Выйдя из Договора по ПРО 20 лет назад, США вступили на путь целенаправленного разрушения контроля над вооружениями как некого обременения суверенной воли единственной сверхдержавы. Тогда, в условиях эйфории конца истории, любые сдержки и противовесы в международных отношениях казались в Вашингтоне излишними, чуть ли не пережитком проклятого прошлого, напоминанием о биполярности в однополярном мире.
С тех пор многое изменилось. Многие справедливо рассуждают о геополитическом треугольнике в составе США, России и Китая и об императивах треугольной дипломатии. Судя по всему, пока все сводится к примитивной стратегии двойного сдерживания – России и Китая одновременно. При этом, как это ни странно, продолжается инерционная политика разрушения контроля над вооружениями, видимо, заложенная в соответствующих программах Пентагона десятилетия два назад. Последнее тому свидетельство – выход администрации Дональда Трампа из двустороннего Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Шаг был совершен под предлогом наращивания Пекином этого класса вооружений, выход предполагалось использовать как средство давления на Москву, которая должна была бы усадить китайцев за стол соответствующих переговоров. Пекин наотрез отказался, но договор оказался разрушенным. Трамп не собирался продлевать и Договор об СНВ-3 – последний из существующих элементов глобальной стратегической стабильности прежней эпохи. Приход в Белый дом Джозефа Байдена позволил продлить его на пять лет, что дает шанс контролю над вооружениями в качественно новой глобальной среде. Но так ли он велик?
Выйдя из Договора по ПРО 20 лет назад, США вступили на путь целенаправленного разрушения контроля над вооружениями как некого обременения суверенной воли единственной сверхдержавы. Тогда, в условиях эйфории конца истории, любые сдержки и противовесы в международных отношениях казались в Вашингтоне излишними, чуть ли не пережитком проклятого прошлого, напоминанием о биполярности в однополярном мире.
С тех пор многое изменилось. Многие справедливо рассуждают о геополитическом треугольнике в составе США, России и Китая и об императивах треугольной дипломатии. Судя по всему, пока все сводится к примитивной стратегии двойного сдерживания – России и Китая одновременно. При этом, как это ни странно, продолжается инерционная политика разрушения контроля над вооружениями, видимо, заложенная в соответствующих программах Пентагона десятилетия два назад. Последнее тому свидетельство – выход администрации Дональда Трампа из двустороннего Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД). Шаг был совершен под предлогом наращивания Пекином этого класса вооружений, выход предполагалось использовать как средство давления на Москву, которая должна была бы усадить китайцев за стол соответствующих переговоров. Пекин наотрез отказался, но договор оказался разрушенным. Трамп не собирался продлевать и Договор об СНВ-3 – последний из существующих элементов глобальной стратегической стабильности прежней эпохи. Приход в Белый дом Джозефа Байдена позволил продлить его на пять лет, что дает шанс контролю над вооружениями в качественно новой глобальной среде. Но так ли он велик?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо для начала подвести итог разрушительной работы американцев за 20 лет. Москва, реагируя на более чем откровенный курс Вашингтона на создание потенциала первого обезоруживающего и безответного удара, а значит, и диктат, была вынуждена искать пути обнуления, причем на всю обозримую перспективу, системы глобальной ПРО США, включая ее позиционные районы в Европе и на Аляске. Ведь взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями никто не отменял. Это делалось на путях установки маневренных блоков на традиционных баллистических носителях и создания гиперзвуковых систем, а также носителей с аэробаллистической траекторией, позволяющих наносить удары по территории потенциального противника с различных направлений, а не только через пространство над Северным Ледовитым океаном. Можно сказать, что эта цель на данный момент достигнута и дело только за развертыванием соответствующих российских систем в убедительных количествах. Одновременно совершенствуются российские элементы ПРО. США взялись за гиперзвук, но пока без впечатляющих результатов. Итог один: со ставкой на ПРО Америка оказалась у разбитого корыта.
Параллельно с созданием крылатых ракет морского базирования большой дальности (они не охватывались ДРСМД) Москва лишила США и этого важнейшего стратегического преимущества, с которым она была вынуждена мириться почти три десятилетия. За «Калибрами» последовали гиперзвуковые «Цирконы» и другие суперсовременные системы.
Поэтому в целом можно говорить о восстановлении стратегического баланса, но только на другом технологическом уровне. Вашингтону судить, стоила ли затеянная им 20 лет назад игра свеч. Что не вызывает сомнений, так это то, что изменились глобальная среда и само уравнение стратегической стабильности. Последнее было бы легче наращивать и модернизировать в соответствии с требованиями времени посредством эволюции, а не начинать все с нуля. К тому же поддерживалось бы доверие, которое вряд ли возможно без доказательств сторонами своей договороспособности, то есть верности взятым на себя обязательствам. Тогда было бы легче вовлекать Пекин в процесс контроля над вооружениями, который теперь должен быть многосторонним или представлять собой систему взаимосвязанных (пусть и не сразу) двусторонних договоренностей. Москва по крайней мере готова продолжать двусторонние переговоры на этот счет, на чем принципиально сошлись президенты России и США на своей встрече в Женеве в июне этого года.
