«Южнокавказская шестерка»: какие перспективы у формата «3+3»?

В свете армяно-азербайджанского мирного процесса актуализируется вопрос о региональном формате, способном объединить страны для обсуждения региональной повестки. Претендентом на роль универсальной платформы выступает «южнокавказская шестерка», известная как формат «3+3». Инициатива объединить региональных игроков для обсуждения перспектив мира и инфраструктуры проектов получила путевку в жизнь в декабре 2020 г. 44-дневная война послужила импульсом для пересмотра многосторонних форматов и процесса принятия политических решений в регионе. А несостоятельность Минской группы ОБСЕ в урегулировании карабахского вопроса катализировала необходимость создать более функциональную платформу.

За три года существования платформы участники провели две встречи: в 2021 и 2023 гг. Формат является полем дипломатической конкуренции между Тегераном и Анкарой. Обе страны стремятся инструментализировать влияние в регионе и продвигать свое видение межгосударственной кооперации.

Будущее консультативной платформы связано с итогами армяно-азербайджанского мирного процесса. На данный момент вопрос транспортных коммуникаций изъят из проекта договора в силу невозможности найти консенсус. Обе стороны разделяют цель усовершенствовать инфраструктурный потенциал региона, однако конструктивное обсуждение без вопросов, которые призван решить мирный договор, не приведет к скорым практическим шагам. В настоящий момент целью для государств остается мир. Отсюда — важность делимитации и демаркации границы. Помимо делимитации и демаркации границы, существует ряд чувствительных вопросов мирной повестки, решение которых требует «ювелирной дипломатической работы». Обе стороны решительно настроены не допустить подъем новой эскалационной волны, однако Баку настаивает на изменении положений армянской Конституции, что не отвечает интересам Еревана.

Помимо вопросов безопасности, как показали результаты первой встречи «3+3» в 2021 г., для стран имеет значение укрепление мер доверия и развитие многопланового сотрудничества в торгово-экономической и гуманитарной областях. Перспектива их очерчивания зависит от успеха платформы в продвижении и претворении в жизнь инициатив по развитию региона.

Среди стран региона отсутствует единое видение логистической архитектуры. Переход Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана актуализировал реализацию проекта «Зангезурского коридора» в азербайджанском и турецком дискурсах. Проект коридора имеет два измерения: маршрут и режим его функционирования. Для Еревана и Тегерана претворение проекта в жизнь означает разделение территории Армении и блокирование свободного транзита для Ирана. Для Ирана коридор продолжает оставаться камнем преткновения в отношениях с Турцией и Азербайджаном. Беспокойство Тегерана связано с неопределенностью в вопросе, кто будет контролировать грузопоток, и как реализация проекта коридора скажется на санкционном давлении в отношении Ирана.

Помимо «Зангезурского коридора» происходит расширение альтернативного маршрута через иранскую территорию — Аразского коридора. Это не влияет на Баку в сторону отказа от намерений реализовать проект, поскольку связь с Нахичеванью — приоритет азербайджанской политики и часть национальной идеи. Подход Тегерана последователен: равнозначным приоритетом выступают обеспечение собственной экономической безопасности в условиях санкций и неприкосновенность региональных границ.

Параллельно продвижению «Зангезурского коридора» Н. Пашиняном была выдвинута идея о создании «Перекрестка мира». Проект перспективен с точки зрения оживления транспортной сети Армении и реанимации ж/д и автомобильных путей, которые могут способствовать расширению экономических связей стран региона между собой и связям с Россией. С экономической точки зрения, воплощение инициативы в жизнь сулит оживление региональной транспортной системы и обоюдные выгоды для Армении и соседей. Однако политическая обстановка не позволяет прогнозировать скорый прогресс в реализации проекта: в его продвижение вписаны итоги армяно-азербайджанского мирного процесса и открытие армяно-турецкой границы. Для Баку «Перекресток мира» дублирует маршрут «Зангезурского коридора» вдоль р. Аракс. Это значит, что продвижение первого проекта с поддержкой Азербайджана вряд ли состоится без реализации второго. Без открытия «Зангезурского коридора» a priori не откроется ничего.

