Вопрос: В чем особенность Юбилейной сессии ООН, посвященной 70-летию образования Организации, кроме того, что она юбилейная: каков формат, какие решения предполагается на ней принимать? Что Вы лично ждете от этой сессии?

С.В.Лавров: Прежде всего, ООН – это организация, обладающая уникальной легитимностью, единственный механизм международного сотрудничества, который опирается на прочную почву международного права и охватывает все без исключения сферы человеческой деятельности: военно-политическую, безопасности, урегулирования конфликтов, развития экономического, гуманитарного сотрудничества, а также еще очень важную функцию – модернизацию международного права. Есть специальный комитет, который этим занимается. 70-летие образования ООН, безусловно, это дата, которая требует осмысления не только с точки зрения того, что сделано, или уроков, которые мы должны были извлечь за эти десятилетия, но и с точки зрения взгляда в будущее. Уроки всем очевидны. ООН родилась на пепелищах Второй мировой войны, которая была самым кровопролитным событием в истории человечества, и ничего подобного повториться не должно. Именно ради этого была создана ООН. У ее основания стоял Советский Союз как один из трех активнейших участников процесса формирования этого подхода. Сразу же после заключения Беловежских соглашений РСФСР стала Россией, одним из первых и главных шагов российской дипломатии было уведомление о том, что Россия является продолжателем Советского Союза в том, что касается всех обязательств, вытекающих из Устава Организации Объединенных Наций. Мы были полностью поддержаны в этом подходе коллегами по Содружеству Независимых Государств, которое только зарождалось в тот период, и полностью поддержаны всеми членами международного сообщества. Поэтому наше продолжение постоянного членства в Совете Безопасности ООН означает, что Россия всеми воспринимается как страна-основатель ООН.

70-летний юбилей неразрывно связан с теми уроками, которые мы извлекли после Второй мировой войны, с теми усилиями, которые сейчас большинство государств предпринимают для того, чтобы не дать возродиться человеконенавистнической идеологии фашизма и нацизма. Это будет предметом очередной резолюции, которую Россия вместе с десятками соавторов ежегодно продвигает на Генеральной Ассамблее ООН – не допустить героизации нацизма, новых форм расовой дискриминации, ксенофобии и любых человеконенавистнических идеологий. Помимо этого, сессия будет полна событий. Непосредственно накануне дискуссии по общеполитическим вопросам мировой жизни, в которых примут участие главы государств, состоится саммит, посвященный устойчивому развитию, на котором будет принята новая 15-летняя программа на период до 2030 г., охватывающая международные усилия по решению проблем в сфере экономики и финансов в тесной увязке с решением социальных задач и задач в сфере охраны окружающей среды. В сентябре Россия является председателем в Совете Безопасности ООН, и мы готовим специальное министерское заседание, посвященное комплексному анализу террористических угроз, которые проистекают из региона Ближнего Востока и Севера Африки. Я убежден, что эта тема будет очень громко и заинтересованно звучать в ходе дискуссий на ГА ООН. Мы постараемся задать тон на заседании Совета Безопасности, в том числе с учетом выдвинутой Президентом России В.В.Путиным инициативы в отношении формирования единого фронта борьбы с террористическими структурами типа «Исламского государства» (ИГ) при параллельном продвижении процессов политического урегулирования в регионе, в частности, в Сирии.

Вопрос: Под Уставом Организации Объединенных Наций стоит подпись от нашей страны А.А.Громыко. Он почти 30 лет возглавлял Министерство иностранных дел здесь, в здании на Смоленке. Вы начали работу в МИД и в ООН, когда А.А.Громыко был министром. Какова его роль (здесь даже бюст его установлен) в становлении этой Организации, в укреплении отношений между нашей страной и ООН? Какова роль СССР, России в становлении, укреплении этой организации, придании ей большего авторитета?

