Киев отводит миротворцам ООН в Донбассе роль "оккупантов"

Статс-секретарь, заместитель министра иностранных дел РФ Григорий Карасин рассказал в интервью обозревателю РИА Новости Андрею Малышкину о том, какую роль, по мнению Москвы, украинские власти готовят миротворцам ООН в Донбассе, о том, что обсуждали на недавней встрече помощник президента России Владислав Сурков и спецпредставитель США по Украине Курт Волкер, объяснил, будет ли Россия организовывать в Киргизии еще одну военную базу и намерена ли РФ вводить визовый режим со странами Средней Азии.

— Не могли бы вы прокомментировать высказывания президента Украины Петра Порошенко о том, что Россия не может участвовать в миротворческой операции на Украине?

— Как известно, 5 сентября 2017 года Россия распространила в СБ ООН проект резолюции об учреждении миссии ООН по содействию охране Специальной мониторинговой миссии (СММ) ОБСЕ на юго-востоке Украины (текст размещен на сайте ООН под символом 3/2017/754). При этом мы исходили из стремления содействовать прекращению огня и обеспечению безопасности на юго-востоке Украины, созданию благоприятного фона для активизации работы на политическом треке урегулирования в соответствии с минскими соглашениями.

Однако еще до начала предметного обсуждения данного проекта Украина поспешила заявить о своем категорическом нежелании работать над нашими предложениями. Не внося в СБ ООН никаких контрпроектов, Киев откровенно взялся переворачивать все с ног на голову. Заявляет о якобы преследуемой Россией цели "заморозить" нынешний статус-кво в Донбассе, ограничить деятельность ОБСЕ на Украине и тому подобное. Требуют размещения миротворцев ООН на всей территории Донбасса, прежде всего вдоль границы с Россией.

Складывается впечатление, что Киев отводит ооновским "голубым каскам" совершенно иную роль. Фактически им приписывается чуть ли не роль "оккупационных сил" для "наведения порядка" на юго-востоке Украины, установления там международного протектората. Такие заходы есть не что иное, как ревизия сути минского "Комплекса мер" от 12 февраля 2015 года. Разумеется, с этим мы согласиться не можем.

Что же касается состава возможного контингента "охранной" миссии ООН, если, конечно, такая договоренность будет достигнута — то это предмет отдельных консультаций в Нью-Йорке. Нужен действительно дееспособный и четкий мандат, который помимо прочего будет приемлем для Донбасса.

— Спецпредставитель США по Украине Курт Волкер заявил, что появление миротворцев ООН на линии разграничения в Донбассе, на чем настаивает Россия, "еще больше разделит Украину". В связи с разным видением этой идеи в Москве и Киеве, а также в ЕС и США, как можно реально ее осуществить?

— Думаю, что для реализации предложенной Россией идеи привлечения сил ООН для содействия продвижению мирного процесса на Украине (а других инициатив на этот счет мы пока не видели) необходим, прежде всего, деполитизированный и конструктивный диалог всех заинтересованных сторон конфликта. Президент Российской Федерации Владимир Путин и министр иностранных дел России Сергей Лавров уже не раз публично говорили о нашем видении концепции участия ООН в Донбассе. Выдвинутое нами предложение очень четкое. Силы ООН будут охранять СММ и только при выполнении наблюдателями ОБСЕ функций, вытекающих из их мандата в плане реализации минских договоренностей. Исходим также из того, что эта операция ООН, которую мы рассматриваем как вспомогательную, не должна привести к слому минской конструкции и изменению переговорных форматов — контактной группы и "нормандской четверки".

Кстати, вопрос о подключении ООН подробно обсуждался на недавних консультациях помощника президента России Владислава Суркова с Куртом Волкером в Белграде. С российской стороны были еще раз изложены наши известные подходы к возможной роли ООН в Донбассе, оценки нынешнего состояния дел в урегулировании. Было обращено внимание на неконструктивную линию Киева по блокированию политического процесса в рамках минской контактной группы и "нормандского формата". Призвали американскую сторону оказать влияние на украинские власти с целью побудить их к выполнению взятых на себя в Минске обязательств, в первую очередь в плане принятия постоянно действующего закона "Об особом статусе Донбасса". Одобренный на днях в Верховной раде законопроект о продлении особого статуса лишь на один год — это паллиативный шаг, который не решает ключевых проблем. Как в случае и с предыдущим законом, этот законопроект, несмотря на требования минского "Комплекса мер", также не был согласован с представителями Донецка и Луганска. Разговор с американскими коллегами будет продолжен.

