Постоянный представитель Российской Федерации при Европейском союзе Владимир Чижов в интервью "Интерфаксу" изложил свое видение взаимодействия России и ЕС на фоне пандемии COVID-19, санкционного давления Брюсселя и смены администрации в Вашингтоне.
- В комментариях международной прессы 2020 год называют одним из самых тяжелых со времен Второй мировой войны. На экономические и геополитические проблемы наложилась пандемия COVID-19. Как она отразилась на работе российских дипломатов в ЕС и на контактах российской стороны с Евросоюзом?
- Год, действительно, был непростой со многих точек зрения, и вопрос не только в пандемии. Хотя, конечно, она повлияла на все стороны жизни и на работу не только российских дипломатов в ЕС, но и, думаю, любых дипломатов в любой точке мира. В то же время, как вы справедливо отметили, никуда не делись проблемы политические, экономические и целый ряд других.
Прошедший год оставил ощущение очень длинного. Наверное, потому что он развивался необычно, в том числе из-за упомянутой пандемии. Очные, "живые" контакты российской стороны с Евросоюзом во многом были свернуты. Не возобновились, к сожалению, наши двусторонние саммиты. Впрочем, боюсь, тут проблема не в пандемии.
Рабочие же контакты продолжались, в том числе силами нашего постоянного представительства. Когда позволяла ситуация, это происходило "живьем", в других случаях - в формате видеоконференций или просто по телефону.
Такие контакты были и на политическом уровне. Если говорить о самом недавнем, то 21 декабря по видеосвязи состоялась министерская встреча стран-участниц Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе, которая прошла при координирующей роли высокого представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозепа Борреля. В ней участвовали глава нашего МИД Сергей Викторович Лавров и руководители внешнеполитических ведомств стран-участниц этого соглашения.
Работать в минувшем году приходилось в сложных условиях, но должен сказать, что мы сумели адаптироваться к этой новой ситуации. Вообще, российская дипломатия не снижала оборотов. В известном смысле переход на видеоформат даже привел к уплотнению контактов, хотя, конечно, никакие онлайн-конференции с мнимым эффектом присутствия не заменят живого общения. Такого общения нам с коллегами явно не хватало.
- Среди тем ваших консультаций с партнерами из ЕС пандемия тоже числится? Шел какой-нибудь разговор о совместных усилиях?
- Мы обсуждаем вопросы взаимодействия по этой проблематике на глобальном уровне, в рамках Всемирной организации здравоохранения, в разного рода двусторонних контактах, как с Евросоюзом, так и с отдельными государствами-членами ЕС. Идет большая работа по организации противодействия распространению коронавируса и его мутаций.
Связано это, естественно, и с необходимостью введения определенных ограничений, в том числе транспортных, туристических. Это мы наиболее наглядно наблюдали в самом начале пандемии минувшей весной, когда немалые усилия были приложены по линии наших коллег, работающих в посольствах в наиболее привлекательных для российских путешественников и туристов странах. Я считаю, что в целом неплохо справились и с этой задачей.
- Как заверяют нас эксперты и чиновники всех стран, созданные вакцины, хотя и не приведут к резкому прорыву в урегулировании эпидемиологической ситуации, но помогут продвинуться вперед и увидеть свет в конце туннеля. А какая "вакцина" поможет нам увидеть свет в конце туннеля в отношениях с ЕС? Каковы ваши виды в этом плане на 2021 год?
- Что касается такой "вакцины" в переносном смысле, очевидно, что она требуется прежде всего для корректировки представления наших партнеров о России и стимулирования взаимного доверия. К сожалению, эта нездоровая ситуация, я бы даже прямо продолжил аналогию – заболевание в наших отношениях – длится уже достаточно долго, и пока что признаков выздоровления своеобразный пациент в лице Евросоюза не демонстрирует.
Прошедший год, к сожалению, ознаменовался дальнейшим продолжением линии Брюсселя на сдерживание России, на ограничение контактов и наращивание разного рода давления, в том числе так называемого санкционного.
Это, конечно, прискорбно. Надеюсь, что заболевание всё-таки не является неизлечимым. Будем надеяться, что следующий год принесет, если не полное исцеление, то хотя бы какое-то улучшение через осознание тупиковости нынешней политической линии Евросоюза и ряда его государств-членов.
