Мировая экономика и Россия: экономические последствия геополитических потрясений

На протяжении 2023 г. динамика развития мировой экономики находилась под мощным влиянием геополитических факторов, связанных с вооружённым конфликтом на территории Украины и сопутствующим санкционным противостоянием России с ведущими экономически развитыми странами, с нарастанием напряженности в американо-китайских отношениях, а в конце года – с резким обострением обстановки в регионе Ближнего Востока. Общий характер этого влияния был достаточно неоднозначным. Темпы роста мировой экономики в 2023 г. оказались на 0,3 процентных пункта ниже, чем в 2022 г., при этом основное бремя геополитических издержек приняли на себя страны еврозоны, где средние темпы роста упали с 3,4% до 0,4%. Напротив, в группе развивающихся экономик наблюдалось ускорение роста на 0,2 п. п. по сравнению с предыдущим годом. Российская экономика, вопреки санкционному давлению, не только успешно развивалась, но и впервые с 2012 г. продемонстрировала темпы роста более высокие, чем мировая экономика в целом (3,6% по сравнению с 3,2%). Для продолжения устойчивого экономического роста в 2024 г. российским экономическим регуляторам необходимо дополнить меры, направленные на поддержание макроэкономической стабильности и внутреннего спроса, стимулами со стороны предложения, которые способствовали бы ослаблению ресурсных и технологических ограничений, обусловленных внешними санкциями.

На протяжении 2023 г. динамика развития мировой экономики находилась под мощным влиянием геополитических факторов, связанных с вооружённым конфликтом на территории Украины и сопутствующим санкционным противостоянием России с ведущими экономически развитыми странами, с нарастанием напряженности в американо-китайских отношениях, а в конце года – с резким обострением обстановки в регионе Ближнего Востока. Общий характер этого влияния был достаточно неоднозначным. Темпы роста мировой экономики в 2023 г. оказались на 0,3 процентных пункта ниже, чем в 2022 г., при этом основное бремя геополитических издержек приняли на себя страны еврозоны, где средние темпы роста упали с 3,4% до 0,4%. Напротив, в группе развивающихся экономик наблюдалось ускорение роста на 0,2 п. п. по сравнению с предыдущим годом. Российская экономика, вопреки санкционному давлению, не только успешно развивалась, но и впервые с 2012 г. продемонстрировала темпы роста более высокие, чем мировая экономика в целом (3,6% по сравнению с 3,2%). Для продолжения устойчивого экономического роста в 2024 г. российским экономическим регуляторам необходимо дополнить меры, направленные на поддержание макроэкономической стабильности и внутреннего спроса, стимулами со стороны предложения, которые способствовали бы ослаблению ресурсных и технологических ограничений, обусловленных внешними санкциями.

Базовые тренды

В 2023 г. динамика развития мировой экономики находилась под мощным влиянием геополитических факторов, связанных с вооруженным конфликтом на территории Украины и сопутствующим санкционным противостоянием России с ведущими экономически развитыми странами, нарастанием напряжённости в американо-китайских отношениях, а в конце года – с резким обострением обстановки в регионе Ближнего Востока. Общий характер этого влияния, однако, был достаточно неоднозначным. Замедление роста глобального ВВП оказалось не столь масштабным, как ожидалось многими экспертами. В частности, в январе 2023 г. Международный валютный фонд (МВФ) прогнозировал среднегодовые темпы роста глобального ВВП на уровне 2,9%, в действительности же они составили 3,2%, причём превышение фактических значений над прогнозными наблюдалось как в группе экономически развитых стран (1,6% по сравнению с 1,2%), так и в группе стран с развивающимися рынками (4,3% по сравнению с 4,0%). Тем не менее темпы роста мировой экономики оказались на 0,3 процентных пункта ниже, чем годом ранее. Этот эффект был обусловлен значительным (на 1 п.п.) замедлением роста в группе экономически развитых стран, в то время как в группе развивающихся экономик наблюдалось ускорение роста на 0,2 п.п. по сравнению с предыдущим годом. Объём мировой торговли товарами и услугами увеличился всего на 0,3% (самый низкий показатель за последние 40 лет за исключением кризисных спадов в 2009 г. и 2020 г.), а объём глобального экспорта товаров снизился на 0,4% (третий случай падения экспорта за аналогичный период). Более детальные сопоставления показателей экономической динамики на уровне отдельных стран и регионов позволяют составить примечательную картину распределения издержек геополитической напряжённости в глобальном масштабе.

