Расследование специального прокурора Роберта Мюллера и международное право

16 февраля специальный прокурор Роберт Мюллер, ведущий расследование дела о возможном вмешательстве России в президентские выборы в США 2016 г. и возможных связей Дональда Трампа с российскими властями, заочно предъявил обвинения 13 россиянам и трем компаниям.

Если Россия идёт отстаивать собственные права в американский суд, она фактически признаёт верховенство национального права США как над собственным, так и над международным правом и начинает с «нижнего старта». Судебное разбирательство не станет честной игрой в шахматы, потому что представители правительства США подойдут к шахматной доске с бейсбольной битой.

16 февраля 2018 г. специальный прокурор Роберт Мюллер, ведущий расследование дела о возможном вмешательстве России в президентские выборы в США 2016 г. и возможных связей Дональда Трампа с российскими властями, заочно предъявил обвинения 13 россиянам и трем компаниям.

Наряду с предпринимателем Евгением Пригожиным, в список обвиняемых попали 12 сотрудников санкт-петербургской компании «Агентство интернет-исследований»: Михаил Быстров, Михаил Бурчик, также известный как Михаил Абрамов, Александра Крылова, Анна Богачева, Сергей Полозов, Мария Бовда (Мария Беляева), Роберт Бовда, Вадим Подкопаев, Глеб Васильченко, Ирина Каверзина, Владимир Венков и Джейхун Асланов. Помимо указанных физических лиц, три юридических лица — «Агентство интернет-исследований», «Конкорд менеджмент и консалтинг» Евгения Пригожина и связанная с ним «Конкорд кейтеринг» — обвиняются в сговоре с целью мошенничества против США; сговоре с целью мошенничества с использованием электронных средств передачи данных и для банковских махинаций; хищении персональных данных при отягчающих обстоятельствах.

Решение о виновности обвиняемых вынесло жюри присяжных суда округа Колумбия.

Юрий Ламберт:
«США против Агентства интернет-исследований»

«Сговор имел целью нечестными методами ослабить, создать помехи и нанести ущерб законной деятельности администрации США для того, чтобы позволить обвиняемым вмешаться в политический и избирательный процесс США, включая президентские выборы 2016 года», — говорится в документе.

Суд утверждает, что обвиняемые при помощи информации, полученной из американских социальных сетей, украденных личных данных и американской компьютерной инфраструктуры пытались повлиять на выборы 2016 г. В частности, речь идет о размещении политической рекламы, о распространении «информации компрометирующего характера» о бывшем госсекретаре США и кандидате от демократов Хиллари Клинтон и информации в поддержку кандидата от республиканцев Дональда Трампа. Кроме того, россиян обвиняют в попытках организовать акции протеста в США. Кроме этого, по версии суда, эти лица предприняли действия по сокрытию улик преступлений, включая удаление аккаунтов в социальных сетях.

В обвинительном документе Министерства юстиции также говорится, что несколько человек из списка посещали США во время подготовки операций: «Некоторые обвиняемые приезжали в Соединенные Штаты под ложными предлогами для сбора информации и подготовки операций. Также обвиняемые использовали компьютерную инфраструктуру, частично расположенную на территории США, чтобы скрыть причастность своей активности к России и избежать обнаружения американскими регуляторами и правоохранителями».

Особой оперативностью деятельность специального прокурора Роберта Мюллера не отличается. Выдвинутое обвинение против тринадцати «русских хакеров» фактически является пока единственным конкретным результатом за девять месяцев, прошедших с момента его назначения Министерством юстиции США 17 мая 2017 г. — через неделю после того, как президент США Дональд Трамп уволил главу Федерального бюро расследований (ФБР) Джеймса Коми, заигравшегося в политику.

Кто такой Мюллер и каковы его полномочия?

72-летний республиканец Роберт Суон Мюллер получил блестящее образование: бакалавриат Принстонского университета (специализация — политология), магистратура Нью-Йоркского университета (специализация — международные отношения); после двухлетней службы в морской пехоте во Вьетнаме окончил престижную Школу права (юридический факультет) Вирджинского университета (из полутора сотен школ права в США по состоянию на 2018 год занимает восьмое место в рейтингах).

