Нанеся удары по аэропорту Багдада, в результате которых погиб Касем Сулеймани, США снова показали себя непредсказуемым и безответственным партнёром, доверие к которому со стороны других ключевых игроков будет снижаться, пишет эксперт клуба «Валдай» Дмитрий Суслов. Соединённые Штаты застали врасплох всех, включая своих союзников, и это будет стимулировать страны региона обращать внимание на других игроков и пытаться диверсифицировать свои внешнеполитические и военно-политические связи. Что автоматически усиливает позиции России, поскольку именно в ней будут видеть альтернативу.
Нанеся удары по аэропорту Багдада, в результате которых погиб Касем Сулеймани, США снова показали себя непредсказуемым и безответственным партнёром, доверие к которому со стороны других ключевых игроков будет снижаться, пишет эксперт клуба «Валдай» Дмитрий Суслов. Соединённые Штаты застали врасплох всех, включая своих союзников, и это будет стимулировать страны региона обращать внимание на других игроков и пытаться диверсифицировать свои внешнеполитические и военно-политические связи. Что автоматически усиливает позиции России, поскольку именно в ней будут видеть альтернативу.
Обращение Дональда Трампа к нации в среду 8 января подтвердило то, что было ясно с самого начала: большой войны между США и Ираном в обозримой перспективе не будет. Она не выгодна ни той, ни другой стороне. Ирану она не выгодна, во-первых, потому, что он её заведомо проиграет, а, во-вторых, потому, что обстановка в стране и так крайне тяжёлая в связи с удручающей экономической ситуацией, вызванной в первую очередь американскими санкциями.
Иранское руководство понимает, что затяжная война с США чревата крахом режима. Поэтому Иран будет действовать ассиметричными методами – это та область, где он наиболее эффективен. Прежде всего, добиваясь от Ирака скорейшего вывода американских военных баз с его территории.
Уже очевидно, что иранские удары по базам США в Ираке носили сугубо символический характер, не нанеся почти никакого ущерба. Более того, Иран предупредил об этих ударах, чтобы избежать жертв среди американских военнослужащих. Задача состояла в том, чтобы не подтолкнуть США к дальнейшей эскалации, и, судя по заявлению Трампа, она была решена.
Невыгодна прямая война с Ираном и Дональду Трампу. Трамп в принципе не хотел и не хочет втягиваться в новые войны, и эта его приверженность остаётся неизменной. Убийство Сулеймани было безрассудной, но точечной операцией, призванной поставить Тегеран на место и продемонстрировать, что США остаются единственной сверхдержавой и могут позволить себе всё, что им заблагорассудится. Но втягиваться в дела Ближнего Востока в условиях сдерживания Китая и предстоящих выборов Трампу просто неинтересно. Тем более в затяжную и тяжёлую – с точки зрения экономических, а то и людских затрат – войну. А другой войны в случае с Ираном и быть не может. Это не Ирак образца 2003 года и не Ливия 2011-го.
Внутриполитически война Трампу тоже не нужна. Сенат и так гарантированно не поддержит импичмент, а для переизбрания на второй срок Трампу важен экономический рост и раздрай в стане демократов. И то и другое пока получается. Война же, напротив, могла бы ударить по экономическому росту из-за резкого взлёта цен на нефть и общей дестабилизации мировой экономики, а также привести к попыткам демократов ещё больше ограничить полномочия президента. В случае с Трампом никакого объединения общества вокруг президента не произошло бы.
Тактически наиболее важный вопрос сейчас – это как данный кризис между США и Ираном повлияет на расклад сил на Ближнем Востоке. Представляется, что он ведёт к ослаблению позиций и Ирана, и США и усилению позиций других игроков – прежде всего, России и Турции.
