Требования заставить Китай ответить за распространение коронавируса зазвучали все громче, как только стало ясно, что пандемия становится серьезным политическим вызовом для правительств развитых стран. Прежде всего Соединенных Штатов – государства, едва ли не худшим образом справляющегося с эпидемией и ставшего мировым чемпионом по числу жертв COVID-19.
Предъявление КНР обвинений – неизбежное следствие логики американского политического процесса. Недавно Politico был опубликован документ, рекомендующий республиканским кандидатам, которые этой осенью будут бороться за места в конгрессе и сенате, винить в распространении коронавируса Китай. Появление этой методички свидетельствует, что стратеги Республиканской партии сознательно выбрали линию «не защищайте Трампа – обвиняйте Китай». Таким образом они рассчитывают снять с действующего президента политическую ответственность за последствия эпидемии.
Поводов для обвинений Трампа в том, что он проявил себя некомпетентным лидером, действительно хватает. Ведь еще в конце февраля он утверждал, что угроза распространения вируса в Америке «очень низка», и обвинял демократов в нагнетании коронавирусной истерии, призванной скомпрометировать его администрацию.
Вторая цель антикитайской кампании – закрепить за Трампом реноме лидера, не боящегося вести себя жестко с КНР. Параллельно предполагалось обвинять Демократическую партию и ее кандидатов в «мягкости» по отношению к Коммунистической партии Китая.
Однако американские внутриполитические сюжеты – не единственная причина конфронтации. В январе Пекин и Вашингтон подписали так называемое соглашение Фазы 1, призванное остановить идущую между ними торговую войну и открыть путь для дальнейших переговоров.
Статья 6.2 соглашения содержит обязательства увеличить на $200 млрд в год (к уровню 2017 г.) импорт американских товаров и услуг, включая сельхозпродукцию, энергоносители и промышленные товары. Эта же статья (пункт 5) содержит оговорку, что закупки проводятся по рыночным ценам на основе коммерческих соображений и с учетом состояния рынка, особенно (но не только) если речь идет о сельхозпродукции.
Очевидно, что на фоне обвала стоимости энергоносителей, падения китайской экономики в первом квартале на 6,8%, приостановки на неопределенный срок международных авиаперевозок и прочих факторов такого рода эти обязательства теперь невыполнимы. А упомянутая оговорка дает КНР законную возможность отказаться от условий соглашения.
Между тем Трамп уже дал понять, что, если китайцы не станут выполнять сделку в полном объеме, США выйдут из нее. Заявления об ответственности КНР за пандемию коронавируса могут рассматриваться Трампом как способ заставить китайцев быть попокладистее на переговорах. Но, что бы там изначально ни планировал Трамп, эта история зажила своей жизнью, и теперь уже демократы вынуждены разыгрывать антикитайскую карту.
Обвинения в адрес Пекина выдвигают и другие страны – либо ради улучшения отношений с Белым домом, либо для того, чтобы решить свои внутренние проблемы. Надо сказать, что перейти в контрнаступление их иногда вынуждают сами китайцы, чрезмерно восхваляющие собственные успехи в борьбе с COVID-19, – чтобы не выглядеть неудачниками на фоне этих реляций, правительства других стран смещают фокус общественного внимания на вину КНР в распространении болезни.
Итогом этой кампании могут стать санкции против тех китайских лиц и организаций, на которых сподручно будет возложить ответственность за случившееся. В Америке и Европе уже подано несколько соответствующих исков против КНР. Однако действующие во многих странах (включая США) нормы о суверенном иммунитете крайне затрудняют подобные иски против иностранных правительств. В Соединенных Штатах для этого, в частности, придется принять поправки в закон о суверенном иммунитете 1976 года.
Таким образом, наиболее вероятным исходом станут ограниченные санкции в сочетании с возобновлением торговой войны между Вашингтоном и Пекином, в ходе которой будут вводиться новые санкции.
Что касается содержания предъявляемых китайцам обвинений, то на фоне всего вышесказанного оно не имеет первостепенного значения. Обвинения делятся на три основных блока:
1) возникновение вируса в китайской лаборатории;
2) преднамеренное сокрытие китайскими властями правды от международного сообщества;
3) предоставление фальшивой статистики и данных, затрудняющих борьбу с заболеванием.
При этом многие обвинения оформлены настолько неряшливо, что их невозможно воспринимать всерьез.