В отношении стабильности в регионе Грузия занимает равноудаленную позицию. Помимо преобладания политического фактора Грузия обеспокоена перспективой снижения роли маршрута Баку — Тбилиси — Карс посредством создания новых коммуникаций в южной части региона. Увязка с «3+3» прослеживалась и в сдержанной реакции северного соседа Армении к предложению о создании «Перекрестка мира». Тбилиси выступает за подписание мирного договора между Арменией и Азербайджаном, однако встреча в формате «3+3», инициированная иранской стороной в ноябре 2023 г., прошла без грузинского участия. Позитивных сдвигов в этом вопросе не предвидится. Грузия воспринимает формат исключительно как консультационную площадку, которая служит инструментом для подключения Ирана к решению региональных вопросов с поддержкой России. Фактически, современная инициатива — это «3+2».

В политическом дискурсе Армении площадка «3+3», исключающая западное присутствие, сосуществует с прозападным курсом на внешнем контуре. Примечательно, что Ереван стремится реанимировать Минскую группу ОБСЕ, что противоречит предложению Баку совместно обратиться в ОБСЕ для роспуска формата в силу отсутствия необходимости. Формат «3+3» расширяет возможности Армении для укрепления экономического потенциала и выстраивания цепочки региональных связей. Однако, на данный момент, реальные точки соприкосновения Ереван имеет только с Тегераном. Позиции Армении и Азербайджана в рамках платформы неравнозначны, и от прогресса процесса нормализации будет зависеть, насколько позиции Баку на региональном переговорном столе будут сильнее инструментария Еревана.

Для Азербайджана платформа «3+3» — это площадка для закрепления статуса региональной державы в политическом и экономическом планах. Баку видит в платформе потенциал для развития сотрудничества в энергетике и экономике. Перспективы сосредоточены на развитии железнодорожного сообщения по линии Баку — Тбилиси — Карс, проекте «Зангезурского коридора» и дальнейшей реализации МТК «Север — Юг». Уверенность Баку подкрепляется прочными позициями на региональном политическом поле. Поскольку платформа исключает западное присутствие, перспективы Азербайджана получить карт-бланш в рамках платформы высоки. Несмотря на ряд спорных вопросов в отношениях с Ираном, азербайджано-иранские связи развиваются в конструктивном ключе. Это очерчивает перспективы для сотрудничества в формате «3+3».

Иран выступает балансиром в пестрой политической мозаике региона. Являясь единственной страной, у которой установлены дипломатические отношения со всей «пятеркой», Исламская Республика использует преимущество в продвижении объединительной повестки. Политика М. Пезешкиана продолжит оставаться преемственной и всецело отвечающей интересам Исламской Республики. Однако новое правительство должно учитывать различные сценарии развития событий, включая волатильность внешнеполитического курса Армении. Приоритетом для Тегерана остается предотвращение присутствие США и ЕС в регионе, а продвижение платформы «3+3» является основным инструментом реализации этого приоритета.

Для Турции платформа «3+3» выступает инструментом для обеспечения региональной безопасности. Турция закрепляет позиции региональной державы, которая способна влиять на происходящие процессы и с которой нужно считаться. Продвижение «3+3» является способом укрепить свой статус.

Формат «3+3» для России выступает возможностью сохранять влияние в регионе и укреплять многосторонние связи. Сотрудничество на экономическом треке остается основой для сдерживания обострения противоречий в армяно-российских отношениях. Параллельно экономическим связям выходят на новый уровень отношения России с партнерами в регионе. В условиях противостояния с Западом и его попыток «выдавливать» Россию из Южного Кавказа, расширение основ сотрудничества представляется дальновидным шагом. Москва продвигает объединительную повестку через форматы БРИКС и ШОС. Страны региона планомерно вовлекаются в многосторонние процессы: Иран является членом обоих объединений, Турция изъявила желание стать полноправным членом БРИКС и ШОС, Азербайджан официально подал заявку на вступление в БРИКС, а в ШОС Азербайджан подал заявку на получение страны-наблюдателя в 2024 г. Армения получила статус наблюдателя в ШОС в 2024 г. Взаимодействие с БРИКС осуществляется на неправительственном уровне. Платформа «3+3» для Москвы может стать новым уровнем в цепочке многосторонних связей.

По мере наполнения логистической региональной повестки, значение платформы «3+3» как инструмента для цементирования точек соприкосновения повышается. В стратегическом плане формат «3+3» является перспективной платформой для решения актуальных вопросов без задействования внешних акторов.

