Крах надежд на победу Украины над Россией не привел американцев и европейцев к готовности «отползти» от этого конфликта. Вместо этого налицо новая волна мобилизации элит коллективного Запада для противоборства с Москвой. На смену надеждам пришел страх. Что будет, если Россия победит на Украине, а Трамп – на выборах в Америке? Это Большой Страх правящей либеральной верхушки атлантического блока 2024 года.
Реакция западных элит только внешне нервная. На самом деле она системная. В Европе запущена мощная кампания подготовки к войне с Россией. Несмотря на очевидные нестыковки и явную нелогичность, упорно и небезуспешно продвигается тезис о том, что «Путин не остановится на Украине» и что страны НАТО – Прибалтика и Польша – вскоре окажутся под угрозой российского вторжения. При этом ставится вопрос: что, если Трамп не станет помогать новым «жертвам российской агрессии»? И даже если в ближайшие годы такая агрессия не случится, в среднесрочной перспективе вероятность войны НАТО с Россией, как утверждается, будет расти.
Крах надежд на победу Украины над Россией не привел американцев и европейцев к готовности «отползти» от этого конфликта. Вместо этого налицо новая волна мобилизации элит коллективного Запада для противоборства с Москвой. На смену надеждам пришел страх. Что будет, если Россия победит на Украине, а Трамп – на выборах в Америке? Это Большой Страх правящей либеральной верхушки атлантического блока 2024 года.
Реакция западных элит только внешне нервная. На самом деле она системная. В Европе запущена мощная кампания подготовки к войне с Россией. Несмотря на очевидные нестыковки и явную нелогичность, упорно и небезуспешно продвигается тезис о том, что «Путин не остановится на Украине» и что страны НАТО – Прибалтика и Польша – вскоре окажутся под угрозой российского вторжения. При этом ставится вопрос: что, если Трамп не станет помогать новым «жертвам российской агрессии»? И даже если в ближайшие годы такая агрессия не случится, в среднесрочной перспективе вероятность войны НАТО с Россией, как утверждается, будет расти.
Стратегический ответ на сформулированный таким образом вызов уже заявлен. Это срочное восстановление численности, боеспособности и боеготовности европейских армий; перевод военно-промышленных комплексов стран НАТО в режим военного времени; дальнейшая военная интеграция в рамках блока и все более тесная смычка НАТО и ЕС. Запасным вариантом – на случай ухода США в изоляционизм – становится проработка путей формирования европейского военного альянса с ядерной составляющей. Здесь на роль лидера-гаранта предлагает себя Париж.
Риторикой дело не ограничивается. Самые крупные со времен холодной войны учения НАТО (Steadfast Defender) планировались, конечно, заранее, но они вполне соответствуют текущему моменту. Задача четырехмесячных маневров – не только отработать действия вооруженных сил альянса на случай большой европейской войны, но и постараться запугать Россию, в т. ч. имитацией нанесения ядерных ударов в глубь ее территории. В тактическом плане учения также призваны отвлечь какую-то часть российских сил и средств от выполнения задач в рамках СВО.
Уже в этом году Соединенные Штаты заключили соглашения с Финляндией и Швецией об использовании в военных целях территории этих новых членов НАТО. Достигнута договоренность о «военном Шенгене» – беспрепятственном логистическом коридоре для переброски войск и военной техники НАТО от Атлантического побережья до границ России и Белоруссии. После 15-летнего перерыва готовится возвращение американского ядерного оружия в Великобританию. Только что избранный президент Финляндии высказывается за разрешение транспортировки ядерного оружия США через территорию страны.
***
Действия европейских соседей заставляют нас скорректировать недостаточно серьезное отношение к ним, сложившееся в СССР еще во времена холодной войны. Да, Европа – это вассал Америки, и сознание правящих кругов Евросоюза насквозь пропитано атлантизмом. Но из этого вовсе не следует, что европейцы воюют с Россией на Украине исключительно из-под палки. У правящих европейских глобалистов есть свои собственные резоны сцепиться с нами. Дело не в наигранных страхах насчет имперской экспансии России – это по большей части просто риторика. И не столько в идеологии или во вновь кучно вышедших на поверхность исторических комплексах. Виной всему влияние собственной пропаганды и эмоций.
Глобалистские элиты Европы уверили себя, что победа Москвы на Украине станет большим ударом по их главным институциональным ценностям – Евросоюзу и НАТО. Поэтому они сознательно, наплевав на ущерб национальным интересам своих стран, идут на серьезные экономические жертвы ради высших (как всегда, в критической ситуации) политических резонов. Быстрая деиндустриализация Германии, происходящая не только с согласия, но и при активном содействии немецкого руководства, – ярчайший пример этого.
Но и это не главное. Важнее всего, что впервые с 1945 года европейские верхи психологически не скованы страхом ни перед российской мощью, ни перед ядерным оружием. Они нашли способ воевать с Россией опосредованно, руками украинцев. Несмотря на очень большие потери личного состава на фронте и массовый отток жителей из страны, Украина все еще располагает значительным мобилизационным ресурсом, и ВСУ воюют упорно. Крупные страны Европы пока опасаются посылать на территорию Украины регулярные войска, но возможности формирования для этой цели добровольческих сил у них есть. Ключевой момент здесь: европейцы рассчитывают на то, что Москва не применит в украинском конфликте ядерное оружие.
Натовцы, обладающие более мощным экономическим потенциалом, технологическими и финансовыми возможностями, чем мы, делают ставку на затяжную войну, которая в конечном счете должна привести к истощению ресурсов России, росту ее военных потерь, ухудшению экономического положения и нарастанию социальной напряженности в стране. Неспособность Москвы в этих условиях достичь целей СВО будет фактически означать ее поражение, а это чревато серьезными последствиями для политической ситуации в стране. «Оптимисты» в Европе все еще надеются на крах существующего политического режима РФ и последующее переформатирование государства в интересах Запада. В итоге многовековая «русская проблема» Европы будет решена.
