Чему нас учат уроки Карибского кризиса?

27 и 28 октября — символичные даты. 60 лет назад это были самые опасные, самые тревожные дни нашего ядерного века. 27 октября 1962 г. советской зенитной установкой над Кубой был сбит американский самолет-разведчик U-2, пилот которого погиб. Это событие стало апогеем Карибского кризиса, который поставил мир на грань ядерной войны. Сегодня есть повод осмыслить опыт тех лет и его применимость к преодолению международной напряженности на современном этапе.

Однако, несмотря на многолетние фундаментальные сдвиги на мировой арене, сейчас многие эксперты считают главным камнем преткновения на пути к переговорам по контролю над вооружениями российскую специальную военную операцию на Украине. На одном из мероприятий, посвященных осмыслению уроков Карибского кризиса, мы услышали тезис о том, что именно события вокруг Украины радикально изменили стратегическую ситуацию в мире, что не может не влиять на режим контроля над вооружениями. Подобные утверждения, конечно, имеют право на существование, но не обнуляют ли они предшествующий опыт исторического развития? Отказ от «перезагрузки» российско-американских отношений, выход из договоров в области контроля над вооружениями, противодействие возникновению стратегических противников, формирование санкционных списков, ограничения в отношении журналистов и дипломатов — все это мы начинали наблюдать в российско-американских отношениях задолго до «Украины-2022» и даже до «Украины-2014».

Что же мешает России и США возобновить переговоры по контролю над вооружениями? Советско/российско-американские отношения никогда не были легкими, и противоречия между двумя странами носят системный характер. Иначе быть не может, если на протяжение более 70 лет в основе наших двусторонних отношений лежат взаимное гарантированное уничтожение, ядерное устрашение, применение санкций, бесконечные геополитические противоречия, отсутствие полноценного и полноформатного диалога на уровне законодательных органов власти, разнонаправленные интересы элиты, внутриполитические игры и отсутствие полноценной торгово-экономической базы взаимодействия.

Чему же нас все-таки учит Карибский кризис?

Урок №1: не хочешь, чтобы мир оказался на грани ядерной войны, не строй планы по первому и ограниченному ядерному удару и не размещай свои ядерные вооружения за пределами собственной территории, что, очевидно, вызовет подозрения у твоего противника и заставит его применять контрмеры в целях переиграть тебя.

Урок №2: проявляй уважение к противнику и не думай, что он глупее и слабее тебя. Более того, помни, что ты имеешь дело не с одним человеком, а целой политической системой.

Урок №3: не делай весь мир заложником внутриполитической ситуации в своей стране.

Урок №4: не бросая союзника, проявляй бдительность, когда он подталкивает тебя к авантюрным мерам, чтобы свести счеты со своим врагом. При этом сам не прерывай контакты с вашим общим противником.

Урок №5: не стыдись идти на компромисс, имей смелость быть честным в своих поступках.

Урок №6: никогда не допускай ситуации, когда будут свернуты рабочие контакты, когда коммуникации не будет даже на неофициальном уровне, когда общение с противником будет считаться чем-то зазорным и постыдным. Каналы коммуникации не должны быть заморожены. Имей в себе силы продолжать диалог и не препятствовать ему.

Урок №7: не думай в логике «мы всегда хорошие, а вы всегда плохие».

Годовщина Карибского кризиса могла бы стать прекрасным поводом, чтобы на официальном рабочем уровне возобновить диалог. Однако уроки истории забыты. И до тех пор, пока о них не вспомнят, слова о приверженности США дипломатии и новым соглашениям в сфере контроля над вооружениями с Россией, провозглашенной в американской Стратегии национальной обороны 2022 г., так и останутся «пустышкой», увековеченной на бумаге.

27 октября 2022 г. США опубликовали полную версию Стратегии национальной обороны (National Defense Strategy), в которой упоминается готовность к диалогу с Россией по вопросам контроля над ядерными вооружениями. В частности, в документе подчеркивается, что США вновь будут уделять особое внимание контролю над вооружениями, ядерному нераспространению и сокращению ядерных рисков, которые представляют собой инструменты обеспечения стабильности, сдерживания агрессии и эскалации напряженности, предотвращения гонки ядерных вооружений и собственно ядерной войны. С учетом своей приверженности дипломатическим методам «США будут стремиться к заключению новых соглашений в сфере контроля над вооружениями, несмотря на то что модернизация ядерных арсеналов России и Китая делают его затруднительным» — также читаем мы в документе.