Во-первых, общее замедление темпов роста в группе экономически развитых стран было обусловлено в первую очередь значительным – на 3 п.п. – снижением темпов роста ВВП в странах еврозоны (с 3,4% в 2022 г. до 0,4% в 2023 г.), в то время как в США наблюдалось ускорение роста на 0,6 п.п. в годовом выражении – с 1,9% до 2,5%. Эти показатели наглядно демонстрируют тот факт, что основные издержки, связанные с действием геополитических факторов (в первую очередь с последствиями санкционного противостояния и дезорганизации поставок энергетического сырья) несут европейские экономики, в то время как экономика США получила дополнительный импульс развития благодаря росту внешнего спроса на нефтегазовые ресурсы.

Во-вторых, основными локомотивами ускорения темпов роста в группе экономик с развивающимися  рынками стали страны Азии, в первую очередь КНР и Индия, выступившие одновременно главными бенефициарами переориентации российского энергетического экспорта в восточном направлении. В остальных региональных подгруппах развивающихся экономик (за примечательным исключением Восточной Европы) наблюдалось снижение темпов экономического роста, причём в странах–экспортёрах углеводородного сырья замедление темпов роста (с 5,2% в 2022 г. до 2,3% в 2023 г.) отмечалось на фоне в целом благоприятной внешней конъюнктуры, обеспечившей расширение их топливного экспорта на 2,7%.

Таблица 1

Темпы экономического роста в основных регионах и ведущих странах мира

	Темпы прироста ВВП, в процентах к предыдущему году
	В среднем за период 2015–2019 гг.	2021 г.	2022 г.	2023 г.
Мировая экономика в целом	3,4	6,5	3,5	3,2
Страны с развитой рыночной экономикой	2,1	5,7	2,6	1,6
в том числе США	2,4	5,8	1,9	2,5
Германия	1,7	3,2	1,8	-0,3
Великобритания	2,1	8,7	4,3	0,1
Страны с развивающимися рынками	4,4	-7,0	4,1	4,3
в том числе по регионам:
Азия (кроме стран Ближнего Востока и Центральной Азии)	6,4	7,7	4,4	5,6
в том числе КНР	6,7	8,4	3,0	5,2
Индия	6,7	9,7	7,0	7,8
Латинская Америка и Карибский бассейн	0,5	7,3	4,2	2,3
в том числе Бразилия	-0,5	4,8	3,0	2,9
Ближний Восток и Центральная Азия	2,8	4,5	5,3	2,0
Африка южнее Сахары	2,8	4,7	4,0	3,4
Центральная и Восточная Европа	2,6	7,5	1,2	3,2
в том числе Россия	1,0	6,0	-1,2	3,6

Источник: IMF. World Economic Outlook Database, Росстат.

 

В-третьих, несмотря на беспрецедентное обострение санкционного давления на геополитических оппонентов западного мира, страны–адресаты этого давления оказались в состоянии поддерживать повышательную динамику национальных экономик. В частности, Ирану удалось ускорить рост ВВП с 3,8% до 4,7%, Республика Беларусь продемонстрировала рост на 3,9% после спада на 4,7% в 2022 г., а Венесуэла, хотя и замедлила темпы восстановления своей экономики в два раза (с 8% до 4%), пережила второй год уверенного роста после восьми лет глубокого спада и стагнации. Однако наиболее показательным оказался случай российской экономики, которая, вопреки санкционному давлению, не только успешно развивалась, но и впервые с 2012 г. продемонстрировала темпы роста более высокие, чем мировая экономика в целом (3,6% по сравнению с 3,2%). Это позволило ей как компенсировать потери, нанесённые кризисным спадом ВВП в 2022 г. (-1,2%), так и обеспечить необходимые ресурсы для решения текущих геополитических задач. В соответствии с данными МВФ, при расчетах ВВП по паритету покупательной способности Россия в 2023 г. прочно удерживала шестое место в рейтинге крупнейших экономик мира с показателем 2,95% глобального ВВП.

Рассмотренные тенденции привели к заметному ускорению перераспределения экономической мощи в мировом масштабе. На фоне состоявшегося в начале 2024 г. расширения группы БРИКС с 5 до 9 стран– членов за счёт присоединения к ней Египта, Ирана, Эфиопии и Объединённых Арабских Эмиратов наглядным показателем такого перераспределения может служить соотношение долей стран БРИКС и экономически развитых стран «Большой семёрки» в глобальном ВВП, измеряемом по паритету покупательной способности¹. При этом в объём ВВП КНР, учитываемый при расчёте совокупного показателя ВВП стран БРИКС, необходимо включать ВВП Гонконга и Макао: хотя в международной статистике данные по соответствующим территориям традиционно указываются отдельно, с содержательной точки зрения их следует рассматривать как часть экономического потенциала единого Китая. Вопреки распространенному мнению, доля стран БРИКС–5 в мировой экономике превысила долю стран «Большой семерки» не в 2023 г., а в 2020 году. К 2022 г. их отрыв увеличился с 0,46 до 1,73 п. п., а в 2023 г. – до 2,9 процентных пункта². Если же учитывать размеры экономик стран, присоединившихся к БРИКС в январе 2024 г., то по состоянию на 2023 г. совокупный ВВП группы БРИКС–9 превышал ВВП

«Большой семёрки» на 5,63 процентных пункта. При всей условности соответствующих вычислений, а также с учётом того, что при расчёте ВВП по текущим валютным курсам экономически развитые страны по-прежнему заметно опережают страны БРИКС, нельзя не отметить, что, во-первых, тенденция к повышению экономического веса последних носит устойчивый характер, и, во-вторых, что геополитические потрясения последних лет способствуют её усилению, ставя перед экономически развитыми странами более серьёзные вызовы, чем перед ведущими странами с развивающимися рынками.