— Сохраняются ли планы проведения Пятого каспийского саммита в Астане в этом году? На каком этапе находится работа над Конвенцией о правовом статусе Каспийского моря? Реально ли закончить ее до конца года?

— С нашей точки зрения, в согласованном на сегодняшний день тексте Конвенции сбалансированы потребности всех пяти стран и не ущемляются базовые интересы ни одной из них. Осталось найти оптимальные формулировки нескольких статей с тем, чтобы поставить финальную точку в многолетней кропотливой работе и вынести документ на подписание главами государств. Надеемся, что это произойдет на очередном Совещании министров иностранных дел "каспийской пятерки", сроки проведения которого до конца года сейчас обговариваются по дипканалам.

— Как вы оцениваете сотрудничество по борьбе с терроризмом со странами Средней Азии? Насколько велик риск проникновения в регион боевиков ИГИЛ? И по-прежнему ли неактуален вопрос о введении визового режима со странами Средней Азии?

— Для нас важна стабильность и безопасность в регионе Центральной Азии. По ряду объективных причин, прежде всего из-за обстановки в Афганистане, ситуация в регионе не лишена рисков. Вызывает беспокойство рост численности террористических организаций, включая ИГИЛ, на севере ИРА. Существует опасность переноса их деятельности на территорию сопредельных стран Центральной Азии.

Для предотвращения этой угрозы активно взаимодействуем с центрально-азиатскими партнерами как на двусторонней основе по линии советов безопасности, правоохранительных органов, спецслужб, оборонных и внешнеполитических ведомств, так и в рамках профильных региональных и международных организаций: ОДКБ, СНГ, ШОС, ОБСЕ и ООН. Идет обмен информацией, проводятся совместные учения, реализуются меры, направленные на повышение эффективности противодействия экстремистской идеологии. Выступили инициаторами модернизации Региональной антитеррористической структуры ШОС с целью трансформации ее в универсальный центр по борьбе со всем комплексом новых вызовов и угроз на пространстве Организации. Важной вехой явилось принятие на саммите ШОС (Астана, 9 июня этого года) при нашей активной поддержке Конвенции по противодействию экстремизму. Кроме того, в рамках решения Совета коллективной безопасности ОДКБ от 2013 года реализуется программа по укреплению таджикско-афганского участка границы.

Также трудно переоценить значение российского военного присутствия в Центральной Азии и заслона ОДКБ в деле купирования угроз безопасности, поддержания стабильности в регионе.

Что касается, как я понимаю, обеспокоенности наших граждан вопросами регулирования миграционных потоков, в том числе исходя из соображений безопасности, то здесь следует учитывать, что Россия и государства ЦА нуждаются друг в друге. Да, по количеству принимаемых трудовых мигрантов мы занимаем одно из ведущих мест в мире. Так, на конец 2016 году на территории нашей страны только из стран ЦА находилось порядка 3,8 миллиона граждан — в основном с целью работы. Мигранты не только поддерживают свои семьи, переводя значительные средства на родину, но и вносят вклад в экономику России. Объективные предпосылки для кооперации, необходимость поиска оптимальных механизмов и методов совместного решения насущных проблем обусловили происходящие сейчас процессы формирования зоны свободного перемещения товаров и услуг.

В этих условиях введение визового режима нанесло бы ущерб нынешней интеграционной модели, нацеленной на устойчивое развитие всего континента, включая и Центральную Азию.

— После вашей предыдущей встречи со спецпредставителем премьер-министра Грузии Зурабом Абашидзе было объявлено, что договоренности о транзите из России в Грузию через Абхазию и Южную Осетию близки к практической реализации. Когда могут быть подписаны соответствующие соглашения? И когда этот транзит заработает?

