В самом конце двухдневного заседания Ближневосточного диалога Валдайского клуба, названного в этот раз "Россия на Ближнем Востоке: игра на всех полях", один из отечественных участников то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался: а в какую, собственно, игру играет Россия на всех этих полях? Автору этих строк, который вел заключительную сессию форума, не пришло в голову ничего лучшего, как вспомнить вид спорта, оказавшийся в центре нашего внимания из-за событий на Олимпиаде, - кёрлинг. Если вдуматься, метафора окажется довольно подходящей.
В самом конце двухдневного заседания Ближневосточного диалога Валдайского клуба, названного в этот раз "Россия на Ближнем Востоке: игра на всех полях", один из отечественных участников то ли в шутку, то ли всерьез поинтересовался: а в какую, собственно, игру играет Россия на всех этих полях? Автору этих строк, который вел заключительную сессию форума, не пришло в голову ничего лучшего, как вспомнить вид спорта, оказавшийся в центре нашего внимания из-за событий на Олимпиаде, - кёрлинг. Если вдуматься, метафора окажется довольно подходящей.
Какие качества нужны игроку? Сила (камень тяжелый), но не в меньшей степени - умение ее соизмерять, чтобы не переусердствовать. Точность. Способность просчитать на несколько ходов вперед не только свои действия, но и возможные шаги соперника. Навыки командного взаимодействия, в том числе с теми, кто регулирует эффект примененной силы, стараясь повлиять на степень трения (специальные манипуляции со щетками). Все эти особенности древней шотландской забавы необходимы и тем, кто пытается что-то сделать на Ближнем Востоке.
Все участники конференции соглашались в одном - никогда еще регион не пребывал в настолько раздробленном состоянии. Несмотря на то что глубочайшие противоречия и острейшее взаимное отторжение характерны для него испокон веку. Но прежде "инфраструктура вражды", если можно так сказать, выглядела намного более упорядоченной, линии противостояния были понятны. Сейчас они запутаны донельзя, все сражаются против всех, но заклятые противники могут по тактическим соображениям создавать временные альянсы, да и то неполные: по каким-то вопросам - да, а по другим - продолжается взаимное подтачивание. Ситуация в районе Африна, которая в очередной раз обострилась как раз в дни проведения конференции, стала очередным ярчайшим проявлением именно этой запутанности. Многоугольник Турция - курды - Дамаск - Россия - США демонстрирует отношения стремительно меняющейся геометрии. Но это лишь одна иллюстрация из многих.
Целью, которую ставили перед собой организаторы, было в первую очередь разъяснить заинтересованным представителям государств региона и внешних сил, что именно намерена делать там Россия. Вопросы на этот счет не только не иссякают, а даже наоборот. Действия России в сирийском конфликте резко повысили внимание к политике Москвы в целом. Ни симпатизанты, ни оппоненты не оспаривают того факта, что именно Россия является ключевым участником наиболее важных региональных процессов. Влияние имеют, как всегда, две стороны - расширение возможностей, но и куда более высокая ответственность.
Как ни странно, одной из главных задач является управление ожиданиями, которые заметно возросли. Некоторые на Ближнем Востоке полагают, что Россия собирается стать там новым Советским Союзом - то есть вернуть себе нишу "альтернативы Америки", которую заполнял СССР во второй половине ХХ века. Еще более смелое предположение заключается в том, что Россия хочет играть роль Соединенных Штатов после "холодной войны" - единоличного распорядителя и патрона ближневосточного пространства. Тем более что, как снова напомнил на конференции Сергей Лавров, Россия действительно обладает уникальными возможностями, потому что единственной из всех держав поддерживает отношения буквально со всеми действующими лицами. В том числе теми, кто отказывается находиться друг с другом даже в соседних помещениях.
На деле ни та ни другая роль Россию не прельщают. Было бы странно отрицать, что Москва стремится увеличивать свой вес на международной арене и играть более внушительную роль в мировой политике. Тем более что конкретно в случае с Ближним Востоком геополитический авторитет и экономические дивиденды внешних игроков связаны непосредственным образом. И проявленная воля к решительным силовым действиям в совокупности с последовательной позицией и дипломатическим мастерством подбросили реноме Москвы довольно высоко.
Однако несомненны и ограничители. Важен вопрос об имеющихся ресурсах и целесообразности их расходования. Но главное - понимание того, что проблемы региона разрешить в хотя бы какие-то обозримые исторические сроки невозможно и всякий, кто рискнет взвалить на себя это бремя, обречет себя на гарантированную неудачу. Специфическая позиция США, которые по существу сворачивают свое присутствие на Ближнем Востоке, сохраняя за собой только отдельные позиции на всякий случай, свидетельствует о том, что там это осознают.
Ближневосточный регион только вступил в период кардинального переустройства. Конструкция этой части мира, которую соорудили в ХХ веке на фундаменте распавшихся империй, исчезает. Новый дизайн-проект еще не придуман. Иными словами - сейчас самый опасный промежуточный этап между уже практически не работающим старым и еще не функционирующим новым. И всякие усилия должны быть направлены на избежание окончательного обрушения (в первую очередь) и складывание на уже очистившихся площадках макетов чего-то будущего. Это звучит витиевато, но Россия пытается действовать именно в таком духе. А созидание действительно нового обязательно начнется, но происходить это будет уже в другом мире, потому что меняется не только Ближний Восток, но и все вокруг него.
Источник: Российская газета