Ситуация в ведущих экономически развитых странах

События 2023 г. со всей убедительностью показали, что основное бремя издержек, связанных с геополитическим противостоянием вокруг украинского кризиса, оказалось возложенным на европейские страны. Из 20-ти стран зоны евро восемь (Германия, Ирландия, Австрия, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония и Люксембург) столкнулись с экономическим спадом, причём в четырёх случаях его темпы составили 1 п.п. и более. Так, ВВП Эстонии сократился на 3,0%, Ирландии – на 3,2%. Из числа стран ЕС, не входящих в зону евро, с падением ВВП столкнулись Венгрия, Чехия и Швеция. Экономики Нидерландов и Польши, хотя формально удержались от спада, де-факто находились в стагнации (минимальный рост на 0,1% в обоих случаях).

Характерно, что круг европейских стран, переживавших в 2023 г. экономические проблемы, не ограничивался государствами ЕС. Наиболее показательна в этом отношении ситуация в Великобритании, где темпы роста ВВП упали с 4,3% в 2022 г. до 0,1% в 2023 году. В этом отношении можно констатировать, что, несмотря на состоявшийся в 2020 г. выход из ЕС, экономика Великобритании продолжает следовать в русле общеевропейских трендов и не демонстрирует признаков формирования автономных источников развития, которые позволили бы ей успешно справляться с последствиями геополитических потрясений. Менее радикальным оказалось снижение темпов роста в Норвегии (с 3,0% до 0,5%) и Швейцарии (с 2,7 до 0,8%), однако влияние общерегиональных трендов дало о себе знать и в этих странах.

Основной причиной проблем в европейских экономиках стала радикальная реконфигурация международных хозяйственных связей, обусловленная введёнными против Российской Федерации экономическими санкциями, и в первую очередь – ценовые последствия необходимости замещать выпадающие поставки российских энергоносителей на европейский рынок. Наибольшее беспокойство с точки зрения влияния на региональные и глобальные процессы экономического развития вызывала ситуация в Германии, которая играет роль одного из ведущих локомотивов европейской и мировой экономики. В 2023 г. ВВП страны сократился на 0,3%, однако за этой на первый взгляд умеренной цифрой спада скрываются серьёзные структурные проблемы. Во-первых, снижение промышленного производства в годовом выражении оказалось ещё более значительным, составив 1,2%. При этом за пятилетний период с 2019 г. по 2023 г. рост промышленного производства наблюдался только в 2021 г. (и то после резкого «провала» из-за коронавирусного кризиса 2020 г.), в результате чего совокупный объём промышленного производства в 2023 г. оказался на 9% ниже уровня 2018 года³. Учитывая, что в январе 2024 г. промышленный спад ускорился до 5,3% (по сравнению с тем же месяцем 2023 г.), высока вероятность того, что размывание позиций Германии как одного из глобальных промышленных лидеров продолжится и в наступившем году.

Во-вторых, значительное   ухудшение   ситуации   наблюдалось   во внешнеторговой сфере. Совокупный объём экспорта страны в 2023 г. сократился на 2,0%, объём импорта – на 10,2%. Опережающий спад импорта на фоне общеэкономической рецессии означает, что спрос со стороны германской экономики становится менее значимым фактором поддержки экономик стран–партнёров. Наиболее чувствительным данное обстоятельство является для экономик стран ЕС, для которых спрос со стороны германской экономики традиционно является одним из важнейших драйверов роста (германский импорт из этих стран в 2023 г. сократился на 7,5%⁴).

В-третьих, количество корпоративных банкротств в 2023 г. увеличилось на 22,1%, что является рекордным показателем за период с 1995 года⁵. Данный факт, разумеется, не может быть отнесён исключительно к последствиям геополитических потрясений – свою роль сыграло как ужесточение кредитно-денежной политики Европейского центрального банка, поставившее под угрозу существование поддерживаемых дешёвыми кредитами «компаний-зомби», так и агрессивная политика германского правительства в сфере декарбонизации экономики, обусловливающая последовательный рост издержек в промышленности и сельском хозяйстве. Наложение перечисленных факторов создаёт весьма тревожный фон, не позволяющий надеяться на исправление ситуации в краткосрочной перспективе.

