Если мы согласимся с наиболее очевидной сейчас гипотезой по поводу происхождения террористической атаки на международный газопровод «Северный поток», то это экстраординарное событие может стать хорошей иллюстрацией того, под каким давлением находится феномен трансатлантических отношений. Это уникальное международное сообщество, объединяющее США и Западную Европу, возникло в результате Второй мировой войны. В его основе всегда лежали два фактора.
Во-первых, безусловное силовое преобладание Америки над своими союзниками по всем компонентам совокупных силовых возможностей государства: военному, экономическому и идеологическому. Несмотря на всю ценностную близость Европы и США, именно этот фактор стал решающим и продолжает обеспечивать американское доминирование в Старом Свете.
Сжатие ресурсов, которыми располагает лидер либерального мирового порядка, ведёт к тому, что он утрачивает не только способность что-то распределять между другими членами международного сообщества, особенно своими ближайшими союзниками, но и вынужден напрямую ограничивать их в том, что раньше мог позволить. Внезапный подрыв «Северного потока» может выглядеть как достаточно логичный, хотя и решительный шаг к тому, чтобы закрыть страницу истории минимальной европейской самостоятельности, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор клуба «Валдай».
Если мы согласимся с наиболее очевидной сейчас гипотезой по поводу происхождения террористической атаки на международный газопровод «Северный поток», то это экстраординарное событие может стать хорошей иллюстрацией того, под каким давлением находится феномен трансатлантических отношений. Это уникальное международное сообщество, объединяющее США и Западную Европу, возникло в результате Второй мировой войны. В его основе всегда лежали два фактора.
Во-первых, безусловное силовое преобладание Америки над своими союзниками по всем компонентам совокупных силовых возможностей государства: военному, экономическому и идеологическому. Несмотря на всю ценностную близость Европы и США, именно этот фактор стал решающим и продолжает обеспечивать американское доминирование в Старом Свете.
Во-вторых, речь идёт об относительной готовности США учитывать интересы европейцев по принципиальным для них вопросам. Это позволяло, в частности, создавать у окружающего мира иллюзию по поводу самостоятельности Европы и её способности выступать отдельным от США центром международной политики и экономики. Центральным элементом этой самостоятельности было энергетическое сотрудничество России и Европы, особенно Германии – как наиболее могущественной экономики Европейского союза. Историкам хорошо известно, насколько большие усилия потребовались германским властям, чтобы переломить сопротивление США в разгар противостояния Востока и Запада во второй половине XX века.
Это стратегическое партнёрство оформилось приблизительно пятьдесят лет назад, оказалось важнейшим фактором устойчивости и развития значительного количества стран ЕС в период завершения холодной войны и укрепилось за последние два десятилетия. Сейчас разрушительному воздействию подверглась физическая инфраструктура этого сотрудничества – газопровод, напрямую связывающий российскую и германскую экономики. То, что США оказались готовы, если верить бывшему министру иностранных дел Польши, нанести такой удар, заставляет нас ещё раз задуматься о природе трансатлантических отношений и важнейших вызовах, которым они сейчас подвергаются.
Военно-политическое столкновение России и Запада вокруг Украины представляет собой, конечно, прямой результат политики расширения сферы непосредственного контроля со стороны США в Восточной Европе, территориальной базы, с которой американцы готовились после холодной войны к неизбежному новому конфликту с Москвой и Пекином.
Однако не в меньшей степени это результат общего кризиса глобальной политико-экономической системы, известной нам как либеральный мировой порядок.
Очевидно, что причиной упадка всей системы правил, институтов и обычаев, возникших в отношениях между странами Запада после Второй мировой войны и затем распространившейся на весь мир, не мог стать только российский и китайский ревизионизм. Если бы вызовы международному порядку имели лишь внешнее происхождение, его лидеры могли бы более уверенно сохранить свою монополию. Для нас, в России или Китае, проблема видится, конечно, только снаружи, и мы знаем, что либеральный мировой порядок обеспечивал для США и Запада в целом возможности паразитического существования по отношению к остальным странам мира.
