Историки всегда выполняли социальный заказ

В студии сетевого вещания «ВМ» состоялся прямой эфир с участием ректора Российского государственного гуманитарного университета, доктора исторических наук, завкафедрой истории стран ближнего зарубежья МГУ Ефима Пивовара. Разговор перед телекамерами шел не только о буднях одного из самых престижных на сегодня российских вузов, но и о вещах более глобальных и значимых — например, об исторической памяти и вызовах нашего времени.

Однако прежде всего речь шла о вступительных экзаменах и конкурсе в РГГУ, о трудностях, с которыми придется столкнуться в этом году абитуриентам. Ученый-историк, Пивовар затронул в ходе дискуссии вопрос об актуальности гуманитарной науки вообще и исторической в частности в связи с последними событиями на Украине. Как считает ректор РГГУ, ученый — будь то историк, лингвист, биолог или физик, — должен постоянно делать выбор между собственным профессионализмом и социальным заказом того общества и государства, гражданином которого он является.

ТЕКСТОВЫЕ ДЛИННОТЫ

- Выпускные экзамены закончены, молодые люди подают документы в вузы. Как по-ва шему, среди нынешних абитуриентов много митрофанушек, считающих, что географию, например, знать не обязательно, ибо «извозчик все равно отвезет»?

- Их примерно столько же, сколько было и во времена, когда Фонвизин писал свою комедию «Недоросль». Другое дело, что, исходя из результатов ЕГЭ, нельзя не корректировать пороговые значения проходного балла, необходимого для поступления в вуз. Из этого надо сделать вывод, что — и это бесспорно — уровень образовательного процесса не только в школе, но и начиная с детского сада вплоть до вуза, безусловно, снижается. Самый простой вывод, которого я, кстати сказать, никогда не практиковал, — свалить всю вину на школу. Потому что все гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд, и нельзя в этих тревожных результатах винить одну только школу — это и семья, и социальная среда, и пресловутый информационный век, отвращающий детей от чтения, и многое другое…

- Ефим Иосифович, насколько и как нынешний абитуриент отличается от того, который поступал в РГГУ десять, двадцать лет тому назад, не говоря уже о том времени, когда в вузе учились вы?

- Во-первых, нынешний студент находится в совершенно ином информационном поле, поскольку мы все сегодня находимся в стадии информационной революции. Это поколение опережает в этом смысле своих учителей и даже профессоров. Для них работа в информационном пространстве — норма.

Второй момент: они информацию получают совершенно по-другому. Это форма таблиц, графиков, клипов и видеороликов. Поэтому есть во всем этом и обратный эффект — это поколение не приучено читать и не желает читать длинные тексты, или текстовые «длинноты», как мы говорим. Исторические монографии, к примеру, они уже не читают, потому что сегодня исторических дайджестов — тьма. Ведь можно прочитать «Войну и мир», а можно пробежать пару страничек с изложением сюжета романа. И еще одно. Информации сейчас такое количество, что нынешние студенты больше рассчитывают не на помощь преподавателя, а на интернет и различные гаджеты для доступа к нему, без которых уже не мыслят свое существование.

- Есть одно обстоятельство, которым мы гордимся. Мы мониторим ситуацию с поступлением каждый день и сравниваем сегодняшние показатели с аналогичным периодом прошлого года. На вчерашний день у нас было 7200 заявлений о поступлении, а в прошлом году на этот день было 5600. Эти цифры означают, что конкурс уже составляет в среднем примерно 15 человек на место.

- Цифра впечатляет. Тем не менее пару лет назад у РГГУ были очень серьезные проблемы с так называемым мониторингом эффективности вузов…

- Проблемы с мониторингом у нас были дважды. В первый раз РГГУ с треском упал в категорию вузов с признаками неэффективности, поскольку из пяти показателей мониторинга эффективности у нас соответствовал стандартам только один. Потом мы выполнили четыре задания из шести и победили, а в последний раз находились на грани того, чтобы у вуза вновь возникли проблемы... С чем это было связано? Дело в том, что в мониторинге есть несколько показателей, например, количество квадратных метров в учебном заведении на одного студента, которые мы изменить не можем.

С одной стороны, это справедливо: если негде учить студента, о какой эффективности может идти речь? Но дело в том, что наш показатель количества квадратных метров достаточно высок для гуманитарного вуза, который не нуждается в большом количестве лабораторий или технологических центров, как технический вуз. Другой показатель мониторинга, который мы из года в год с трудом преодолеваем, — это уровень финансирования. Все-таки вузы, профессионально связанные с промышленностью, индустрией, нефтегазовым сектором или ВПК, объективно финансируются несравненно лучше, чем мы, гуманитарии.

