Кто мы, где мы, за что мы – и почему

Военная операция на Украине не была вызвана стремлением России сломать мировой порядок. Она преследовала гораздо более ограниченную цель: решить силовым способом ряд геостратегических, геополитических, гуманитарных задач на Украине и – шире – на европейском направлении в целом. В политическом отношении Россия сошла с орбиты Запада ещё в середине 2000-х гг.; экономический интеграционный проект «Большой Европы» был окончательно похоронен в середине 2010-х, с тех пор ситуация продолжала ухудшаться. В феврале 2022 г. произошёл качественный сдвиг: нараставшая конфронтация с Западом приняла форму опосредованной войны России с США и НАТО на территории Украины.

Эта война вписывается в сложный процесс смены мирового порядка, в основе которого – сдвиг центра экономической активности и экономической мощи из Евро-Атлантического региона в Индо-Тихоокеанский. С мирового финансового кризиса 2008 г. Запад постепенно уступает позиции азиатским гигантам – Китаю и Индии. Силовые действия России в этом контексте – начиная с войны на Кавказе в 2008 г. и особенно с украинского кризиса 2014 г. – играли роль спускового крючка, задающего геополитические сдвиги. Военная операция 2022 г. стала важнейшим рубежом. Точка невозврата в отношениях России с Америкой и Европой пройдена. И это влияет на глобальную ситуацию по многим направлениям.

Альберту Эйнштейну принадлежит известное выражение о том, что «высвобождение ядерной энергии изменило всё, кроме нашего мышления». Действительно, крупные перемены, крутые повороты, кажется, меняют буквально всё вокруг, но ход мыслей людей при этом часто остаётся прежним. 24 февраля 2022 г. очевидно и властно изменило наш мир, но рассуждения о том, где мы оказались и что делать, остались во многом такими же, как три месяца или полгода назад. Это запаздывание мысли необходимо ликвидировать как можно скорее. С этой точки зрения предложение Фёдора Лукьянова начать обсуждать, куда и как двигаться России в новых условиях, является абсолютно своевременным.

Военная операция на Украине не была вызвана стремлением России сломать мировой порядок. Она преследовала гораздо более ограниченную цель: решить силовым способом ряд геостратегических, геополитических, гуманитарных задач на Украине и – шире – на европейском направлении в целом. В политическом отношении Россия сошла с орбиты Запада ещё в середине 2000-х гг.; экономический интеграционный проект «Большой Европы» был окончательно похоронен в середине 2010-х, с тех пор ситуация продолжала ухудшаться. В феврале 2022 г. произошёл качественный сдвиг: нараставшая конфронтация с Западом приняла форму опосредованной войны России с США и НАТО на территории Украины.

Эта война вписывается в сложный процесс смены мирового порядка, в основе которого – сдвиг центра экономической активности и экономической мощи из Евро-Атлантического региона в Индо-Тихоокеанский. С мирового финансового кризиса 2008 г. Запад постепенно уступает позиции азиатским гигантам – Китаю и Индии. Силовые действия России в этом контексте – начиная с войны на Кавказе в 2008 г. и особенно с украинского кризиса 2014 г. – играли роль спускового крючка, задающего геополитические сдвиги. Военная операция 2022 г. стала важнейшим рубежом. Точка невозврата в отношениях России с Америкой и Европой пройдена. И это влияет на глобальную ситуацию по многим направлениям.

Нынешний разрыв России с Западом – это гораздо глубже, чем отрицание нового политического мышления Михаила Горбачёва или «отрясание праха» коммунистического периода отечественной истории.

Фактически речь идёт об отказе от части наследия Петра Первого – трёхсотлетней традиции позиционирования России не только как великой европейской державы, неотъемлемой части баланса сил на континенте, но и составной части общеевропейской цивилизации. Разворот принципиальный: Россия долго желала «вписаться» в Европу, где далеко не все были рады ей. При Горбачёве она многое отдала ради всего лишь возможности этого, при Борисе Ельцине стала перестраиваться на западноевропейский манер, а при «раннем» Владимире Путине торжественно провозгласила «европейский выбор», выдвинула проект «Большой Европы от Лиссабона до Владивостока» на основе сращивания экономик ЕС и РФ и даже постучалась в двери НАТО.