В отличие от положения дел на европейском континенте, динамика развития американской экономики выглядит значительно более позитивной – в США наблюдалось заметное ускорение роста (на 0,6 п.п. в годовом выражении). При этом рост ВВП на 2,5% в течение года оказался неожиданным для многих экспертов: в частности, в январе 2023 г. МВФ прогнозировал по итогам года рост всего на 1,4%, а более ранний прогноз, сделанный в октябре 2022 г., вообще предполагал минимальный показатель прироста (0,4%). Благодаря успешным действиям ФРС инфляцию в годовом выражении удалось сократить почти в 2 раза (с 8% в 2022 г. до 4,1% в 2023 г.), причём снижение показателей по месяцам оказалось ещё более впечатляющим – с рекордных 9,1% в апреле 2022 г. до 3,4% в декабре 2023 года. В 2023 г. США установили рекорд по поставкам сырой нефти на экспортный рынок (в среднем 4,1 млн баррелей в день), из которых порядка 1,8 млн баррелей приходилось на поставки в европейские страны (в 2021 г., до введения масштабных санкций против российского углеводородного сырья, соответствующий показатель составлял порядка 1,1 млн баррелей)⁶. Аналогичным образом, экспорт сжиженного природного газа к концу года вышел на рекордный для страны уровень – 13,6 млрд кубических футов в день по состоянию на декабрь 2023 г., при этом в целом за год США обеспечили 48% европейского импорта сжиженного газа⁷. Таким образом, США оказались чистыми бенефициарами перераспределения экспортных поставок углеводородного сырья, ставшего результатом «энергетического разрыва» большинства европейских стран с Российской Федерацией, и предоставили своим европейским союзникам самостоятельно оплачивать издержки такого разрыва. В свою очередь, дополнительные бюджетные расходы, связанные с поддержкой Украины, на протяжении 2023 г. не были значимым фактором риска для государственных финансов. Хотя объём чистых государственных заимствований в процентном отношении к ВВП увеличился более чем в 2 раза (до 8,8%), показатель совокупного государственного долга оставался заметно ниже уровня посткризисного 2021 г. и не создавал угроз макроэкономической стабильности.

 

 

 

Таблица 2

Основные макроэкономические показатели в ведущих странах с развитой рыночной экономикой

	США
	2021 г.	2022 г.	2023 г.
ВВП (темпы прироста)	5,8	1,9	2,5
Инфляция1	4,7	8,0	4,1
Уровень безработицы2	5,4	3,6	3,6
Платёжный баланс по текущим операциям3	-3,5	-3,8	-3,0
Чистые государственные заимствования3	11,1	4,1	8,8
Совокупный государственный долг3	125,0	120,0	122,1
	Еврозона
	2021 г.	2022 г.	2023 г.
ВВП (темпы прироста)	5,9	3,4	0,4
Инфляция1	2,6	8,4	5,4
Уровень безработицы2	7,7	6,7	6,5
Платёжный баланс по текущим операциям3	2,8	-0,5	1,9
Чистые государственные заимствования3	5,2	3,7	3,5
Совокупный государственный долг3	94,7	90,8	88,6
	Япония
	2021 г.	2022 г.	2023 г.
ВВП (темпы прироста)	2,6	1,0	1,9
Инфляция1	-0,2	2,5	3,3
Уровень безработицы2	2,8	2,6	2,6
Платёжный баланс по текущим операциям3	3,9	2,0	3,4
Чистые государственные заимствования3	6,1	4,4	5,8
Совокупный государственный долг3	253,9	257,2	252,4

¹ Темпы прироста потребительских цен в среднем за год. ² Доля в процентах к численности экономически активного населения. ³ В процентах к ВВП.

Источник: IMF. World Economic Outlook Database.

 

Из числа других стран с развитой рыночной экономикой заслуживает упоминания Япония, в которой наблюдалось заметное хозяйственное оживление на фоне преодоления дефляционных тенденций. Рост потребительских цен на 3,3% оказался рекордно высоким за период с 1992 г., однако, как и в 2022 г., одним из ведущих драйверов повышения цен на внутреннем рынке стала динамика цен на энергоносители, что в среднесрочной перспективе может оказать сдерживающее влияния на рост ВВП. Что касается Израиля, то начавшаяся в конце года военная операция в секторе Газа может стать ключевым фактором, угрожающим его макроэкономической стабильности, однако в течение 2023 г. он не успел оказать выраженное негативное влияние. В целом за год ВВП страны увеличился на 2% (по сравнению с 6,5% в 2022 г.).

