Евразийская экономическая интеграция, современным институциональным воплощением которой является Евразийский экономический союз (ЕАЭС), создавалась с целью решения трёх задач, из которых одна уже не актуальна, а остальные две нуждаются как минимум в серьёзном переосмыслении.
Во-первых, к моменту учреждения ЕАЭС все её страны-участницы понимали, что так им будет гораздо проще встроиться в доминировавшую модель глобализации. Во-вторых, после того как стала очевидна неспособность США выполнять задачи распределителя благ в рамках всей мировой экономики, множество стран сделали выбор в пользу умеренного регионализма – создания небольших интеграционных объединений, позволяющих решать часть проблем своего развития «ближе к земле». И,в-третьих, страны-соседи России, да и сама она, нуждались в цивилизованном способе организации общего пространства с учётом доминирующей роли и масштабов самой крупной державы СНГ.
Для России участие в ЕАЭС становится сейчас больше необходимостью, чем экспериментальным выбором. Взаимная открытость в рамках Союза действительно способна содействовать решению тех задач, которые ставит перед собой Москва под воздействием военно-политического кризиса в Европе. Евразийская экономическая интеграция может быть в каком-то смысле «окопом» – сравнительно безопасной и обеспеченной ресурсами зоной, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Валдайского клуба.
Евразийская экономическая интеграция, современным институциональным воплощением которой является Евразийский экономический союз (ЕАЭС), создавалась с целью решения трёх задач, из которых одна уже не актуальна, а остальные две нуждаются как минимум в серьёзном переосмыслении.
Во-первых, к моменту учреждения ЕАЭС все её страны-участницы понимали, что так им будет гораздо проще встроиться в доминировавшую модель глобализации. Во-вторых, после того как стала очевидна неспособность США выполнять задачи распределителя благ в рамках всей мировой экономики, множество стран сделали выбор в пользу умеренного регионализма – создания небольших интеграционных объединений, позволяющих решать часть проблем своего развития «ближе к земле». И,в-третьих, страны-соседи России, да и сама она, нуждались в цивилизованном способе организации общего пространства с учётом доминирующей роли и масштабов самой крупной державы СНГ.
Нужно ли в драматически изменившихся обстоятельствах искать для ЕАЭС новый смысл существования? Этот вопрос приобретает с каждым днём не только теоретическое, но и практическое значение. В действительности актуальной задачей стран – участниц интеграции становится не просто «поддержание огня» в надежде, что условия для проекта станут когда-нибудь более благоприятными. Должно возникнуть понимание того, что глобализация в том виде, как мы её знали, и либеральный мировой порядок во главе с США уже не вернутся. Тех условий, в которых создавался ЕАЭС, уже никогда не будет, даже если разрушение монополии Запада и его неоколониальной системы не окажется тотальным. Поэтому для России и её партнёров по евразийской интеграции было бы сейчас разумно думать о том, как сотрудничество поможет им решать вопросы не только сегодняшнего, но и завтрашнего, и послезавтрашнего дня. Это и может стать новым смыслом ЕАЭС, который, как хотелось бы, должен появиться в связи с такими масштабными трансформациями международного контекста.
Будет печально, если Россия и остальные страны ЕАЭС потратят ближайшие годы не на создание предпосылок для своего совместного развития в будущем, а просто на выторговывание тактических уступок. В последнем случае через несколько лет им всё равно придётся отвечать на важные вопросы, однако в уже гораздо более сложных обстоятельствах. Распад сравнительно целостной мировой экономики и политики, сдерживать который уже не способно силовое давление Запада, приведёт к формированию региональных систем взаимной зависимости. И сейчас от России и остальных стран ЕАЭС зависит, на каких принципах будет основана такая система в рамках значительной части Евразии.
Строго говоря, важной целью России в евразийской интеграции, даже если это не артикулировалось публично, всегда было наиболее комфортно разместить своих соседей в тех геополитических условиях, где они находятся. При этом формат, институты и правовая база евразийской интеграции, несколько неуклюже позаимствованные из европейского опыта второй половины XX века, позволяли сделать взаимное приспособление наиболее комфортным именно для меньших по размеру экономики и населения стран объединения.
