После ряда беспрецедентных глобальных экономических спадов за последние чуть более чем десять лет, в условиях господствующего глобального кризиса и призрака второй волны пандемии, наносящей новые удары по мировым рынкам, возможно ли вообще представить мир, в котором нет места для кризисов?
Сегодня кризисы рассматриваются как неизбежный и, возможно, даже прогрессивный результат свободного действия рыночных сил. Некоторые теории доходят до того, что постулируют целесообразность кризиса как трансформационной силы или «созидательного разрушения» в экономическом развитии. Другие рассматривают кризисные периоды как кульминацию действия конкурентных сил и «естественного отбора», который делит мир на победителей от проигравших. Несмотря на такие теории, конечная цель экономической теории и чаяния экономических агентов будут всё больше направлены на предотвращение кризисов и повышение устойчивости мировой экономической системы к новым потрясениям.
Сегодня кризисы рассматриваются как неизбежный и, возможно, даже прогрессивный результат свободного действия рыночных сил. Некоторые теории доходят до того, что постулируют целесообразность кризиса как трансформационной силы или «созидательного разрушения» в экономическом развитии. Другие рассматривают кризисные периоды как кульминацию действия конкурентных сил и «естественного отбора», который делит мир на победителей от проигравших. Несмотря на такие теории, конечная цель экономической теории и чаяния экономических агентов будут всё больше направлены на предотвращение кризисов и повышение устойчивости мировой экономической системы к новым потрясениям.
Первое, что нужно понять в отношении выражения «мир без кризиса», – это то, что в глобализированной экономике должна быть критическая масса международного сотрудничества. Фактически нынешний кризис – это, прежде всего, кризис мультилатерализма и международного сотрудничества. Даже в нынешних условиях усиливающегося разделения между странами нет такого явления, как абсолютная невосприимчивость экономики страны к внешним шокам, поскольку степень невосприимчивости национальной экономики, а также мировой экономики в целом зависит от масштабов международного сотрудничества.
Другим важным измерением являются временные рамки, приоритетные в инвестиционных и стратегических решениях глобальной экономики – нынешний кризис ясно показывает, что временные горизонты в отношении как потребительского спроса, так и предложения должны сместиться к долгосрочным потребностям и поставкам товаров на случай чрезвычайных обстоятельств. Кроме того, высокая концентрация экономической активности в ограниченной группе стран создаёт риски несбалансированного и подверженного кризисам развития. Должна существовать парадигма, в которой растущий круг стран мог бы принять участие и извлечь выгоду из импульсов роста в крупнейших экономиках мира. В свою очередь, этого можно достичь путём дальнейшего развития региональных институтов, а также платформ, обеспечивающих более тесное сотрудничество между блоками региональной интеграции (в соответствии с концепцией «Региональная двадцатка», выдвинутой Валдайским клубом в рамках дискуссии на тему T20 в 2019 году).
В парадигме «мир без кризиса» экономические решения регуляторов и государства в оценке возникающих уязвимостей и возможных антикризисных мер должны быть как минимум на один шаг впереди рынков и экономических агентов. Необходим постоянный мониторинг существующих резервов и средств для покрытия возможных оттоков и обязательств как на национальном, так и на глобальном уровне. Нужно уделять больше внимания прогнозным показателям и надёжным оценкам тенденций, полученным на основе больших данных и алгоритмов ИИ – эти источники данных в реальном времени будут служить для устранения недостатков и задержек, присущих традиционному статистическому мониторингу.
Более устойчивой глобальной экономике также потребуются более сильные региональные и глобальные институты, меньший объём политического противостояния и более продвинутые технологии предотвращения кризисов. В некоторых отношениях предотвращение кризисов, возможно, со временем стало легче, поскольку набор инструментов экономической политики за последние десятилетия значительно расширился, а нынешний кризис также побуждает политиков открывать новые инструменты. С другой стороны, предотвращение кризисов также стало более сложной задачей во взаимозависимом мире, где любой существенный экономический спад в одной части мира может быстро отразиться на экономике всего земного шара. Каналы распространения кризисов также расширились, поскольку каналы торговли были расширены за счёт финансовых рынков и связей по линии финансового сектора между странами.
Опыт отдельных стран показывает длительные периоды экономического роста без рецессии, причём самая длинная такая полоса была продемонстрирована Австралией. Во многом благодаря мерам экономической политики, которая приветствовала большую открытость и интеграцию национальной экономики в мировые рынки, в Австралии свыше 28 лет, с начала 1990-х годов, наблюдался последовательный рост. Это победное шествие, похоже, подошло в этом году к концу из-за рецессии, спровоцированной пандемией коронавируса. Не менее впечатляющими были последовательные рекорды роста в Польше, Ирландии и Южной Корее (1979–1997, 1998–2016). Среди стран с развивающейся экономикой Китай стоит особняком как крупнейшая экономика глобального Юга, которая не знала полномасштабного спада с 1976 года.
В конце концов, сама по себе частота кризисных явлений после эпизода 2007–2008 годов, вероятно, приведёт не только к дальнейшему изучению доселе неизвестных инструментов антикризисной политики, но и к пересмотру уровня толерантности к последующим кризисным явлениям. Это, в свою очередь, может повлечь за собой усиление внимания к приоритету мер, направленных на предотвращение кризисов, а также к другим областям, например, накоплению достаточных резервов и буферных элементов на национальном, региональном и глобальном уровнях.
Построение «мира без кризисов» в нынешних мрачных обстоятельствах может показаться утопической мечтой, но может оказаться и той самой неуловимой целью, которая приблизит нас к глобальному обществу, которое будет сосредоточено на человеческих потребностях будущего, а не на лежащих в прошлом корнях раздора.
Источник: Валдай. Международный дискуссионный клуб