Как практикующий юрист, Мюллер достиг большого успеха: до назначения спецпрокурором был партнером одной из крупнейших глобальных юридических фирм WilmerHale (12 офисов в США, Европе и Пекине; более тысячи юристов; доход — более миллиарда долларов в год).

Однако его 12-летняя работа в качестве директора Федерального бюро расследований — назначен на эту должность ровно за неделю до террористических актов 11 сентября 2001 г. — выглядит менее безупречной. Есть несколько оснований так считать.

ФБР под руководством Мюллера несколько раз предпринимало попытки создать собственную компьютерную базу. Однако первая попытка, на которую было потрачено ни много ни мало около 170 млн долл., закончилась провалом. В марте 2005 г. директор ФБР сообщил об отказе от проекта и взял вину за неудачу на себя, что не помешало администрации Джорджа Буша через год выделить ФБР на доработку новой базы Sentinel еще полмиллиарда долларов.

В марте 2007 г. Мюллер и генеральный прокурор (general attorney — глава Министерства юстиции США) Альберто Гонсалес признали, что в ходе расследования дел, касавшихся терроризма, ФБР подчас незаконно добывало личную информацию о гражданах страны. Ещё год спустя Мюллер также подтвердил, что ФБР в прошлом незаконно прослушивало телефонные разговоры и отслеживало кредитные истории и историю посещения гражданами США сайтов в Интернете. Каковы полномочия специального прокурора Мюллера?

Павел Каневский:
«Преграды и возможности пророссийского лоббизма в США»

Согласно американскому законодательству, федеральные прокуроры США, включая специального прокурора, подотчетны министру юстиции. Чтобы избежать обвинения в «конфликте интересов», глава министерства Джефф Сешнс, «вина» которого заключается уже в том, что имел «контакты» с предыдущим послом РФ в США — ныне членом Совета Федерации — Сергеем Кисляком, передал эти надзорные функции своему заместителю Роду Розенстайну. В такого рода «особых обстоятельствах», когда 1) Министерство юстиции имеет «конфликт интересов» или 2) имеются иные случаи, когда подобная мера соответствует «интересам общества», законодательство США допускает назначение специального прокурора, обладающего высокой степенью автономии. Происходит это крайне редко: законодательная норма, которую использовал в своем решении Розенстайн, до этого применялась всего один раз в 1999 г.

В приказе Розенстайн перечисляется, что именно должен расследовать специальный прокурор Мюллер:

• попытки российского правительства [выделено мной. — А.Д.] вмешиваться в американские выборы 2016 г.;
• любые связи или «сговор» (collusion) между Россией [именно Россией, как государством. — А.Д.] и /upload/pdf/muellerlaw3.jpgлюбыми лицами, связанными с предвыборным штабом Трампа;
• любые «иные» вопросы, возникающие в процессе расследования.

Чем гарантируется «автономия» специального прокурора? Он не должен отчитываться перед Министерством юстиции о каждом своем действии, но замминистра юстиции Розенстайн имеет право просить его «обосновать» какие-то определенные шаги, если сочтет это необходимым. О каждом таком вмешательстве, однако, Розенстайн обязан уведомлять председателя и лидера меньшинства юридических комитетов обеих палат Конгресса и объяснять причины своих обращений.

Как мы видим, предъявив заочные обвинения тринадцати частным лицам — гражданам РФ спецпрокурор Мюллер не смог доказать ни того, что 1) в президентские выборы 2016 г. вмешивалось «российское правительство», ни того, что 2) существовал «сговор» между Россией и любыми лицами, связанными с предвыборным штабом Трампа.

В своем интервью 4 марта 2018 г. корреспонденту американского телеканала NBC Владимир Путин отверг возможность «выдачи» граждан России, которых Вашингтон обвиняет в хакерских атаках в период предвыборной кампании в США 2016 г.: «Никогда... никогда Россия не экстрадирует своих граждан, так же, как и США». И добавил: «Я знаю, что они не представляют российское государство, российские власти. Что именно они делали, понятия не имею. Если они и сделали что-то, то пусть американские коллеги предоставят нам материалы, детали и данные, мы их изучим».