Не вышло. Общий дом в Европе уже выстроен и заселён, под общим покровительством США, но без России. Это не ошибка с той или иной стороны. Коллективный Запад не мог включить в своё сообщество столь крупную величину, не расшатав основы своей конструкции; расширение же фундамента означало бы отказ США от единоличного господства. Россия, со своей стороны, не могла подчиниться правилам, выработанным без её участия и сулившим ей, в сущности, подчинённое положение в общеевропейском доме. Самостоятельность и суверенитет плотно вплетены в ДНК российской государственности, в сознание народа и его правящего слоя.

Собственно говоря, выстроенный дом по сути не общеевропейский, а общезападный. То, что в нём не нашлось места для России, не удивительно. Логическое следствие растянувшегося на полтора десятилетия расхождения, расставания, а затем и полного разрыва с Западом – необходимость для России воспринимать себя не только как отдельную от объединившейся на западной платформе Европы политическую единицу, но и как самостоятельную – прежде всего по отношению к Европе – цивилизацию.

Такой вывод имеет принципиальное значение. Современная Россия – уже не империя, но она и не нация-государство в европейском смысле слова. Официально наша страна определяет себя как многонациональное государство. Точнее, однако, будет называть Россию державой-цивилизацией. У этой цивилизации во многом европейские корни, но эти корни – православное христианство, воспринятое от Византии вместе с политической культурой и открытостью к Азии; славянские происхождение, язык и письменность – принадлежат Европейскому Востоку. На наших глазах этот важнейший компонент исторической Европы – за исключением России, Белоруссии, Донбасса и пока ещё отчасти Сербии – оказался полностью поглощён Европейским Западом, фактически заместившим собой ещё недавно двусоставную Европу. Россия, естественно, находится за пределами этого новообразования.

Но Россия – не Европа №2, альтернативная Евросоюзу. В цивилизационном отношении она – больше, чем Европа. Растянувшись до Тихого океана и заняв весь север Евразийского континента, она включила в свой состав многочисленные этносы, культурно и конфессионально отличающиеся от Европы и исторически слабо связанные с Европой. В то же время эти этносы на протяжении столетий были интегрированы в единое русское государство. Это единое государство во многом отличалось от классических европейских империй – будь то заморских или континентальных – и лучше всего определяется словом «держава».

Понятие державы отличается не только от концепта империи, но и от термина «великая держава», как он употребляется в литературе о международных отношениях. Держава – это не иерархия метрополии и колоний и не сила, превосходящая потенциал соперников, а прежде всего способность удерживать в органичном единстве и равенстве разнородные элементы. Это удержание возможно благодаря мощному государственному началу, играющему роль жёсткого стержня и гибкого каркаса. Не случайно, что в ходе потрясений начала и конца ХХ века практическая вся территория современной Российской Федерации сохранялась под властью русских правительств, не отлагалась от России. Справедлив в этой связи вывод о том, что единая держава таких размеров и с такой степенью внутреннего разнообразия, как Россия, является одновременно отдельной цивилизацией.

Ядром российской цивилизации-державы являются русские люди, с их языком, культурой и религией, но этнический момент в рамках единой цивилизации не является определяющим. Напротив, русское сообщество является открытым, свободно и на равных принимающим в свой состав не только отдельных представителей других этносов, но и сами эти этносы целиком. Русскими могут быть и являются и татары, и якуты, и чеченцы, и многочисленные этнические группы Дагестана. Православие – религия большинства, но традиция веротерпимости позволяет мирное сосуществование и взаимодействие основных коренных конфессий: православия, ислама, буддизма и иудаизма. Единое государство обеспечивает мир, благосостояние и развитие на огромной территории от Балтики до Японского моря и от Арктики до Каспия. Именно общая держава является важнейшей ценностью для этой сложной цивилизации.

Государство, однако, само основывается на системе ценностей, без которых оно рушится. Российская империя распалась не столько под влиянием тягостей Мировой войны, сколько из-за утраты веры и доверия верховной власти. Советский Союз погиб не столько в результате дефицита товаров в магазинах, сколько из-за лживости официальной идеологии, всё больше расходившейся с реальной жизнью.