Экономическая динамика в странах с развивающимися рынками

На средние показатели экономического развития в группе стран с развивающимися рынками решающее влияние оказывает ситуация в КНР и Индии, на которые в 2023 г. приходилось порядка 26,7% мирового ВВП по паритету покупательной способности. После заметного (до 3%) замедления роста ВВП в 2022 г. экономика КНР в 2023 г. продемонстрировала новое ускорение, хотя достигнутый при этом показатель (5,2%) оказался ниже не только темпов посткризисного «отскока» в 2021 г. (8,4%), но и средних темпов роста за пятилетие, предшествующее коронавирусному кризису (6,7% в 2015–2019 гг.). Причины этого связаны как с объективными проблемами в национальной экономике (замедление роста рыночного спроса и предложения в условиях старения населения, сохраняющийся балласт «плохих кредитов» в секторе недвижимости, ограниченный успех мер по переходу к стратегии развития на основе «двойной циркуляции», предполагающей усиление опоры на внутренний рынок), так и с широкомасштабным давлением на позиции китайских компаний,   начатым   администрацией   президента   США Д. Трампа и продолженным при администрации Дж. Байдена. Правда, пока последствия такого давления во внешнеторговой сфере остаются достаточно ограниченными. Так, хотя объём китайского экспорта в США в 2023 г. и сократился на 14,1% по сравнению с 2022 г., его показатель (501 млрд долл.) оказался самым высоким за весь доступный период наблюдений за исключением двух лет (2021–2022 гг.). Существенно более болезненными являются вводимые ограничения для китайского инвестиционного и технологического сотрудничества. По сравнению с достигнутым в 2016 г. рекордным уровнем китайских инвестиций в США, составившим 53,51 млрд долл., в 2023 г. их объём сократился до 1,66 млрд долл., а в целом объём экспорта китайских инвестиций, направлявшихся в различные страны мира, уменьшился за тот же период с 167,44 до 56,04 млрд долларов⁸. Ограничения на технологическое сотрудничество угрожают стать долгосрочным негативным фактором экономического развития страны, тем более, что их введение мотивируется соображениями глобального геополитического противостояния США и КНР, которое в ближайшие годы несёт высокие риски перехода в острую фазу в связи с ситуацией вокруг Тайваня.

По сравнению с КНР, ускорение темпов экономического роста в Индии было не столь выраженным – с 7,0% до 7,8%, однако оно вывело её в число бесспорных лидеров по темпам экономического роста. По данному показателю в 2023 г. она уступала только Гайане (33,0%), Ливии (10,2%), Таджикистану (8,3%) и карликовым государствам Океании – Самоа и Фиджи. Важными преимуществами индийской экономики являются повышение численности населения в трудоспособном возрасте, устойчивые перспективы роста внутреннего спроса, а начиная с 2022 г. – доступ к российским поставкам сырой нефти, переориентированным с европейского направления. В 2023 г. Россия выступала в качестве крупнейшего поставщика сырой нефти в Индию, обеспечивая порядка 30% её импорта. С момента введения ЕС эмбарго на морские поставки российской нефти 5 декабря 2022 г. по конец 2023 г. на Индию пришлось 33% закупок сырой нефти из России, что сделало её вторым по значимости покупателем данного вида российского сырья после КНР (45% поставок)⁹.

В отличие от ведущих экономик Азиатского континента, большинство других региональных групп развивающихся экономик столкнулись с замедлением роста. Единственным исключением стала группа переходных и развивающихся экономик Европы, в которой благодаря значительному весу Российской Федерации, повышению ВВП Республики Беларусь на 3,9% после спада на 4,7% в 2022 г. и остановке падения ВВП Украины (+5,0% по сравнению с -29,1%) наблюдалось ускорение средних темпов роста с 1,2% до 3,2%. Примечательная картина наблюдалась в группе стран Латинской Америки и Карибского бассейна.

Несмотря на то, что её бесспорный лидер, Бразилия, испытала минимальное снижение темпов роста (на 0,1 п.п. – до 2,9%), средний показатель по данной группе стран сократился с 4,2% до 2,3%. Решающую роль в этом сыграла ситуация в Аргентине – если в 2022 г. её ВВП увеличился на 5,0%, то в 2023 г. на фоне неопределённости, связанной с приходом к власти либертарианского популиста Х. Милея, наблюдался обвал ВВП на 1,6% с ярко выраженными перспективами продолжения спада в 2024 году. Из числа менее крупных стран региона привлекает к себе внимание Гайана, экономика которой четвёртый год подряд продолжала расти темпами, превышающими 20%. Только за 2022–2023 гг. объём её ВВП увеличился в 2,15 раза, что произошло благодаря началу активной разработки нефтегазовых ресурсов региона Эссекибо. Однако вместо того, чтобы стать фактором долгосрочного экономического развития страны, эта разработка спровоцировала кризис в отношениях с Венесуэлой, руководство которой в 2023 г. предъявило претензии на территорию региона и после проведения национального референдума объявила его двадцать четвёртым штатом страны. Дальнейшее развитие кризиса вокруг Эссекибо может оказать значимое влияние на геополитические условия экономического развития не только Гайаны и Венесуэлы, но и сопредельных стран (особенно с учётом заявленной Бразилией чёткой позиции в поддержку территориальной целостности Гайаны).

