Мы привыкаем вести расчеты в одной валюте

Президент Белоруссии Александр Лукашенко недавно заявил, что на планете нет государств ближе, чем Россия, Белоруссия и Казахстан, создавшие ЕАЭС. Однако между двумя из этих стран существует еще более тесная форма кооперации — Москва и Минск в 2000 году инициировали создание Союзного государства. В интервью «Известиям» государственный секретарь организации Григорий Рапота рассказал о «борьбе за умы», перспективах единой валюты, едином бюджете и упрощении условий для российского бизнеса в Белоруссии.

— Григорий Алексеевич, спасибо, что нашли для нас время. Союзному государству уже почти 18 лет. Вы неоднократно говорили о том, что есть немало скептиков в отношении этой структуры. Что можете им ответить? Какова основная роль организации сейчас?

— Я бы ответил не только скептикам, но и всем, кто интересуется. Я называю Союзное государство проектом, потому что оно пока не создано. Это государственное образование со всеми атрибутами. Этот проект живет, развивается, имеет своей конечной целью создание Союзного государства, но до того, как эта цель будет достигнута, нужно решить ряд промежуточных задач. Это создание единого правового поля в социальной области, в экономике, промышленности, финансах. И не только правовое поле, но и некоторая практика должна быть в этой сфере: создание единого транспортного пространства, единого энергетического пространства и многого другого. Часть этих задач уже решена, это ощущается и совершенно четко направлено на улучшение самочувствия, комфорта жителей Союзного государства.

Очень многое сделано в правовой области, чтобы граждане Республики Беларусь (РБ) и Российской Федерации не чувствовали себя на территории друг друга иностранцами. Это, пожалуй, основное достижение, о котором мы можем говорить. Всегда есть какие-то нерешенные вопросы, но в массе своей коренные вопросы решены.

Люди могут свободно ездить, пересекать границу без паспортного контроля, могут жить там, где им хочется, поступать на работу на правах коренного населения, иметь медицинские страховки, получать медицинское обслуживание, перевод пенсий. Много социальных вещей, к которым люди привыкли у себя дома. Это задача, которая по большому счету решена, хотя всегда будут оставаться какие-то вещи, которые требуют дополнительного внимания.

В военно-политической области по крайней мере решены какие-то задачи по обеспечению совместной безопасности Республики Беларусь, Российской Федерации и Союзного государства в целом. Если говорить о внешнеполитической сфере, каждые два года подписывается программа скоординированных действий в области внешней политики. Программа эта неукоснительно выполняется, тут у нас проблем никаких нет.

— Вы говорите о том, что сейчас Союзное государство — пока еще проект. Есть примерное понимание сроков, когда он будет полностью реализован?

— Только тогда, когда будут достигнуты все промежуточные цели. Никто нас не торопит и не ставит какой-то конечной цели, потому что перепрыгнуть какие-то этапы просто нельзя. Эти этапы требуют вдумчивой и кропотливой работы.

— Одним из самых больших проектов Союзного государства был переход на единую валюту. Стоит ли еще такая цель? Сколько времени потребуется, чтобы ее достичь?

— В данный момент такая цель не сформулирована, но сказать, что там ничего не делается, будет несправедливо. Эта сфера деятельности относится к компетенции Центральных банков РФ и РБ. Руководства банков работают в тесном контакте. Это их сфера ответственности, наиболее квалифицированно на этот вопрос могли бы ответить они. Уже сейчас мы можем говорить, что всё больше переходим на расчеты в одной валюте — в российском рубле. По данным 2016 года, 86,2% торгового оборота и расчетов за товары и услуги были в российских рублях. Этот процент постоянно растет по сравнению с предыдущими годами. Фактически мы привыкаем к тому, что можно вести расчеты в одной валюте. Пойдем ли мы дальше по этому пути и выйдем полностью на расчеты в рублях или опять поставим вопрос о создании своей валюты, я пока ответить не могу — это должны сказать специалисты.