С.В.Лавров: Я считаю, что СССР сыграл решающую роль вместе с американцами и англичанами. Кстати, впервые осенью 1943 г. в Москве в нашем особняке на Спиридоновке состоялась встреча министров иностранных дел Советского Союза, США и Великобритании, на которой первый раз в подписанных там документах упоминалась цель создания международной организации. Тогда даже еще не было такого названия как ООН, но была необходимость создания международной организации по итогам Второй мировой войны (уже тогда союзники не сомневались в том, что они победят Гитлера и другие державы оси), которая страховала бы человечество от повторения подобных трагедий. СССР активнейшим образом продвигал те принципы Устава, которые сегодня являются наиболее жизнеспособными: равноправие сторон, суверенитет всех государств, уважение права народов на самоопределение как основополагающий принцип ООН и обязанность каждого государства обеспечивать права народов в своем составе таким образом, чтобы эти народы не притеснялись. Этот принцип весьма актуален сегодня. Мы сдали 29-ю ратификационную грамоту ровно 24 октября. Это была как раз та грамота, которая обеспечивала нужное количество ратификаций для вступления Устава ООН в силу, поэтому 24 октября – еще и дата, связанная с ратификацией Советским Союзом этого важнейшего документа. Впоследствии мы всячески отстаивали такие ключевые принципы Организации Объединенных Наций, как культура компромисса, необходимость делать все, чтобы Совет Безопасности ООН как главный орган, отвечающий за обеспечение международного мира, работал на коллективных основах – объединения усилий. В этой связи отмечу, что право вето, которое так часто критикуют, на самом деле является главным гарантом обеспечения сдержек и противовесов, которые необходимы в любой демократической системе. Другое дело, что пытаются провоцировать ситуации, которые подпадали бы под применение вето порой в нечистоплотных политических целях, как это несколько раз бывало, когда наши западные партнеры вбрасывали совершенно не имеющие никакого практического значения резолюции типа юбилея событий в Сребренице. При всем трагизме тех событий не дело СБ ООН просто занимать какую-то одну сторону при воспоминаниях о конфликтах 20-летней давности. Точно также не дело Совета Безопасности было втягиваться в уголовное расследование катастрофы с малайзийским «Боингом». Не буду вдаваться в эти детали. Главное, что Совет Безопасности ООН сохраняет свою жизнеспособность и все необходимое для того, чтобы и в будущем играть центральную роль в решении международных кризисов. Он уже реформировался, количество членов СБ ООН увеличилось с 11 до 15, сейчас говорят о новой волне расширения. Мы этот процесс поддерживаем. Считаем, что на самом деле развивающиеся страны Азии, Африки и Латинской Америки недопредставлены в Совете Безопасности ООН, поэтому мы поддерживаем заявки Индии и Бразилии на членство в СБ ООН на постоянной основе. Считаем, что аналогичным образом должно быть обеспечено и постоянное присутствие Африканского континента в этой структуре, потому что, еще раз подчеркну, развивающиеся страны явно недостаточно представлены, и их роль недостаточна в работе этого главного органа. Но при всем том необходимо продвигать такую реформу, которая не сделает Совет Безопасности ООН неуправляемым, слишком аморфным и раздутым органом. Оперативность в его работе – еще один ключевой принцип наряду с должной представленностью всех регионов, всех центров мирового развития. Где-то в районе 20 с небольшим членов – я думаю, это тот предел, на который нужно ориентироваться.

Не оставлю «за скобками» другие направления деятельности ООН. Мы активнейшим образом выступаем за то, чтобы ООН работала в сфере превентивной дипломатии. Накоплен богатый опыт в сфере миротворчества, происходят очень серьезные процессы, порой в серьезных конфликтах миротворческие миссии ООН получают такие мандаты, которые во многом уже означают функцию внешнего управления в сферах государственной администрации, обеспечения безопасности, правоохранения, и это накладывает большую ответственность. Как правило, такие мандаты принимаются после длительных консультаций с участием тех стран, которые будут направлять свои контингенты в миротворческую операцию. Это тоже новелла, которая не так давно появилась в деятельности Совета Безопасности ООН в контексте расширения его сотрудничества с другими странами, не входящими в состав этого главного органа. Отмечу также то внимание, которое уделяется ООН задачам поддержки стран, выходящих из конфликтов, т.н. миростроительство – это концепция, которая призвана подхватить эстафету у миротворцев и помогать специалистами в областях гражданской администрации и экономики.