Легитимность для русских людей – не формальная законность, а справедливость. Когда эти два принципа сталкиваются, в русском сознании справедливость ставится выше. Это – важнейший урок для современной Российской Федерации. Кредит доверия, выданный властям народом, не беспределен.

Для устойчивости нашего нынешнего государства требуется его «переиздание» на принципах свободы и ответственности, социальной солидарности, административной компетентности, практического соучастия в управлении, включая принятие важнейших решений.

В этой связи народу современной России предстоит переосмыслить себя и свою страну, разобраться с основами самосознания и мировоззрения и определиться с тем, куда должен вести русский путь. Только при таком условии можно будет определять цели политики, а также стратегии и способы их достижения. Совокупность этих целей, стратегий и способов может быть объединена понятием русской идеи. Коротко говоря, русскую идею можно обозначить как Русскую правду – основу мировоззрения и свод основополагающих принципов, центральной опорой которого является императив справедливости.

Наряду со справедливостью стержнем русской идеи является принцип равенства. Русские не мнят себя избранным народом, им не присуще представление о себе как об исключительном явлении. Русские – не особенные, они держат себя на одном уровне с представителями других народов, не выше, но и не ниже. Русский колониальный опыт был принципиально иным, чем у западноевропейцев В Российской империи русские по своему положению не стояли выше «инородцев», а в Советском Союзе национальные республики пользовались различными привилегиями и экономическими преференциями, которых РСФСР была лишена. В то же время русские не готовы принять чужое руководство собою. В русской культуре нет места расизму, а антисемитизм – государственный и бытовой – считался позорным, порицаемым явлением. Сама русская культура открыта внешнему миру, его влияниям, которые усваиваются в русской творческой переработке.

Таким образом, справедливость, равенство, открытость и переимчивость – при сохранении внутренней целостности – делают русскую идею надёжным духовным ориентиром и в выработке стратегии внешней политики, особенно в период смены миропорядка. Русская идея открывает самые широкие возможности для взаимопонимания, уважительного диалога и разумных договорённостей при обоюдном наличии доброй воли. Как идею внутренней справедливости, внешнего суверенитета и мирного добрососедского сосуществования её могут воспринять другие народы и цивилизации.

Здесь надо подчеркнуть, что русская идея предназначена именно для русской цивилизации, а не в качестве экспортного продукта для остального мира. Попытка сформулировать свою идею в универсалистском ключе, как это сделали соратники Михаила Сергеевича Горбачёва, разрабатывавшие новое политическое мышление, изначально безнадёжна и поэтому бессмысленна. Глобальный мир, в котором распространение западной модели достигло непреодолимых пределов, всё больше расходится на цивилизационные платформы, где у каждой цивилизации своя собственная идея. Русская идея будет воздействовать на остальной мир самим фактом её реализации в русском обществе и в политике Российского государства.

Русскую идею не нужно выдумывать, её нужно переосмыслить для современного этапа развития. Немецкий коммунизм, а затем американский неолиберализм заслонили для многих поколений русских людей наследие отечественных философов, писателей, историков – от Пушкина и Чаадаева до славянофилов и западников до религиозных философов и евразийцев. Сейчас это во многом не проработанное нами наследие прошлого особенно востребовано для того, чтобы наши размышления о настоящем и будущем обрели глубину. Речь идёт не о том, чтобы в мыслях и действиях вернуться на сто-двести лет назад, а о том, чтобы найти надёжную точку опоры в нашем движении вперёд.

Не менее важен опыт практической политики ХХ и начала ХХI веков, очищенный от идеологии и политических предпочтений. Отказ от коммунистической идеологии и осуждение преступлений советского периода не должны мешать возможному использованию тех или иных социальных практик ХХ века. Аналогичный подход применим и к исторически более близким нам эпохам. Надо иметь виду, что при последовательном отрицании каждой из основных исторических форм Российского государства его последующей формой (РФ – Советского Союза, СССР – Российской империи, европеизированной империей Петра Первого – Русского царства и так далее) ключевые элементы русской идеи передавались по наследству в рамках этого исторического континуума. «Переиздание» нынешней формы российской государственности не станет, вероятно, исключением.