Андрей Кортунов:
Семь отличий от Карибского кризиса

Однако данная стратегия не содержит ни практических рекомендаций, как восстановить российско-американский переговорный процесс по контролю над вооружениями и стратегической стабильности, ни сроков их исполнения. 28 октября заместитель государственного секретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Бонни Дженкинс вовсе заявила, что США не знают, когда возобновится этот диалог, «как это будет выглядеть и когда придет время». Пассажи Стратегии национальной обороны о стремлении США к миру без ядерного оружия, снижению ядерных рисков на фоне планов по перевооружению американских ядерных арсеналов в странах — членах НАТО вовсе кажутся не более чем предвыборными пропагандистскими уловками.

27 и 28 октября — символичные даты. 60 лет назад это были самые опасные, самые тревожные дни нашего ядерного века. 27 октября 1962 г. советской зенитной установкой над Кубой был сбит американский самолет-разведчик U-2, пилот которого погиб. Это событие стало апогеем Карибского кризиса, который поставил мир на грань ядерной войны. Сегодня есть повод осмыслить опыт тех лет и его применимость к преодолению международной напряженности на современном этапе [1]. Уже многое было написано и сказано на эту тему. Попытаемся и мы внести наш скромный вклад в дискуссию об уроках Карибского кризиса для XXI в. и их значимость для развития переговоров по контролю над вооружениями.

Урок №1

Отечественной и зарубежной историографии хорошо известно, как в 1945–1950-е гг. США активно строили планы по атомным бомбардировкам советских городов. В 1955–1963 гг. американское ядерное оружие было размещено в ФРГ, Нидерландах, Бельгии и Греции. По итогам принятого в декабре 1957 г. в рамках НАТО решения американское ядерное оружие и средства доставки появились в Италии и Турции. В те же годы, в конце 1950-х гг., в США зародилась концепция ограниченной ядерной войны (limited nuclear war), которая допускала ограниченное применение тактического ядерного оружия в отношении некоторых типов целей. Не нужно быть знатоком архивов советских документов и советской истории, чтобы понимать, какое беспокойство вызывало наличие американского ядерного арсенала у границ СССР. И только на фоне американских планов по свержению режима Фиделя Кастро на Кубе (операция «Мангуст») и, что важнее, с учетом запросов кубинского лидера на предоставление военной помощи СССР принял решение об отправке на остров группы советских войск и о размещении на нем советских ракет средней дальности с ядерными боезарядами [2]. Отсюда наш первый урок Карибского кризиса: не хочешь, чтобы мир оказался на грани ядерной войны, не строй планы по первому и ограниченному ядерному удару и не размещай свои ядерные вооружения за пределами собственной территории, что, очевидно, вызовет подозрения у твоего противника и заставит его применять контрмеры в целях переиграть тебя.

Урок №2

Карибский кризис имеет некое сакральное значение в наш ядерный век — он поставил мир на грань ядерного конфликта двух сверхдержав. Но принадлежала ли пальма первенства в этом деле именно Карибского кризису? Представляется, что нет. Накануне октябрьских событий 1962 г. человечество уже сталкивалось с рисками обмена ядерными ударами между СССР и США в связи с ситуацией вокруг Берлина. При этом на фоне Берлинского кризиса 1961 г. в США сменилось политическое руководство: победивший на президентских выборах демократ Джон Кеннеди отличался от своего предшественника республиканца Дуайта Эйзенхауэра более гибкими внешнеполитическими установками. Берлинский кризис 1961 г. удалось разрешить. Однако генеральный секретарь СССР Никита Хрущев опрометчиво воспринимал Джона Кеннеди как мальчишку, который не сможет жестко отстаивать американские интересы в контексте конфронтации с СССР [3]. Отсюда проистекает второй урок Карибского кризиса: проявляй уважение к противнику и не думай, что он глупее и слабее тебя. Более того, помни, что ты имеешь дело не с одним человеком, а целой политической системой.

Урок №3

Существует мнение, что Карибский кризис был не чем иным, как «американским блефом», а его острота была связана с внутриэлитной борьбой в США. Такая точка зрения связывается обычно прежде всего с тем, что фотографии советских ракет были незаконно переданы журналистам кем-то из американских верхов. Незаконно, потому что данные о советских ракетно-ядерном арсенале на Кубе составляли государственную тайну. Такой слив мог быть обусловлен целью ослабить Джона Кеннеди, поставив его в неловкое положение и заведя в тупик. Так это или нет, мы видим здесь урок №3: не делай весь мир заложником внутриполитической ситуации в своей стране.