Однако сейчас в кризисе оказались не только инструменты, делавшие возможной эксплуатацию сообществом стран Запада остального человечества. Глубокие внутренние противоречия, накопленные за сто лет становления и развития современной рыночной экономики, ставят её ведущих участников перед сложнейшими вызовами развития. Иллюстрацией этого стали страшные потери, которые развитые страны понесли во время пандемии коронавируса в 2020–2021 годах: их системы здравоохранения оказались не готовы защитить собственных граждан, а решение возникших экономических проблем оказалось, за редкими исключениями, весьма далёким от совершенства. Кроме того, даже неподготовленному наблюдателю видны сложности, с которыми сталкиваются внутриполитические системы стран Запада. Главные причины кризиса либерального мирового порядка находятся внутри его основных и системообразующих участников.
В результате мы наблюдаем стремительную эрозию того, что, собственно говоря, и позволяло США выступать в качестве главного бенефициара глобального рынка и диспетчера производимых им благ. Это заставляет ведущую страну Запада быть более эгоистичной и неспособной вести себя так, как было для неё характерно в период холодной войны и первые два десятилетия после неё. Таким образом, происходит разрушение ресурсной базы политики США не только в отношении остального мира, но и применительно к своим ближайшим союзникам. Мы уже несколько месяцев видим, насколько неуклюжими являются попытки США перетянуть на свою сторону Индию и другие крупные развивающиеся страны – в том, что касается ведущейся Западом экономической войны против России. Даже если сама Россия и не должна рассчитывать на благотворительность со стороны своих партнёров на Юге и Востоке, США тем более не располагают средствами для установления полного контроля над их внешней политикой.
Было бы странно думать, что держава с таким типом внутриполитического устройства, как США, может блюсти интересы союзников как часть своих собственных. Это никогда не работало в сфере безопасности, и по вполне очевидным причинам – настолько могущественное в военном отношении государство действительно не обязано рассматривать любых союзников как важных для своего выживания.
Однако в области экономики США всегда содействовали сохранению у своих европейских сателлитов ресурсов и возможностей, позволявших им быть полезными для достижения американских внешнеполитических интересов. Это даже давало возможность европейцам мягко конкурировать с США там, где такие вольности не выходили за границы рационального поведения. Но поведение лидера, как мы видим, было возможно лишь в условиях, когда США могли позволить себе такую роскошь, как внимание к интересам союзников.
Сжатие ресурсов, которыми располагает лидер либерального мирового порядка, ведёт к тому, что он утрачивает не только способность что-то распределять между другими членами международного сообщества, особенно своими ближайшими союзниками, но и вынужден напрямую ограничивать их в том, что раньше мог позволить. Первым примером стало массовое принуждение малых и средних стран к тому, чтобы их компании соблюдали требования США, связанные с экономической войной против России. Сейчас речь идёт уже о лишении европейских союзников Америки даже элементарных ресурсов, позволявших им вести сравнительно независимое существование. В этом смысле внезапный подрыв «Северного потока» может выглядеть как достаточно логичный, хотя и решительный шаг к тому, чтобы закрыть страницу истории минимальной европейской самостоятельности. Тем более, что у части американских сателлитов в Восточной Европе такой поступок вызвал только восхищение, несмотря на колоссальный экологический ущерб для и так многострадального Балтийского моря.
С точки зрения России, всё происходящее в трансатлантических отношениях достаточно печально и поучительно. Печально, поскольку мы всё-таки связывали с Европой определённые планы по строительству более справедливого многополярного мироустройства. Некоторые шаги Германии и Франции – создание единой валюты, установление контроля над процессом принятия вторичного законодательства ЕС и даже ресурсное освоение Украины – могли интерпретироваться как действия, направленные на укрепление базы европейской самодостаточности в мировой экономике и политике. Поучительно, поскольку великая держава в отношениях со своими слабыми союзниками неизбежно оказывается перед вызовом собственного эгоизма.
Источник: Международный дискуссионный клуб «Валдай»
