Трансатлантическое сообщество на пороге двух процентов

В 2019 г. Североатлантический Альянс празднует свое 70-летие. Однако на юбилейном саммите в Вашингтоне 3–4 апреля место нашлось не только торжественным речам и заверениям в крепости связей, но и дальнейшим проявлениям противоречий внутри организации.

Причиной противоречий и споров внутри Альянса сегодня является неоднородность его состава, причем она проявляется по-разному при использовании различных критериев классификации. Можно выделить три группы лидеров. Во-первых, это страны исторического «ядра»: США, Великобритания, Франция, Германия и Италия, лидирующие по абсолютными показателям. Во-вторых, это Польша и Прибалтика. Представляется, что готовность достичь цели, поставленной Вашингтоном, и довести военные расходы до 2% от ВВП более наглядно свидетельствует о приверженности трансатлантической солидарности, поскольку для маленьких государств выделить эту сумму в ущерб и без того не самой развитой системе социальной защиты и усовершенствованию экономики сложнее, чем самым успешным в сфере экономики государствам Европы. Третьим лидером можно назвать Турцию, обладающую второй по численности армией в Альянсе и внушительными военными расходами в 18 млрд долл.

С точки зрения экономического благополучия же лидеры будут другими. Не только «великие державы», чьи расходы на оборону высоки, поскольку высоки их общие доходы и уровень благосостояния, но и другие страны Западной и Северной Европы будут находиться на первых строчках рейтингов, не пытаясь увеличивать свои оборонные бюджеты и перейти порой даже за 1,5%.

В своем выступлении генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг заявил, что охват деятельности организации велик, а тестирование временем пройдено. По его словам, это стало возможным, поскольку члены Альянса объединились вокруг главной цели — защищать друг друга. Министры иностранных дел государств-членов, приехавшие в этот раз вместо глав государств, в том числе госсекретарь США Майк Помпео, отмечали победу в холодной войне, интеграцию стран Восточной Европы в НАТО, операции на Балканах и в Афганистане как успехи блока.

Повестка дня и ключевые вызовы

Обзор расходов на оборону стран НАТО

В 1990-е гг., то есть после распада биполярности, смысл существования блока определить было достаточно сложно, в связи с чем финансирование, закономерно, сокращалось. Считалось, что из военно-политического блока Североатлантический Альянс может превратиться скорее в политический, сделав акцент на продвижении общих ценностей и демократии. Однако военная активность блока, напротив, возросла. Были проведены операции в Боснии, Косово и Афганистане, Альянс постоянно расширялся, после украинского кризиса усилилась конфронтация с Россией. На юбилейном саммите среди ключевых вызовов были названы укрепление безопасности в регионе Черного моря, наращивание поддержки Грузии и Украины и российская угроза. С трибуны было вновь заявлено о возможности присоединения Грузии к НАТО. Еще одним направлением сотрудничества должна стать борьба с терроризмом, т.к. основной задачей Альянса, как заявил генеральный секретарь Й. Столтенберг, всегда были и будут поддержание мира и защита демократии.

Однако центральной темой переговоров министров иностранных дел стали отнюдь не российские сюжеты, а проблема распределения расходов государств-членов на оборону. Озвученная президентом США Дональдом Трапом цель выделять 2% от ВВП каждой страны на военные нужды, и пятую часть этой суммы — на новые разработки вооружений (так называемая формула 2/20), сегодня достигнута лишь несколькими государствами. По данным доклада НАТО за 2018 г., порог превысили сами США (3,39%), Греция (2,2%), Великобритания (2,15%), Польша (2%). В ближайшее время готовы это сделать страны Балтии (сегодня их показатели приближаются к 2%). Основная проблема заключается в том, что бюджетные планы далеко не всех стран предполагают осуществление этой цели к 2024 г.; и связано это с тем, что не все считают себя обязанными это делать. Так, министр иностранных дел Германии, расходы которой на оборону сегодня составляют менее 1,3% ВВП, Хайко Маас заявил, что, по мнению Берлина, страны взяли на себя обязательства лишь стремиться к цели в 2%, а не достичь ее.

Несмотря на то, что в итоговом заявлении юбилейного саммита вновь была отмечена приверженность формуле 2/20, проблема невыполнения обязательств по расходам на оборону является одним из ярких свидетельств существования противоречий внутри блока.

Постановка проблемы

Некоторые западные исследователи связывают существование кризисных тенденций в НАТО непосредственно с президентством Дональда Трампа, который, по их мнению, нарушает союзнические обязательства, сокращая помощь европейским странам и стимулируя их платить самостоятельно. В докладе Гарвардской Школы управления им. Дж. Кеннеди, в работе над которым принимал участие бывший постпред США при НАТО Дуглас Льют, отмечается отсутствие последовательного и заинтересованного американского лидерства, которое всегда было основой НАТО. Это подрывает доверие других членов Альянса и не стимулирует их на увеличение военных расходов. Еще одним проблемным вопросом для США и их европейских союзников стал односторонний выход первых из ДРСМД — краеугольного камня европейской безопасности.

