Стратегическая стабильность и национальная безопасность: испытание украинским кризисом

В статье А.Г. Арбатова резко критикуются взгляды С.А. Караганова на спецоперацию на Украине. Главный упрёк состоит в том, что С.А. Караганов якобы призывает к победе любой ценой, невзирая на то, что горизонтальная эскалация конфликта может привести к его вертикальной эскалации — вплоть до применения ядерного оружия. Риски неконтролируемой ядерной эскалации, безусловно, существуют, и их не склонны преуменьшать авторы самой различной ценностной и политической ориентации — от А.Г. Арбатова до С.А. Караганова. Однако мы в огромной степени обесценим наш ядерный потенциал сдерживания, если заявим о неготовности его применить в случае горизонтальной эскалации конфликта на Украине. Надо честно сказать себе и людям, что в борьбе за существование никакого тройного запаса прочности быть не может. Победа достигается только предельным напряжением сил, при котором не может быть поставлена во главу угла минимизация рисков.

Комментарии к статье А.Г. Арбатова «Украинский кризис и стратегическая стабильность»

Полис. Политические исследования. № 4. С. 10-31. 2022. https://doi.org/10.17976/2022.04.03

Статья академика РАН А.Г. Арбатова [1], несомненно, будет воспринята читателями с чувством глубокой удовлетворённости, как говорили в советские времена, поскольку посвящена одной из важнейших проблем, стоящих перед страной и миром, — вопросу недопущения ядерной конфронтации, причём проблема эта рассмотрена с основательностью и широтой, присущими стилю этого учёного. При этом подобная статья, затрагивающая самые чувствительные для всего общества вопросы, не может не стать как ядром кристаллизации суждений, не вполне совпадающих со взглядами её автора, так и насыщенным раствором, в котором эта кристаллизация будет происходить.

Хотелось бы начать с, казалось бы, относительно частного вопроса, который поможет перейти далее к вопросам более общим. «Вот одно из редких публичных высказываний, которое принадлежит вхожему во властные круги политологу, претендующему на отражение взглядов руководства с заметным эпатажным флёром — пишет А.Г. Арбатов [1]: Я не знаю какой будет итог этой войны, но я думаю, что он будет включать раздел Украины тем или иным способом. Надеюсь, что-то под названием “Украина” в конце концов останется. Но Россия не может позволить себе “проиграть”, так что нам нужна какого-то рода победа. И если мы почувствуем, что проигрываем войну, то я думаю возникнет определенная возможность эскалации» [8]». Далее в статье А.Г. Арбатов представляет С.А. Караганова чуть ли не вдохновителем и идеологом СВО.

Алексей Арбатов:
Украинский кризис и стратегическая стабильность

Между тем о позиции С.А. Караганова, сторонника неоизоляционизма (умеренного изоляционизма), второй десяток лет развивающего концепцию поворота на Восток, красноречиво свидетельствует интервью, данное за год до начала СВО: «Россия должна быть сильной, мощной крепостью, и это главное в очень опасном и непредсказуемом мире. Чем больше мы влезаем в этот мир, который сейчас будет сыпаться вокруг нас, тем более мы уязвимы. Тем более что все выигрыши в таком турбулентном мире преходящие, а проигравши, мы тратим время, деньги и все остальное…Меня в полушутку беспокоит самый страшный враждебный вариант, который американцы могут предпринять в отношении России, это катастрофа была бы, — если они нам Украину отдадут. К счастью, этого не произойдет, поскольку у них мозгов и воли на это не хватит. Но, если бы они нам ее отдали, вот тогда бы действительно мы посыпались. Получили полувраждебное обнищавшее население с разрушенной инфраструктурой [4]».