В свете армяно-азербайджанского мирного процесса актуализируется вопрос о региональном формате, способном объединить страны для обсуждения региональной повестки. Претендентом на роль универсальной платформы выступает «южнокавказская шестерка», известная как формат «3+3».

Инициатива объединить региональных игроков для обсуждения перспектив мира и инфраструктуры проектов получила путевку в жизнь в декабре 2020 г. 44-дневная война послужила импульсом для пересмотра многосторонних форматов и процесса принятия политических решений в регионе. А несостоятельность Минской группы ОБСЕ в урегулировании карабахского вопроса катализировала необходимость создать более функциональную платформу.

Инициаторами объединить страны региона выступили Турция и Иран. В конце октября 2020 г. Тегеран заявил о намерении представить план конфликтующим сторонам, а также России и Турции. Однако содержание плана Иран не обнародовал. После визита в Баку, Анкару, Москву спецпосланник ИРИ С. Аракчи заявил в Ереване о стремлении обсуждать региональные вопросы в формате «Россия, Иран, Турция, Азербайджан и Армения». Анкара подхватила энтузиазм Тегерана и с декабря 2020 г. стала продвигать идею о создании формата «3+3». Иранский список участников расширялся путем включения Грузии. Однако официальный Тбилиси изначально не стремился быть вовлеченным в региональный формат. Фактически, современная инициатива — это «3+2».

Сергей Маркедонов:
Армения и Азербайджан: ускользающий мир

Проект удостоился поддержки со стороны России и Азербайджана, Армения поддержала инициативу с оговоркой о необсуждении вопросов, которые обсуждаются на иных площадках, а Иран на официальном уровне поддержал турецкое предложение в конце 2021 г. Для Тегерана осмысление заняло год, поскольку итоги 44-дневной войны стали бустером для активизации вопроса «Зангезурского коридора» в региональной повестке.

За три года существования платформы участники провели две встречи: в 2021 и 2023 гг. Формат является полем дипломатической конкуренции между Тегераном и Анкарой. Обе страны стремятся инструментализировать влияние в регионе и продвигать свое видение межгосударственной кооперации.

Будущее консультативной платформы связано с итогами армяно-азербайджанского мирного процесса. На данный момент вопрос транспортных коммуникаций изъят из проекта договора в силу невозможности найти консенсус. Обе стороны разделяют цель усовершенствовать инфраструктурный потенциал региона, однако конструктивное обсуждение без вопросов, которые призван решить мирный договор, не приведет к скорым практическим шагам. Значимость разблокирования транспортных коммуникаций возрастает. В настоящий момент целью для государств остается мир. Отсюда — важность делимитации и демаркации границы. Помимо делимитации и демаркации границы, существует ряд чувствительных вопросов мирной повестки, решение которых требует «ювелирной дипломатической работы». Обе стороны решительно настроены не допустить подъем новой эскалационной волны, однако Баку настаивает на изменении положений армянской Конституции, что не отвечает интересам Еревана.

Вопросы безопасности являются уязвимыми. Ереван и Баку стремятся обсуждать вопросы мира без вовлечения посредников, а конфигурация сил, определенная итогами 44-дневной войны, закреплена сентябрьской эскалацией 2023 г. Как отметил иранский эксперт В. Каледжи в 2021 г., проблема состоит в готовности Еревана обсуждать вопросы безопасности за одним столом с Анкарой и Баку и продвигать собственную картину мира. Сегодня подобная оценка актуальна, как и три года назад. Расстановка сил — в пользу Азербайджана, и у Баку есть рычаги для оказания давления на Ереван с целью выстраивать мир на своих условиях. Анкара продвигает формат параллельно поддержке Баку, а Тегеран стремится выстроить баланс в отношениях с соседями, признавая особую важность с северным соседом, — Арменией. Встреча глав МИД в формате «3+3» в Тегеране 23 октября 2023 г. стала успехом иранской дипломатии. Несмотря на отсутствие Грузии среди традиционных участников, Тегеран сумел перехватить инициативу Анкары по продвижению площадки как действующего переговорного формата по ситуации в регионе.