Александр Крамаренко:
НАТО как бизнес-проект и Евроатлантика как слоеный пирог

Более того, Роберт Гейтс, министр обороны США в годы президентства Б. Обамы, на саммите в Брюсселе раскритиковал те страны, которые «пользуются всеми благами членства в НАТО, но желают, чтобы риски и затраты лежали на плечах американских налогоплательщиков», так что претензии Д. Трампа по расходам на оборону не новы. Поэтому сложности в Альянсе вызваны отнюдь не политикой нового президента США (которая является дополнительным дискурсивным фактором), а системными несоответствиями — большими диспропорциями распределения материальной мощи государств-членов.

Лучше всего эти диспропорции можно проследить, проанализировав две группы показателей. В первую очередь, блок индикаторов, свидетельствующих о военной мощи государств, что является ключевым для понимания их вклада в цели коллективной обороны и выполнения целей формулы 2/20. К этой группе относятся объем экономики, как совокупный показатель мощи, объем военных расходов и доля военных расходов в ВВП, а также численность армий. Ко второй группе относятся такие индикаторы общего социально-экономического благополучия, как объем ВВП на душу населения и индекс человеческого развития, позволяющие сделать вывод о том, что развитие страны не всегда связано с ее военным потенциалом; и, наоборот, укрепление ВПК не всегда предполагает причисление государства к числу наиболее экономически развитых.

Военные возможности

Как уже отмечалось, сегодня довести долю военных расходов до 2% от ВВП удалось США (3,39%), Греции (2,22%), Великобритании (2,15%), Польше (2,05%), Латвии (2,03%), Литве и Эстонии (по 2%). Таким образом, помимо развитых в военном и экономическом отношении давних союзников, выступавших во всех конфликтах с единой позиции, Лондона и Вашингтона, в группе лидеров присутствует также достаточно сплоченный блок новых членов НАТО из Восточной Европы. Среди тех, кто не достиг 2%, но близок к этому показателю — расходы превышают 1,5% — Румыния, Хорватия, Турция, Норвегия и Черногория, также не принадлежащие (кроме Норвегии) к «ядру» стран-основательниц Альянса.

Кристофер Харпер:
НАТО — слишком прочный союз, чтобы его мог дестабилизировать один президент Соединенных Штатов

Почти все страны Западной Европы входят во вторую группу по доле военных расходов. Болгария (1,4%), Португалия, Нидерланды (по 1,35%), Германия (1,24%), Канада (1,23%), Словакия (1,21%), Дания (1,2%) если и стремятся к какой-то цифре, то скорее к 1,5% от ВВП, чем к 2%. Однако отсутствие значительной положительной динамики заставляет сомневаться и в таком стремлении.

В районе 1% ВВП (от 0,9 до 1,1‰), то есть меньше всех, на военную сферу выделяют Бельгия, Испания, Чехия, Словения, Италия и Албания; и всего 0,5% — Люксембург. Группа аутсайдеров, так же как и лидеров, является смешанной по составу: в ней представлены и новые (Чехия, Словения, Албания) члены блока, и те, кто входит в него с самого начала.

Что касается доли НИОКР в военных расходах, то, согласно докладу НАТО за 2018 г., показатели 18-ти из 29-ти стран соответствуют установленному порогу. При этом, не достигшие его страны нельзя рассматривать, как группу однородных по уровню развития стран: в их числе Германия, Канада, Бельгия, Дания, Португалия, Греция, Чехия, Эстония, Албания, Черногория, Хорватия, Словения. То есть доля расходов на разработки оружия не напрямую зависит от доли военных расходов в целом.

Военные расходы в абсолютном значении

На первый взгляд, анализ доли военных расходов в ВВП государств-членов НАТО не позволяет сделать далеко идущих выводов, так как выделенные группы получаются неоднородными. Понятным становится только то, что наибольшую лояльность линии Вашингтона сегодня с самого момента вхождения в Альянс демонстрируют возглавляемые Польшей страны Восточной Европы, поскольку они чувствуют угрозу со стороны России и стремятся заручиться поддержкой Соединенных Штатов, готовы усиливать военное присутствие НАТО на своей территории, хотя бы формально придерживаться критериев, предложенных Д. Трампом.

Однако практическая польза для поддержания военной инфраструктуры Альянса измеряется не в процентах, а в абсолютных показателях, в долларах США. И здесь отстающие от стран Балтии по количеству процентных пунктов Франция и Германия на деле, по данным SIPRI, в 2016 г. расходовали 57,7 и 44,3 млрд долл. соответственно, что значительно превышает в целом немалые расходы Польши (10 млрд долл.) и, тем более, прибалтийских стран (от 500 до 700 млн долл.).

