Статья подготовлена на основе выступления на конференции Академии военных наук, посвященной 100-летию генерала армии Махмута Гареева в Москве, в Институте военной истории Военной академии Генерального штаба ВС РФ 25 июля 2023 года.
Боевой офицер и крупнейший историк
Начну с того, что Махмут Ахметович Гареев – это одна из крупнейших фигур в отечественной военно-научной мысли и вообще в нашей политологии и исторической науке. Его труды всегда будут среди важнейших отечественных военно-научных работ и останутся важным фундаментом для дальнейшего продвижения вперед в этой области.
Я регулярно перечитываю такие книги Махмута Гареева, как «Маршал Жуков», «Неоднозначные страницы войны», «Полководцы победы и их военное наследие» и другие. Все они были подарены Махмутом Ахметовичем и имеются в моей библиотеке, с многочисленными пометками и закладками.
Вызывает огромное уважение боевое участие Махмута Ахметовича в Великой Отечественной войне как подлинного офицера-фронтовика, богатейший послужной список этого замечательного офицера, генерала, настоящего, не показного патриота, глубокого ученого.
Махмута Ахметовича безусловно отличали научная смелость и честность верного долгу и воина, и творца научного знания.
Выдающийся военный теоретик
Генерала армии Гареева можно поставить в один ряд с Александром Андреевичем Свечиным, Борисом Михайловичем Шапошниковым, Георгием Самойловичем Иссерсоном и рядом других замечательных отечественных военных теоретиков.
Махмут Ахметович был активным сторонником тесного сотрудничества между военными и гражданскими учеными. Он искал формулы оптимального взаимодействия военной науки с политологией, социологией и экономической наукой. Генерал Гареев неоднократно поднимал вопрос о предмете военной науки, добиваясь того, чтобы она не была изолирована от других наук.
Здесь нельзя не вспомнить суждение Александра Свечина о том, что военная стратегия должна быть прежде всего предметом социологии (сегодня мы сказали бы скорее – предметом политологии). Это положение так и не получило своего развития в нашей науке, в том числе в силу условий, в которых оказалась наша социология в 1930-е годы – на долгие десятилетия. Вопрос о политологичности и социологичности исследований по военной стратегии остается очень актуальным и в наши дни.
В нашем общении с Гареевым мы не раз затрагивали тему воздействия технологических факторов на военное дело, на характер современных войн. Гареев, следуя примерам Свечина и Шапошникова, всегда отмечал важность состояния экономики и финансов страны, ее промышленно-технологической базы для подготовки и ведения войны. Он призывал к максимальному реализму по этим жизненно важным вопросам, которые нередко недоучитываются специалистами по военно-научным проблемам.
Махмут Ахметович Гареев проявил себя как враг догматизма и схематизма в научных исследованиях. Примечателен его рассказ о том, как Георгий Константинович Жуков вскоре после своего назначения на пост министра обороны СССР затребовал себе два десятка секретных докторских диссертаций по военно-научной проблематике. И остался ими очень недоволен – из-за их схематизма, оторванности от реальных проблем развития военного дела того времени. Специалистам известно критическое отношение Махмута Ахметовича ко многим военно-научным публикациям, страдающим схематизмом и отсутствием историзма.
Мы были знакомы с Махмутом Ахметовичем еще где-то с первой половины 1980-х годов. Помню, какое сильное впечатление на меня произвел его труд «Фрунзе как военный теоретик», носивший фундаментальный и новаторский характер. В этой книге представлен блестящий анализ многих военных компонентов развития отечественной военной мысли и реального боевого опыта Красной армии.
Такого рода разработки Гареева имели большое прикладное значение в его работе над военно-доктринальными и оперативно-стратегическими проблемами того периода под руководством незабвенного маршала Советского Союза Сергея Федоровича Ахромеева. О чем Сергей Федорович говорит и в своем небольшом, но очень емком мемуарном очерке «Глазами маршала и дипломата», написанном совместно с замечательным советским дипломатом Георгием Марковичем Корниенко.