***

Переиздание Российской Федерации потребует в том числе серьёзного и объективного аудита внешней политики страны с учётом итогов специальной операции на Украине и в контексте гибридной войны с США и Европой. Горячая фаза противоборства на Украине рано или поздно закончится, но дожидаться мира с Западом не стоит: если Россия устоит – в чём нет сомнений, – то конкретные условия для такого мира появятся ещё не скоро. Потребуется также критический анализ и осмысление опыта российской внешней политики, начиная как минимум с правления Горбачёва, а как максимум – захватывая и имперский период. Важная цель такого анализа – дать материал для разработки теоретических основ российской внешней политики.

В течение последнего столетия эти основы базировались либо на довольно узкой основе пролетарского интернационализма как основной формы классовой борьбы на международной арене, либо – позднее – на заимствованных постулатах различных западных теорий. Между тем каждая политическая теория создаётся с учётом ценностей и интересов конкретного государства или группы государств, и чужих теорий, даже переосмысленных, недостаточно. Необходима российская теория международных отношений, исходящая из интересов и опыта нашей страны и отвечающая её потребностям.

Задача теории – обеспечить осмысленность практики и повысить её эффективность. В условиях неравного для России противоборства с объединённым Западом внешняя политика обязана обеспечить устойчивость государства по отношению к противникам и партнёрам, сохранить равновесие на фоне потрясений и способствовать – даже в неблагоприятных условиях – развитию страны. Как именно обеспечить это, должно стать предметом достаточно широкого обсуждения.

Внешняя политика состоит не из разрабатываемых в секрете спецопераций (хотя иногда такие действия могут быть инструментами её реализации), она требует стратегического подхода.

Российская цивилизация – одна из важных составляющих мировой цивилизации. Она не может и не должна устраняться от мировых системных проблем. В то же время, исходя из русской идеи как важнейшей основы политики страны, в том числе внешней, установление той или иной формы миропорядка не должно быть главной целью внешней политики России, как это декларировалось во времена СССР. От этого элемента, центрального в советской стратегии – будь то в ленинском, сталинском, хрущёвско-брежневском или горбачёвском вариантах, – необходимо отказаться. Миропорядок созидается – и меняется – в результате взаимодействия многих участников системы, в том числе более мощных, чем Россия.

Идея державы-цивилизации существенно отличается и от идеи империи. Экономическая интеграция и всестороннее сотрудничество с рядом бывших республик СССР совершенно оправданны, но попытка восстановить под российской эгидой полноценный центр силы в рамках бывшего советского пространства вряд ли будет успешной, поскольку ей активно противостоят силы национализма в новых государствах, поддерживаемые также извне. Главное же состоит в том, что Россия не нуждается в приращениях для того, чтобы выступать в качестве великой державы.

Само понятие великой державы нуждается в переосмыслении. То, что современная Россия – не сверхдержава, официально признаётся со времён распада СССР. В современном мире, однако, великая держава – не та, которая принуждает других действовать по её воле, а ровно наоборот – не позволяет никому диктовать свою волю ей самой и способна при необходимости успешно противостоять внешнему давлению превосходящей силы. У России такая способность есть, есть и необходимые ресурсы для реализации самостоятельного пути развития и независимого внешнеполитического курса. Именно это делает Россию современной великой державой.

Разрыв с Западом неизбежно привёл Россию к тяжёлым испытаниям, но он же, окончательно освободив её от комплексов последователя и подражателя, открыл перед страной возможности заново определить свои место, роль и цели в мире. Ясно, что в условиях массированного западного давления приоритетом стали сохранение устойчивости путём мобилизации ресурсов и высвобождения творческой энергии граждан. Сосредоточенность на насущных проблемах, однако, не должна уводить от проработки фундаментальных тем, которые сейчас должны решаться по-новому.

Место России в мире – крупная самостоятельная величина глобального уровня.

Географически Россия – не часть Европы или Азии. Напротив, то обстоятельство, что восточная часть географической Европы и северная часть Азии входят в состав России, делает нашу страну важным фактором для её непосредственных и более далёких соседей. На нынешнем этапе российской истории баланс между двумя основными направлениями внешней политики страны – западным и восточным – очевидно и однозначно сместился в пользу последнего. Такое положение, вероятно, сохранится на всю обозримую перспективу.