Урок №4

Алексей Арбатов:
Украинский кризис и стратегическая стабильность

Группа советских войск на Кубе была размещена в условиях строжайшей секретности. По воспоминаниям очевидцев октябрьских событий 1962 г. известно, что в самые острые моменты Карибского кризиса лидер кубинской революции Фидель Кастро призывал Никиту Хрущева не отступать и предлагал ему нанести превентивный ядерный удар по США. Более того, кубинское руководство было готово предать Кубу жертве ядерного конфликта между СССР и США ради победы справедливости над империализмом. Братья Кастро воспринимали достижение договоренностей между СССР и США, которые позволили преодолеть Карибский кризис, как своего рода предательство, где Куба стала разменной монетой, ведь с ней даже никто не обсудил вывод советских ракет [4]. И потому урок №4: не бросая союзника, проявляй бдительность, когда он подталкивает тебя к авантюрным мерам, чтобы свести счеты со своим врагом. При этом сам не прерывай контакты с вашим общим противником.

Урок №5

После Карибского кризиса в США сложился миф, что это президент Джон Кеннеди смог принудить советского генсека Никиту Хрущева к компромиссу. Этот миф был, в первую очередь, связан с тем, что США пообещали Советскому Союзу вывести американские ракеты из Турции в ответ на вывод советских ракет с Кубы. Кеннеди настоятельно просил Хрущева сохранить данную договоренность в тайне. Цель состояла в том, чтобы создать иллюзию, что это СССР капитулировал под давлением американского руководства, а не США сдали свои интересы. Вывод американских «Юпитеров» с Турции, в частности, критически воспринимался среди государств-членов НАТО. Но этот же миф усилил жесткость, надменность американской внешней политики, минимизировав роль компромисса и повысив роль запугивания и угроз. Памятуя наш урок № 3, позволим себе выделить урок №5: не стыдись идти на компромисс, имей смелость быть честным в своих поступках.

Урок №6

В контексте обсуждения Карибского кризиса всегда подчеркивается, как же важно сохранять диалог между политическими деятелями враждующих стран. Чаще всего эксперты и политики вспоминают канал связи, сложившийся между советским послом в США Анатолием Добрыниным и братом американского президента Робертом Кеннеди. Однако большую роль в предотвращении ядерного конфликта между двумя сверхдержавами сыграл неофициальный канал «Скали-Фомин». Речь идет о встречах между резидентом КГБ СССР в Вашингтоне Александром Феклисовым (Фоминым) и американским журналистом-корреспондентом «ABC News» Джоном Скалли, которые осуществляли передачу своему руководству информации о способах преодоления кризиса. Считается, что Александр Феклисов не был уполномочен на такие контакты и действовал по собственной инициативе. Отсюда урок №6: никогда не допускай ситуации, когда будут свернуты рабочие контакты, когда коммуникации не будет даже на неофициальном уровне, когда общение с противником будет считаться чем-то зазорным и постыдным. Каналы коммуникации не должны быть заморожены. Имей в себе силы продолжать диалог и не препятствовать ему.

Урок №7

Карибский кризис отражает американоцентричность нашего мирового порядка. Вспоминая события тех лет, чаще всего говорят о том, что предвестником кризиса стало появление советских ракет на Кубе. Предшествовавшее этому размещение более мощных американских ракетно-ядерных вооружений в Турции вблизи советских границ, как правило, не учитывается при анализе военно-стратегической обстановки накануне Карибского кризиса. Разве это не проявление необъективности и несправедливости в международных делах? Считать, что угрозу миру в начале 1960-х гг. несли советские ракеты на Кубе, но не американские ракеты в Турции или ядерные боезаряды в европейских странах, — означает жить в иллюзиях. Засим наш последний урок Карибского кризиса: не думай в логике «мы всегда хорошие, а вы всегда плохие».