— 8 декабря в Гомеле пройдет заседание Совета министров Союзного государства. Какой будет повестка, помимо принятия бюджета?

— Повестка дня достаточно насыщенная — там свыше 20 вопросов. Есть вопросы, носящие, казалось бы, формальный характер. Скажем, утверждение бюджетов. Каждый год утверждается бюджет. Окончательно утверждают его Парламентское Собрание и президенты двух государств. Здесь бюджет проходит стадию одобрения на правительственном уровне.

Казалось бы, вопрос формальный — даже обсуждаться он вряд ли будет, но этому предшествовала огромная работа по формированию бюджета. Бюджетная деятельность — это кропотливая, требующая очень высокой квалификации деятельность. Сейчас бюджет сверстан на 2018 год, он будет одобрен, надеюсь, главами правительств и Советом министров. Будут внесены поправки в бюджет 2017 года — это одна, бюджетная, тема.

Обычно принимаются программы или концепции программ. У нас три новых программы в повестке дня, которые мы рассчитываем принять на этом Совете министров.

— Расскажите о них.

— Одна программа касается взаимодействия в региональной группировке войск — создание инфраструктуры в интересах обеспечения деятельности региональной группировки войск. Одна программа заканчивается, вторая идет. Там выстраивается некая инфраструктура.

Затем у нас есть программа по созданию технологий. Звучит достаточно обыденно: создание видов кормов для ценных пород рыб, определенных видов животных. За этим стоит достаточно большой наукоемкий элемент — создание компонентов эффективных комбикормов. Программа осуществляется в интересах министерств сельского хозяйства и промышленности.

Третья программа связана с совместными действиями по охране границ — это создание инфраструктуры. Пограничники выходят с совместными предложениями по элементам улучшения инфраструктуры границ. Эта программа тоже будет приниматься.

— Мы заговорили о бюджете. О какой сумме идет речь?

— Это вполне определенная сумма. Чуть меньше 5 млрд у нас будут взносы государств суммарно. С 2017 года перейдет на следующий год свыше 2,5 млрд рублей, которые будут использованы, в частности, на реализацию программ, о которых я вам сказал. Поэтому получается около 6,5 млрд, может, чуть больше.

— На что приходится тратить больше всего средств?

— 50–60% — это программы Союзного государства. У нас рассматривается проект по продолжению и завершению реставрации мемориального комплекса «Брестская крепость». Россияне рассматривают это как общее наше достояние, белорусы тоже, поэтому вполне естественно, что принимаются программы по развитию этого мемориального комплекса. У нас есть решение о соучастии в мемориале, посвященном солдатам и офицерам, погибшим под Ржевом. Условное название — «Ржевский мемориал». Об этом тоже будет идти речь.

Возникла тема, которую поддержали все, в том числе и президенты, — учреждение премии Союзного государства в области науки и техники. У нас есть премия в области литературы и искусства. Само рассмотрение и решение этой задачи символично — это говорит о том, какие акценты мы делаем в двухсторонних отношениях. Научно-техническое сотрудничество, создание новых технологий, создание инновационных материалов и продуктов.

— Ранее вы говорили, что в Гомеле также может быть подписано соглашение между Москвой и Белоруссией о взаимном признании виз. Эта потребность возникла после того, как Минск предоставил возможность краткосрочного безвиза для граждан Евросоюза?

— Эта потребность возникла значительно раньше. Так сложилось, что у нас сухопутная российско-белорусская граница свободна и открыта для граждан РБ и России, но абсолютно не регулирует и поток граждан третьих стран, никак не фиксирует. Что с этим делать? Юридической, правовой основы для пересечения этой границы в том виде, в котором она существует, для граждан третих стран нет. Надо было этот пробел восполнить. Над этим сейчас работают.