Помимо вопросов безопасности, как показали результаты первой встречи «3+3» в 2021 г., для стран имеет значение укрепление мер доверия и развитие многопланового сотрудничества в торгово-экономической и гуманитарной областях. Перспектива их очерчивания зависит от успеха платформы в продвижении и претворении в жизнь инициатив по развитию региона. В настоящий момент организационные контуры формата «3+3» не прослеживаются. Нынешний формат в виде консультативной платформы отвечает современным реалиям и представляется наиболее гибким. На данном этапе прагматичным сценарием представляется развитие инфраструктурной архитектуры региона. Обсуждение новой транспортной реальности имеет три якоря:

• Азербайджано-турецкий проект «Зангезурского коридора»,

• Армянская инициатива «Перекресток мира»,

• Открытие армяно-турецкой границы.

Ирина Федоровская:
Проблемы транспортных проектов Южного Кавказа

Среди стран региона отсутствует единое видение логистической архитектуры. Переход Нагорного Карабаха под контроль Азербайджана актуализировал реализацию проекта «Зангезурского коридора» в азербайджанском и турецком дискурсах. Проект коридора имеет два измерения: маршрут и режим его функционирования. Для Еревана и Тегерана претворение проекта в жизнь означает разделение территории Армении и блокирование свободного транзита для Ирана. Для Ирана коридор продолжает оставаться камнем преткновения в отношениях с Турцией и Азербайджаном. Беспокойство Тегерана связано с неопределенностью в вопросе, кто будет контролировать грузопоток, и как реализация проекта коридора скажется на санкционном давлении в отношении Ирана.

Помимо «Зангезурского коридора» происходит расширение альтернативного маршрута через иранскую территорию — Аразского коридора. Это не влияет на Баку в сторону отказа от намерений реализовать проект, поскольку связь с Нахичеванью — приоритет азербайджанской политики и часть национальной идеи. Подход Тегерана последователен: равнозначным приоритетом выступают обеспечение собственной экономической безопасности в условиях санкций и неприкосновенность региональных границ.

Параллельно продвижению «Зангезурского коридора» Н. Пашиняном была выдвинута идея о создании «Перекрестка мира». Проект перспективен с точки зрения оживления транспортной сети Армении и реанимации ж/д и автомобильных путей, которые могут способствовать расширению экономических связей стран региона между собой и связям с Россией. Согласно проекту, четыре участка дороги создадут прямую связь по линии Армения — Азербайджан — Турция. В южной части проект нацелен связать территории Армении и Азербайджана через Мегри по маршруту Нрнадзор — Агарак. С экономической точки зрения, воплощение инициативы в жизнь сулит оживление региональной транспортной системы и обоюдные выгоды для Армении и соседей. Однако политическая обстановка не позволяет прогнозировать скорый прогресс в реализации проекта: в его продвижение вписаны итоги армяно-азербайджанского мирного процесса и открытие армяно-турецкой границы. Для Баку «Перекресток мира» дублирует маршрут «Зангезурского коридора» вдоль р. Аракс. Это значит, что продвижение первого проекта с поддержкой Азербайджана вряд ли состоится без реализации второго. Без открытия «Зангезурского коридора» a priori не откроется ничего.

Открытие армяно-турецкой границы, как продемонстрировали итоги пятой встречи спецпредставителей Армении и Турции 30 июля 2024 г., находится на этапе технических согласований. Открытие границы не произойдет раньше заключения армяно-азербайджанского мирного договора и без продвижения в реализации «Зангезурского коридора». Несмотря на возможные экономические выгоды от открытия границы, политический фактор остается преобладающим.

Относительно вовлеченности участников платформы, отмечается пассивность Грузии. Представитель правящей партии Н. Самхарадзе объяснил причину отсутствия поддержки Тбилиси участием России. Эта линия остается неизменной. В отношении стабильности в регионе Грузия занимает равноудаленную позицию. Помимо преобладания политического фактора Грузия обеспокоена перспективой снижения роли маршрута Баку — Тбилиси — Карс посредством создания новых коммуникаций в южной части региона. Увязка с «3+3» прослеживалась и в сдержанной реакции северного соседа Армении к предложению о создании «Перекрестка мира». Оценка была ограничена «готовностью сотрудничать с Арменией и Азербайджаном в интересах установления мира в регионе». Тбилиси выступает за подписание мирного договора между Арменией и Азербайджаном, однако встреча в формате «3+3», инициированная иранской стороной в ноябре 2023 г., прошла без грузинского участия. Позитивных сдвигов в этом вопросе не предвидится. Грузия воспринимает формат исключительно как консультационную площадку, которая служит инструментом для подключения Ирана к решению региональных вопросов с поддержкой России.