Наша общественность миролюбива, она воспринимала очень сочувственно многочисленные заявления политического руководства, свидетельствовавшие о стремлении избежать военной конфронтации с Украиной, а фактически, с коллективным Западом. Соответственно, начало СВО вызвало оторопь и полную потерю ориентиров не только у гуманных сограждан, но даже в экспертном сообществе [6]. По меткому выражению Ф.А. Лукьянова, «Парадокс в том, что все ждали текущих событий, но никто в них до конца не верил» [3]. Вероятно, и С.А. Караганову, как и всем нам, потребовалось время для осмысления совершенно новой ситуации — больше месяца после начала СВО им ничего не публиковалось.

Между тем для восстановления ориентации в пространстве крайне опасных и стремительно развивающихся событий следует разделить два вопроса: следовало ли начинать СВО и следует ли сейчас её сворачивать? После фактического ультиматума от 16 декабря 2021 г. Д.В. Тренин проницательно указал: «Великие державы не блефуют. Если Россия блефует, значит, она спускается на какие-то другие уровни мирового статуса» [7]. А.Г. Арбатов трактует этот демарш как необоснованный и нелогичный, фактически перечеркнувший позитивные тенденции в области стратегической стабильности, наметившиеся после женевской встречи в верхах в июне 2021 г., но был ли этот шаг нелогичным с точки зрения В.В. Путина? Как указано в статье, стратегическая стабильность подразумевает «не всеобщую международную гармонию, а вполне определенную, согласованную Москвой и Вашингтоном стратегическую концепцию, положенную в основу переговоров по стратегическим вооружениям… “стратегическая стабильность” определялась как стратегические отношения сторон, устраняющие стимулы для нанесения первого ядерного удара» [1]. Соответственно, стратегическая стабильность нисколько не препятствовала постоянному возрастанию уязвимости России для обычных видов вооружений. Старшее поколение хорошо помнит, сколь рьяно ратовал СССР за всеобщий отказ от ядерного оружия, поскольку обладал примерно трёхкратным превосходством над НАТО в Европе в конвенциональных вооружениях. Сейчас ситуация далеко не такова, и военная операция на Украине, которая продолжается уже несколько месяцев и завершится неизвестно когда и как, явно свидетельствует о недостаточности достижения стратегической стабильности для обеспечения национальной безопасности.

Ещё раз отметим: можно быть разного мнения о том, следовало ли начинать СВО, но после её начала главным становится вопрос, следует ли её продолжать. Статья Г.А. Арбатова не даёт на него ответа. В ней критикуется расплывчатость целей СВО, хотя о каких чётко сформулированных целях может идти речь, если на начальном этапе операции её основной, если не единственной целью было принудить противника к переговорам? Военные действия были даже прекращены на день, чтобы этим переговорам не мешать. Увы, и Россия, и коллективный Запад были совершенно недостаточно информированы друг о друге. Подвергавшаяся резкой критике как неудавшийся блицкриг спецоперация явно преследовала на первом этапе не столько военные, сколько политические цели. Скорее всего, расчёт делался и на радикальные изменения в украинском руководстве. Зачем было блокировать Киев без намерения штурмовать город? Откуда эти призывы к военным взять власть в свои руки и приказ С.К. Шойгу об уважительном отношении к пленным? Сама литера Z как логотип операции выглядит сейчас анахронизмом — разве существенно для нас на какую букву начинается фамилия украинского президента? Обе стороны считали (и продолжают считать), что время работает на них, а это явно не свидетельствует о правильности расчётов либо одной из сторон, либо обеих.

Дмитрий Стефанович:
Специальные боевые части и специальная военная операция

После завершения первого этапа СВО армия стала решать уже военные, а не в значительной мере политические задачи. Насколько успешно — судить специалистам. Однако, как отметил А.А. Сушенцов, «после ухода российских сил из Киевской и Черниговской областей, в Европе появилась новая стратегия: раз у России недостаточно ресурсов, нужно всеми силами поддержать Украину и поставить ей вооружения, а исход ситуации, как высказался Жозеп Боррель, нужно искать на поле боя, а не за столом переговоров» [5]. Действия же на поле боя требуют решительности, иначе надо просто сдать партию без доигрывания.