В отличие от ситуации 2022 г., большинство стран–производителей нефтегазовых ресурсов из числа государств Ближнего Востока и Центральной Азии не смогли добиться повышения темпов экономического роста. Исключение составили Иран (рост на 4,7% по сравнению с 3,8% годом ранее), Казахстан (5,1% по сравнению с 3,3%), Узбекистан (6,0% по сравнению с 5,7%) и упоминавшаяся ранее Ливия (рост на 10,2% после спада на 6,3% в 2022 г.). В то же время ключевая страна региона – Саудовская Аравия – испытала корректирующий спад на 0,8% после ускорения роста ВВП до максимального за период начиная с 2012 г. показателя, составившего 7,5% в 2022 году. Фактически Саудовская Аравия исчерпала краткосрочный «дивиденд роста», связанный с влиянием геополитических факторов на нефтегазовые рынки, уже в 2022 г. – в отличие от других региональных экспортёров углеводородного сырья, которые не столкнулись в 2023 г. с необходимостью нести столь же масштабные издержки, связанные с соблюдением обязательств, принятых в рамках ОПЕК+.

В регионе Африки южнее Сахары продолжилась тенденция к замедлению темпов экономического роста, которые в 2023 г. составили 3,4% по сравнению с 4,7% и 4,0% в 2021 г. и 2022 г. соответственно. Наиболее важным фактором замедления роста стала ситуация в Южно-Африканской Республике, где темпы роста с 2021 г. сократились на 3,1 п.п., составив всего 0,9%. Напротив, в 13-ти странах региона темпы роста ВВП в 2023 г. составили 5% и более, в т.ч. в Эфиопии – 7,2%, в Руанде и на Маврикии – 6,9%. Это свидетельствует о сохранении значительного потенциала роста в странах региона, использование которого, однако, в критической степени зависит от притока иностранных инвестиций и внерегионального спроса на их экспортную продукцию.

Российская экономика: факторы устойчивости и роста

В 2023 г. российская экономика продемонстрировала уверенные признаки успешной краткосрочной адаптации к беспрецедентным санкционным вызовам, обусловленным резким нарастанием геополитических противоречий с ведущими экономически развитыми странами. Ключевыми факторами, позволившими добиться такого результата, стали нарастающая переориентация внешнеторговых потоков в пользу нейтральных и дружественных стран, расширение внутреннего спроса благодаря наращиванию государственных расходов, продолжающееся изменение структуры спроса в пользу отечественных товаров в рамках процессов импортозамещения, а также достаточно взвешенная макроэкономическая политика, позволившая избежать дестабилизации национальной экономики в условиях жёсткого внешнего давления.

На протяжении всего года как отечественные регуляторы, так и ведущие международные экономические организации неоднократно пересматривали прогнозы развития российской экономики в сторону повышения. Если в январе 2023 г. МВФ прогнозировал минимальный рост ВВП России на уровне 0,3%, то в июле прогноз был повышен до 1,5%, а в октябре – до 2,2%. Фактический рост ВВП в 2023 г. составил 3,6%, что позволило, как уже отмечалось, впервые после 2012 г. выйти на показатели экономического роста, опережающие средние темпы роста мировой экономики. Таким образом, вопреки намерениям геополитических оппонентов, экономика России, столкнувшись с внешними вызовами, не только не коллапсировала, но и продемонстрировала уверенную положительную динамику.

Важная структурная особенность протекающих в российской экономике процессов заключалась в том, что темпы роста выпуска в обрабатывающей промышленности более чем в 2 раза превышали общие темпы роста ВВП, составив по итогам 2023 г. 7,5%¹⁰. В основе этого феномена лежали два фактора: на отраслях обрабатывающей промышленности было сфокусировано увеличение внутреннего спроса населения на импортозамещающую продукцию, во-первых, и государственного спроса на продукцию, необходимую для достижения целей обороны и безопасности, а также для реализации инфраструктурных проектов, во-вторых. В результате некоторые отрасли продемонстрировали двузначные темпы роста выпуска: так, производство автотранспортных средств увеличилось на 13,6%, электрического оборудования – на 19,0%, готовых металлических изделий – на 27,8%, компьютеров, электронных и оптических изделий – на 32,8%. Несмотря на вынужденную переориентацию части государственных расходов и производственных мощностей в пользу обслуживания приоритетов обороны и безопасности, сектор домашних хозяйств также испытывал позитивные последствия оживления экономики. Реальные располагаемые доходы населения в 2023 г. увеличились на 5,4% (в т.ч. реальная заработная плата – на 7,8%), объём розничной торговли вырос на 6,4%, объём платных услуг населению – на 4,4%. Выпуск продукции пищевой промышленности, преимущественно ориентированной на потребительский спрос, повысился на 5,9%, производство одежды – на 4,1%, производство мебели – на 20,7%. В целом можно констатировать, что государственные расходы, направленные на достижение целей в сфере обороны и безопасности, в течение года оказывали стандартный кейнсианский стимулирующий эффект на общие показатели хозяйственной активности по широкому спектру отраслей и производств, а гибкая переориентация внешнеторговых связей обеспечила приток в страну как финансовых, так и товарно-материальных ресурсов, необходимых для успешного развития в условиях внешних санкций.