Труды о Великой Отечественной войне
Большое внимание Махмут Ахметович Гареев в своих разработках уделил вопросам оценки опыта Великой Отечественной войны, в которой в конечном итоге мы одержали самую выдающуюся победу в мировой истории. Особое внимание он в нескольких своих трудах уделил трагическому для нас первому периоду этой войны. Гареев с горечью в том числе писал, что в 1941 году наша армия была не подготовлена ни к обороне, ни к наступлению. Большой вред нанес нам в то время, по словам Гареева, «идеологизированный культ наступательной доктрины».
Гареев оправданно употреблял сослагательное наклонение в своих военно-исторических исследованиях, размышляя о возможном ином ходе событий в первом периоде Великой Отечественной войны в случае принятия других решений, развивая в том числе мысли Aлександра Михайловича Василевского и Константина Константиновича Рокоссовского. Вспомним, что яркие примеры такого мышления давали в свое время Александр Свечин и Георгий Иссерсон. Подобный подход к политико-военной и военной истории следует считать необходимым для всех серьезных современных исследований.
Сегодня многие оценки генерала Гареева по этой исключительно важной для нас теме уже нуждаются в дополнении и развитии в свете появления целого ряда значительных отечественных военно-исторических трудов.
Здесь я хотел бы отметить 12-томный фундаментальный коллективный труд «Великая Отечественная война», подготовленный прежде всего титаническими усилиями профессора, доктора исторических и доктора юридических наук генерала Василия Андреевича Золотарева, долгое время очень успешно возглавлявшего Институт военной истории Министерства обороны СССР и Министерства обороны РФ. Нельзя не вспомнить и о весьма серьезных работах по истории Великой Отечественной войны такого видного отечественного ученого, как Алексей Валерьевич Исаев.
В плане формулирования обобщенных выводов и уроков этой войны эпохального значения весьма важным является совместное выступление Махмута Ахметовича с начальником Генерального штаба ВС РФ генералом армии Анатолием Васильевичем Квашниным на страницах «Независимого военного обозрения» под названием «Семь уроков Великой Отечественной войны» («НВО», 28.01.2000). Эти обобщения в целом сохраняют свою ценность. Очень важен и сам факт такого содружества крупнейшего военного ученого и видного военачальника, который внес большой вклад в укрепление обороны и безопасности России.
В целом необходимо подчеркнуть уроки, касающиеся военно-технической составляющей нашей подготовленности к Великой Отечественной войне. Гареев вслед за Свечиным и Шапошниковым, развивая формулу Карла Клаузевица, признавал примат политики по отношению к военной стратегии. Но он не раз отмечал и исключительную важность обратной связи между ними, исключительную важность обязательств политики по отношению к военной стратегии.
Обсуждали мы с Махмутом Ахметовичем и вопросы соотношения между стратегией, оперативным искусством и тактикой в современных условиях. (В развитие этих обсуждений мы с генералом армии Юрием Николаевичем Балуевским и генерал-полковником Владимиром Яковлевичем Потаповым выпустили небольшую работу, которая, как нам представляется, не потеряла своего значения и сегодня.)
По подавляющему большинству вопросов у нас с Махмутом Ахметовичем серьезных разногласий не было. Но не могу не вспомнить о нашем приватном споре относительно полководческого таланта маршалов Георгия Жукова и Константина Рокоссовского – после того как я опубликовал о последнем небольшую статью в «Красной звезде», давая Константину Константиновичу предельно высокую оценку.
Гареев мне говорил, что Рокоссовского и Жукова «противопоставлять нельзя». Я же считал, что, признавая выдающийся вклад в нашу победу Георгия Константиновича (в том числе в силу его служебного положения как заместителя Верховного главнокомандующего), следует отметить стиль Рокоссовского в управлении, в воспитании войск, в его отношении к личному составу, к минимизации наших потерь в боевых действиях, который заслуживает особого внимания и доброго слова потомков.