Почему слабеют позиции Ирана? Во-первых, убит наиболее авторитетный, дееспособный и влиятельный деятель, фактически человек номер два в иранском истеблишменте. Пройдёт много времени, прежде чем Иран сможет компенсировать эту потерю. Иранские операции на Ближнем Востоке – в Ираке, Сирии, Ливане – могут быть временно дезорганизованы. Во-вторых, кризис продемонстрировал, что Иран по-прежнему не может себе позволить вступить в открытую военную конфронтацию с Соединённым Штатами.
Последние, ликвидировав Сулеймани, показали себя непредсказуемым и безответственным партнёром, доверие к которому со стороны других ключевых игроков будет снижаться. Соединённые Штаты застали врасплох всех, включая своих союзников, и это, конечно, будет стимулировать страны региона – американских союзников и партнёров – во всё большей степени обращать внимание на других игроков и пытаться диверсифицировать свои внешнеполитические и военно-политические связи. А это автоматически усиливает позиции России, поскольку именно в ней будут видеть альтернативу.
Реакция же администрации Трампа на ракетные удары Ирана по американским базам в Ираке, напротив, была вполне предсказуема, что тоже ведёт к ослаблению позиций США и на Ближнем Востоке, и в мире в целом. Оказалось, что атаковать американские военные базы – это нечто допустимое, и это не обязательно приведёт к войне с «единственной сверхдержавой». Впервые за последние десятилетия по США нанесён прямой и открытый военный удар – без разрушительных для агрессора последствий.
На этом фоне Россия может сыграть роль своего рода посредника между Ираном, Саудовской Аравией и Израилем – со всеми этими странами она поддерживает партнёрские и позитивные отношения. Кроме того, она извлечёт пользу из сложившейся ситуации в Сирии, потому что последние события ослабляют и американские, и иранские позиции в этой стране. Между Россией и Ираном уже идёт скрытая борьба за влияние на Башара Асада. И убийство Сулеймани ослабляет позиции Ирана. В свою очередь, сирийские курды получили очередной сигнал о том, что США могут проигнорировать их интересы и озабоченности точно так же, как проигнорировали интересы и озабоченности Ирака, нанеся удар по багдадскому аэропорту.
Возник весьма удачный момент для того, чтобы Россия актуализировала свой план создания инклюзивной архитектуры безопасности на Ближнем Востоке, включающей всех региональных игроков: Иран, Саудовскую Аравию, Турцию, Израиль, Иран, Египет.
Состоявшийся кризис также усиливает позиции Турции, которая ведёт всё более наступательную политику на Ближнем Востоке и, что важно, является одним из ближневосточных тяжеловесов, не втянутых напрямую в ирано-саудовское противостояние.
Стратегически первый кризис двадцатых годов XXI века наглядно продемонстрировал суть нового этапа развития мирового беспорядка: полное отсутствие правил, стирание грани между состоянием войны и мира.
США открыто (а не скрыто, как ранее) уничтожили одного из высших представителей иранского руководства на территории третьей страны ударами с воздуха, что по всем канонам является объявлением войны, но заявили, что действовали в рамках «сдерживания» и не хотели бы дальнейшей эскалации конфликта. После этого американские военные базы подверглись открытой ракетной атаке Ирана (впервые за последние десятилетия в мирное время), что тоже классифицируется как военная агрессия, но это также не привело к войне. Напротив, обе стороны объявили о своей «победе» и заинтересованности в деэскалации.
Означает ли это, что отныне и другие страны могут уничтожать официальных лиц иностранных государств, официально включённых ими в национальные террористические списки и – в случае отсутствия сопутствующего ущерба среди гражданского населения – это не будет являться объявлением войны? Или что ракетные удары по базам США тоже не обязательно приведут к войне с ними – главное, избежать жертв среди американских военнослужащих и заранее предупредить страну, на территории которой эти американские базы находятся? Ответить на эти вопросы невозможно. Но несомненно, что мир сделался ещё более гибридным, а международное право стало ещё меньше соответствовать реальности международных отношений. При этом важность сдерживания и внутриполитических факторов в принятии внешнеполитических решений – возросла.
Источник:
Дискуссионный клуб "Валдай"