Вопрос: Это тоже институт ООН?

С.В.Лавров: Это тоже институт ООН. Созданы Комиссия и Фонд по миростроительству – это совместный орган Генеральной Ассамблеи ООН и ЭКОСОС – тоже важное новшество. Еще одно направление реформы – это права человека. Несколько лет назад был реформирован орган, занимающийся правозащитной проблематикой, создан Совет ООН по правам человека. Главное его отличие от предшественника заключается в том, что теперь, в этом новом совете обеспечивается принцип равноправия стран, потому что по новым уставным документам этой структуры каждое государство без исключения на периодической основе через определенный период проходит процедуру отчета перед Советом Безопасности в том, как выполняются универсальные документы, предписывающие уважать права человека в каждом государстве.

Россия уже дважды успешно проходила такой периодический обзор, не так давно его прошли Соединенные Штаты, по итогам которого десятки рекомендаций были сформулированы, на них нужно будет потом отвечать. В отличие от предыдущей схемы, когда бывшая комиссия по правам человека работала в основном на каких-то спонтанных принципах (например, надо было какую-нибудь страну покритиковать, ее сразу брали, «притаскивали» на сцену и начинали выдавать ей рекомендации), теперь каждый без исключения отчитывается через определенный период. Это дисциплинирует. Это, в том числе, дисциплинирует наших западных коллег, которые пытались до какого-то времени предъявлять себя всему миру как образец в правозащитной сфере, но никто не совершенен, как известно, и это относится в том числе и к ним. Эти реформы все-таки помогают ООН продвигать последовательно принципы, которые заложены в ее Уставе и влиять на международные отношения. Еще один пример, я упомяну документ, который будет одобряться накануне общих дебатов на Генеральной Ассамблее ООН, – это документ о развитии сотрудничества в сфере экономики, финансов, гуманитарной сфере – повестка дня устойчивого развития до 2030 г. Она закладывает стандарты, которые, я убежден, должны будут учитываться и теми механизмами, которые принимают решения по руководству Международной валютно-финансовой системой (МВС): Группа Всемирного банка, Международный валютный фонд, а «Группа 20» как неформальная структура в своей деятельности просто не сможет игнорировать универсальные принципы развития мировой экономики и социальной сферы, одобренные всеми государствами планеты.

Вопрос: Вы упомянули о возможной реформе Совета Безопасности ООН. Но, откровенно говоря, ровно 10 лет тому назад и именно в этом зале я имел честь говорить с Вами на эту же тему. И уже тогда Вы говорили о возможной реформе СБ ООН. Уже тогда назывались возможность расширения за счет Азии, стран Латинской Америки, претендовали даже какие-то страны Европы. Я помню Вашу шутку, когда Вы сказали о том, что один представитель одной европейской страны сказал, что мы тоже претендуем на роль в СБ ООН, мы тоже проиграли войну. Что мешало (кто или что), чтобы за 10 лет это произошло? Насколько сейчас, скажем так, видна финишная прямая в этом процессе?

С.В.Лавров: Я Вам больше скажу, если бы Вы со мной встречались
20 лет назад, я все равно Вам сказал, что процесс реформы уже начат.

Вопрос: Знаете, каверзный вопрос.

С.В.Лавров: По-моему, процесс был начат в 1993 г. с принятием резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, постановившей начать процесс консультаций с тем, чтобы вырулить на общеприемлемый результат, обеспечивающий справедливую географическую представленность всех регионов в этом органе, который обеспечивал бы повышение его эффективности и т.д.