Сначала речь шла о том, чтобы, возможно, создать визу Союзного государства — типа шенгенской. Разговор этот начался еще в 2013–2014 годах задолго до того, как Республика Беларусь приняла решение о безвизовом въезде для граждан ряда стран. Потом это трансформировалось в такое название — «взаимное признание виз», что тоже регулирует порядок пересечения границы гражданами третьих стран. В процессе рассмотрения этого вопроса возникла дополнительно тема, о которой вы сказали.

В этом ничего странного и необычного нет, потому что и у Российской Федерации есть соглашение с рядом стран о безвизовом въезде на определенное время, в Республике Беларусь такое существует. Понятно, что это создает дополнительный фон при рассмотрении этого соглашения, который надо учитывать. Надо учитывать, что будут и граждане с визами, и будут граждане, у которых виз нет, но они имеют право пребывать на территории как Российской Федерации, так и Республики Беларусь. У России свой перечень стран, граждане которых могут приехать без визы, а у Республики Беларусь — свой. Сейчас в комплексе всё это рассматривается. Было дано поручение: до конца этого года подписать такое соглашение. Будет ли оно готово к 8 декабря или не будет, я вам сказать не могу. Если оно не будет подписано 8 декабря, оно в любом случае должно быть подписано до конца этого года, как этого от нас потребовали главы наших государств.

Помимо этого активно взаимодействуют правоохранительные органы, существуют рабочие группы, по единому миграционному пространству, которые возглавляют заместители министров внутренних дел. Там более широкий круг вопросов, включая и вопрос пересечения границы. Эти группы работают достаточно интенсивно.

— Это соглашение как-то защищает Россию от попыток незаконного проникновения на российскую территорию?

— Это соглашение не ставит такой задачи. Его задача — обеспечить порядок пересечения границы гражданами третьих стран. Защите интересов, защите от проникновения нежелательных элементов служат другие соглашения. Есть правовой документ, который создает единый список лиц, въезд которых на территорию России и Республики Беларусь нежелателен. Контроль над тем, чтобы они не проникли на территорию Союзного государства, должен обеспечиваться на внешней границе Союзного государства. Там будут приниматься другие меры. Создается единый список лиц, которым запрещен выезд из страны, например, люди, которые укрываются от уплаты налогов, алиментов. Контроль над этим будет опять на внешних границах. Там и будут защищаться интересы от опасностей, о которых вы говорили.

— Можно ли назвать Островецкую АЭС знаковым проектом для Союзного государства?

— Совершенно очевидно, что это самый масштабный проект по инвестициям, техническим задачам. Представьте себе атомную электростанцию из двух блоков по 1200 МВт. 2400 МВт — это серьезный энергетический объект. Он является знаковым не просто как символ некого взаимодействия, хотя и это тоже, потому что там сконцентрированы компетенции всех, кто имеет хоть какое-то отношение к атомной промышленности, к строительству, к использованию новых технологий в строительстве. Там очень много сопутствующих элементов. Это связано и с металлургией, и с кабельной промышленностью, и с химией. В этом смысле это серьезный и очень важный проект.

Важность его и в том, что он принципиально по мере введения в действие меняет энергетическую картину в этом регионе. Дополнительно появляются огромные энергетические мощности в Республике Беларусь, она становится энергоизбыточной и может экспортировать электроэнергию. Это уже затрагивает отношения с соседями на севере, юге, востоке и западе. Открываются большие возможности для развития транспортных технологий на электрической тяге. Для этого нужно большое количество дополнительной электроэнергии.

АЭС дает толчок и научно-исследовательской деятельности в области ядерной медицины, например. Много сопутствующих, очень важных для науки и экономики, элементов.

— До 2020 года Белоруссия и Россия должны создать единое научно-техническое пространство. Объясните, пожалуйста, в чем будет принципиальная разница между тем, что мы имеем сейчас, и тем, что будет?

— Мы только-только создали научно-технический совет по формированию единого научно-технического пространства. Это только первые шаги такой системной работы, хотя многое до этого и так было сделано. У нас очень хорошие отношения между академиями наук. Существует межакадемический совет, он работает, регулярно собирается. Ученые здесь занимают активную, если не сказать яростную — в хорошем смысле этого слова, — позицию.

