Экономический рост США, точнее, рост капитализации компаний, завидный для остальных западных стран, объясняется чрезвычайными мерами, которые призваны создать новую нормальность, отличную от традиционного функционирования американской экономики. Глобальный финансовый кризис 2008-2009 гг. до сих пор не преодолен и заявляет о себе чрезвычайщиной, применимой, когда не срабатывают привычные инструменты макроэкономического регулирования. Как пишет американский блогер Чарльз Хью Смит, одна крайность требует еще более крайних мер, дабы избежать экономического краха. Последний неизбежен по всем признакам, и вопрос только в том, когда это произойдет.
Речь о беспрецедентном росте капитализации ведущих корпораций, который никак не связан с состоянием американской экономики. Их раздутые активы всё больше становятся спекулятивными. Ведет тут «десятка» в составе таких гигантов, как «Майкрософт», «Эппл», «Амазон», «Мета», «Джей-Пи Морган» и др. На них приходится около 40% стоимости всего фондового рынка страны, который составил 200% американского ВВП и на который приходится 67% фондовых активов всего мира. Для сравнения: на долю фондовых рынков Китая, Канады и Великобритании приходится только по 3%. Налицо явный пузырь, который может сдуться в любой момент.
Экономический рост США, точнее, рост капитализации компаний, завидный для остальных западных стран, объясняется чрезвычайными мерами, которые призваны создать новую нормальность, отличную от традиционного функционирования американской экономики. Глобальный финансовый кризис 2008-2009 гг. до сих пор не преодолен и заявляет о себе чрезвычайщиной, применимой, когда не срабатывают привычные инструменты макроэкономического регулирования. Как пишет американский блогер Чарльз Хью Смит, одна крайность требует еще более крайних мер, дабы избежать экономического краха. Последний неизбежен по всем признакам, и вопрос только в том, когда это произойдет.
Речь о беспрецедентном росте капитализации ведущих корпораций, который никак не связан с состоянием американской экономики. Их раздутые активы всё больше становятся спекулятивными. Ведет тут «десятка» в составе таких гигантов, как «Майкрософт», «Эппл», «Амазон», «Мета», «Джей-Пи Морган» и др. На них приходится около 40% стоимости всего фондового рынка страны, который составил 200% американского ВВП и на который приходится 67% фондовых активов всего мира. Для сравнения: на долю фондовых рынков Китая, Канады и Великобритании приходится только по 3%. Налицо явный пузырь, который может сдуться в любой момент.
Ситуацию усугубляет рост неравенства, который отражает и структуру собственности акционерного капитала — это преимущественно верхние 10% населения, причем доля лиц в возрасте от 55 лет и выше в акционерном капитале выросла с 60 до 80% за последние 20 лет. Другой фактор — резкое падение доступности жилья. Этот индекс упал до уровня 2007 г. Почти то же произошло с доступностью автомобиля, столь необходимого при традиционной для Америки мобильности населения.
Всё это Чарльз Хью Смит характеризует как «финансовый фентанил» — по аналогии с «финансовой алхимией» экономиста Джозефа Стиглица, оценивавшего состояния финансового сектора в канун кризиса 2008 г. Тогда всё кончилось плохо и перешло в нынешние «экстремальные меры». На его взгляд, все дутые показатели вернутся к своим экономически оправданным средним величинам, как это случилось в 2000 г. с пузырем Dot-Com.
Но американский истеблишмент не был бы самим собой, если бы не прорабатывались другие варианты купирования предстоящего спада (по крайней мере, для сохранения накопленной стоимости ведущими игроками) независимо от того, что произойдет. Здесь важна та роль, которую стали играть в посткризисные годы мегафонды типа «Блэкрок», который контролирует активы в $10 трлн. В силу своей финансовой мощи они, похоже, играют квазиправительственную роль в регулировании американской экономики (и не только американской, если судить по тому, что они приобрели).
Так, не прошло незамеченным недавнее заявление в Давосе главы «Блэкрок» Ларри Финка о том, что он ведет переговоры с двумя суверенными фондами национального благосостояния о переводе 2 и 5% их портфелей в биткоины. Если все последуют такой конвертации, считает он, стоимость биткоина может дойти до $700 тысяч. В принципе, этого достаточно, чтобы создать обеспечение накопленной в бумажных долларах ФРС стоимости, притом что правительство США не отвечает по обязательствам ФРС. Финк напрямую связал растущий интерес к биткоину с опасениями по поводу «политической и экономической нестабильности».
Тогда можно предположить, что на смену «бумажному золоту» ФРС исподволь готовится не золотой стандарт, отмененный Вашингтоном в 1971 г., а еще один вариант монетарной алхимии — на этот раз электронной, буквально монетизирующей энергетические мощности. Это делает понятным и сланцевую революцию, наносящую ущерб экологии не только США, но и всего мира, и неожиданное для многих заявление Трампа в годы его первого президентства о необходимости превратить Америку в ведущую энергетическую державу — тогда это вызывало удивление, поскольку ассоциировалось с той характеристикой, которая давалась на Западе России.
Конечно, если эти планы реализуются, не все в Америке от этого выиграют. В большей мере проиграют те, у кого больший объем торгово-экономических связей с США. Благодаря американским санкциям наша двусторонняя торговля на минимуме, а по энергетике мы вполне на равных с ними. Вопрос для всех игроков в том, как разыграть предстоящий гамбит и по максимуму к нему подготовиться, если биткоин станет основной резервной валютой (или средством обеспечения нового доллара) и откроется возможность для создания ряда региональных валютных зон в контексте многополярности.
Во внешнем плане это вернет Америку в 1945 г. по отношению к разрушенной войной Европе, а то и в 1913 г., когда 26 американских банков создали ФРС, чтобы получить подконтрольный им источник ликвидности. В чем-то это будет отсылать к президентству Эндрю Джексона, который, ликвидировав Второй банк Соединенных Штатов, придал импульс бурному хозяйственному развитию страны. Что, в свою очередь, подготовило унификацию страны по лекалам капиталистического Севера в рамках Гражданской войны. Если тогда источником национального развития стали ресурсы богатого рабовладельческого Юга, то теперь это европейские союзники.
Можно предположить, что правление республиканцев продлится не менее 12 лет, включая возможное президентство Джеймса Вэнса, что будет означать формирование двух Америк — либеральной и консервативной — в состоянии перманентной гражданской войны, которая в иных формах имела место начиная с президентства Билла Клинтона. Контролируемые демократами (в Демпартии со временем могут возобладать традиционные левые) штаты могут превратиться в миграционное гетто, отстаивая свои конституционные права посредством судебных решений. Республиканцы будут снижением расходов на социалку сокращать численность маргинальных слоев, которые чуть не стали опорой ультралиберальной тирании демократов. Если дело не дойдет до открытой войны, верх одержат ресурсы и качество миграции: республиканцы сделают ставку на мигрантов из Европы — вслед за ее деиндустриализацией и крахом евро, которое не сможет поддерживать ослабленная Германия.
В геополитическом отношении Украинский кризис станет не только пунктом исторического выяснения отношений между Россией и Западом, но и концом существования самого исторического Запада, объединенного по итогам Второй мировой под «американским лидерством».
Ну что ж, и такая нормализация Америки, если она станет возможной, окажет услугу всему миру, сняв главную проблему современного мирового развития — взимание США геополитической ренты как способа своего существования. Тогда изменятся природа и формула стратегической стабильности, которые будут отражать новый баланс сил и ресуверенизацию, включая преодоление остатков прежней идеологической конфронтации.
Источник: Эксперт