ИСТОРИЧЕСКИЙ МИНИМУМ

- В общем, кризис преодолели два года назад и продолжаете его преодолевать… А что сейчас происходит с кризисными явлениями в отечественной истории? Действительно ли монголо-татары были для Древней Руси эффективными менеджерами, а Сталинградская битва всего лишь незначительным эпизодом Великой Отечественной, как нам пытаются сегодня это преподнести некоторые, с позволения сказать, историки?

- Все-таки вы несколько утрируете. С историей ничего не происходит, она продолжается. Наверное, что-то происходит с преподаванием истории и трактовкой исторических процессов в учебной литературе. Здесь происходит то же самое, что было всегда. История — это гуманитарная наука, имеющая свой инструментарий. Но это особая область гуманитарных знаний! Нельзя забывать, что историк — гражданин определенного социума, живущий в определенное историческое время. И он не может выпрыгнуть из этого исторического времени, оно самым прямым образом влияет на него. Получается, что он является одновременно и профессионалом, и гражданином. Поэтому успех ученого историка состоит в том, чтобы он минимизировал свою гражданскую позицию по отношению к профессиональному долгу.

- Получается, что историк выполняет своего рода социальный заказ?

- Конечно! Но он должен выполнять его, исходя из объективных материалов и источников, которыми располагает. Если он выполняет этот заказ вопреки этим материалам, то это уже не история, не наука, а политика и пропаганда. Бесспорно, и Карамзин, и Соловьев с Ключевским тоже выполняли социальный заказ. И, как ни парадоксально звучит, физик, например, тоже выполняет социальный заказ, когда работает на нужды ВПК, например.

- И все-таки до каких пор мы будем читать о том, что Вторую мировую войну выиграли американцы?

- У нас все-таки таких учебников не было. Были откровенные заблуждения насчет отдельных эпизодов нашей истории. Дело даже не в вопросе, кто выиграл войну. Просто были пособия или телепередачи, где подвергался сомнению героизм наших воинов или подвиг Зои Космодемьянской, где задавался кощунственный по сути вопрос о том, правильно ли было бросаться на амбразуру Александру Матросову! Но я считаю, что с начала нулевых наши историки взяли правильную линию, и эта линия продолжается. Конечно, каждый автор имеет свою позицию, но именно для этого был создан единый культурно-исторический стандарт преподавания истории. Это тот самый минимум фактов и событий, который должен содержать школьный учебник истории.

- К примеру, что должен содержать этот стандарт, если брать историю Древней Руси?

- Много чего. Принятие на Руси христианства, например. Культуру Киевской Руси, путь из варяг в греки, историю и происхождение основных народностей, которые сформировали позже украинскую, белорусскую и русскую нации, и многое другое. Ведь Киевская Русь возникла как некий симбиоз этнически разных по происхождению племен. Это, с одной стороны, славяне, но это также и финно-угры, и балты. Ошибочно считать, что исключительно славяне призвали Рюрика на княжение — в этом участвовали союзы нескольких племен.

ПАТРИОТИЗМ, ЗАМАЗАННЫЙ РАДИКАЛАМИ

- В одном из своих интервью вы сказали: «В российском общественном сознании, как и в СМИ, заметны элементы перекодирования, смены полюсов оценок исторических фактов. Даже понятие патриотизма ныне оседлали радикальные представители общества, а люди умеренных взглядов почему-то избегают называть себя патриотами. Между тем любовь к родине не может быть оккупирована радикалами».

- Патриотизм как понятие или термин, если можно так выразиться, «замазали». Его приватизировали те, с кем подавляющая часть общества не хочет солидаризироваться. Так было всегда: радикалы, какими бы они ни были, правыми или левыми, всегда составляют меньшинство, а большая часть граждан далеки от радикальных настроений. Патриотизм, по моему мнению, начинается с любви. И в первую очередь это касается любви к своей малой родине, то есть тому месту, где ты родился. Затем патриотизм питается изучением истории своего края и страны в целом. А у нас получается так, что, например, жители Хабаровского края или Калининграда очень слабо представляют себе историю других, далеких от них регионов.

На этом и должен строиться патриотизм — то есть на гордости, уважении и любви к своей родине, своему народу. Однако это совсем не означает пренебрежения к другим нациям и народам. Еще говорят, что патриотизм — это не ненависть к чужим, а любовь к своим, однако это должно сочетаться с уважением к своим соседям.

Надо искать мосты к нашим соседям и, насколько это возможно, минимизировать различия трактовок в истории. Для многих стран, особенно молодых и не имеющих глубоких традиций, государственности, история — основной элемент национального самосознания. Молодые страны зачастую педалируют это, и самый простой способ такого рода педалирования — поиск врага внешнего и поиски жертвы внутри. Что мы можем сейчас с особенной печалью наблюдать на примере Украины.

- А у сегодняшней Украины есть проблемы с национальным самосознанием?

