Прошедший на днях визит президента России Владимира Путина в соседнюю Монголию вызвал огромный интерес во всем мире. И не только потому, что он наглядно продемонстрировал, что Евразия уже давно находится вне традиционного контроля Запада с его отжившей геополитикой. Куда важнее то, что здесь складываются свои правила игры, кстати, открытые для внерегиональных держав, и свой образ межгосударственных отношений, отвечающий базовым принципам Устава ООН и культурно-цивилизационной идентичности расположенных здесь государств.
Монголия — немалое по территории и богатству природных ресурсов государство, расположенное в центре Евразийского континента. У наших стран давние отношения тесного, многопланового сотрудничества, которое выходило далеко за рамки общей идеологии советской эпохи. Осталось то, что реально отвечало интересам развития наших стран и более широкого региона, а именно — суверенитет и независимость монгольского государства, братство по оружию в противостоянии японской и германской агрессии в годы Второй мировой войны и в канун ее (японская агрессия здесь началась раньше, чем немецкая в Европе), широкое экономическое, транспортное, гуманитарное и иное сотрудничество. Все это воплощает непреходящее значение советского наследия и одновременно отрицает попытки Запада задним числом оправдать нацизм или замолчать преступления японского милитаризма.
Прошедший на днях визит президента России Владимира Путина в соседнюю Монголию вызвал огромный интерес во всем мире. И не только потому, что он наглядно продемонстрировал, что Евразия уже давно находится вне традиционного контроля Запада с его отжившей геополитикой. Куда важнее то, что здесь складываются свои правила игры, кстати, открытые для внерегиональных держав, и свой образ межгосударственных отношений, отвечающий базовым принципам Устава ООН и культурно-цивилизационной идентичности расположенных здесь государств.
Монголия — немалое по территории и богатству природных ресурсов государство, расположенное в центре Евразийского континента. У наших стран давние отношения тесного, многопланового сотрудничества, которое выходило далеко за рамки общей идеологии советской эпохи. Осталось то, что реально отвечало интересам развития наших стран и более широкого региона, а именно — суверенитет и независимость монгольского государства, братство по оружию в противостоянии японской и германской агрессии в годы Второй мировой войны и в канун ее (японская агрессия здесь началась раньше, чем немецкая в Европе), широкое экономическое, транспортное, гуманитарное и иное сотрудничество. Все это воплощает непреходящее значение советского наследия и одновременно отрицает попытки Запада задним числом оправдать нацизм или замолчать преступления японского милитаризма.
О последнем приходится говорить и напоминать, поскольку Запад стремится начать с исторического нуля повсюду в мире, проводя присущую мироощущению западных элит политику доминирования, контроля и силового подавления. На Украине это приняло форму «гибридной» войны. Здесь, к востоку и югу от Урала, на это указывают повторная попытка «глобализации» НАТО, стремление возродить военно-политические альянсы начального периода «холодной войны» и осуществлять в отношении континента стратегию «охвата с моря». Неслучайно на это поддаются островные государства Евразии, такие как Япония, Южная Корея (фактически отрезана от континента территорией КНДР) и Филиппины.
Этим действиям противостоят своим позитивными стратегиями страны ШОС, где Монголия является давним наблюдателем, и трехсторонние диалоговые форматы, в том числе с участием России, КНР и Монголии, а также такие инициативы, как Улан-Баторский диалог по безопасности в Северо-Восточной Азии, Экономический коридор Россия — Монголия — Китай и многие другие.
Убедительные свидетельства тому дают и экономические итоги визита. Они идут от жизни, от реальных потребностей людей и, по сути, отрицают саму возможность привнесения в регион конфронтационных схем в духе Большой игры XIX века. Времена меняются, и это с трудом удается осознавать западным столицам, которым в лучшем случае остается помалкивать или «недоумевать» по поводу происходящего.
Для России поворот на Восток, а об этом в числе прочего говорит и сам визит, — это естественная внешнеполитическая эволюция, продиктованная интересами развития нашей страны. Партнеров по развитию не приходится искать — они рядом, на нашем общем континенте, и в этом смысл идеи формирования Большого евразийского партнерства. Не надо забывать, что в трансконтинентальном объединении БРИКС наиболее оформлен его евразийский сегмент, включая вновь принятых членов — Саудовскую Аравию, ОАЭ и Иран. Судя по сообщениям СМИ, заявку на присоединение к БРИКС подала Анкара — такая же евроазиатская страна, как и Россия, уже не говоря о трех десятках других столиц, которые такую возможность рассматривают.
Подводя итоги, можно сказать, что послевкусие от визита, состоявшегося накануне Восточного экономического форума во Владивостоке, где напомнили об одном из эпизодов Крымской войны (по праву рассматриваемой историками как «нулевая мировая»), должно быть разным в Евразии и в Северной Атлантике.
Так, визит российского президента в Монголию должен был оставить в западных столицах неприятный привкус понимания того, что глобальная повестка дня Запада с искусственным приоритетом военно-политической безопасности и ее идеологической подкладкой, радикальной «зеленой» политикой и экстремизмом по части энергоперехода, продиктованным корыстными интересами удержать весь остальной мир в неоколониальной технологической зависимости, разбивается о то, что называется интересами развития суверенных государств.
Гонка развития или, по крайней мере, стремление не оказаться в числе отстающих и в этих целях диверсифицировать свои внешние связи противостоят традиционной гонке вооружений, навязываемой Западом. И в этом один из важнейших аспектов складывающейся геополитической ситуации, которая характеризуется самоизоляцией Запада от Мирового большинства или Глобального Юга, с интересами которого естественно ассоциирует себя современная Россия.
Источник: Эксперт