Сергей Маркедонов:
Кавказский регион между Западом и Востоком

В политическом дискурсе Армении площадка «3+3», исключающая западное присутствие, сосуществует с прозападным курсом на внешнем контуре. Примечательно, что Ереван стремится реанимировать Минскую группу ОБСЕ, что противоречит предложению Баку совместно обратиться в ОБСЕ для роспуска формата в силу отсутствия необходимости. Невзирая на заявление Н. Пашиняна в июне 2024 г. о том, что «де-факто» Минская группа не существовала с 2022 г.», официальный Ереван планирует реанимировать формат в рамках мирного процесса с Баку. Такой подход объясняется наращиванием связей Армении с ЕС и США. Однако ожидать поддержки предложения Еревана со стороны Москвы и Баку не стоит. Оставляя за собой статус «сопредседателей» Минской группы (теоретически, в ее новом статусе) Франция и США сохраняют инструмент влияния на Армению, тем самым продвигая свое влияние в регионе.

Формат «3+3» расширяет возможности Армении для укрепления экономического потенциала и выстраивания цепочки региональных связей. Однако, на данный момент, реальные точки соприкосновения Ереван имеет только с Тегераном. Позиции Армении и Азербайджана в рамках платформы неравнозначны, и от прогресса процесса нормализации будет зависеть, насколько позиции Баку на региональном переговорном столе будут сильнее инструментария Еревана.

Для Азербайджана платформа «3+3» — это площадка для закрепления статуса региональной державы в политическом и экономическом планах. Баку видит в платформе потенциал для развития сотрудничества в энергетике и экономике. Перспективы сосредоточены на развитии железнодорожного сообщения по линии Баку — Тбилиси — Карс, проекте «Зангезурского коридора» и дальнейшей реализации МТК «Север — Юг». Уверенность Баку подкрепляется прочными позициями на региональном политическом поле. Поскольку платформа исключает западное присутствие, перспективы Азербайджана получить карт-бланш в рамках платформы высоки. Несмотря на ряд спорных вопросов в отношениях с Ираном, азербайджано-иранские связи развиваются в конструктивном ключе. Это очерчивает перспективы для сотрудничества в формате «3+3».

Иран выступает балансиром в пестрой политической мозаике региона. Являясь единственной страной, у которой установлены дипломатические отношения со всей «пятеркой», Исламская Республика использует преимущество в продвижении объединительной повестки. Тегеран ценит выгодное сотрудничество с Арменией и ЕАЭС и параллельно развивает связи с Баку. Напряженность в ирано-азербайджанских отношениях (проведение учений вблизи иранской границы в 2023 году, израильский фактор и иранские опасения относительно активизации сепаратизма иранских азербайджанцев) сосуществует с прагматичным подходом Тегерана по выстраиванию экономических связей (гидроузлы «Гыз Галасы» и «Худаферин», энергомост Азербайджан — Россия — Иран, МТК «Север — Юг», Аразский коридор). Политика М. Пезешкиана продолжит оставаться преемственной и всецело отвечающей интересам Исламской Республики. Однако новое правительство должно учитывать различные сценарии развития событий, включая волатильность внешнеполитического курса Армении. Приоритетом для Тегерана остается предотвращение присутствие США и ЕС в регионе, а продвижение платформы «3+3» является основным инструментом реализации этого приоритета. Как отметил официальный представитель МИД Ирана Н. Канани, при всей конструктивности армяно-иранских отношений, роль США в регионе воспринимается скептически.

Для Турции платформа «3+3» выступает инструментом для обеспечения региональной безопасности. С 2001 г. Анкара последовательно продвигает инициативы по созданию устойчивой платформы сотрудничества стран региона. Турция закрепляет позиции региональной державы, которая способна влиять на происходящие процессы и с которой нужно считаться. Продвижение «3+3» является способом укрепить свой статус. Планируется, что предстоящая встреча глав МИД «3+3» состоится в Турции.