Вопрос: Речь идет о постоянных членах?

С.В.Лавров: Нет. Там было сказано просто о реформе СБ ООН, включая его расширение. Вопрос о том, в каких категориях расширяться: постоянных или непостоянных либо добавлять участников процесса и в ту и в другую категорию. Он является предметом очень острой дискуссии. Весь процесс сейчас не может никак выйти на финишную прямую, потому что есть непримиримые противоречия между двумя группами стран и попытки утверждать, будто бы «пятерка» постоянных членов не может договориться, и поэтому нет результата.

Главная проблема в том, что есть две непримиримых позиции. Одна группа стран абсолютно настаивает на том, чтобы были созданы новые постоянные места, а вторая считает, что категорически нельзя допускать создания новых постоянных мест. И что нужно искать решения через расширение количества непостоянных членов.

Вопрос: Раскройте секрет, а кто эта вторая группа стран? Потому что как я понимаю, мы относимся к первой группе стран, которая выступает за расширение.

С.В.Лавров: Нет, и первая и вторая группа выступают за расширение. Просто первая группа говорит, что среди тех мест, которые будут добавлены к нынешним 15, обязательно должны быть новые постоянные места. А вторая группа говорит: «Нет, не надо создавать новые постоянные места, давайте решать проблему через расширение непостоянных членов Совета Безопасности ООН».

Вопрос: Количественно?

С.В.Лавров: Нет, не количественно – качественно. «Постоянный член» означает, что страна представлена в СБ ООН постоянно, как Россия, США, Великобритания, Китай, Франция…

Вопрос: С правом вето?

С.В.Лавров: На такой статус претендуют, как я уже сказал, Индия и Бразилия. И мы считаем их вполне достойными, очень сильными конкурентами. На такой статус претендуют Германия и Япония. Группа «четырех», которая сформировала себе достаточно солидную компанию в поддержку своих притязаний и заявок периодически говорит: «Давайте проголосуем». По Уставу ООН есть правила, что такого рода вещи решаются двумя третями голосов членов Генеральной Ассамблеи ООН.

Другая группа стран «объединившиеся ради консенсуса» (они сами себя так называют) – это Италия, Мексика, скандинавские страны, Испания, целый ряд азиатских стран, включая Пакистан, Малайзию, Индонезию, многие Латиноамериканские страны. Они считают, что новые постоянные члены – это нецелесообразный шаг, потому что несколько стран опять займут места, а все остальные будут реже избираться в СБ ООН, потому что то, что можно было бы отдать в ротацию, будет занято новыми постоянными членами. Это упрощенное объяснение этой позиции. Нужно искать компромисс.

Наша позиция заключается в том, что мы готовы поддержать абсолютно любое решение. Я сейчас даже не шучу и говорю серьезно. Либо добавить только постоянные места, либо добавить только непостоянные места, либо несколько постоянных и несколько непостоянных. Главное в нашей позиции заключается в том, чтобы соблюсти изначальный мандат Генеральной Ассамблеи ООН на всю эту работу, а мандат гласил, что окончательное решение должно быть предметом широкого согласия, а это совсем не 2/3 голосов. Мы не говорим о 100%-ом консенсусе и ГА ООН его не требовала. Всегда одна-две страны могут иметь свои какие-то собственные представления и не присоединяться к консенсусу, но широкое согласие – это не 2/3. Широкое согласие необходимо по одной простой причине: если вдруг взять и проголосовать по вопросу о расширении Совета Безопасности ООН, предполагая, что будут сторонники такой резкой реформы с обязательными постоянными местами, с дополнительными местами, что они получат 2/3 голосов, то это будет юридически верным решением с точки зрения принципов Устава, но политически найдутся страны, которые сформируют меньшинство в 1/3, и которые будут голосовать против. Они не страны-изгои – это очень солидные и уважаемые государства, т.н. «страны среднего размера». Италия, Испания, Мексика, Латинская Америка, Азия – эти страны будут в этой ситуации абсолютно незаслуженно изолированы. Они платят в бюджет ООН и миротворческих операций. Скандинавы, которые входят в эту группу, – очень крупные доноры многих фондов, нацеленных на решение социальных проблем, народонаселения, в т.ч. ЮНИСЕФ, и так далее. В их глазах, если Совет Безопасности ООН будет реформирован через голосование вопреки их стремлению найти консенсус и компромисс, этот «обновленный» Совбез будет не более легитимным, а гораздо менее легитимным, чем сейчас.