Если вынести расходы США (более 600 млрд долл.), превышающие расходы всех стран мира, вместе взятых, за скобки, лидерами по абсолютным цифрам останутся Франция, Великобритания, Германия и, с небольшим отставанием, Италия. То есть исторически «великие державы» и «ядро» НАТО. Можно также отметить Канаду, Турцию и Испанию (16–20 млрд долл.). Вклад же всех остальных государств в абсолютном значении весьма незначителен. Наиболее внушительным военным контингентом обладают государства — лидеры Альянса — США (1,3 млн человек), Италия (357 тыс. человек), Франция (306 тыс. человек), Испания (197 тыс. человек), Великобритания (150 тыс. человек), Германия (179 тыс. человек). Большой армией располагает и Турция (512 тыс. человек).

Экономическое развитие

Андрей Кортунов:
Выдержит ли евроатлантизм удары Трампа

К наименее сильным с точки зрения ВВП на душу населения странам относятся Албания, Болгария, Черногория, Румыния и Турция, поскольку они даже не могут быть отнесены к числу стран с высоким уровнем дохода. Низким, соответственно, является и их индекс человеческого развития (ИЧР): у Турции и Албании он не превышает отметки в 0,8, а у Болгарии, Черногории и Румынии превышает эту отметку лишь на несколько десятых. Эти страны можно было бы назвать наименее развитыми странами НАТО. Интересно, что в то время как Румыния и Албания были аутсайдерами и по военным параметрам, то Черногория и Болгария отличаются относительно высокой долей военных расходов в ВВП, а Турция обладает второй по численности армией НАТО и объемом военных расходов в 18 млн долл.

В следующую группу «середняков» ожидаемо попадают страны Восточной Европы. В нижний эшелон — Хорватия, Венгрия, Латвия, Литва, Польша и Словакия — с доходами от 12 до 16,5 тыс. долл. на человека. Их индекс человеческого развития колеблется в районе 8,5. Эстония, Чехия, Греция и Португалия идут в авангарде с доходами от 17 до 19,5 тыс. долл. на человека и ИЧР, стремящимся к 9. То есть активность Польши и Прибалтике на социально-экономическом треке уступает наращиванию оборонных бюджетов. Несколько между средними и наиболее развитыми членами Альянса находятся Испания и Словения с доходами в 20–21 тыс. долл. на человека и ИЧР в 8,9.

Группу наиболее развитых стран НАТО составляют государства с доходами от 30–40 тыс. долл. на человека (Италия, Франция, Великобритания, Бельгия, Канада) до 40–68 тыс. долл. (Канада, Германия, Нидерланды, Дания, США, Норвегия). Разумеется, ИЧР во всех этих странах превышает 0,9 баллов. Однако их экономическое благополучие отнюдь не прямо пропорционально готовности делать более активные отчисления в общие оборонные бюджеты, по этому параметру экономические лидеры значительно отстают в относительном значении.

***

Причиной противоречий и споров внутри Альянса сегодня является неоднородность его состава, причем она проявляется по-разному при использовании различных критериев классификации.

Полагаясь на показатели военной мощи, можно выделить три группы лидеров. Во-первых, это страны исторического «ядра»: США, Великобритания, Франция, Германия и Италия, лидирующие по абсолютными показателям. Во-вторых, это Польша и Прибалтика. Представляется, что готовность достичь цели, поставленной Вашингтоном, и довести военные расходы до 2% от ВВП более наглядно свидетельствует о приверженности трансатлантической солидарности, поскольку для маленьких государств выделить эту сумму в ущерб и без того не самой развитой системе социальной защиты и усовершенствованию экономики сложнее, чем самым успешным в сфере экономики государствам Европы. Третьим лидером можно назвать Турцию, обладающую второй по численности армией в Альянсе и внушительными военными расходами в 18 млрд долл.

С точки зрения экономического благополучия же лидеры будут другими. Не только «великие державы», чьи расходы на оборону высоки, поскольку высоки их общие доходы и уровень благосостояния, но и другие страны Западной и Северной Европы будут находиться на первых строчках рейтингов, не пытаясь увеличивать свои оборонные бюджеты и перейти порой даже за 1,5%.

Какие же цифры более показательны? Нежелание жертвовать интересами социально-экономического развития в пользу наращивания военных бюджетов со стороны крупных держав говорит о том, что на данном этапе развития НАТО эти страны готовы и дальше инвестировать в социально-экономическое развитие. Что касается военных расходов, то они не растут, поскольку эти страны не заинтересованы в перераспределении собственных средств на обеспечение безопасности средних и малых стран при отсутствии явной угрозы их безопасности. Разговоры о европейской армии, самостоятельном обеспечении безопасности со стороны Франции и Германии, а также диверсификация поставок вооружений со стороны Турции свидетельствуют об отсутствии общего понимания, зачем нужны цели 2/20 и какой общей стратегии НАТО они соответствуют.

США же, по-видимому, игнорируют тот факт, что не соответствующие критериям развитые страны все равно вносят больший вклад в общую оборону. Критику в адрес Германии последовательно высказывали Майк Пенс и Йенс Столтенберг, что, разумеется, лишь усиливает центробежные, если еще не тенденции, то заделы для будущих тенденций внутри НАТО.