Каковы критерии эффективности человеческого потенциала страны, общества, государства в быстро меняющихся условиях XXI века?
Я пришел к очень простенькой формуле, которую хотел бы раскрыть в некоторых подробностях. Мне кажется, что эффективность человеческого потенциала сегодня определяется способностью общества встроиться в глобальные процессы, не теряя при этом себя. Баланс сохранения своей идентичности, с одной стороны, и способности найти свое место в новой системе координат, мне кажется, та задача, которая стоит перед каждым обществом и перед отдельными его представителями. Если посмотреть на такие полярные позиции стран в мире, то мы видим, как крайности ведут к определенному ущербу для человеческого потенциала. С одной стороны, пример стран, подобных Северной Корее, которая, безусловно, сохраняет свою идентичность, свои традиции, свой суверенитет, но при этом оказывается исключенной из глобального цивилизационного процесса.
С другой стороны, может быть, менее очевидный пример, но я бы обратил внимание на некоторых наших западных соседей, например, на страны Балтии, которые, с моей точки зрения, очень удачно вписались в европейские интеграционные процессы, где-то, может быть, даже и глобальные, но заплатили за это значительную цену с точки зрения сохранения национальной культуры, национальной системы образования, национальной науки и даже национальной идентичности. Если посмотреть на то, какой процент граждан Эстонии, Литвы работает в Старой Европе, то очевидно, что это оказывает влияние и на перспективы развития этих стран в дальнейшем.
Как найти баланс – очевидно, вопрос для всех нас, вопрос не только для наших дипломатов, вопрос для нашего общества. С моей точки зрения, Россия имеет возможности, чтобы сбалансировать эти два направления, два приоритета. С одной стороны, Россия – это общество с сильной по-прежнему культурой, с ярко выраженной национальной идентичностью. Я думаю, что это никуда в ближайшее время не уйдет. С другой стороны, психология русского человека, если позволено будет так сказать, отличается пластичностью – благодаря этому и была создана в значительной степени Российская Империя. Пластичность, приспособляемость к различным условиям, и климатическим, и условиям сосуществования с другими этносами, с другими культурами, адаптация – это то, что отличало в том числе и Российскую Империю от многих традиционных западноевропейских империй. В каком-то смысле это было характерно и для Советского Союза. Мне кажется, что часть этого генетического кода, если хотите, особенности нашей культуры сохраняются.
Как России не потерять свою идентичность и влиться в глобальный мир?
Проблему я вижу не в том, что у нас нет возможности сохранить свою идентичность и одновременно встроиться в глобальные процессы. Проблема, мне кажется, заключается в разорванности нашего сознания и разорванности нашего общества. Говоря простым языком, те люди, которые встраиваются в глобальные процессы, очень часто не сохраняют свою идентичность. И наоборот, люди, которые во главу угла ставят сохранение идентичности, культуры, очень часто оказывается не очень успешными в том, что касается процессов глобализации.
Причем, разумеется, речь идет не только об отдельных индивидуумах, а о социальных, профессиональных группах. Речь может идти о различных регионах России, которые, как мы знаем, очень сильно отличаются друг от друга и по перспективам своего международного развития, и по устойчивости культурного архетипа. Это, мне кажется, та проблема, с которой мы сталкиваемся, и та проблема, которую мы должны решать. Как восстановить некое внутреннее единство и преодолеть тот разрыв, который, к сожалению, с моей точки зрения, с каждым годом становится все больше и больше. При этом говоря о тех, кто ориентируется на внешний мир, я отнюдь не хочу ограничиться ссылкой на нашу иммиграцию, мне кажется, проблема глубже. Можно оставаться в России, можно жить в Москве или в любом российском мегаполисе, и, тем не менее, культурно, цивилизационно, профессионально все дальше и дальше отходить от своей страны, от своего общества, от своих культурных традиций.
И что касается нашей иммиграции, то я тут хотел бы сослаться на то, о чем говорил Леонид Григорьев. Он говорил, что не может развиваться страна, которая пять, шесть, семь процентов своего ВНП каждый год переводит за границу. Я точно так же считаю, что не может быть успешной страна, которая теряет по разным оценкам от 50 до 150 тысяч человек каждый год, которые либо уезжают, либо меняют гражданство, либо, находясь в стране, работают на другие общества, на другие государства. Парадоксально, если говорить об экспортных статьях России сегодня и оставить в стороне сырье и энергоресурсы, то Россия экспортирует главным образом капитал и мозги. Получается, что сегодня в России перепроизводство как капитала, который не находит себе применения в национальной экономике и вынужден мигрировать в другие страны, и перепроизводство мозгов, которые также не находят себе применения внутри страны и вынуждены эмигрировать.