Поэтому многие здравые члены мирового сообщества (и мы в их числе выступаем с этих же позиций), продвигаем идею о том, что надо искать компромисс. Если существуют такие полярные позиции, давайте найдем что-то посередине. Есть уже идеи от некоторых стран, предлагающих создать третью категорию членов, которые будут не постоянные и не непостоянные, а полупостоянные.

Вопрос: Приходящие?

С.В.Лавров: Нет, полупостоянные. Непостоянных сейчас избирают на два года и без права немедленного переизбрания по истечении двух лет. Предлагается создать новую категорию стран-членов и дать таким странам право избираться на более длительный период – восемь лет, некоторые даже говорят о десяти годах с правом немедленного переизбрания, что, по сути, будет означать, что при наличии хорошо поставленной работы с партнерами кандидат может быть представлен на постоянной основе в Совете Безопасности ООН. Я не говорю, что это решение, которое сейчас надо обязательно продвигать, но это показатель того, что люди думают о том, как сблизить непримиримые позиции.

Вопрос: Ваша вовлеченность в дела ООН и столь глубинное проникновение в эту проблематику, наверное, не в последнюю очередь связано с тем, что Вы все-таки 10 лет провели в здании на «Ист-Ривер». Вы
10 лет возглавляли нашу миссию при ООН. Я понимаю, что Посол и, прежде всего, Постпред при Организации Объединенных Наций выполняют поручения Центра, но где флажки? Насколько Посол свободен в возможности повлиять на какие-то решения? Если окунуться в то время, какие Ваши решения были самыми трудными? Что обеспечило Вам бессонные ночи в Нью-Йорке?

С.В.Лавров: Если нервничать до такой степени, чтобы нарушать сон, тогда работать не сможешь. И, вообще, лучше как-то отвыкать нервничать на этой работе, потому что здесь главное – терпение, последовательность, постоянная перепроверка самого себя: насколько твои аргументы точны, насколько они встречают понимание и западают в душу собеседника, постоянно слушать собеседника и искать в его словах, в его рассуждениях, в его мыслях какие-то возможности для сближения позиций или для продвижения своих позиций, или для учета того, что он предлагает, если это не противоречит твоим интересам.

Посол, конечно же, – это представитель Президента. Внешнюю политику определяет Президент. И в том, что касается наших послов в отдельных государствах и постоянных представителей при ООН, ОБСЕ, Совете Европы и других международных структурах, то у всех у них есть директивы, которыми они снабжаются при отъезде в командировку. Директивы утверждаются в Министерстве иностранных дел на основе тех принципов внешней политики и приоритетных направлений, которые определяет Президент в рамках концепции внешней политики Российской Федерации и в рамках других доктринальных, концептуальных документов. Безусловно, это азы нашей работы, и посол обязан постоянно сверяться с этими директивами. Но, так же безусловно, что ни в одном документе невозможно предусмотреть все варианты развития событий, и такое происходит очень часто. На то он и посол, на то он и обличен чрезвычайными полномочиями, чтобы иметь достаточный опыт и достаточную прозорливость и, если хотите, искушенность, чтобы в любой ситуации примерять развитие событий, пусть даже неожиданное, к тем базовым принципам, которые ему предписано продвигать в том или ином государстве или в той или иной организации.