Принцип консенсуса при принятии практически всех решений стал колоссальным шагом вперёд со стороны России, проявлением её намерения сделать отношения с партнёрами действительно новыми на фоне объединяющего нас исторического опыта. Нужно признать, что в целом модель евразийской интеграции оказалась достаточно успешной и смогла набрать за последние семь лет обороты, особенно благодаря энергии и профессионализму сотрудников главного исполнительного органа ЕАЭС – Евразийской экономической комиссии. Степень взаимной открытости рынков постоянно повышается, снимается существенная часть барьеров во взаимной торговле, последовательно показывающей положительную динамику. Несмотря на то, что страны ЕАЭС периодически встряхивали внутренние неурядицы, это не становилось препятствием для движения к цивилизованным формам отношений в рамках всего сообщества. Сейчас отдельные механизмы взаимной торговли, созданные в рамках интеграции, позволяют решать проблемы, с которыми страны-участницы сталкиваются на фоне экономической войны Запада против России.
Но ещё важнее другое – для самой России участие в ЕАЭС становится сейчас больше необходимостью, чем экспериментальным выбором. Взаимная открытость в рамках Союза действительно может содействовать решению тех задач, которые ставит перед собой Москва под воздействием военно-политического кризиса в Европе. Тем более что от тех направлений глобализации, где монопольные позиции принадлежат Западу, отсечена сейчас не только Россия, но и Белоруссия. Это означает, что с вызовом экономической войны сталкивается всё сообщество, и было бы легкомысленно считать, что кто-то может избежать её последствий.
Евразийская экономическая интеграция может стать в каком-то смысле «окопом» – сравнительно безопасной и обеспеченной ресурсами зоной, находясь в пределах которой страны смогут решать часть наиболее важных задач своего развития. Тем более что ЕАЭС за счёт своих инфраструктурных и регуляторных возможностей по амортизации последствий экономической войны против России и Белоруссии, а также других внешнеэкономических шоков уже представляет собой серьёзный задел на будущее. Что также позволяет рассматривать его в качестве основы для практического развития идеи Большого евразийского партнёрства (БЕП). По мере того как США и их союзники будут и дальше разрушать глобализацию, наличие такого «окопа», особенно с присутствием в нём обеспеченной всеми ресурсами России, может оказаться жизненно важным для значительной группы малых и средних государств Евразии.
Однако речь не может идти только об обороне и стремлении переждать мировую бурю. «Окопам» необходимы «мосты» между собой – различные трансрегиональные партнёрства, основанные на системе максимально гибких соглашений и связывающие различные региональные группировки. В связи с этим для ЕАЭС приобретают новое значение финансовые, торгово-экономические, институциональные и транспортно-логистические возможности, связанные с развитием интеграции и общего рынка, продолжающимся участием Казахстана, Киргизии и Армении в институтах глобализации, от которых США и Европа пытаются отколоть Россию и Белоруссию. Необходимо учитывать, что часть кризисных явлений в мировой экономике, которые мы сейчас наблюдаем, имеет позитивное воздействие на крупные конкурентные преимущества России: обеспеченность ключевыми природными ресурсами, лидирующие позиции в экспорте энергетических товаров, зерновых культур и минеральных удобрений.
Мы, в частности, можем рассчитывать на то, что в рамках ЕАЭС будут созданы условия для формирования единых энергетических и продовольственных рынков. Это отвечает интересам России как крупного экспортёра энергоресурсов и продукции сельского хозяйства, даст возможность появления новой выгоды у остальных стран союза в виде появления там площадок продвижения российской продукции. Более низкие цены на энергоносители внутри ЕАЭС могут стимулировать привлечение прямых иностранных инвестиций из дружественных стран. Необходимой становится финансовая интеграция и особенно использование национальных валют во взаимных расчётах. Последнее отвечает важнейшей и необратимой тенденции современного мира – отказу от повсеместной ориентации на доллар и евро.
Развитие на этой основе альтернативных финансовых механизмов и инфраструктуры расчётов позволит сделать вопрос о параллельном импорте одним из важных факторов, повышающих связанность экономик Евразии и их устойчивость к внешним вызовам. Также ЕАЭС должен отходить от консервативного отношения к вопросу о заключении преференциальных и иных соглашений с дружественными странами и объединениями. Именно такая форма «мостов» станет, скорее всего, наиболее распространённой по мере распада механизмов ВТО и будет востребована даже в стратегической перспективе. Это, конечно, потребует расширения внешнеторговых компетенций ЕЭК, укрепления институциональной базы интеграции в принципе и, наконец, формирования общей транспортно-логистической системы ЕАЭС. Такие меры – только часть того, что страны ЕАЭС могут делать, ориентируясь на решение как сейчас, так и в будущем своей важнейшей задачи: укрепления суверенитета и устойчивости к внешним вызовам.
Источник: Международный дискуссионный клуб «Валдай»