В сложившейся ситуации нужно признать: традиционный российский подход к политике на западном направлении, как к искусству использования противоречий между отдельными странами, больше не работает. Европа и Запад в целом сейчас консолидированы против нас, как никогда прежде. Ни в 1812-м, ни в 1941 году, ни даже в период холодной войны такой степени сплоченности антироссийского фронта в Европе не было. Сегодня среди европейских стран нет не только союзников Москвы или сочувствующих ей, но даже тех, кто относится к ней нейтрально. Финляндия и Швеция присоединились к НАТО; Австрия, Ирландия и Швейцария присоединились к антироссийским санкциям. Дружественные нам Сербия и Республика Сербская в составе Боснии и Герцеговины сильно зависят от Запада и практически лишены свободы маневра. Фронда Венгрии и Словакии порождена их стремлением добиться от Брюсселя уступок, а не симпатиями к России. Эта фронда развивается, но в довольно узких пределах и стратегического значения пока не приобрела.
Принципиально важно уяснить также, что традиционные геополитические и геоэкономические факторы, стабилизировавшие положение в Европе после Второй мировой войны, утратили актуальность. Образно говоря, предохранители от больших конфликтов в Европе «сгорели». Франция окончательно отказалась от концепции безальтернативности диалога с Москвой, которой Париж придерживался на протяжении всей холодной войны. А Германия согласилась разорвать энергетическую связку с Россией, служившую в течение полувека материальной опорой российско-германских отношений и одной из важнейших опор политики разрядки. В результате военно-политическое положение в Европе в настоящее время характеризуется высокой степенью неустойчивости.
Мы привыкли посмеиваться над нынешними европейскими лидерами. А зря. На авансцене иногда действуют удивительные персонажи, но сценаристы и режиссеры развивающейся драмы – люди умные, искушенные и совсем не смешные. Не стоит недооценивать возможности, которыми они располагают. Евросоюз насчитывает полмиллиарда жителей, его ВВП сопоставим с американским. Потенциал военно-промышленного комплекса европейских стран значителен. Великобритания и Франция – ядерные державы, и, как мы слышим сегодня, предназначение их ядерных сил может быть расширено. Из национального средства сдерживания ядерного нападения французские силы предлагают превратить в ядерный арсенал Евросоюза, а британские – в дублер американского «ядерного зонтика» НАТО на случай, если Трамп, став президентом, решит «свернуть» его.
Да, социально-политическая ситуация в Европе подвижна. В некоторых странах – прежде всего Германии и Франции – формируется консервативная контрэлита, продвигающая национальную повестку в пику правящим глобалистам. Однако шансы прихода к власти этих сил в ближайшие годы невелики. Кроме того, правонационалистические партии надо оценивать трезво, без иллюзий. В Италии партия нынешнего премьера Мелони без труда вписалась в натовско-еэсовский мейнстрим. В Польше на протяжении восьми лет у власти находилось антиглобалистское правительство партии «Право и справедливость», расходившееся с Брюсселем по большому числу вопросов, за исключением главного для нас – отношения к России. В Финляндии глава местных правых, занявший кресло председателя парламента, – ярый русофоб.
Да, Трамп способен победить на выборах и вновь оказаться в Белом доме. До тех пор, конечно, произойти может всякое. Европейцы уже готовятся действовать без Трампа и даже вопреки ему – в коалиции с Демократической партией США. Отчасти мы это уже видели в 2017–2020 годах. Но тогда у Запада с Россией было всего лишь противостояние. Сейчас же – открытое, хотя и опосредованное противоборство. Ставки сильно выросли – параллельно росту общей неопределенности и потенциальных рисков.
Вывод из всего вышесказанного таков: конфликт России с Европой не «рассосется» сам собой и не завершится компромиссом. Даже по окончании спецоперации на Украине никакого «мира» с Евросоюзом у Москвы в ближайшие 10–15 лет, а то и дольше не будет. Новая норма отношений сформируется на основе результатов, во-первых, идущего сейчас противоборства, а во-вторых, тех трансформаций, которые происходят в России и, возможно, произойдут в Европе. За тенденциями у наших западных соседей нужно внимательно следить, руку на пульсе Европы держать. Но при этом понимать: Европа как партнер для нас не актуальна как минимум на одно поколение.
Это не трагедия. Скорее, наоборот, такая ситуация пойдет нам на пользу. Исторически сближение с Западной Европой стимулировало внутреннее развитие России в самых разных областях – промышленности и сельском хозяйстве, науке и технике, культуре и искусстве. Сейчас же, напротив, наше отдаление от Евросоюза – инициированное, подчеркнем это, Западом – принудительно стимулирует дальнейшее развитие России. Разрыв с Европой увеличивается, а Россия укрепляется. Мы стали заниматься вещами, от которых раньше отвлекал европоцентризм, – обустройством Сибири и Дальнего Востока, наращиванием сотрудничества с динамично развивающейся Азией и другими перспективными регионами мира.
Прочного мира в Европе пока не будет, но фатальной неизбежности войны тоже нет. Массированное нападение НАТО на Россию – не самый вероятный сценарий. Страх перед ядерной войной во многом выветрился, но и стремления совершить самоубийство у европейцев не просматривается. Общества в целом принимают риторику элит, но без энтузиазма. Опасность таится в провокациях западников, предназначенных для тестирования реакции Москвы перед очередным витком эскалации.
Источник: Профиль