Сейчас даже не помню всех хитросплетений моего случая. Но очень часто, когда идут ночные заседания, заседания во внеурочное время, когда Москва глубоко спит, а от нас требуют «позвоните!», ты отвечаешь, что звонить не будешь, потому что у тебя уже есть указания. Главное здесь – видеть пределы возможного, но когда ты понимаешь, что на кону принципиальнейшие вещи, наши принципиальные интересы, тогда слабину давать нельзя, и именно в таких ситуациях иногда приходится прибегать и к использованию права вето.

Был у меня один случай, когда в рамках нашей общей линии пришлось решать проблему, которую никто не мог предусмотреть. Это было в середине 90-х годов, я только-только приехал в Нью-Йорк, прошло, наверное, год или полтора после моего там появления. Периодически кубинские эмигранты из Штата Флорида совершали полеты на маленьких самолетиках и разбрасывали над Кубой листовки, нарушая воздушное пространство кубинского государства. Кубинцы постоянно протестовали, распространяли ноты, предупреждали, что в следующий раз произойдет физическая защита воздушного пространства суверенного государства. Один самолет кубинцы сбили, в Москве тогда была глубокая ночь. Постоянный представитель США при ООН М.Олбрайт срочно собрала Совет Безопасности ООН и потребовала осудить кубинское Правительство за акт терроризма. Формулировки были самые жесткие. Мы с моими коллегами из нашего представительства, вместе с китайскими коллегами, с рядом других членов Совета Безопасности ООН от развивающихся стран работали в пользу того, чтобы это заявление было выдержанным, чтобы оно не предрешало расследования, чтобы оно никого не обвиняло голословно. Нам удалось выработать текст, который потом даже кубинское Правительство приветствовало. Вот, наверное, то, что мне запомнилось, потому что это была очень долгая многочасовая работа. М.Олбрайт ходила звонить в Вашингтон, но в итоге мы «дожали».

Вопрос: А вот эта символика, о которой Вы говорили… Мир знает картинку Совета Безопасности ООН. Эта телевизионная картинка не сходит с экранов, но рядом с главным помещением СБ ООН есть небольшая комнатка, которая, Вы мне сказали, называется почему-то «русской комнатой» (я даже потом пытался выяснить почему), где проходят закрытые заседания СБ ООН, где, собственно, и варится тот самый главный бульон.

С.В.Лавров: Да.

Вопрос: А что это за специальная комната?

С.В.Лавров: Да. Эта комната была изначально заложена архитекторами, которые строили здание ООН. Там были советские архитекторы, т.к. группа архитекторов была интернациональной. Эта комната называется «комната консультаций».

Вопрос: Для Совета Безопасности ООН?

С.В.Лавров: Да. Там есть по одному креслу для постоянного представителя, причем, кресла стоят друг к другу намного более плотнее, нежели в основном зале – зале официальных заседаний. И за спиной постоянного представителя есть еще два кресла для его помощников. Вдоль стены стоят еще несколько кресел, в общей сложности, наверное, каждая делегация может появиться максимум в составе «постпред + 3». И то, они уже будут «как сельди в бочке». Комната эта очень маленькая и компактная.

Есть такая история. Когда я только начинал работать Постоянным представителем, планировался ремонт, и у членов Совета Безопасности ООН спросили: «Может быть переформатировать ваше помещение?». Там кроме основного официального зала, кроме «комнаты консультаций», еще есть такой «предбанник», где стоят диваны, телевизор, где можно было просто посидеть, выпить чашку кофе и немного отдохнуть, и есть еще одна комната, примыкающая к этому «предбаннику», где тоже можно было собрать человек 10. Нас спросили, не стоит ли эту «комнату консультаций», учитывая, что она всегда забита битком, немного расширить за счет этого «предбанника» и перенести стенку, чтобы было просторнее. Не хочу никого выдавать, но один из постоянных членов Совета Безопасности ООН, посол (не российский) сказал: «Нет, ребята, давайте не будем сейчас эту стену передвигать, потому что как только мы это сделаем, сразу появится искушение активнее продавливать расширение СБ ООН», потому что будет куда расширяться». Это такая шутка, конечно…

Вопрос: Так вот почему не идут реформы Совета Безопасности ООН?