Уроки не усвоены и забыты

Уникальность Карибского кризиса и его сакральность обычно связываются с тем, что его итогом стала конфронтация по правилам — была сформирована система перестраховок в отношениях между двумя сверхдержавами. Среди них линия горячей связи, договорно-правовая база по ограничению ядерных испытаний и по нераспространению ядерного оружия, договоренности по контролю над вооружениями, о кризисе которого мы так часто сегодня говорим. Оставив рассуждения о том, действительно ли именно Карибский кризис стал катализатором формирования перестраховок для отдельной статьи, отметим, что, на наш взгляд, выделенные нами уроки Карибского кризиса были плохо усвоены обеими странами, причем с момента его окончания.

Городской завтрак РСМД «Ядерная война — гипотетический сценарий или реальная угроза?». Тезисы и видео

Как правило, при обсуждении Карибского кризиса за кадром остаются несколько факторов. Во-первых, сохранение крайнего антисоветизма американской внешней политики. СССР продолжал восприниматься как преграда для распространения американского влияния в мире. Во-вторых, стремление США вытеснить СССР в странах третьего мира, которые освободились от колониальной зависимости в начале 1960-х гг. (не следует забывать об опыте Суэцкого кризиса 1956 г., который показал заинтересованность и США, и СССР в демонтаже Британской и Французской империй). По итогам активной фазы деколонизации в начале 1960-х гг. США и СССР фактически лишились фактора сближения на антиимперской основе, поэтому не удивительно, что соперничество двух сверхдержав в эпоху конфронтации по правилам вылилось в повышение конфликтности на периферии. В-третьих, совершенствование ядерных вооружений. В-четвертых, многократный рост военных расходов в США и наращивание стратегических вооружений. В-пятых, сохранение американского ядерного арсенала в странах — членах НАТО. В результате переговоров о контроле над американским ядерным оружием в Европе в рамках НАТО была создана Группа ядерного планирования как органа, ответственного за принятие решений по вопросам ядерной политики. В соответствии с политикой «ядерного участия», или «ядерных миссий» (nuclear sharing), допускалось, что в условиях военного времени США смогут передавать контроль над своим тактическим ядерным оружием в Европе непосредственно государствам — членам НАТО для выполнения боевых задач [5].

Как же тогда стало возможным достижение советско-американских договоренностей в сфере контроля над вооружениями? Насколько же все-таки применим опыт Карибского кризиса для возобновления диалога по стратегической стабильности между США и Россией в условиях международной напряженности на современном этапе?

Контроль над вооружениями после Карибского кризиса и XXI век

Основополагающую роль в формировании режима контроля над вооружениями сыграло достижение относительного ядерного паритета. Карибский кризис 1962 г. лишил США и СССР чувства неуязвимости, а последующее накопление ядерных вооружений у обеих сверхдержав сделало бессмысленным концепцию первого ядерного удара. Обе страны к концу 1960-х – началу 1970-х гг. имели в своем распоряжении достаточное количество ядерных вооружений, чтобы нанести ответный удар по противнику. Именно поэтому первые соглашения в области контроля над вооружениями предполагали ограничение, а не сокращение ядерных вооружений — две сверхдержавы осознали целесообразность установить количественные потолки, достаточные для взаимного гарантированного уничтожения. Переговоры по контролю над вооружениями никогда не были легкими. Ни в 1970-е, ни в 1980-е, ни особенно в 1990-е гг.

Проблема, которая препятствует диалогу между Россией и США по вопросам контроля над вооружениями, может быть связана прежде всего с тем, что российско-американский ядерный паритет в условиях модернизации ядерных вооружений в XXI в. приобретает условный характер. Более того, беспокойство у американского политического истеблишмента вызывает модернизация и наращивание ядерного арсенала Китайской Народной Республики. Еще в Обзоре ядерной политики США 2018 г., который был принят в годы администрации Дональда Трампа, говорилось о том, что КНР реализует новый ядерный потенциал и тем самым бросает вызов традиционному военному превосходству США как минимум в западной части Тихого океана. Российский же возросший военный потенциал и преимущество в сфере нестратегических ядерных вооружений были оценены как главная экзистенциальная угроза для США [6]. Аналогичные рассуждения мы находим и в Стратегии национальной обороны 2022 г. Администрация Дж. Байдена, критикуя подходы своего предшественника Д. Трампа, в целом не показывает иные подходы к контролю над вооружениями. Вряд ли в условиях модернизации ядерных вооружений и США, и Россия будут готовы пойти хотя бы на какие-то равноценные ограничения. Особенно если учесть, что Россия пока опережает США в этом процессе.