Вопрос об источнике вируса наукой на данный момент не решен. Нельзя исключать самые разные варианты. Имеется документальное свидетельство попытки китайских властей контролировать и цензурировать информацию, касающуюся данного вопроса. Речь идет о поступившем в китайские университеты письме с требованием все статьи, касающиеся возникновения болезни, предварительно посылать на ознакомление в Пекин. Впрочем, само по себе подобное распоряжение не говорит ни о чем, кроме желания китайских властей максимально обезопасить себя.
Вместе с тем достоверно известно, что научные исследования вируса были развернуты китайскими медицинскими структурами 26 декабря 2019 года, сразу после того как врачи ряда уханьских больниц заподозрили неладное; а уже 30 декабря были выпущены первые методические указания по лечению болезни, и к тому времени работа по борьбе с вирусом перешла с регионального на центральный уровень. 31 декабря о вспышке новой пневмонии неизвестного происхождения была уведомлена Всемирная организация здравоохранения.
С Вашингтоном, по китайским данным, обсуждение проблемы началось с 3 января, а уже 5 января было опубликовано первое заявление американского Центра по контролю и профилактике заболеваний в связи с новой эпидемией.
Таким образом, специализированное американское медицинское агентство отслеживало ситуацию с COVID-19 с первых чисел января. Если Трамп в марте рассуждал о том, что угроза эпидемии преувеличивается демократами, то это явно не потому, что китайцы утаили от США правду о заболевании.
Действия властей КНР в роковые первые недели января были неудачными и определялись неспособностью быстро понять природу нового вируса и степень его опасности. Центральное руководство было своевременно проинформировано о вспышке заболевания (его обсуждали на заседании Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК 7 января), но среагировало недостаточно быстро. Однако шедшие в то время со все нарастающей скоростью исследования COVID-19 опровергают теорию, согласно которой китайские власти знали, что из Уханьского НИИ вирусологии Академии наук КНР утекла наружу зараза, но молчали об этом.
Первая расшифровка генома вируса была завершена 2 января, а работа всех трех команд, занимавшихся этим, – 5 января. Изоляция вируса из тканей пациента выполнена 7 января. Окончательный вывод о том, что именно этот вирус вызывает пневмонию, был сделан 9 января. При этом утром 14 января глава Национальной комиссии по здравоохранению КНР Ма Сяовэй во время телеконференции со своими региональными коллегами признавал, что в вопросе об источнике, путях распространения вируса и его передаче от человека к человеку еще много неясного.
Наиболее правдоподобна версия, согласно которой китайские власти в центре и на местах просто боялись принимать любые болезненные решения до получения однозначного медицинского заключения о природе болезни и степени ее опасности. Руководители всех уровней не решались действовать на основе неполных и ненадежных данных, которые могли бы быть в дальнейшем опровергнуты. Из-за этого был упущен момент, когда катастрофу можно было предотвратить. Но если китайцы, когда масштаб проблемы стал ясен, начали действовать очень быстро и решительно, то большинство крупных стран мира, когда болезнь добралась до них, проявили чудеса неповоротливости и безответственности.
Насколько правдива китайская статистика, касающаяся заболевания коронавирусом, однозначно сказать невозможно. Прежде всего следует помнить, что с конца января и до начала спада эпидемии в марте китайские лидеры, начиная с самого Си Цзиньпина, не жалели черных красок, чтобы описать серьезность ситуации. Это было необходимо для общенациональной мобилизации. В разгар эпидемии и вскоре после того как она пошла на убыль, Китай менял методологию учета, что приводило к росту числа заболевших и жертв коронавируса. Наконец, сомнения в надежности имеющихся статистических и диагностических инструментов – общемировая проблема.
Реальных доказательств того, что статистика была сознательно сфальсифицирована, нет. Меж тем если бы работа по искажению данных действительно велась, то должна была быть настолько масштабной, что утечек избежать не удалось бы. Так что все разговоры о занижении КНР статистики обусловлены убежденностью некоторых граждан ЕС и США в том, что их государства просто не могут справляться с эпидемиями хуже Китая. Вероятно, американцам и европейцам стоит также взглянуть на итоги борьбы с вирусом во Вьетнаме, в Южной Корее, на Тайване, в Малайзии и даже Индии. Это позволит им более реалистично оценивать место и роль своих стран, регионов и культур в современном мире.
Источник: Профиль