В соответствии с данными о региональной структуре внешней торговли, которые после длительного перерыва вновь стала публиковать Федеральная таможенная служба РФ¹¹, в течение года продолжилась переориентация торговых потоков России с европейского направления на азиатское. Если в 2022 г. доля российского экспорта, направляемого в европейские страны, составляла 44,8%, то в 2023 г. она упала до 20,0%. Напротив, доля азиатских стран увеличилась с 49,0% до 72,1% (по странам Африки наблюдался рост с 2,5% до 5,0%, по странам американского континента – спад с 3,5% до 2,9%). В абсолютном выражении показатели экспорта демонстрировали снижение: так, совокупный объём экспорта за рассматриваемый период сократился на 28,3%, в т.ч. экспорт минерального сырья – на 33,6%. При интерпретации этих данных, однако, необходимо учитывать, что показатели за 2022 г. имели аномально высокие значения ввиду взрывного роста сырьевых цен в условиях геополитической напряжённости. Что касается импорта, то в течение 2023 г. он увеличился на 11,7%, в т.ч. импорт машиностроительной продукции – на 24,1%. Как и в случае с экспортом, происходила активная переориентация торговых потоков с Европы на Азию: доля первой сократилась с 35,1% до 27,5%, доля второй выросла с 56,9% до 65,8%. Фактически расширение торговых связей со странами Азии обеспечило Российской Федерации как замещение западных экспортных рынков (в первую очередь по сырьевой продукции), так и доступ к критическому импорту. По данным базирующегося в Брюсселе исследовательского центра «Брейгель», специалисты которого осуществляют отслеживание торговых потоков России на основании «зеркальной» статистики её ведущих стран–партнёров, переориентация торговли в пользу стран азиатского континента позволила России не только минимизировать общие потери экспортных доходов в 2023 г. по сравнению с 2021 г., но и получить альтернативные каналы доступа к импорту подсанкционной продукции обрабатывающей промышленности, включая телекоммуникационное оборудование и оборудование для обработки данных, электротехническую продукцию, приборы и инструменты¹², в т.ч. с использованием легитимных с точки зрения права ВТО, но не устраивающих инициаторов односторонних санкций каналов посреднической торговли.

В контексте обеспечения макроэкономической стабильности ключевые вопросы были связаны с поддержанием приемлемых показателей бюджетного дефицита и темпов потребительской инфляции. Применительно к первому вопросу известные опасения были обусловлены значительным превышением государственных расходов над доходами в первые месяцы 2023 года. Однако в целом по итогам 2023 г. дефицит федерального бюджета составил порядка 1,9% ВВП, что является очень хорошим показателем для страны, оказавшейся перед необходимостью расширять расходы на оборону и безопасность в условиях потери традиционных экспортных рынков. Объём средств Фонда национального благосостояния по состоянию на 1 января 2024 г. был эквивалентен 7% ВВП, что позволяет говорить о наличии значимых резервов для финансирования дефицита государственного бюджета в случае, если это окажется необходимым в ближайшие годы.

В сфере борьбы с инфляционными тенденциями ситуация в течение года складывалась более напряжённая. Хотя в 2023 г. темп роста потребительских цен оказался более чем в 2 раза ниже, чем годом ранее (5,9% против 13,8% соответственно), данный результат был во многом достигнут с помощью жёстких мер денежно-кредитной политики, оказывающих сдерживающее влияние на перспективы расширения экономической активности. К концу года ключевая ставка ЦБР была повышена до 16%, что вызвало у значительной части делового сообщества страны серьёзные опасения относительно доступности кредитных ресурсов для реализации инвестиционных проектов. В этих условиях важным приоритетом становится балансирование целей поддержания макроэкономической стабильности, с одной стороны, и роста производства на уровне отраслей и компаний, с другой стороны.

Наряду с проблемами, связанными с политикой ЦБР, основными факторами риска для российской экономики в 2024 г. являются следующие.