- Когда мы говорим о гуманитарной катастрофе на Украине, в это понятие входит не только проблема физического выживания граждан этой страны, но и проблема оболванивания части населения антинаучной пропагандой и искаженным представлением о себе и своих ближайших соседях.

Пафос, заключенный в призыве украинских политиков: «Мы идем в Европу!» — это, по-моему, безумный с точки зрения истории, науки вообще и географии в частности тезис. Потому что Россия — это такая же Европа, как и Украина, впрочем, тоже. Географию никто отменить не может, и Россия — это Европа, по крайней мере до Волги, в то время как другие считают, что и далее. Очень неглупые люди говорят, что сибиряки, к примеру — то есть граждане Российской Федерации, — это европейцы, живущие в Азии.

Украинцам, может, греет душу тезис, что в отличие якобы от нас, «варваров», они суть настоящие европейцы. Это по меньшей мере очень наивно, противоречит и истории, и современным реалиям. Кроме того, коллаборационизм, а попросту говоря сотрудничество с врагом, есть предательство своего народа. Среди любого народа всегда были, да и будут, к несчастью, коллаборационисты. Но это не означает, что коллаборационизм нужно оправдывать, что происходит сейчас на Украине с Бандерой и Шухевичем — ставшими младшими партнерами «нацистов».

- Ефим Иосифович, а что мы можем противопоставить такого рода пропаганде в информационной войне?

- Исторические документы и свидетельства. Год или полтора назад наши историки подготовили огромный двухтомник об украинском националистическом движении в годы Второй мировой войны и первые послевоенные годы тоже. Там есть множество документов, включая и фото, когда бандеровцы маршируют вместе с гитлеровскими офицерами.

- Двухтомник вышел год или полтора назад, то есть накануне киевского Майдана и последующих вслед за ним кровавых событий. Выходит, вы каким-то образом предугадали развитие этих событий. А как отнеслись к двухтомнику об украинских наци на самой Украине?

- К сожалению, мы не слишком-то преуспели в процессе минимизации различий в исторических подходах российских и украинских историков. Тот самый пресловутый социальный заказ для украинских историков был очень жестким, при том, что на Украине всегда были и есть здравомыслящие историки, которые как-то пытались повлиять на точку зрения сегодняшнего официального Киева. К несчастью, этого не произошло.

ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА

Пивовар Ефим Иосифович — советский и российский историк, ректор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), заведующий кафедрой истории стран ближнего зарубежья исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор исторических наук (1987), профессор (1989), член-корреспондент РАН. Увлечение отечественной историей началось для школьника Ефима Пивовара с изучения истории района Перово, где он родился и который тогда еще не был частью современной Москвы.

Сейчас ректор РГГУ является специалистом мирового уровня в области новейшей истории России, экономической и социальной истории, историографии, источниковедения, а также методологии истории. Автор около 200 научных работ, включая монографии, главы в коллективных трудах, учебники и учебные пособия для средней и высшей школы, опубликованные как в РФ, так и за рубежом (США, Германия). Награжден орденом Дружбы. Известно, что приоритетным в изучении отечественной истории для молодого поколения Пивовар считал краеведение. В одном из своих интервью ректор РГГУ рассказывал, что впервые испытал интерес к истории еще в детстве на примере истории района Перово, где он родился, хотя в то время этот район еще не был частью территории Москвы, а являлся лишь небольшим подмосковным поселком.

СПРАВКА

Российский государственный гуманитарный университет (РГГУ) — высшее учебное заведение, организованное в марте 1991 года на базе Московского историко-архивного института.

Сегодня РГГУ ведет обучение студентов по профессиональным образовательным программам 22 специальностей, в том числе: историко-архивоведение, международные отношения, востоковедение, культурология, связи с общественностью,политология, документоведение, искусствоведение, менеджмент, мировая экономика, философия, филология, психология, журналистика.

В РГГУ обучаются более 10 тысяч студентов только в головном подразделении. В университете работают более 70 академиков и член-корреспондентов российских и иностранных академий. В 2014 году агентство «Эксперт РА» включило вуз в список лучших высших учебных заведений Содружества Независимых Государств.

КСТАТИ

Среди именитых, известных и знаменитых людей, окончивших в разное время РГГУ, значатся такие персоны, как астролог Павел Глоба, бизнесмен, публицист и модный писатель Сергей Минаев, телеведущая Тина Канделаки, шоумен и юморист Максим Галкин, священник и богослов Филипп Тараторкин, историк Леонид Молчанов и многие другие. Известный драматург, писатель и телеведущий Эдвард Радзинский тоже может считать РГГУ своей альма-матер, хотя на то время, когда будущий популяризатор истории грыз гранит науки, РГГУ назывался еще Московским историко-архивным институтом.

ОБ АВТОРЕ

Сергей Машкин - политический обозреватель газеты «Вечерняя Москва», колумнист, работал в ведущих федеральных изданиях.

Источник: Вечерняя Москва