Для удержания равновесия в условиях гибридной войны с Западом России в обозримом будущем придётся в большей степени, чем когда-либо, опираться на страны Востока – прежде всего на Китай, но также на Индию и по возможности на другие страны Азии и Ближнего и Среднего Востока. Эти страны – в разной степени – становятся важнейшим внешнеполитическим и внешнеэкономическим ресурсом Москвы на международной арене. Для того, чтобы использовать этот ресурс для компенсации разрыва связей с Западом и развития страны, Россия должна всерьёз повернуться лицом к незападным странам не только Азии, но и Африки и Латинской Америки, укрепить существующие партнёрства и завязать новые.

Недавние массовые высылки российских дипломатов из стран Европы и Америки указывают путь, по которому следует идти. Прекращение нормальных отношений с западными странами означает резкое снижение потребности в приложении усилий – за исключением военных и спецслужб – и в соответствующих специалистах. Вместо этого требуется значительное усиление экспертизы и практических компетенций по соседним странам – Закавказью, Казахстану и Средней Азии, Турции, Ирану, Арабскому Востоку, Южной и Юго-Восточной Азии – не говоря уже о мировых гигантах Китае и Индии. Незападные организации и форумы ЕАЭС и ОДКБ, ШОС, РИК и БРИКС должны стать для России приоритетными центрами многосторонней дипломатии.

Роль России в новом международном контексте могла бы состоять не только в отстаивании суверенитета в противоборстве с объединёнными силами Запада, но главным образом в выстраивании новых моделей отношений внутри не-Запада. Для этого уже существует хорошая основа – стратегические партнёрства с глобальными державами Китаем и Индией, а также с другими важными игроками, такими, как Вьетнам. Есть практика сложных, но в целом позитивных отношений с региональными державами Турцией и Ираном. Есть опыт взаимодействия с региональной организацией АСЕАН. Создан существенный объём сотрудничества со странами Африки и Латинской Америки. Эти ещё недавно второстепенные направления сейчас должны выйти на первый план.

России, конечно, необходимо использовать любые возможности для компенсации ущерба, наносимого санкциями, но её роль в незападном мире не должна быть узко утилитарной, сосредоточенной на поиске путей обхода санкций. Важнее развивать экономическое, финансовое, научно-техническое, культурное сотрудничество – учитывая, что ведущие незападные страны исторически находятся на подъёме, а также то, что в культурно-психологическом плане незападные общества во многих отношениях ближе русским людям и отечественной культуре, чем большинство современных обществ Европы и Северной Америки.

Сотрудничество с незападными странами имеет большое значение для формирования совместных позиций и широкого общественного мнения по большому числу глобальных проблем: безопасности, экономики, торговли, финансов, экологии, информации, культуры и так далее. На многих из этих направлений Россия может внести существенный вклад в общую работу. Активная и конструктивная роль России может сделать страну одним из мировых интеллектуальных и политических лидеров.

Поведение России на международной арене должно в максимально возможной степени соответствовать российским традициям и ценностям, а не представлять собой подобие политики европейских держав в прошлом, ЕС или США в настоящем. Россия не стремится к мировому господству, эксплуатации других стран и народов, не навязывает никому свою систему ценностей, не вмешивается во внутренние дела других государств, но при этом решительно отстаивает свой суверенитет, национальные интересы, верна своим международным обязательствам и стремится к гармоничному сосуществованию различных государств и народов, культур и цивилизаций в рамках глобального сообщества.

***

В этих заметках о необходимости привести в порядок внешнеполитическое мышление говорилось, в сущности, только об одном аспекте – формировании идейной и интеллектуальной основы внешней политики России. У этой проблемы есть много других сторон. Нужно учиться адекватно смотреть на быстро меняющийся мир и понимать тенденции его развития, в том числе в нетрадиционных для международников областях информации, технологий, климата и так далее; внимательно изучать стратегию и тактику противника, а также партнёров и нейтральных государств; учиться лучше воевать на информационном поле, в том числе на своей территории. Но при всём этом начинать нужно с основы: кто мы, где мы, за что мы – и почему.

---

Источник: Россия в глобальной политике