Если говорить об истинных причинах решений Вашингтона, то это, конечно, протекционизм, стремление незаконным в точки зрения международного торгово-политического регулирования путем получить преимущества в торговле — через нахрапистый подход и откровенное давление на партнеров. В качестве причины введения пошлин против Китая является тяжелый синтетический наркотик из группы опиатов фентанил — это обезболивающее средство, которое, как говорят специалисты, в сотни раз опаснее с точки зрения привыкания к нему, чем героин. В Китае он какое-то время назад относился к категории лекарств, но еще в прошлом десятилетии в КНР приняли очень серьезные меры по ограничению его применения, производства и вывоза. Это действительно зло, с которым необходимо бороться: были оценки, согласно которым число жертв фентанила достигает, по официальным данным, только в США до ста тысяч человек в год, а по неофициальным данным — значительно больше. Но бороться с этим злом надо теми инструментами, которые для этого предназначены, — по линии силовых и антинаркотических структур, например. К слову, это и делалось в США, и Китай относился к этому лояльно. А сейчас Трамп взял этот аргумент, чтобы повысить пошлины, представляется, что в данном случае борьба с фентанилом используется им как инструмент американского протекционизма для получения односторонних торговых преимуществ.
Замечу, что ситуация с Китаем на общем фоне тарифной войны, объявленной Трампом своим партнерам, выделяется. Да, введенные против Мексики и Канады 25-процентные пошлины — довольно высокие и могут рассматриваться даже как запретительные. У Китая ограничения выглядят скромнее. Но общий импорт из Китая в США за 2024 год, по некоторым оценкам, составляет порядка 450 миллиардов долларов США. Учитывая такие объемы торговли, введение 10-процентных пошлин — это довольно серьезный ущерб для КНР, если смотреть даже с чисто арифметических позиций.
Здесь стоит упомянуть, что торговая война эта не с неба свалилась. Китаю она была объявлена Трампом еще в его первую коденцию, в 2018 году. Тогда Пекин пытался всячески снизить накал напряженности со своим ведущим торговым партнером и даже пошел на некоторые компромиссы, например обязался покупать американские товары на сумму в пределах двухсот миллиардов долларов, чтобы хотя бы частично закрыть гигантский торговый перевес китайского экспорта над импортом из США — он составлял тогда порядка 300-350 миллиардов долларов! Потом был ковид, приход администрации Байдена — все конфликтные вопросы ушли так или иначе в тень. А сейчас ситуация вновь взвинчивается Трампом, который объявил новую старую торговую войну Китаю.
США ввели 25-процентные таможенные пошлины на импорт товаров из Мексики и Канады, а также 10-процентные тарифы на продукцию из Китая. По официальной версии, жесткие меры должны заставить Мехико, Оттаву и Пекин получше бороться с проникающими в Америку нелегальными мигрантами и синтетическими наркотиками. Что на самом деле стоит за этими действиями Вашингтона и как торговая война между Штатами и Китаем может отразиться на России? На вопросы «Парламентской газеты» ответил первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по международным делам, экс-посол РФ в Китае Андрей Денисов.
- Андрей Иванович, объяснения Трампа, что, вводя пошлины против Китая, Мексики и Канады, он борется с мигрантами и наркотиками, выглядят не очень-то убедительно. Как считаете, какова настоящая причина санкций на самом деле?
- Если говорить об истинных причинах решений Вашингтона, то это, конечно, протекционизм, стремление незаконным в точки зрения международного торгово-политического регулирования путем получить преимущества в торговле — через нахрапистый подход и откровенное давление на партнеров. В качестве причины введения пошлин против Китая является тяжелый синтетический наркотик из группы опиатов фентанил — это обезболивающее средство, которое, как говорят специалисты, в сотни раз опаснее с точки зрения привыкания к нему, чем героин. В Китае он какое-то время назад относился к категории лекарств, но еще в прошлом десятилетии в КНР приняли очень серьезные меры по ограничению его применения, производства и вывоза. Это действительно зло, с которым необходимо бороться: были оценки, согласно которым число жертв фентанила достигает, по официальным данным, только в США до ста тысяч человек в год, а по неофициальным данным — значительно больше. Но бороться с этим злом надо теми инструментами, которые для этого предназначены, — по линии силовых и антинаркотических структур, например. К слову, это и делалось в США, и Китай относился к этому лояльно. А сейчас Трамп взял этот аргумент, чтобы повысить пошлины, представляется, что в данном случае борьба с фентанилом используется им как инструмент американского протекционизма для получения односторонних торговых преимуществ.
Замечу, что ситуация с Китаем на общем фоне тарифной войны, объявленной Трампом своим партнерам, выделяется. Да, введенные против Мексики и Канады 25-процентные пошлины — довольно высокие и могут рассматриваться даже как запретительные. У Китая ограничения выглядят скромнее. Но общий импорт из Китая в США за 2024 год, по некоторым оценкам, составляет порядка 450 миллиардов долларов США. Учитывая такие объемы торговли, введение 10-процентных пошлин — это довольно серьезный ущерб для КНР, если смотреть даже с чисто арифметических позиций.
