Саммит в Рио-де-Жанейро, который начнется на следующей неделе, продолжит серию встреч Группы двадцати — ведущих развивающихся экономик, в том числе входящих в объединение БРИКС. В прошлом году на такой встрече председательствовала Индия, сейчас Бразилия, а в следующем году председательство перейдет к Южной Африке. Таким образом, «двадцатка» обретает важную и, главное, вполне реальную роль в системе глобального управления и принимает непосредственное участие в геополитической трансформации мира.
Сейчас вырисовывается перспективная равновесная конструкция с участием расширенного БРИКС, западной «семерки» и ряда региональных держав, таких как Индонезия и Турция. При активной поддержке России в 2023 г. в состав «двадцатки» вошел Африканский союз, который уравновесил Европейский союз, представляющий практически все бывшие колониальные державы.
Саммит в Рио-де-Жанейро, который начнется на следующей неделе, продолжит серию встреч Группы двадцати — ведущих развивающихся экономик, в том числе входящих в объединение БРИКС. В прошлом году на такой встрече председательствовала Индия, сейчас Бразилия, а в следующем году председательство перейдет к Южной Африке. Таким образом, «двадцатка» обретает важную и, главное, вполне реальную роль в системе глобального управления и принимает непосредственное участие в геополитической трансформации мира.
Сейчас вырисовывается перспективная равновесная конструкция с участием расширенного БРИКС, западной «семерки» и ряда региональных держав, таких как Индонезия и Турция. При активной поддержке России в 2023 г. в состав «двадцатки» вошел Африканский союз, который уравновесил Европейский союз, представляющий практически все бывшие колониальные державы.
По большому счету, формат саммитов Группы двадцати, созданный в ответ на Глобальный экономический кризис 2008–2009 гг., становится ключевой площадкой неполитизированного взаимодействия между Западом и мировым большинством (или глобальным Югом). Такая переходная к многополярному миропорядку биполярность все более отчетливо заявляет о себе. В немалой мере этому способствовали сами западные страны, когда остальной мир отказался присоединиться к санкционному давлению на Россию в связи с украинским кризисом.
Спровоцированная самим Западом «сверка с реальностью» не только явилась его внешнеполитической катастрофой, но и внесла ясность в мировой баланс сил, обозначив начало конца многовековой западной гегемонии. Трансформация Группы двадцати чем-то напоминает эволюцию ШОС, которая начиналась как площадка урегулирования пограничных вопросов, связанных с распадом СССР, а затем превратилась в ключевой формат евразийской интеграции. Так получилось и с «двадцаткой». Вскоре после своего создания этот формат сбавил обороты, когда прошли первые страхи западных столиц по поводу глобального кризиса и его последствий (тогда бывший премьер Великобритании впервые заговорил о «деглобализации»), и «двадцатка» легла в дрейф.
Сейчас, после провальных попыток Запада ее политизировать, Группа двадцати превращается в форум прагматичного сотрудничества по широкому спектру проблем развития, вышедших на первый план в глобальной повестке дня — вопреки попыткам Запада продвигать свои геополитические приоритеты. Это особенно важно в условиях блокирования Западом иных глобальных и многосторонних форматов, будь то в системе ООН или той же ВТО.
Теперь термин «справедливость» становится ключевым в продвигаемой глобальным Югом повестке. Таков девиз нынешнего бразильского председательства: «Построение справедливого мира и устойчивой планеты». По мнению председательствующей Бразилии, «двадцатка» не должна служить средством продвижения интересов «золотого миллиарда», повинного в кризисе мирового развития, а призвана концентрироваться на потребностях развивающихся экономик, будь то социальная интеграция и искоренение голода, энергопереход и устойчивое развитие или реформа институтов глобального управления. Последние должны стать по-настоящему инклюзивными (хотя словом «инклюзивность» пестрит жаргон западных элит все последние 10–15 лет). Запад так и не смог сделать инклюзивными контролируемые им институты глобального управления, прежде всего Бреттон-Вудские. Если не удастся кооптировать в них на условиях равноправия ведущие незападные экономики, то у них попросту не будет будущего, и это постепенно начинают осознавать западные элиты.
В поддержку начинаний Бразилии в борьбе с голодом высказались партнеры по БРИКС в своей недавней Казанской декларации. В числе новаций бразильского председательства — создание «Социальной двадцатки» (G20 Social) как платформы для различных сетевых групп взаимодействия.
В целом, дискуссии в «двадцатке» приобретают все более комплексный и взаимосвязанный характер: комбинируются вопросы энергетики и климата, рынка труда и защиты окружающей среды, образования и цифровизации. Особое внимание на всех треках уделяется развитию технологий, в первую очередь искусственного интеллекта, что призвано положить конец технологическому доминированию Запада, технологическому неоколониализму.
Так Группа двадцати, если Запад не пустит ее работу под откос, становится реальным и ведущим форумом глобального управления, который, в числе прочего, может обеспечить «мягкую» трансформацию нынешнего миропорядка в многополярный. Это отвечало бы всеобщим интересам, в том числе интересам самих западных стран, явно запутавшихся в собственных проблемах и противоречиях.
Источник: Эксперт