Формат «3+3» для России выступает возможностью сохранять влияние в регионе и укреплять многосторонние связи. В свете выхода российский пограничников из Звартноца и Тавушской области Армении, что сопровождает кризис в армяно-российских отношениях, поддержание жизнеспособности двусторонних связей посредством продвижения объединительной повестки представляется наиболее результативным сценарием. Со странами региона Россия имеет прочные экономические связи с высоким потенциалом: товарооборот по состоянию на конец 2023 г. достиг 57 млрд долл. с Турцией, 7 млрд долл. с Арменией, 4,36 млрд долл. с Азербайджаном, 4 млрд долл. с Ираном. Торговля с Грузией составила 2,4 млрд долл. Сотрудничество на экономическом треке остается основой для сдерживания обострения противоречий в армяно-российских отношениях. Параллельно экономическим связям выходят на новый уровень отношения России с партнерами в регионе. Основы взаимодействия со странами закреплены в следующих доктринальных документах:

• Декларации о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Республикой Армения 2000 г.

• Договор об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран 2001 г.

• Совместная декларация о продвижении к новому этапу отношений и дальнейшем углублении дружбы между Российской Федерацией и Турецкой Республикой 2009 г.

• Декларация о союзническом взаимодействии между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой 2022 г.

Станислав Притчин:
Российско-азербайджанское стратегическое взаимодействие на современном этапе

Через повышение уровня взаимодействия Россия «актуализирует» партнерства с южнокавказскими странами сообразно современным реалиям. В условиях противостояния с Западом и его попыток «выдавливать» Россию из Южного Кавказа, расширение основ сотрудничества представляется дальновидным шагом. Крайним документом является Декларация, подписанная с Азербайджаном. На этапе подписания находится новый договор с Ираном — о всеобъемлющем сотрудничестве. Визит российского лидера в Баку 19 августа 2024 г. продемонстрировал высокий уровень и наполненность российско-азербайджанских связей, что закреплено в Декларации 2022 г. В многостороннем формате российская политика основана на всесторонней поддержке форматов, которые нацелены на развитие региона (МТК «Север — Юг» и «Перекресток мира»). Москва продвигает объединительную повестку через форматы БРИКС и ШОС. Страны региона планомерно вовлекаются в многосторонние процессы: Иран является членом обоих объединений, Турция изъявила желание стать полноправным членом БРИКС и ШОС, Азербайджан официально подал заявку на вступление в БРИКС, а в ШОС Азербайджан подал заявку на получение страны-наблюдателя в 2024 г. Армения получила статус наблюдателя в ШОС в 2024 г. Взаимодействие с БРИКС осуществляется на неправительственном уровне. 8 августа 2024 г. в Ереване состоялся Международный форум «Новые горизонты сотрудничества Армении и ЕАЭС с БРИКС и ШОС». Одним из итогов мероприятия стало учреждение Центра делового сотрудничества «Армения — БРИКС», который нацелен продвигать армянский бизнес в странах БРИКС. Платформа «3+3» для Москвы может стать новым уровнем в цепочке многосторонних связей.

По мере наполнения логистической региональной повестки, значение платформы «3+3» как инструмента для цементирования точек соприкосновения повышается. В стратегическом плане формат «3+3» является перспективной платформой для решения актуальных вопросов без задействования внешних акторов. Платформа является точкой сосредоточения интересов региональных игроков. Не исключено, что формат станет площадкой для конкуренции интересов Турции, России и Ирана. Несмотря на различия во взглядах стран на «наполнение будущего» региона, направленность инициативы объединить страны региона разделяется всеми странами. Среди южнокавказских стран сохраняется консенсус о недопущении вовлечения западных стран в дела региона. Укрепление связей Армении с ЕС и США не получает поддержку соседей, однако современный период представляется наиболее удачным, чтобы повысить репрезентативность регионального формата в противовес европейскому вектору. На одной чаше весов с экономической целесообразностью находится политический фактор. Готовность сторон разрешать противоречия в дипломатическом поле повысит шансы формата на успех в кратко- и долгосрочной перспективе. Негативный сценарий в виде решения вопросов «по праву сильного» нивелирует усилия, будь то Турции или Ирана, создать новый переговорный формат. Важно учитывать внутриполитический климат «южнокавказской шестерки» и концентрироваться на стратегических вопросах, представляющих интерес для каждой стороны. В настоящий момент таковыми являются создание логистической инфраструктуры. Это позволит государствам выстроить новый перспективный фундамент для сотрудничества и встроить свои инициативы в глобальную логистическую повестку.