Кроме того, в 1960-е гг. в условиях накопления ядерных вооружений США и СССР были заинтересованы в том, чтобы разработать рамки конфронтации. Не случайно эпоха после Карибского кризиса именуется как период конфронтационной стабильности или конфронтации по правилам. Во избежание ядерного конфликта в США была разработана концепция лестницы эскалации, где вводилось понятие ядерного порога [7]. С 1960-х гг. обе сверхдержавы пошли на его повышение. В 1990–2000-е гг., ситуация начала меняться. В США, например, на доктринальном уровне предполагалось понижение порога применения ядерного оружия. В 1993 г. появилась стратегия контрраспространения, которая предусматривала применение ядерного оружия в рамках превентивного разоружающего удара по противнику, который изготовил или может изготовить оружие массового уничтожения в будущем. «Обзор ядерной политики» США 2002 г. тоже подтверждал возможность применения ядерного оружия в региональных конфликтах, обосновывая перспективы создания сверхмалого ядерного оружия. Не вдаваясь в подробности развития доктринальных подходов к национальной безопасности обеих стран, подчеркнем, что сейчас они не хотят быть связанными какими-либо правилами. Всем нужна свобода рук.

Если выражаться образно, то Карибский кризис породил эпоху разрядки международной напряженности — эпоху détente. Большую роль в ее продвижении сыграли европейские государства, которые, следя за кубинскими событиями, не хотели стать заложниками ядерной войны между СССР и США. Что мы наблюдаем сейчас? Европейские страны — главные противники стратегического диалога между США и Россией. Первую скрипку, конечно, играют государства Восточной Европы. На протяжение 2022 г. политическое руководство Польши неоднократно заявляло о своей готовности допустить размещение американского ядерного оружия на польской территории и желании принимать участие в ядерных миссиях НАТО. Польские устремления вызывают беспокойства у России. В интервью для фильма «Мир на грани. Уроки Карибского кризиса» министр иностранных дел России Сергей Лавров подчеркнул, что «эта ситуация весьма тревожит». Да и итоги переговоров между Россией и США по стратегической стабильности и между Россией и НАТО по европейской безопасности в январе 2022 г. продемонстрировали, что никто из союзников США не подталкивает две страны к достижению договоренностей в области контроля над вооружениями.

Константин Асмолов:
О сценариях ядерного конфликта до 2025 г.

Большую роль в преодолении Карибского кризиса, действительно, сыграли политическая воля Джона Кеннеди и Никиты Хрущева, их готовность к диалогу друг с другом. Сегодня же западные страны ставят под сомнение легитимность действующего президента России. Например, в ноябре 2021 г. в Палату представителей США была внесена резолюция о непризнании президентом России Владимира Путина, если он победит на выборах в 2024 г. Некоторые российские политические деятели отвечают американскому истеблишменту взаимностью, едко иронизируя над неловкими ситуациями, в которые часто попадает американский президент. Очевидно, что в такой атмосфере тотального неуважения друг другу, ни о каких переговорах по контролю над вооружениями говорить не приходится.

Каналы коммуникации между Россией и США фактически заморожены. С начала 2010-х гг. был свернут конструктивный диалог между российскими и американскими президентами, парламентами, военными ведомствами. Отсутствует полноценное, равноправное общение между российскими и американскими дипломатическими представительствами. X Обзорная конференция ДНЯО продемонстрировала отсутствие координации в рамках процесса ядерной пятерки и между США и Россией. Раньше, особенно в эпоху биполярного соперничества, ядерная проблематика была чуть ли не единственным фактором взаимодействия между двумя странами.

Сегодня на развитие российско-американских отношений накладывается всеобъемлющий кризис мирового порядка. Карибский кризис 1962 г. был ядерным кризисом, логично вписывающимся в советско-американскую конфронтацию ХХ века. Сейчас же кризисные тенденции наблюдаются во всех сферах общественного развития. Они затрагивают большинство государств мира. Биполярности больше нет, и с 1990-х гг. и Россия, и США вынуждены учитывать военно-стратегические арсеналы других государств (так, еще в 1993 г. американская политика ядерного сдерживания была поделена на три уровня: сдерживание России, сдерживание Китая и сдерживание региональных держав-изгоев). С точки зрения развития мирового порядка распад российско-американского контроля над вооружениями и отсутствие переговорного процесса в некотором смысле имеет свою закономерность. Следующие факторы позволяют заявить об этом тезисе: распад биполярности; формирование новой иерархии угроз безопасности; подъем новых держав с потенциалом сдерживания; появление новых технологий вне рамок российско-американского контроля над вооружениями; повышение значения силового фактора в условиях разбалансированности мирового порядка, вызванной перераспределением влияния с «Запада» на «Восток».