Не будем домысливать за А.Г. Арбатова, считает ли он такой вариант подходящим. Как объективный учёный, он критикует Запад за стремление к военной победе над Россией. Однако подвергается критике и позиция С.А. Караганова, предупреждающего о высокой вероятности горизонтальной эскалации конфликта: «По этому поводу цитировавшийся выше российский политолог декларирует: “…Рано или поздно, а скорее, рано, нам придется ставить вопрос о перекрытии каналов поставки вооружений на Украину, что является абсолютно враждебным со стороны Запада актом. Это может привести к необходимости эскалации ударов по военным объектам уже вне Украины”» [2]. А.Г. Арбатов справедливо указывает, что горизонтальная эскалация чревата вертикальной: «Удар по территории НАТО немедленно “включит” cт. 5 Североатлантического договора, начнется прямой вооруженный конфликт России и НАТО вплоть до взаимного массированного применения ядерного оружия» [1]. Но разве требования закрыть небо над Украиной, звучащие не только на улицах, но и на достаточно высоком уровне, включая парламентский, не делают горизонтальную эскалацию реальной угрозой? Можно ли ожидать, что Россия не будет наносить удары по базам ВВС, например, в Польше, если с них будут наносить удары ВВС Украины или стран НАТО? Отказ от ответных мер стал бы в таком случае верным шагом к поражению. А тогда зачем воевать? «Вхожий во властные круги политолог, претендующий на отражение взглядов руководства с заметным эпатажным флёром» может оказаться вполне подходящей фигурой для предупреждения руководства стран НАТО о возможных последствиях, ведь других каналов коммуникации почти не осталось.

Думается, что основной пафос статьи А.Г. Арбатова заключён в разделе «Ядерный менталитет». Цель этого раздела — предупредить о крайне опасном, с точки зрения автора, заблуждении: «В российских политических, экспертных кругах и обществе подспудно распространено мнение, что на Западе больше боятся ядерной войны, чем в России, и это иногда находит отражение на официальном уровне… исторический опыт не подтверждает мнения о большей “робости” Запада перед лицом ядерной угрозы… уповать на такую сдержанность применительно к ядерной эскалации украинского кризиса едва ли благоразумно» [1]. Однако во время Карибского кризиса как для США, так и для СССР на карту было поставлено практически всё, а в украинском кризисе ставки существенно различаются. «Уже сейчас американцы близки к “никсоновской формуле” завершения войны во Вьетнаме, “Гуамской доктрине по-украински”: “мы за украинизацию конфликта, поставляем вооружение, а дальше — дело ваше”. Что касается самой Европы, американцы продолжают смотреть на континент не только как на сферу своей ответственности в сфере безопасности, но и как на ресурс развития, регион, из которого они в ближайшие десятилетия будут черпать ресурсы, поскольку их система взаимоотношений с Китаем становится всё более конфронтационной. Используя антироссийские фобии стран Прибалтики и Восточной Европы, США будут поддерживать точки напряжённости на границах с Россией и продавать европейцам втридорога ресурсы, а санкционным давлением и торговыми войнами — толкать капитал к перетоку на американский рынок» — пишет А.А. Сушенцов [5].

Риски неконтролируемой ядерной эскалации, безусловно, существуют и их не склонны преуменьшать авторы самой различной ценностной и политической ориентации — от А.Г. Арбатова до С.А. Караганова. Однако мы в огромной степени обесценим наш ядерный потенциал сдерживания, если заявим о неготовности его применить ни при каких обстоятельствах в случае горизонтальной эскалации конфликта на Украине. Тогда встаёт вопрос, в какой ситуации мы вообще готовы это сделать. Только в случае нанесения массированного удара по территории России, в том числе и неядерными средствами поражения? Но в таком случае мы заранее обрекаем себя на проигрыш кампании на Украине, поскольку безответные удары авиацией и высокоточным ракетным оружием с территории третьих стран нанесут нашим войскам неприемлемый ущерб. К чему тогда все жертвы и разрушения? Если так, то следовало не начинать военные действия, а меланхолично наблюдать за постоянным изменением соотношения сил, как это делало много лет руководство Армении.