Здесь стоит упомянуть, что торговая война эта не с неба свалилась. Китаю она была объявлена Трампом еще в его первую коденцию, в 2018 году. Тогда Пекин пытался всячески снизить накал напряженности со своим ведущим торговым партнером и даже пошел на некоторые компромиссы, например обязался покупать американские товары на сумму в пределах двухсот миллиардов долларов, чтобы хотя бы частично закрыть гигантский торговый перевес китайского экспорта над импортом из США — он составлял тогда порядка 300-350 миллиардов долларов! Потом был ковид, приход администрации Байдена — все конфликтные вопросы ушли так или иначе в тень. А сейчас ситуация вновь взвинчивается Трампом, который объявил новую старую торговую войну Китаю.
- В ответ Пекин установил пошлины в размере 15 процентов на уголь и СПГ из США и усилил экспортный контроль товаров, связанных с некоторыми редкими металлами, в частности с вольфрамом, теллуром, висмутом, молибденом и индием. На ваш взгляд, перечень ответных мер со стороны Китая исчерпан и от чего зависят дальнейшие шаги китайской стороны?
- Здесь есть свое «двойное дно». Скажем, американские поставки угля и СПГ занимают крайне незначительное место в импорте Китая этих товаров. На мой взгляд, устанавливая 15-процентные пошлины, Пекин таким образом, во-первых, демонстрирует свои возросшие возможности, которые сегодня значительно сильнее, чем шесть-семь лет назад. А во-вторых, Китай дает сигнал, что он готов к разговору и не хочет терять доступ на американский рынок. Поэтому торговые войны КНР не нужны, но в стране осознают свою силу и демонстрируют Штатам свои экономические мышцы.
К слову, из США идут сигналы, что Трамп готов говорить с Си Цзиньпином. Думаю, что контакты между Вашингтоном и Пекином поддерживаются, и они очень важны — переговоры всегда лучше, чем мегафонная дипломатия. На мой взгляд, без компромиссных решений здесь не обойдется.
- В противостоянии столкнулись две ведущие экономики мира. У кого в этой ситуации больше рычагов давления?
- Знаете, это из разряда вопроса, кто сильнее — кит или слон? И тот, и другой сильные, мощные, но сопоставлять их объективно трудно. Наверное, если исходить из показателей совокупной экономической и технологической мощи, США все-таки опережает КНР. Но Китай быстро это отставание сокращает. Поэтому история противостояния США и Китая продолжается — наступает ее новый этап, в котором американская сторона выступает инициатором торговой войны, и китайская сторона пытается ситуацию разрядить и сохранить торговые каналы.
- Что подсказывает ваш опыт: как будут развиваться события дальше?
- Предсказывать всегда тяжело. Но мне представляется, что кавалерийские атаки Трампа на Китай носят больше показательный характер. Все-таки бизнес-сообщество играет важную роль в США, и там есть вполне конкретные персоны, заинтересованные в нормальных отношениях с Китаем. И главный среди них — не кто иной, как Илон Макс, один из представителей делового мира, который наиболее близок к фигуре нынешнего президента США. Поэтому думаю, что после громких заявлений Трампа и достойного, конструктивного ответа Китая основа для переговоров двух стран остается.
Тем более что их экономические силы почти равны. На Китай сегодня приходится 30 процентов мирового промышленного роста, на США — 20 процентов. По объему ВВП внушительный перевес — у США (около 27 триллионов долларов против 20 триллионов долларов у Китая по валютному курсу), а по паритету покупательной способности — у Китая с его 35 триллионами долларов. А вот Канада или Мексика — это для США принципиально иные торговые партнеры в сравнении с Китаем. Поэтому мы уже видим определенную податливость с их стороны перед безудержным напором Трампа, того, что один из комментаторов назвал madman diplomacy («дипломатия сумасшедшего». — Прим. ред.).
- Вступившая в новую фазу торговая война США и Китая, одного из основных партнеров нашей страны, рикошетом может зацепить Россию?
- Некоторые специалисты сегодня допускают, что, когда двое дерутся, третий может оказаться в прибытке. Может, и так. Но есть и свои серьезные риски. Конечно, освободившаяся на китайском энергетическом рынке американская ниша может заполниться российскими энергоносителями. Но это незначительная величина, мы и так первые на этом рынке в Китае. По большому, стратегическому счету торговая война межу крупнейшими экономиками мира наносит удар по всей мировой экономике. А стало быть, и по нам.
Да, мы можем нарастить поставки энергоносителей в КНР. Но если торговая война нанесет вред китайской экономике и ее тонус понизится, то и потребности в энергоресурсах в Китае резко сократятся. Поэтому мы, как и все, заинтересованы в стабильном развитии мировой экономики, осуждая категорически любые санкции и ограничения, тем более принимаемые не по решению Совета Безопасности ООН, а произвольно.
Источник: Парламентская газета
