Права человека и эскалация санкций ЕС против России

22 февраля 2021 г. в ходе встречи министров иностранных дел государств-членов ЕС было объявлено о достижении соглашения по вопросу введения санкций против России в ответ на события, связанные с А. Навальным. В частности, сообщалось, что санкции ЕС будут направлены против лиц, ответственных за его арест, приговор и преследование. Симптоматично, что созданный в ЕС 7 декабря 2020 г. механизм введения санкций за нарушение прав человека будет впервые использован именно против России в продолжение нового витка эскалации санкций Брюсселя против Москвы последних двух лет.

Предполагаемые меры ЕС не затрагивают бизнес-структуры и в целом носят весьма сдержанный характер. Тем не менее негативный фон создают, как минимум, два момента: дебютное использование вновь созданного механизма против России и принятие ограничительных мер Евросоюзом вопреки заявлениям главы МИД России о готовности к разрыву отношений в случае санкций, что, впрочем, само по себе не предопределяет жёсткую реакцию России. Развитие ситуации во многом зависит от ответных действий Москвы — будут ли они традиционно зеркальными.

Санкции являются одним из индикаторов состояния отношений России и ЕС. 22 февраля 2021 г. в ходе встречи министров иностранных дел государств-членов ЕС было объявлено о достижении соглашения по вопросу введения санкций против России в ответ на события, связанные с А. Навальным. В частности, сообщалось, что санкции ЕС будут направлены против лиц, ответственных за его арест, приговор и преследование. Симптоматично, что созданный в ЕС 7 декабря 2020 г. механизм введения санкций за нарушение прав человека будет впервые использован именно против России в продолжение нового витка эскалации санкций Брюсселя против Москвы последних двух лет.

Иван Тимофеев:
Конструкция «избирательного сотрудничества» с Россией сохраняется

Так, 22 февраля в ЕС заявили о введении санкций по «Глобальному режиму санкций ЕС за нарушение прав человека» против российских граждан. Предполагается, что под ограничительные меры ЕС попадут четыре российских высокопоставленных должностных лица — глава Следственного комитета России А. Бастрыкин, генеральный прокурор России И. Краснов, директор Росгвардии В. Золотов и директор Федеральной службы исполнения наказаний А. Калашников. Санкции будут представлять собой запрет на въезд на территорию ЕС, заморозку активов, а также запрет на прямое или косвенное предоставление финансовых средств лицам, против которых будут введены эти ограничительные меры. Такие санкции не создают ущерб для экономики в целом, и их функция сводится к «сигнальной».

Европейский союз ведет политику санкций против России с 2014 г., когда Совет ЕС принял три основополагающих решения. Одно из них вводило ограничительные меры против российских физических и юридических лиц «за действия, подрывающие суверенитет, территориальную целостность и независимость Украины». В качестве конкретных мер ЕС использовал заморозку активов и запрет на въезд на свою территорию, а также ограничения по транзиту. Второе решение предполагало санкции в виде запрета импорта товаров и услуг из Крыма за «его незаконную аннексию» (Крыма и Севастополя). Третье решение направлено против финансового, энергетического, оборонного секторов российской экономики. Изначально под санкции по этому решению попали пять крупнейших российских банков, однако затем список юридических лиц был расширен. Решение ввело запрет на поставку товаров двойного назначения, импорт и экспорт вооружения; приобретение и продажу бондов и других ценных бумаг со сроком погашения более 90 дней (в дальнейшем значительно сокращен), оказание брокерских услуг; на поставки технологий и товаров, используемых для разработки месторождений и добычи сланцевой нефти, глубоководного бурения, а также добычи нефти в Арктике.

Ограничительные меры 2014 г. вызвали огромный резонанс. Во-первых, они серьезно ограничили возможность сотрудничества России и ЕС в указанных секторах экономики. К тому же секторальные санкции против России ранее не применялись, следовательно, Москва столкнулась с необходимостью незамедлительно искать ответ на новый вызов. Во-вторых, эффект санкций был в высшей степени ощутим ввиду единства режимов санкций США и ЕС, которые были идентичны до 2016 г. В-третьих, непримиримость позиций России и ЕС по украинскому вопросу, а также то, что санкции против Кремля были одним из немногих консолидирующих ЕС факторов, способствовали росту неопределенности в отношениях между Москвой и Брюсселем, имеющими тесные экономические связи. Впрочем, в 2015–2018 гг. санкции ЕС оставались привязанными к украинскому вопросу и реализации Минских соглашений. Брюссель ограничивался регулярным продлением санкций по украинской тематике и периодическими расширениями санкционных списков, что представляло собой умеренную эскалацию.

С 2019 г. Европейский союз возобновил санкционное давление в отношении России в рамках общего совершенствования своего механизма санкций. В частности, в 2019 г. ЕС ввел «химические санкции» в отношении России в связи с «делом Скрипалей», ответственность за которое возложили на Москву, а в 2020 г. эти санкции были расширены в связи с «делом А. Навального». Другим направлением эскалации стали «киберсанкции». Сам механизм введения санкций «за нападения в киберпространстве» был создан в мае 2019 г., а в июле 2020 г. ЕС впервые применил его против России. Тогда под санкции попали несколько российских физических лиц и подразделение ГРУ за, по мнению Брюсселя, имевшие место попытки нападения на кибер-инфраструктуру Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО). Кроме того, в санкционном списке оказались физические и юридические лица из Китая и КНДР. В октябре 2020 г. ЕС вновь использовал этот механизм, введя ограничительные меры против представителей российских спецслужб «за кибер-атаки на инфраструктуру Бундестага (ФРГ) в апреле-мае 2015 г.».

Андрей Кортунов:
Мучительные меры

Эти ограничительные меры, введенные Евросоюзом, стали неприятным политическим жестом и создали прецедент для последующего использования против России «химических» и «кибер-санкций». Что особенно важно, ограничительные меры Брюсселя в отношении Кремля в 2019–2020 гг. сблизили подходы США и ЕС к санкциям против России. Если в 2016–2018 гг. режимы санкций США и ЕС в отношении России имели «разноскоростной» характер, то в последние годы ЕС увеличивает количество режимов санкций и число лиц в своих санкционных списках.

Как следствие — трансформации подхода Брюсселя, создание в ЕС глобального режима санкций за нарушения прав человека и применение его против Москвы закрепляют тенденцию на сближение позиций Вашингтона и Брюсселя по санкциям против Кремля. Это, в свою очередь, открывает возможности координации их санкционного давления на Россию.

Роль ожидаемых санкций ЕС в отношении России сводится к сигнальной. Санкции против чиновников, как правило, не приводят к каким-либо существенным последствиям для экономики государства. Для ЕС сигнальные санкции — скорее попытка реабилитации, в том числе за неудачный визит в Москву Ж. Борреля. Более того, эти санкции будут служить ответом на высылку дипломатов Швеции, Польши и Германии. К тому же новые санкции — логичное следствие и формализация риторики ряда европейских лидеров, в том числе канцлера Германии А. Меркель, которые осудили приговора А. Навального.

Предполагаемые меры ЕС не затрагивают бизнес-структуры и в целом носят весьма сдержанный характер. Тем не менее негативный фон создают, как минимум, два момента: дебютное использование вновь созданного механизма против России и принятие ограничительных мер Евросоюзом вопреки заявлениям главы МИД России о готовности к разрыву отношений в случае санкций, что, впрочем, само по себе не предопределяет жёсткую реакцию России. Развитие ситуации во многом зависит от ответных действий Москвы — будут ли они традиционно зеркальными.