с Китаем рассматривается как приоритетное направление российской внешней политики. При этом китайский специалист делает интересный вывод о том, что продвигаемый Россией курс на многовекторность на мировой арене, предполагающий взаимодействие в таких форматах как ШОС, БРИКС и РИК, приходит к тому, что она становится фактически лидером нового Движения неприсоединения. Наиболее подробно позицию представителей экспертного сообщества Китая по поводу трансформации стратегических приоритетов России в области безопасности в своей статье в англоязычном издании КНР Global Times анализирует Ян Шэн. Он приходит к выводу о том, что большинство опрошенных им китайских экспертов полагает, что включение в Стратегию национальной безопасности РФ пункта о развитии отношений всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия с КНР говорит о полном провале попыток Вашингтона подорвать военно-политическое сотрудничество Москвы и Пекина и о нежелании российского руководства поддаваться американскому давлению. «Россия и Китай успешно противодействуют гегемонистским устремлениям США на мировой арене, используя в том числе свои возможности постоянных членов СБ ООН», — резюмирует Ян Шэн.

Андрей Кортунов:
Крепость или бункер?

Журналисты японской телерадиокомпании NHK, отметившие зафиксированное в новом российском стратегическом документе желание Москвы выстраивать особые отношения с Нью-Дели и Пекином, считают, что Россия будет стремится к усилению своих позиций в АТР. Подобный взгляд на российские стратегические приоритеты выражен и в публикации индийского новостного агентства ANI. В ней, в частности, говорится о том, что Россия сталкивается с возрастающим давлением НАТО, поэтому она склоняется к тому, чтобы наладить сотрудничество в сфере безопасности с Китаем и Индией. Самьяк Пандей, журналист индийского издания ThePrint, полагает, что такое желание Москвы сблизиться с Нью-Дели и Пекином вызвано попыткой осуществить дедолларизацию экономики на фоне возрастающего санкционного давления со стороны Запада. При этом, по его мнению, Россия будет выступать за сохранение стабильности в АТР и потому может стать посредником между ядерными державами, конкурирующими в этом регионе, прежде всего между Индией и Китаем. Подробно новую российскую Стратегию разбирает младший научный сотрудник программы стратегических исследований фонда Observer Research Foundation (Индия) Ниведита Капур, которая отмечает желание Кремля сотрудничать с широким кругом партнеров на пространстве СНГ, в формате ШОС, БРИКС и в рамках Большого Евразийского партнерства. Она констатирует, что документ закрепляет оформившийся в последние годы магистральный внешнеполитический курс России, ориентированный на противодействие деструктивным шагам Запада, но при этом в нем также делается акцент на необходимости решения внутриполитических вопросов и на создании условий для приспособления государства к меняющемуся мировому порядку.

Очевидно, что западные аналитики и журналисты при анализе новой редакции российской Стратегии национальной безопасности делают упор на рассмотрение отношений России с Западом. Для них интересны те положения документа, которые касаются оценки взаимодействия РФ и НАТО, а также возможных ответных мер Москвы на недружественные шаги западных государств. В то же время представители азиатского экспертного сообщества и СМИ сосредотачивают свое внимание на анализе российского подхода к АТР. В целом же зарубежные комментаторы вне зависимости от своей национальной принадлежности и профессионального статуса достаточно высоко оценивают новую Стратегию национальной безопасности РФ, признавая, что она является документом по-настоящему суверенного государства, которое реалистично смотрит на существующие вызовы и угрозы и стремится занять достойное место на мировой арене.

Время действовать: от Стратегии к реальной политике

Исходя из анализа положений новой Стратегии и позиции представителей российского и зарубежного экспертного сообщества, можно сделать вывод о том, каким образом будет развиваться политика безопасности РФ в ближайшие годы. Стоит констатировать, что руководство России переходит к созданию уникальной стратегической конструкции. Это уже больше не дом, двери которого открыты для всех, как это было в 1990-е гг. и даже в начале 2000-х гг. Однако это и не классическая «осажденная крепость», которая вынуждена отражать атаки врагов извне со всех направлений, а внутри осуществлять постоянный поиск представителей «пятой колонны», для того чтобы поступить с ними, что называется, по законам военного времени. Хотя многие либеральные эксперты в последние годы пытаются представить Россию именно такой. Скорее, это нечто среднее — крепость, которая приготовилась к длительной обороне и отражению многочисленных атак в военно-политической, экономической, энергетической, технологической, информационной и гуманитарной сферах с Запада. На всех других направлениях ворота остаются открытыми, просто усиливается контроль. Внутри этой крепости не вводится комендантский час, не начинается пресловутая «охота на ведьм», а лишь предпринимаются отдельные меры для наведения определенного порядка, для того чтобы не допустить хаоса и формирования сил, которые могут действовать в интересах тех, кто пытается деморализовать население и защитников крепости (террористические и экстремистские организации, иностранные спецслужбы).

Стоит понимать, что отгораживание от Запада не будет вечным. Как показывает история, отношения России с западными государствами всегда восстанавливались даже после самых серьезных потрясений. Можно ли считать, что сегодня обида РФ и Запада друг на друга сильнее, чем после Крымской войны, Первой Мировой войны и, что мы понимаем друг друга хуже, чем в годы холодной войны? Представляется, что ответ на каждый из этих вопросов должен быть все же отрицательным. Конечно же, сближение рано или поздно произойдет. Оно будет обусловлено и политическими, и экономическими, и гуманитарными причинами. Поэтому главное сейчас не дойти до состояния вооруженного конфликта, что могло бы обернуться катастрофой для всех и существенно замедлить восстановление полноценного сотрудничества на основе взаимного уважения.

России же в настоящий момент принципиально важно подумать не только о внешних угрозах, но и о своих внутренних проблемах. К сожалению, мы сейчас опять начинаем серьезно отставать в технологическом плане в целом ряде областей. Задача остается всё той же, какой ее обрисовал И. Сталин в 1931 г. в своем знаменитом выступлении — в короткие сроки ликвидировать возникшее отставание, исходя из логики «либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Пусть и большой ценой, но тогда этого удалось добиться, о чем наглядно свидетельствует победа в Великой Отечественной войне и успехи СССР в освоении космоса. Сейчас это сделать будет даже сложнее, а риски от невыполнения такой стратегической задачи, возможно, будут даже выше, чем в 1930-е гг. Значит, нужно начинать действовать.

С учетом всего вышесказанного, очевидно, что принципиальным вопросом является то, как будет реализовываться Стратегия. К сожалению, в отечественной истории неоднократно бывали ситуации, когда руководство страны принимало важные документы, содержащие справедливые оценки положения дел в государстве и в мире, верно формулировало цели развития и приоритеты государственной политики, но все это оставалось на бумаге. Следовательно, перед Россией стоит задача в ближайшие годы превратить грамотную по своей сути военно-политическую стратегию в успешную политику на стратегических направлениях.