С.В.Лавров: Много людей с юмором, без него в СБ тяжело бы было.

Вопрос: Кстати, один из тех людей, кто, по-моему, обладает неплохим чувством юмора, – это нынешний Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. У него хорошее чувство юмора, насколько я мог судить. Он человек улыбчивый, но, в любом случае, ему надо уходить. В этой связи есть ли у России, Министерства иностранных дел какие-то приоритеты по будущему Генеральному секретарю ООН? Достаточно широко известно, что меняются регионы и т.д. Но в своем интервью Пан Ги Мун сказал, что на этом посту давно ждут женщину. Насколько это реалистично в будущем году?

С.В.Лавров: Не знаю, насчет того, кто ждет женщину…

Вопрос: Это сказал Пан Ги Мун.

С.В.Лавров: Наверное. Но гендерная тема все-таки не должна превращаться в самоцель. Кстати, среди проведенных в ООН реформ есть и создание гибридной структуры под названием «ООН-женщины», в которой представлены правительства и неправительственные организации. Тема сквозная: права женщин в семье, равноправие, права женщин и детей в различных ситуациях, конфликтных зонах и многое другое. Это важная тема, и ее нужно продвигать.

Но когда мы говорим о Генеральном секретаре ООН, прежде всего, здесь должны быть такие критерии как профессионализм и опыт. Учитывая разветвленность ООН, очень непросто сразу садиться на это место без знания системы Организации. И конечно, должны быть приняты во внимание принципы универсальности ООН, т.е. должна быть какая-то ротация, хотя это и не предусмотрено в Уставе. В нем только сказано, что Генеральный секретарь ООН как главный административный чиновник должен обеспечивать функционирование организации, имеет право консультироваться с руководителями межправительственных органов ООН и докладывать свои идеи, в том числе касающиеся проблем мира и безопасности, в Совет Безопасности ООН. Функций достаточно. Они сформулированы емко, крупно и предоставляют достаточную свободу действий. Кстати, было бы неплохо немного повысить уровень отчетности Секретариата в целом перед межправительственными органами, потому что иногда не хватает транспарентности. Понимаю, многие вещи носят конфиденциальный характер, но уж перед СБ ООН надо быть всегда честным, и у Секретариата каких-то секретов от Организации быть не должно.

Если говорить об избрании нового Генерального секретаря ООН, отмечу, что мы очень уважаем Пан Ги Муна, у нас добрые отношения, он не раз бывал в России, с ним также много раз встречался Президент России В.В.Путин. Но в будущем году он заканчивает свой второй срок и, в соответствии с Уставом ООН, уже не будет переизбираться. Возникает вопрос о том, чтобы обеспечить ту самую универсальность и справедливость в отношении географической привязки руководителей Секретариата. На этом посту уже не раз были представители Западной Европы, Азии, Африканского континента (Б.Гали и К.Аннан) и Латинской Америки. Но ни разу не была представлена официально существующая в ООН еще с советских времен Восточноевропейская региональная группа.

В ООН были созданы пять групп: Азиатская, Латиноамериканская, Африканская, Западноевропейская (куда входят США, Австралия, Новая Зеландия) и Восточноевропейская. Эти группы изначально замышлялись не для каких-то согласований по политическим вопросам, а для того, чтобы более эффективно и рационально избирать состав органов ООН, который ограничен. Например, в Экономический и Социальный Совет надо избирать 54 страны. В Совете по правам человека тоже не так много стран, как хотелось бы всем, они не универсального состава. Есть много таких структур, куда надо выбирать из имеющихся членов Организации Объединенных Наций. Для того, чтобы в экономических и правозащитных органах все регионы были представлены более-менее равномерно, были созданы эти группы, которые между собой согласовывают кандидатуры, в том числе и в СБ, ЭКОСОС, СПЧ и др. Когда Советский Союз и Варшавский договор перестали существовать, Восточноевропейская группа сохранилась, потому что она не носит политического характера и необходима для организации таких выборов.