• Усиление давления со стороны недружественных стран на государства и компании, заинтересованные в продолжении и развитии экономического сотрудничества с Российской Федерацией. Ужесточение режима вторичных санкций, создание всё более изощрённых механизмов контроля и мониторинга потенциально подсанкционных сделок с участием компаний третьих стран, а также активное использование внешнеполитических каналов влияния на позиции дружественных и нейтральных к России стран требует адекватного ответа со стороны российской дипломатии для сохранения возможностей эффективного осуществления внешнеэкономической деятельности.
• Сокращение круга стран, с которыми на сегодняшний день возможно конструктивное внешнеэкономическое сотрудничество, ставит на повестку дня вопрос о перспективах долгосрочной адаптации российской экономики к санкционному давлению в инвестиционно-технологической сфере. В отличие от внешнеторговой сферы, где переключение товарных поставок на страны азиатского континента происходило достаточно динамично, замещение экономически развитых стран в качестве поставщиков инвестиций и технологий является существенно более проблематичным. В этих условиях необходима разработка продуманной стратегии взаимодействия с дружественными и нейтральными странами для максимального использования возможностей, связанных с реализацией их потенциала в указанных областях.

• Растущий дефицит кадров в реальном секторе экономики, обусловленный как расширением совокупного спроса, так и перераспределением части рабочей силы в сектор обороны и безопасности. Оценка масштабов соответствующей проблемы и поиск путей её решения обещают стать важным объектом экономических дискуссий в 2024 году. Хотя общая численность безработных в 2023 г. оказалась на 18,6% меньше показателя аналогичного периода прошлого года, тем не менее по состоянию на декабрь 2023 г. она составляла 2,3 млн человек. Характер фактической вовлеченности этих лиц в экономическую деятельность, возможности предоставления продуктивной занятости людям, действительно не имеющим работы, равно как и идентификация иных возможностей удовлетворения потребностей экономики в кадрах, должны стать предметом пристального партнёрского рассмотрения со стороны государственных регулирующих структур и компаний частного бизнеса.

В целом ключевым вызовом для российской экономической политики на 2024 г. является нахождение новых инструментов стимулирования роста выпуска продукции в условиях высокой внешней турбулентности и санкционного давления. Если в 2022 г. залогом успеха в минимизации негативных последствий «санкционного шторма» стала взвешенная политика макроэкономической стабилизации, а ключом к возобновлению экономического роста в 2023 г. стало сочетание мер поддержки промышленного импортозамещения с кейнсианской политикой расходов, то в 2024 г. на первый план должны выйти меры по стимулированию предложения, в первую очередь за счёт расшивки узких мест, мешающих продолжению позитивного воздействия кейнсианских инструментов, а также за счёт создания новых производственных мощностей. Решение этих задач будет способствовать дальнейшему сокращению ущерба от санкционного противостояния, укреплению позиций России в мировой экономике, а также реализации национальных интересов страны в сфере международной политики и безопасности.

 

 

¹ О методологии соответствующих оценок, используемой в настоящее время специалистами МВФ, см.: World Economic Outlook. October 2020. Washington: IMF, 2020. – P. 31–33.

² Расчёты по: IMF. World Economic Outlook Database.

³ Heymann E. German Industrial Production: The Decline Is Not Over Yet // Deutsche Bank Research, February 13, 2024.

⁴ Statistisches Bundesamt. Press release No. 044 of 5 February 2024.

⁵ Statistisches Bundesamt. Short-Term Indicators: Insolvencies. March 15, 2024 // https://www.destatis.de/EN/Themes/Economy/Short-Term-Indicators/Long-Term-Series/Insolvencies/lrins0....

⁶ US Energy Information Administration. U.S. Crude Oil Exports Reached a Record in 2023 // In Brief Analysis, March 15, 2024.

⁷ US Energy Information Administration. The United States Remained the Largest Liquefied Natural Gas Supplier to Europe in 2023 // In Brief Analysis, February 29, 2024.

⁸ Global China Investment Tracker // https://www.aei.org/china-global-investment-tracker/.

⁹ CREA: Centre for Research on Energy and Clean Air. December 2023 – Monthly Analysis on Russian Fossil Fuel Exports and Sanctions. January, 23, 2024.

¹⁰ См.: Федеральная служба государственной статистики. Социально-экономическое положение России. – 2023. – № 12. – С. 28 (там же – данные по темпам роста в отдельных отраслях обрабатывающей промышленности).

¹¹ Федеральная таможенная служба. Итоги внешней торговли со всеми странами. Январь–декабрь 2023 // https://customs.gov.ru/statistic/vneshn-torg/vneshn-torg-countries.

¹² Darvaz Z., Moffat L.L., Martins C., McCaffrey C. Russian Foreign Trade Tracker. February, 20, 2023 // https://www.bruegel.org/dataset/russian-foreign-trade-tracker.

---

Источник: Год планеты