Международные отношения, как писал в середине прошлого века французский мыслитель Раймон Арон, развиваются в тени войны. Это значит, что государства всегда могут оказаться в ситуации, когда неизбежные конфликты между ними могут потребовать самого решительного применения имеющихся силовых возможностей. Панацеи против такого развития событий не существует до тех пор, пока мир состоит из самостоятельных социальных организаций.
И, что самое важное, мы никогда не можем просчитать, при каких именно обстоятельствах это произойдет. В том случае, если бы государства могли с относительной точностью знать намерения друг друга, войн не существовало бы как исторически наиболее распространенного способа выяснения спорных вопросов.
В последние дни мы слышим заявления некоторых политиков на Западе о том, что положение на Украине или другие российские действия могут создать условия для приведения в действие статьи 5 Североатлантического договора. Эта статья гласит, среди прочего, что в случае вооруженного нападения на одну из стран Договора «каждая» из них окажет помощь «путем немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтет необходимым, включая применение вооруженной силы с целью восстановления и поддержания безопасности Североатлантического региона». При этом во всех пояснениях отдельно оговаривается, что использование вооруженной силы не имеет тем самым автоматического характера. Последнее традиционно считается доказательством нежелания США брать на себя обязательства, ограничивающие их суверенитет в сфере, потенциально угрожающей выживанию американского государства.
Международные отношения, как писал в середине прошлого века французский мыслитель Раймон Арон, развиваются в тени войны. Это значит, что государства всегда могут оказаться в ситуации, когда неизбежные конфликты между ними могут потребовать самого решительного применения имеющихся силовых возможностей. Панацеи против такого развития событий не существует до тех пор, пока мир состоит из самостоятельных социальных организаций.
И, что самое важное, мы никогда не можем просчитать, при каких именно обстоятельствах это произойдет. В том случае, если бы государства могли с относительной точностью знать намерения друг друга, войн не существовало бы как исторически наиболее распространенного способа выяснения спорных вопросов.
В последние дни мы слышим заявления некоторых политиков на Западе о том, что положение на Украине или другие российские действия могут создать условия для приведения в действие статьи 5 Североатлантического договора. Эта статья гласит, среди прочего, что в случае вооруженного нападения на одну из стран Договора «каждая» из них окажет помощь «путем немедленного осуществления такого индивидуального или совместного действия, которое сочтет необходимым, включая применение вооруженной силы с целью восстановления и поддержания безопасности Североатлантического региона». При этом во всех пояснениях отдельно оговаривается, что использование вооруженной силы не имеет тем самым автоматического характера. Последнее традиционно считается доказательством нежелания США брать на себя обязательства, ограничивающие их суверенитет в сфере, потенциально угрожающей выживанию американского государства.
В последнее время о том, что предусмотренные Договором условия могут возникнуть, писали в публичном пространстве отдельные британские и американские парламентарии в связи с ситуацией вокруг Запорожской АЭС, говорили польские чиновники по поводу размещения Россией новых видов вооружений в Калининградской области. Но конкретные поводы не имеют большого значения – намного важнее общий фон, на котором такие высказывания появляются.
Сейчас все видят, что у Запада не очень получается добиться успеха в его противостоянии с Россией на украинском направлении. Сама Украина не тянет роль серьезного тарана. Американский империализм явно несколько издержался за последние 30 лет и не смог найти для себя более убедительного в военном отношении союзника. Меры экономической борьбы против России действуют очень вяло и, самое главное, их эффект если и проявится, то будет иметь достаточно отложенный характер.
При этом позволить себе игру с длительной перспективой для США довольно сложно – интерес к Украине падает, внутренние проблемы дают о себе знать, приближаются очередные внутриполитические сражения. Складывается впечатление, что в Америке на фоне развития специальной военной операции возникает желание проверить готовность Москвы к эскалации противостояния. Цель – добиться мира на выгодных для себя условиях. И часть американских политиков готова создать весьма рискованные ситуации. Включая обострение отношений России и НАТО, спровоцировать которое всегда готовы суицидально настроенные политики Польши или прибалтийских республик СССР.
Стоит ли испытывать по данному поводу сильную озабоченность? И да, и нет.