Украина как оправдание, почему переговоров нет

Однако, несмотря на многолетние фундаментальные сдвиги на мировой арене, сейчас многие эксперты считают главным камнем преткновения на пути к переговорам по контролю над вооружениями российскую специальную военную операцию на Украине. На одном из мероприятий, посвященных осмыслению уроков Карибского кризиса 1962 г., мы услышали тезис о том, что именно события вокруг Украины радикально изменили стратегическую ситуацию в мире, что не может не влиять на режим контроля над вооружениями. Подобные утверждения, конечно, имеют право на существование, но не обнуляют ли они предшествующий опыт исторического развития? Отказ от «перезагрузки» российско-американских отношений, выход из договоров в области контроля над вооружениями, противодействие возникновению стратегических противников, формирование санкционных списков, ограничения в отношении журналистов и дипломатов — все это мы начинали наблюдать в российско-американских отношениях задолго до «Украины-2022» и даже до «Украины-2014».

Противоречия носят системный характер

Что же мешает России и США возобновить переговоры по контролю над вооружениями? Советско/российско-американские отношения никогда не были легкими, и противоречия между двумя странами носят системный характер [8]. Иначе быть не может, если на протяжение более 70 лет в основе наших двусторонних отношений лежат взаимное гарантированное уничтожение, ядерное устрашение, применение санкций, бесконечные геополитические противоречия, отсутствие полноценного и полноформатного диалога на уровне законодательных органов власти, разнонаправленные интересы элиты, внутриполитические игры и отсутствие полноценной торгово-экономической базы взаимодействия. Поэтому даже политической воли, значимость которой актуализировали обсуждения по случаю 60-летней годовщины Карибского кризиса, здесь будет недостаточно.

Чему же нас все-таки учит Карибский кризис? На наш взгляд, прежде всего тому, что для решения проблемы достаточно хотя бы начать диалог на равноправной и взаимоуважительной основе. Годовщина Карибского кризиса могла бы стать прекрасным поводом, чтобы на официальном рабочем уровне возобновить диалог. Однако уроки истории забыты. И до тех пор, пока о них не вспомнят, слова о приверженности США дипломатии и новым соглашениям в сфере контроля над вооружениями с Россией, провозглашенной в Стратегии национальной обороны 2022 г., так и останутся «пустышкой», увековеченной на бумаге.

1. В частности, 19–20 октября 2022 г. состоялась международная конференция «Карибский кризис 60 лет спустя: уроки для XXI века», организованная ПИР-Центром совместно с Женевским центром политики и безопасности (GCSP) и Центром изучения проблем нераспространения в Монтерее (CNS/MIIS). Подробнее здесь: https://pircenter.org/news/7496-2101498

2. См. подробнее о событиях тех лет: Стратегическая операция "Анадырь": Как это было: Мемуар.-справ. изд. / Межрегион. обществ. орг. ветеранов воинов-интернационалистов "кубинцев" (МООВВИК); Под общ. ред. В. И. Есина. М.: Фирма "Полиграфресурсы", 1999. 327 с.

3. См. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962–1986 гг.) М.: Автор, 1996. 688 с.

4. Подробнее: Кастро Ф., Рамоне И.: Фидель Кастро. Моя жизнь. Биография на два голоса // Рипол-Классик, 2009 г. 784 с.

5. Pifer S. NATO, Nuclear Weapons and Arms Control // Brookings Arms Control Series Paper, July 2011, No 7. Pp. 1–42.

6. National Security Strategy of the United States of America, 2017. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf; Nuclear Posture Review 2018 / US Department of Defense Official Website. URL: https://media.defense.gov/2018/Feb/02/2001872886/-1/-1/1/2018-NUCLEAR-POSTURE-REVIEW-FINAL-REPORT.PDF

7. On escalation: Metaphors a. scenarios / Herman Kahn. - 2. print. - New York etc.: Praeger, 1969. - XVII, 308 с.; 22 см. - (Hudson inst. ser. on nat. security a. intern. order; 1)

8. Наши подробные мысли об этом читайте здесь: https://pircenter.org/blog/view/id/509