Теперь многое, если не все, зависит от политической воли американской стороны. Но пока ее действия разочаровывают. Байден оказался не таким уж анти-Трампом. Как показал первый раунд возобновившихся консультаций по стратегической стабильности, американская сторона не намерена вчитываться в четко сформулированную российскую позицию по всему комплексу соответствующих вопросов. Сохраняется негативная позиция США по нашему предложению на введение моратория на развертывание в Европе систем, запрещенных ДРСМД. И это при том, что изначально было проблематичным согласие европейцев на их размещение на нашем континенте по образцу начала 1980-х годов, когда все закончилось заключением в 1987 году указанного договора. Не ходить же по кругу! Более того, немцы при новой коалиции с участием зеленых того гляди поставят вопрос о выводе со своей территории американского нестратегического оружия или ТЯО. Именно возвращение его на собственную территорию, согласно позиции Москвы, должно предшествовать началу соответствующих переговоров, раз Запад в них заинтересован.
На Востоке, точнее в Восточной Азии и в Азиатско-Тихоокеанском регионе, американцы проявили не больше воображения, втянув Австралию в трехсторонний военно-политический альянс с участием только англосаксов – так называемое Партнерство по обороне и безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе. Заодно поссорились с Парижем. Серьезные вопросы эта затея вызывает и с точки зрения обязательств по ДНЯО: ведь Австралии передается технология ядерной энергетической установки АПЛ как платформы для систем вооружений потенциально двойного применения. Примечательно и то, что верх берет, казалось бы, отжившая идея пресловутой англосферы, а не вовлечения региональных держав, таких как Индия и Япония, уже не говоря о Китае. Не скрывается, что именно против Китая, на его сдерживание и направлен этот новый союз, который может иметь для Канберры немалую экономическую цену. Китай – ведущий торговый партнер Австралии, которая таким образом складывает все яйца в одну корзину, не имея гарантий компенсации со стороны союзников.
По сути, США провоцируют нестабильность в Европе и Азии. Сюда следует добавить поставки летального оружия Украине, открыто жаждущей некого реванша в Крыму и Донбассе. Хотя внешне американцы осаживают Киев, но история повторяется вновь и вновь, подрывая доверие к целям американской политики в Украине. И в этом контексте трудно с оптимизмом смотреть на перспективы контроля над вооружениями. Пока все говорит о том, что американцы будут ждать готовности Пекина сесть за стол переговоров, что, судя по всему, произойдет не раньше, чем там сочтут, что сравнялись по стратегическому потенциалу с американцами. Это может произойти довольно скоро. По паритету покупательной способности оборонный бюджет Китая уже сравнялся с американским. СМИ сообщают о строительстве Китаем на границе с Монголией двух районов шахтного базирования межконтинентальных баллистических ракет, которые уже испытаны.
Что же получается, если даже оставить в стороне проблему подключения к переговорам Парижа и Лондона, а в перспективе и неофициальных ядерных держав, таких как Индия и Пакистан? Америка упорно идет по пути Советского Союза, количественно наращивая ненужные вооружения, так как никогда не сможет создать потенциал, равный совокупному российскому и китайскому, причем на двух различных стратегических направлениях и в условиях технологической революции в этой сфере. (Думаю, эту реальность отчасти отражали слова президента Владимира Путина о невозможности ядерной эскалации и развязывания ядерного конфликта как следствие потенциального инцидента с боевыми кораблями НАТО в Черном море.) Советское руководство хотя бы понимало, что надо договариваться о сокращениях! Возможно, у Вашингтона есть свой план игры, в котором традиционный контроль над вооружениями уже не имеет значения. Но это не менее опасно, поскольку любая неопределенность чревата ростом взаимного недоверия и гонкой вооружений во всех сферах, включая кибербезопасность и искусственный интеллект. Кстати, в области последнего на ряде направлений лидирует Китай.
Вопрос, таким образом, стоит шире: какое будущее готовят США миру, если не мыслят себе иного миропорядка, кроме основанного на их доминировании в военной сфере – любой ценой и вопреки любым обстоятельствам? Это и вопрос о степени рациональности американской политики. Они должны быть адресованы всем, в том числе американскому электорату, их друзьям и союзникам в Европе и Азии.
Источник: «Независимая газета»