— Эти вопросы я бы переадресовал грузинской стороне. Действительно, моя беседа с Зурабом Абашидзе в Праге в июле внушила определенный оптимизм. Возникло ощущение, что в Грузии, наконец, перечитали свое соглашение 2011 года с Россией о таможенном мониторинге торговли и осознали очевидное: оно накладывает обязательства на обе стороны. Напомню, что документ обязывает Россию и Грузию (каждую на своей территории) применять специальный порядок таможенного администрирования торговых потоков с участием швейцарской мониторинговой компании. Увы, вскоре выяснилось, что позиция Тбилиси ничуть не изменилась. Там по-прежнему хотят, чтобы Россия выполняла соглашение односторонне, а о собственных обязательствах не желают слышать в принципе. Понятно, что так дело не пойдет.

В целом, в нынешней непростой ситуации на Южном Кавказе соглашение 2011 года дает адекватную договорно-правовую основу для региональной транзитной торговли. Призываем Тбилиси без дальнейших уверток заявить о готовности добросовестно выполнять свои международные обязательства. Это позволит перевести вопрос регионального транзита в практическую плоскость.

— Ранее президент Киргизии Алмазбек Атамбаев заявлял, что Россия могла бы разместить в Киргизии вторую военную базу у границы с Таджикистаном. Ведутся ли переговоры с Киргизией по этому вопросу? Заинтересована ли Российская Федерация в еще одной базе в этом регионе?

— Действительно, 20 июня в ходе переговоров на высшем уровне в рамках своего государственного визита в Российскую Федерацию президент Киргизской Республики Алмазбек Атамбаев предложил рассмотреть вопрос о размещении еще одной российской военной базы на территории страны, в дополнение к уже имеющейся.

Россия, в отличие от некоторых других, всем вам известных государств, не ставит целью заполнить своими военными базами весь мир. Мы не гонимся за количеством. Определяющим фактором для нас является целесообразность размещения таких объектов за рубежом в контексте необходимости решения конкретных задач, связанных с обеспечением безопасности Российской Федерации и наших ближайших союзников.

Возможности уже имеющихся в Центральной Азии российских военных баз (в Киргизии и в Таджикистане) вполне позволяют справиться с существующими и потенциальными угрозами в регионе. Российская сторона намерена сосредоточить усилия на укреплении боевого потенциала упомянутых базах, совершенствовании инфраструктуры, повышении боевой выучки и слаженности действий личного состава, в том числе и во взаимодействии с подразделениями вооруженных сил наших партнеров.

— Начавшийся в 2001 году вывоз боеприпасов со складов в Приднестровье был заблокирован в 2004 году по требованию приднестровских властей. Молдавия настаивает на вывозе этих боеприпасов. Что мешает вывозу этих боеприпасов сейчас, ведутся ли переговоры об этом с Молдавией?

— Действительно, выполняя добровольно взятые на себя обязательства, Российская Федерация в 2001 году начала вывоз с территории Приднестровья боеприпасов, оставшихся там на складах после распада СССР. Всего было отправлено более 40 железнодорожных составов, которыми было вывезено около половины находившихся на тот момент на складах военного имущества и боеприпасов. Их оставшаяся часть оценивается в 21 тысячу тонн. Не секрет, что, когда шел процесс вывоза, разворачивалась активная работа над "Меморандумом Козака", предусматривавшим всеобъемлющее политическое урегулирование приднестровской проблемы. Однако по требованию своих западных "советчиков" власти Кишинева сорвали подписание этого документа.

В таких условиях руководство Приднестровья заблокировало вывоз вооружений. Россия по-прежнему готова вывезти эти боеприпасы, однако будем реалистами — сделать это можно лишь в результате достижения реального приднестровского урегулирования. К сожалению, до этого пока далеко. Соответствующие условиях еще не созрели.

— Денонсация Киевом Соглашения о военном сотрудничестве усложнило снабжение Оперативной группы российских войск в Приднестровье, а также российского миротворческого контингента. Найден ли какой-нибудь выход из этой ситуации?

— Несомненно, это решение Киева осложнило снабжение российских миротворцев в регионе. Однако это не отразилось на деятельности наших военнослужащих, которые продолжают выполнять свои обязанности в полном соответствии с положениями российско-молдавских соглашений.

Хочу вас заверить, что для обеспечения Оперативной группы российских войск в Приднестровье будет сделано все необходимое.

Источник: РИА Новости