За несколько последних лет, как мне кажется, были интересные эксперименты с привлечением нашей диаспоры, особенно диаспоры в развитых странах. Эксперименты, как мне представляется, имели смешанные результаты. В целом, конечно, кое-что сдвинулось, но одновременно допущен целый ряд серьезных ошибок и по профессиональной структуре тех, кого мы пытались использовались, и по возрастной структуре.
Все-таки не надо забывать о том, что Российскую академию наук и российские университеты создавали не столько немецкие академики, сколько немецкие приват-доценты, то есть другие установки, другие жизненные перспективы, другие возможности для встраивания в новое для себя общество. Но вот что касается той части нашего общества, которая пока не умеет, а во многом и не хочет жить в новом глобальном мире, я думаю, что здесь для СВОП есть очень большая перспективная площадка для работы.
Практические советы, как преодолеть разрыв между нами и глобальным миром
Позволю себе ограничиться буквально некоторыми советами, к которым, надеюсь, наши коллеги прислушаются. Во-первых, меня удручает то невежество в вопросах внешней политики, которое очень часто демонстрируют наше общество. Причем, говоря об обществе, я имею в виду всех: и домохозяек, и пенсионеров, и представителей бизнеса, и представителей нашего «политического класса», и представителей нашего образовательного сообщества. Не надо даже ездить по регионам, достаточно посмотреть то, что у нас пишется на форумах в интернете, чтобы убедиться, что уровень знаний о внешнем мире у нас катастрофически низок, а уровень предрассудков и иллюзий крайне высок.
Второе, что я отметил бы, это то, что во многом падает интерес к международным делам. Страна проявляет не повсеместно, не всегда, тенденцию к изоляционизму. Мне кажется, это очень опасная тенденция. Это то, с чем нам надо считаться, особенно тем, кто занимается профессионально внешней политикой и развитием связей России с внешним миром. Изоляционизм, как мне кажется, в нынешних условиях будет для нас губительным.
Я бы еще отметил отсутствие цивилизованного дискурса по вопросам внешней политики международных отношений. Отсутствие этого дискурса, когда можно занимать разные позиции и, тем не менее, не обвинять друг друга в предательстве национальных интересов, в прислуживании перед властью, это большая проблема, которую нам всем надо решать. И очень хорошо, что Совет по внешней и оборонной политике сейчас занялся именно просветительской деятельностью, потому что экспертов у нас много, но все-таки они есть. А вот просветителей у нас почти нет. И то, что делается в КЦ ЗИЛ, мне кажется, очень важно, я добавил бы еще: было бы неплохо, если бы эта деятельность также охватывала наши регионы, надеюсь, что это в планах СВОП тоже присутствует. Просвещение по вопросам внешней политики, современного мира, попытки научить людей жить в этом мире, мне кажется, это очень ценное и благородное дело.
Еще бы я отметил то, что мы должны вести такую работу сегментировано. Возьмем конкретный пример: Россия вступила в ВТО, и потом, через, год вице-премьер Шувалов говорит: «…а у нас вообще никто не знает, как воспользоваться преимуществами, которые ВТО нам дает». И наша позиция по многим проблемам ВТО исключительно оборонительная – мы понимаем, чем ВТО нам угрожает, мы не понимаем, что ВТО может нам дать. И это характерно не только для пенсионеров и домашних хозяек. Это характерно для муниципальной власти, для региональных администраторов, для нашего бизнеса, вплоть до Государственной Думы и до федеральных министерств. Кто-то должен заняться целевой работой с ключевыми аудиториями, участвующими во внешней политике. Кто-то должен развивать сообщество стейкхолдеров, которое у нас остается, к сожалению, маргинальным и легко манипулируемым. Если мы этого не сделаем, тогда мы будем отставать не как государство, но уж как общество – это точно.
И последнее, что я бы отметил, с трудом представляю, как это операционализировать, но думаю, что мы должны гораздо более энергично продвигаться на интернетовских площадках. То, что у нас сейчас по внешней политике публикуется на большинстве сайтов, это мусор, причем он даже не безвредный, а вредный, поскольку он засоряет головы, отравляет мозги. Я готов себе представить, если бы у нас была бы демократия настоящая, то какие советы общество дало бы власти в области внешней политики. Я не уверен, что это служило бы национальным интересам при всем моем уважении к демократической системе управления. Мы здесь должны подумать, как противостоять тому потоку мусора, который обрушивается на головы российских людей в нашем сегменте интернета.
Очень хотелось бы надеяться, что это тоже было бы в числе приоритетов нашей уважаемой партнерской организации СВОП.
Источник: СВОП