С точки зрения российского права, позиция президента Путина безупречна. Выдача (экстрадиция) лица одним государством другому производится по просьбе заинтересованного государства в связи с необходимостью проведения следствия в отношении данного лица, суда над ним или исполнением приговора. Выдача осуществляется на основании международного договора либо по усмотрению государства, к которому обращена просьба о выдаче. Однако статья 61 (1) действующей Конституции РФ 1993 г. не предусматривает исключений в отношении экстрадиции граждан России: «Гражданин Российской Федерации не может быть выслан за пределы Российской Федерации или выдан другому государству». Закрывает ли это тему? Нисколько! Вопрос касается даже не соотношения национального права США и России, а соотношения международного права и конституционного права Америки.

Международные отношения всегда были двусмысленными и неоднозначными. Но существовали некие скрепы, по крайней мере последние 400 лет, со времен Гуго Гроция, которые определяли, что допустимо в международных отношениях, а чего делать нельзя, даже если очень хочется. Эти скрепы называются «международное право».

Россия сама внесла большой вклад в развитие международного права. Достаточно вспомнить, что первая международная конференция по разоружению была созвана в Гааге в 1899 г. по инициативе императора Николая II.

Но в последние годы международное право всё больше становится игрой в одни ворота. Наши западные партнеры открытым текстом говорят нам: вы, «нецивилизованная, дикая Россия» (спасибо Майку Макфолу за откровенность!), должны следовать международному праву, а мы, «цивилизованный Запад», оставляем за собой право «интерпретировать» международное право по собственному усмотрению. То же самое мы чуть ли не ежедневно видим в дебатах между представителями России и США в Совете Безопасности ООН.

В 1990-е гг. придумали оксюморон «гуманитарная интервенция» (humanitarian intervention) для того, чтобы игнорировать вето (или возможное вето) постоянных членов Совета Безопасности России и Китая о применении силы, в соответствии с Главой VII Устава ООН. Очень вовремя придумали, как обойти Устав ООН: в 1999 г. разбомбили Югославию.

Юрий Ламберт:
«Санкции США. Юридический, судебный и лоббистский механизм оспаривания в США санкций против российских юридических лиц»

А в 2011 г. использовали Резолюцию Совета Безопасности ООН №1973 о введении «бесполётной зоны» (no-fly zone) над Ливией только для того, чтобы применить ее исключительно как ограничение, налагаемое на ливийские ВВС, и санкционировать воздушную бомбардировку страны странами западной коалиции. За этим последовало территориальное вторжение в Ливию вооруженных сил Британии, Франции, Италии, Иордании, Катара и Объединенных Арабских Эмиратов. И здесь не обошлось без лукавства и лицемерия. Эти страны заявили, что Резолюция №1973 о введении «бесполётной зоны» технически не запрещает территориальное вторжение. А «что не запрещено, то разрешено». Такая вот «творческая» интерпретация международного права!

Даже если оставить в стороне вполне объяснимые противоречия собственно в области международных отношений, почему Россия в последние годы так редко совпадает в своем понимании и применении международного права с нашим главным оппонентом — Соединенными Штатами Америки?

В частности, это касается статьи 15 Конституции РФ 1993 г., заявляющей о приоритете международного права над российским. При этом в иерархии источников права не только США, но и целого ряда других стран заложен приоритет национального права над международным, а не наоборот, как у нас! Самое время и России отказаться от иллюзий верховенства международного права и по примеру наших бледнолицых «партнеров» заявить о верховенстве конституционного права России над международным, которое всё больше оказывается фикцией.