Здесь не могу не отметить, что писатель Константин Симонов приводил слова Сталина о том, что тот фактически ставил Рокоссовского несколько выше Жукова как заместителя Верховного главнокомандующего.
Академия военных наук, созданная Махмутом Ахметовичем Гареевым, – очень важная, нужная для наших Вооруженных сил, для нашего государства организация, которая должна активнее поддерживаться и военным ведомством, и Российской академией наук.
Наследие Гареева и новые задачи и проблемы
Не могу сегодня, следуя духу творчества Махмута Ахметовича, не поговорить о ряде проблем политико-военных и военно-научных исследований.
1. О связи военно-исторических и теоретических исследований. Гареев, следуя примеру таких авторов, как Свечин, Шапошников, Иссерсон, вел самостоятельные исследования как по военной истории, так и по военной теории.
К сожалению, в современных условиях это скорее исключение, чем правило. Историки у нас обычно работают сами по себе, а теория (которая нужна прежде всего для политико-военного и военно-стратегического прогнозирования) часто строится в отрыве от истории. Нередко забывают, что без историзма не может быть научного прогнозирования: в исторических исследованиях необходимо определить тенденции и закономерности, циклы в развитии тех или иных идентифицированных процессов, отталкиваясь от чего только и можно заниматься прогнозированием.
2. У нас наблюдается дефицит в исследованиях политико-военной истории разных исторических периодов. Между тем военная история должна, как подчеркивал Свечин, прежде всего освещать понимание военной стратегии.
3. Наблюдается отсутствие у многих наших исследователей вкуса к кропотливому анализу конкретно-исторических политико-военных и оперативно-стратегических ситуаций (прежде всего острых кризисов с применением военной силы). При исследовании таких ситуаций необходимо во всей полноте учитывать «трение войны» и «туман войны»: полузабытые понятия, введенные в оборот Карлом Клаузевицем и актуальные во все времена.
4. Невелико и количество исследований по выявлению долгосрочных тенденций и закономерностей в развитии вооружений и военной деятельности (проявляющихся в трансформированном виде и в современных условиях) – начиная по крайней мере с периода Первой мировой войны.
Опыт специальной военной операции (СВО) продемонстрировал значительную роль тяжелой полевой артиллерии, инженерных сооружений, танков и минных полей в системе обороны (восходящих еще к Первой мировой войне), реактивных систем залпового огня (их роль проявилась в ходе Второй мировой войны). А также более поздних средств, также существующих уже многие десятилетия: зенитно-ракетных комплексов (ЗРК), противотанковых управляемых ракет ПТУР и др. Налицо сравнительно новая роль определенных видов беспилотных летательных аппаратов (БПЛА).
И при этом все тенденции в военно-технологической сфере необходимо рассматривать в контексте непрерывного, шаг за шагом усложнения и возрастания значения широкого спектра информационно-коммуникационных технологий, работающих в реальном масштабе времени, увязанных в сложные комплексы разведки, связи, целеуказания, обработки данных компьютерами, контроля за действиями собственных сил и средств, в целом средств боевого управления.
5. Следует отметить и дефицит развернутых междисциплинарных исследований по эволюции такого сложнейшего и все более важного феномена, как киберпространство, закономерностей его развития как еще одной сферы вооруженного противоборства; особенностей проведения разведывательных, оборонительных и наступательных операций в киберпространстве.
В память о Махмуте Ахметовиче, о его ценном творчестве отечественные ученые и специалисты должны трудиться не покладая рук над развитием наших знаний для укрепления обороноспособности и безопасности России.
Это особенно важно в условиях ведущейся против нас «коллективным Западом» гибридной войны с применением военной силы на Украине. Долг ученых – внести свой весомый вклад и в обеспечение необходимого успеха в противостоянии с США и их союзниками на всю обозримую перспективу с учетом всего сложнейшего комплекса геополитических, экономических, научно-технологических и других факторов.
Источник: Независимая газета