Да, потому что у нас не может быть сомнений в способности многих в США принести Европу в жертву собственного противостояния с Россией и Китаем. Мы не говорим здесь о том, насколько для США допустима техногенная катастрофа на той же ЗАЭС в результате действий украинских военных – вероятность заражения значительной части Восточной Европы радиацией вообще вряд ли является для американцев поводом для беспокойства. Дело несколько серьезнее: в том случае, если бы в Вашингтоне доподлинно знали, что вероятная большая война, включающая обмен ядерными ударами, не выйдет за пределы Старого Света, они бы с легкостью пошли на это.
Последние месяцы мы видим масштабы пренебрежения со стороны американских политиков судьбой своих партнеров в Берлине, Париже и других европейских столицах. Те сопротивляются как могут, но ничего убедительного у них не получается – Европа парализована в качестве самостоятельного игрока международной политики. Скрытый саботаж военных поставок украинской стороне Германией и попытки Эммануэля Макрона восстановить диалог, воспользовавшись «атомной тревогой», не выглядят пока убедительными доказательствами их способности идти дальше благих намерений.
Эти движения, скорее, становятся для США дополнительными поводами списывать Европу со счетов – там видят, что старые континентальные державы даже бороться с Россией полноценно неспособны. Хотя это единственное, что могло спасти их репутацию в глазах Вашингтона. Да и в целом никто в Америке не испытывает иллюзий по поводу собственной способности удержать ту же Германию под контролем, если в Европе наступит мир. Так что американцы вполне готовы отправить Европу в топку по пути к выстраиванию нового многополярного мира, где им предстоит увлекательная борьба с Китаем и Россией за право сохранить существенную часть своего политического влияния и экономической ренты. Но для этого есть важное препятствие – в США не могут знать, согласна ли Россия с идеей ограниченной всеобщей войны на европейском пространстве.
Именно незнание российских намерений и является самым важным аргументом, подрывающим способность Вашингтона пойти на крайние меры. Россия, в отличие от США, сама расположена в Европе и совершенно не обязательно согласится с превращением пространства к западу от своих границ в выжженную пустыню. Тем более что по своим собственным демографическим масштабам и структуре расселения Россия сейчас более чувствительна к вероятным потерям, чем это было даже во времена СССР.
Другими словами, главный аргумент против того, чтобы мы тревожились по поводу серьезности вероятных последствий авантюризма польских или прибалтийских властей, – это страх США перед эскалацией европейской войны России и НАТО до масштабов, угрожающих выживанию самих американцев. Иных аргументов в пользу того, что в решающий момент в Вашингтоне дрогнут и провалят исполнение своих обещаний в адрес союзников, к чему бы те ни призывали, у нас нет.
Пока этот довод является достаточно убедительным и дает возможность считать, что весьма решительные меры России по отношению к отдельным союзникам США в Восточной Европе не приведут нас к апокалипсису. Однако даже минимальная вероятность неспособности Вашингтона удержать эскалацию в допустимых пределах все равно заставляет достаточно серьезно относиться к вероятности прямого столкновения с НАТО.
Неслучайно наиболее яркие интеллектуалы в самой Америке неоднократно предупреждали свои власти о потенциальной опасности неограниченного расширения альянса после холодной войны. Нужно понимать, что они это делали не из опасений за будущее мира в Европе, которому угрожало настолько явное нарушение российских интересов. Причиной тревоги были сомнения по поводу того, как неисполнение обещаний защищать даже наиболее бессмысленных союзников скажется на позициях США в будущем. И вот здесь определенности намерений нет уже на той стороне.
Поэтому в ближайшие годы России и Америке придется еще очень много раз пройти по грани, за которой нас всех может натурально разорвать на части. В Москве, судя по реакции на очередные выпады со стороны Запада, это прекрасно понимают. Сейчас мы постепенно накапливаем опыт новой формы отношений – взаимодействия в условиях, когда границы допустимого стали совершенно неопределенными. Остается положиться на хладнокровие и мудрость в критических ситуациях – исторически подтвержденные достоинства российской внешней политики.
Источник: Деловая газета «Взгляд»