Отмечающееся в этом году 25-летие Конституции РФ наглядно демонстрирует, что Основной закон страны не является «священной коровой». Конституция принималась в иной исторический период и в значительной степени является конституцией государства, потерпевшего сокрушительное геостратегическое поражение, конституцией колониальной. Она всё больше вступает в противоречие с новой исторической эпохой. (Кстати, на сайте правительственного Агентства международного развития США до сих пор висит гордая информация о том, что программы US AID «помогали» писать ельцинскую Конституцию 1993 г., а вместе с ней и Гражданский кодекс, и Налоговый).

Зададимся еще одним вопросом: можно ли отстоять и защитить интересы обвиняемых граждан России из «списка Мюллера» в американском или международном суде? Можно ли судиться с США в американском суде в связи с изъятием дипломатической собственности РФ, что в сентябре 2017 г. было поручено российскому Министерству иностранных дел РФ президентом страны?

Крайне скептически отношусь к такой перспективе и считаю, что данная затея обречена на провал.

С 1994 по 2012 гг. в качестве приглашенного профессора я преподавал в десяти ведущих американских университетах, включая школы права Нью-Йоркского университета (шестое место по рейтингу 2018 года), Пенсильванского университета (там же защитил докторскую — седьмое место), Корнельского университета (тринадцатое место), Айовского университета (двадцатое место), Огайского университета (тридцатое место), такие курсы, как «Международное право», «Право внешних сношений США», «Право национальной безопасности США» и сразу ставлю себя на место американского суда.

Повторюсь, по Конституции США, международное право является «частью» американского права, но, в отличие от печально знаменитой статьи 15 Конституции РФ 1993 г., в случае коллизии между национальным и международным правом приоритетом обладает не международное право, а национальное! То есть если Россия идёт отстаивать собственные права в американский суд, она фактически признаёт верховенство национального права США как над собственным, так и над международным правом и начинает с «нижнего старта». Судебное разбирательство не станет честной игрой в шахматы, потому что представители правительства США подойдут к шахматной доске с бейсбольной битой. И это будет логично и по-своему честно. «У вас в Конституции РФ 1993 года есть норма о верховенстве международного права? Вот и соблюдайте свою Конституцию, которую мы вам «помогали» писать! А в нашей Конституции такой нормы нет! Сорри!»

Александр Крамаренко:
«К «российскому вмешательству» в США: еще одна грань взаимозависимости»

Потенциальные попытки России добиться справедливости в американском суде — как в отношении «российских хакеров», так и в отношении конфискованной российской дипломатической собственности — к сожалению, бесперспективны. МИД РФ только вбухает миллионы долларов на оплату щедрых гонораров американских юристов и — как в случае с Бутом, Ярошенко, Селезнёвым и т.д. — всё равно останется у разбитого корыта.

Неужели всё так бесперспективно для России? «Почему тогда не пойти в Международный суд ООН в Гааге?» — спросит неискушённый читатель. Увы, и тут облом! Дело в том, что в 1986 г. — ещё при Рональде Рейгане — в деле «Никарагуа против США» Международный суд ООН принял решение в пользу законного правительства сандинистов и против США, поддерживавших, вооружавших и финансировавших головорезов-«контрас». Реакция США: «Мы отказываемся признавать обязательную юрисдикцию Международного суда ООН». И до сих пор не признают.

Как говорится, куда ни кинь — везде клин!

Американская конституция и судопроизводство не просто декларируют верховенство национального права США как над международным правом, так и над национальным правом любых других стран. Целый ряд законов содержит норму, согласно которой нарушители национального права США, могут быть подвергнуты судебному преследованию и осуждены, если они «обнаружены» на территории США (the offender is found in the United States). Известны прецеденты, когда подозреваемые задерживались (фактически — похищались!) американскими правоохранительными органами на территории других стран или в нейтральных водах и доставлялись в США. Но американские суды при вынесении приговора ограничивались констатацией того, что подсудимый «был обнаружен» на территории США, даже не задаваясь вопросом относительно того, каким именно способом он был доставлен в Америку.

Тринадцать «российских хакеров» из «списка Мюллера» не могут быть экстрадированы из России, но, как юрист, предостерёг бы их и не рекомендовал покидать территорию нашей страны.