Александр Гинзбург:
Ядерные «заморозки» летом 2022?

Страх перед ядерной войной совершенно необходим. Но он не должен парализовывать нас. Он ни в коем случае не должен быть сильнее, чем у наших противников — тот, кто больше боится, обязательно проиграет. Надо честно сказать себе и людям, что в борьбе/войне за существование никакого тройного запаса прочности быть не может. Победа достигается только предельным напряжением сил, при котором не может быть поставлена во главу угла минимизация рисков. Можно сколько угодно ругать «кабинетных храбрецов», не нюхавших пороха, но полная неготовность нашего общества его понюхать в случае самого неблагоприятного поворота событий была бы губительной для страны.

Вряд ли сам А.Г. Арбатов считает, что, прекратив СВО в одностороннем порядке во избежание рисков вертикальной эскалации, можно будет сохранить status quo ante bellum. Заключительная часть его статьи посвящена призыву к совместной работе во имя лучшего будущего: «Мирный договор по Украине может стать предпосылкой реновации европейской архитектуры безопасности на основе гарантий суверенитета и территориальной целостности нейтральных безъядерных государств. Их нужно будет закрепить восстановлением режимов контроля над вооружениями и военной деятельностью на континенте» [1]. Увы, новая архитектура международных отношений может сложиться только как выражение нового баланса сил. Приводимое в пример в качестве выдающегося достижения в подобной плодотворной работе окончание холодной войны было результатом ослабления СССР, надорвавшегося в гонке вооружений, не преуспевшего в решении своих экономических проблем, а потому отчаянно нуждавшегося в передышке. Новый баланс сил, позволяющий вести равноправный диалог со странами НАТО, может сложиться только в результате более или менее успешного проведения СВО и глубокой, можно сказать, революционной экономической и социальной реконструкции страны, а отнюдь не вследствие проявления доброй воли враждующими сторонами. 

1. Арбатов А.Г. 2022. Украинский кризис и стратегическая стабильность. Полис. Политические исследования. № 4. С. 10-31. https://doi.org/10.17976/2022.04.03

2. Караганов С.А. Против нас большой Запад, который рано или поздно начнет сыпаться. Российская газета, 12.04.2022. https://rg.ru/2022/04/12/sergej-karaganov-protiv-nas-bolshoj-zapad-kotoryj-rano-ili-pozdno-nachnet-sypatsia.htm

3. Лукьянов Ф. «Это игра на выбывание» [интервью] // «Россия в глобальной политике», 25.03.2022 https://globalaffairs.ru/articles/eto-igra-na-vybyvanie/

4. Скоробогатый С. «В этом мире Россия должна быть крепостью» [интервью с Сергеем Карагановым] // «ЭКСПЕРТ», №10 (1197) 1 марта 2021 - 7 марта 2021 https://expert.ru/expert/2021/10/v-etom-mire-rossiya-dolzhna-byt-krepostyu/olzhna-byt-krepostyu/

5. Сушенцов А. Стратегия сентиментальности во внешней политике ЕС // МДК «Валдай», 19.07.2022 https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/strategiya-sentimentalnosti/

6. Тимофеев И. Почему эксперты не верили в вероятность вооружённого конфликта с Украиной // РСМД, 2 марта 2022. https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/pochemu-eksperty-ne-verili-v-veroyatnost-vooruzhennogo-konflikta-s-ukrainoy/

7. Тренин Д. «Оба сценария предполагают определенную цену и сопряжены с рисками» [интервью] // Коммерсантъ, 25.01.2022 https://www.kommersant.ru/doc/5181967

8. Maçães B. “Russia cannot afford to lose, so we need a kind of a victory”: Sergey Karaganov on what Putin wants. The New Statesman, 02.04.2022. https://www.newstatesman.com/world/europe/ukraine/2022/04/russia-cannot-afford-to-lose-so-we-need-a-kind-of-a-victory-sergey-karaganov-on-what-putin-wants