Дополнительно создали научно-исследовательский совет, в ходе которого было высказано скорее пожелание, что мы должны к 2020 году создать некий иной уровень научно-технического взаимодействия. Я думаю, что это прежде всего выразится в расширении тематики взаимного интереса среди ученых. Это выразится в развитии материально-технической базы для науки. Это выразится, может быть, в выходе на какие-то прорывные технологии, но это всё сейчас находится в работе. Когда мы сформируем наши цели и задачи более четко, сможем встретиться и еще раз с вами поговорить.

— Александр Лукашенко подписал декрет о развитии предпринимательства. Как он будет регулировать ведение бизнеса россиянами на территории Белоруссии?

— Россияне, которые работают на территории Белоруссии, имеют те же права и обязанности, что и белорусы, работающие на территории Белоруссии. В РФ — то же самое, поэтому любой декрет, касающийся ведения бизнеса, относится в одинаковой мере как к российским, так и к белорусским бизнесменам.

Я бы очень рекомендовал обратить внимание на этот декрет. Там заявлены очень серьезные вещи по стимулированию развития бизнеса в целом, особенно малого и среднего. Во-первых, общий подход, принцип — это презумпция невиновности или добросовестности бизнеса. Есть подход к бизнесу с презумпцией его виновности, что априори там жулики и нехорошие люди, а здесь наоборот — презумпция добросовестности.

Во-вторых, резко сокращено количество согласований документов, сертификатов, которые требуются для ведения бизнеса. Там 19 или 20 позиций по малому бизнесу: пошивочные мастерские, розничная торговля продуктами питания. Им вообще не требуется никаких разрешений — это уведомительный характер. В «единое окно» уведомляешь, что начинаешь торговать распашонками, которые шьешь дома, и на следующий день выходишь на рынок и начинаешь этим заниматься. Этого достаточно.

Там предполагается некое замораживание налогов на ближайшие несколько лет для предприятий малого и среднего бизнеса. Это создает более комфортную среду для планирования деятельности на ближайшую перспективу, обращения за кредитом. Я уверен, что этому указу суждено воплотиться в жизнь, тогда Белоруссия сделает очень хороший скачок.

— Теперь российскому малому бизнесу будет намного проще действовать на территории Белоруссии?

— Так же, как и белорусскому. Они работают все на одних условиях и правах. Я не провожу сравнительного анализа между российским и белорусским законодательством. Надо посмотреть. Думаю, наши белорусские партнеры вышли вперед по ряду позиций с выходом этого указа. Наверняка наши официальные лица, которые занимаются регулированием бизнеса, обратят на это внимание и посмотрят, что можно будет сделать в России.

— И реализовать что-то подобное уже в России?

— Хочется верить.

— Страны Европы, в первую очередь Польша и Литва, сейчас активно стараются добиться того, чтобы Белоруссия больше смотрела на Запад, а не на Восток. В частности, они предоставляют преференции белорусским студентам. Стоит ли России включаться в эту борьбу, к примеру, борьбу за белорусского студента?

— Я бы слово «борьба» вообще исключал. Мы без драки не можем: нам всё — то борьба за урожай, то еще борьба за что-то. Почему мы должны вообще за что-то там бороться? У нас созданы неплохие условия и в РФ, и в РБ для поступления в высшие учебные заведения.

Называют разные цифры: от 15 до 20 тыс. студентов — граждан Беларуси — обучаются в РФ. 1,5–2 тыс. российских студентов обучаются в РБ. Они поступают в вузы на равных условиях вместе с титульными жителями. Еще надо посмотреть, где им комфортнее. Если им кто-то создает тоже дополнительные условия для получения образования, замечательно. Чем шире будет выбор для белорусских абитуриентов, тем лучше. Хорошо и для российских тоже: чем шире выбор, тем лучше. Я сторонник этого.