- У Евросоюза к концу 2020 года сформировался целый арсенал санкционных режимов, либо непосредственно направленных против России, либо подразумевающих ее одним из кандидатов на очередные санкции. По вашему мнению, эта санкционная спираль продолжит раскручиваться в предстоящем году в российскую сторону, учитывая "незаполненные" списки новых режимов?
- Комментировать незаполненные списки смысла не имеет. А вот в отношении использования санкционного давления в целом напомню, что сам термин "санкции" в данном случае применим лишь условно, ибо единственной инстанцией, которая имеет полномочия вводить санкции, является Совет Безопасности ООН. Все остальное - односторонние рестрикции, нелегитимные по определению.
И эти рестрикции, хотя изначально были объявлены "последним средством воздействия", в последнее время становятся всё более популярным, а иногда и первым инструментом, соблазн прибегнуть к которому обуревает наших партнеров при возникновении тех или иных спорных ситуаций.
Это печально. Это вызывает большое сожаление. Для того, чтобы прекратить раскручивание спирали, потребуется, очевидно, осознание, во-первых, бесперспективности использованиях таких методов и, во-вторых, переосмысление всего комплекса наших взаимоотношений.
- Высокий представитель ЕС по иностранным делам Жозеп Боррель недавно написал в своем блоге, что Евросоюз не добьется стабильности на континенте, если не найдет правильного баланса в отношениях с Турцией и Россией, вес которых всегда, исторически имел значение для сохранения равновесия в Европе. Вы наблюдаете поиск в ЕС такого баланса с нашей страной?
- Вы знаете, к большому сожалению, далеко не всё, что пишут современные блогеры, на которых высокий представитель ЕС – очевидно, отдавая дань моде, – стремится равняться, соответствует действительности. Это, кстати, в полной мере относится и к некоторым последним постам самого господина Борреля, пусть уж он меня извинит за такую откровенность.
Однако, если брать упомянутый вами тезис о балансе взаимоотношений ЕС с Россией и Турцией, то такой баланс представителями Евросоюза действительно декларируется – но на словах. Причем не только сейчас.
Если вспомнить вошедшие в дипломатическую историю Евросоюза "пять принципов Федерики Могерини" (бывшего высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, предшественницы Борреля - ИФ) от марта 2016 года о том, как надо выстраивать отношения ЕС с Россией, то там тоже была попытка создать некий баланс, но из этого ничего не получилось. На сегодняшний день, по моему убеждению, эти принципы не отражают потребности наших взаимоотношений.
Однако попытки формулировать баланс как "сдерживание и диалог" продолжаются. Причем замечу, что пальма первенства в изобретении этой формулы принадлежит не Евросоюзу, а НАТО. Правда, у НАТО из этого тоже практически ничего не получается. Потому что это не тот баланс, который, как говорится, давал бы положительный эффект на выходе.
Следовательно, Евросоюзу надо менять представление о параметрах отношений с нашей страной. В необходимости этого мы и пытаемся убедить партнеров.
- В США 20 января состоится инаугурация избранного президента Джо Байдена. Во влиянии Соединенных Штатов на внешнюю политику Евросоюза ничего нового нет, и все же: как приход администрации Байдена может отразиться на отношении ЕС к России?
- Минувшие четыре года, ознаменовавшиеся президентством Дональда Трампа, конечно, были для трансатлантических взаимоотношений непростыми. Это признавали и в Вашингтоне, и особенно здесь, в Евросоюзе, в Западной Европе в целом. Поэтому смену власти за океаном в ЕС ждали с нескрываемой надеждой.
Оговорюсь, что речь на сегодняшний день не идет о повторении, или, возвращаясь к модным терминам, о второй волне той эйфории, которая была 12 лет назад и получила обозначение "обамамания". Сейчас иллюзий меньше, в том числе касательно элементов преемственности политической линии Соединенных Штатов в отношении Евросоюза.
Еще меньше иллюзий, я полагаю, у россиян, которые понимают, что ничего хорошего для наших отношений как с Вашингтоном, так и с Брюсселем с приходом нового хозяина Белого дома, видимо, ждать не приходится.
Используя же классический термин "трансатлантическая сцепка", можно сказать, что если предыдущие четыре года она искрила, то теперь искр, наверное, поубавится. Общий уровень взаимодействия США – ЕС поднимется, но уже сейчас понятно, кто в этом взаимодействии будет главным.
Источник: Интерфакс.