Мы не должны препятствовать кому-то эти условия создавать. Мы просто должны сами создать такие условия, чтобы они были более привлекательными. Поэтому борьбы здесь я не предвижу. Если мы увидим, что чего-то не хватает в системе высшего образования в РБ или РФ, что отпугивает, отталкивает или препятствует обучению в наших вузах, естественно, мы на это обратим внимание и будем исправлять ситуацию вне зависимости от того, что там делается на Западе.

— Что сейчас Россия может сделать для белорусского студента, чтобы ему больше захотелось в РФ, а не в ЕС?

— Я не вижу, что масштабы обучения белорусских студентов в РФ или Литве сопоставимы. Тут не о чем особенно говорить. Но тем не менее всегда есть то, что требует внимания. Сейчас прорабатываются вопросы медицинского обеспечения. Те, кто постоянно работает в РФ, обладают теми же правами, в том числе и в сфере медицины, как и постоянно работающие россияне. Студенты попадают в категорию тех, кто приезжает временно. Там немного иные правила, и не всегда они устраивают студенчество в этой сфере. Мы этим сейчас занимаемся.

Вопрос денежный, бюджетный. Надо смотреть, есть ли на это бюджетные деньги, возможности какие-то. Стипендии они получают такие же, как россияне. Тут мы ни для кого не делаем никаких преференций и никого не ущемляем. Но всегда есть поле для совершенствования.

— Вы затронули тему медицины. Получается, что каждый белорус, живущий на территории России, имеет абсолютно такое же право, как и любой гражданин России, на бесплатную медицину?

— Да, это так, но только в отношении тех, кто постоянно здесь живет, работает. Они имеют те же самые права на медицинское обслуживание, как и россияне. Есть обязательное медицинское страхование, есть страхование от предприятий. Медицинское обслуживание, которое требует от россиянина финансовых затрат, относится и к белорусам также. Какие-то виды стоматологических услуг, протезирование. У нас что россияне, что белорусы, что англичане всё равно деньги должны платить. Поэтому для тех, кто временно здесь пребывает, в том числе и студентов, немного сложнее. Этот механизм до конца не отработан, но отрабатывается.

— А в Белоруссии так же?

— Для постоянно проживающих — да.

— Вы традиционно участвуете в работе Делового совета Петербурга и Белоруссии, который проходит в Северной столице под эгидой губернатора Георгия Полтавченко. Как вы оцениваете связи между Петербургом и РБ?

— Думаю, что один из наиболее активно участвующих в двухсторонних отношениях регион — это Санкт-Петербург и Ленинградская область. Товарооборот под $1 млрд. Последний раз, когда встречались Георгий Полтавченко с премьер-министром Андреем Кобяковым, было обозначено в качестве пожелания и в качестве цели, к которой надо стремиться, — увеличение товарооборота вдвое.

Это вполне посильная задача, потому что оба партнера обладают для этого всеми необходимыми возможностями. Достаточно сказать, что предприятия Санкт-Петербурга активно участвуют в реализации некоторых программ Союзного государства. Заводы «Светлана», «Авангард», «Радар ММС», медицинский центр имени Турнера (ортопедия и хирургия) участвуют как минимум в двух программах. Программа «Автоэлектроника» и «Спинальные системы» — это проектирование и создание программного продукта и непосредственно необходимого оборудования для детей с врожденными или приобретенными дефектами позвоночника. Наукоемкая тема, которой сейчас занимаются.

Я знаю, что идет активное взаимодействие в сфере железнодорожного транспорта, электротранспорта, тракторостроения. Кооперационные связи очень интенсивные. Задача, которую между собой обозначили два руководителя, вполне достижима.

— К какому примерно году может быть увеличен товарооборот?

— Сказано было, что в течение ближайших двух-трех лет. Такие вещи с голоса не принимаются. Надо проработать, посмотреть, тогда, возможно, скажем что-то более определенное.

Источник: Известия