В Восточноевропейской группе сейчас сформировалось единое мнение, которое поддержали мы и все ее члены, независимо от их принадлежности к НАТО. Было подписано письмо, которое распространили среди всех членов ООН, о том, что мы убеждены, что следующим Генеральным секретарем ООН должен быть представитель Восточноевропейской страны. Таких кандидатов сейчас около 10 (среди них, кстати, есть и женщины), они заявлены от отдельных стран. Группа в целом едва ли придет к согласию, но процедура избрания Генсекретаря ООН и выдвижение кандидатур – достаточно гибкий процесс. Не исключаю, что Восточноевропейская группа вынесет на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН несколько кандидатур. Наверное, в процессе продолжающихся консультаций кто-то из этой десятки кандидатов отсеется. Число кандидатов точно будет больше одного, но я не вижу ничего страшного в том, чтобы Генеральная Ассамблея ООН получила список из нескольких имен.

Вопрос: Консенсуса СБ ООН не требуется?

С.В.Лавров: Нет, это обязательно. В первую очередь список идет в Совет Безопасности ООН. Там свои методы работы, а также есть ни к чему не обязывающее рейтинговое голосование вслепую, чтобы никто не знал кто за кого, но можно было понять, какой кандидат набирает необходимые
9 голосов, есть и другие «хитрости». Но в нынешней ситуации, наиболее вероятным исходом рассмотрения в СБ ООН будет передача на Генеральную Ассамблею ООН нескольких кандидатур.

Вопрос: А там кандидату надо набрать большинство голосов или 2/3?

С.В.Лавров: Всегда была одна кандидатура, потому что Совет Безопасности ООН производил «отсев» через упомянутые процедуры. В этот раз, зная тех претендентов, которые уже известны, не вижу, как можно сделать так, чтобы остался один, не обидев других достойнейших кандидатов.

Вопрос: Мы с Вами беседуем в музее МИД. Это само по себе уникальное учреждение. Есть ли еще в мире музеи министерства иностранных дел?

С.В.Лавров: Наверняка есть.

Вопрос: Но, я уверен, что ни в одном музее нет того, что я нашел в вашем. Вот этого нет нигде.

С.В.Лавров: Только когда уходить будете – верните, пожалуйста.

Вопрос: Это книга стихов российских и советских дипломатов. Там есть Ваши стихи, что достаточно характеризует Министра. Это, наверное, единственный музей, где есть книга стихов дипломатов. Поскольку мы говорим о программе, связанной с юбилейной сессией ООН, вообще с Организацией Объединенных Наций, я предполагаю, что те 10 лет на «Ист-Ривер» имели какую-то свою поэтическую музу лично у Вас.

Этот сборник стихов называется «Отдушина», здесь есть Ваша фотография, правда, здесь Вы совсем-совсем молодой, не седой. Это стихотворение написано, когда Вы уже работали в ООН. Первое четверостишье начинается так:

Мы родились под сенью великого МГИМО –

Прекраснейшей из всех земных династий.

Здесь столько поколений навеки сплетено,

Дай Бог ему бессмертия и счастья.

Это стихи Вы написали своей альма-матер.

С.В.Лавров: Да, было такое. Сейчас они стали гимном МГИМО, который исполняют 1 сентября. Мне это очень приятно, лестно, но я не имел никакого отношения к принятию такого решения, его принял ректор.

Вопрос: О МГИМО в записках, докладах, диссертациях написано много, но в стихах, по-моему, лучше никто не написал. Вот, кстати, еще Ваши строчки. Я еще раз Вам их напомню:

Он нам помог себя на прочность испытать

И славой, и бедою, и богатством.

Он научил нас, как от жизни не устать

И сохранить студенческое братство…

Насколько я знаю, Вы его сохраняете всю жизнь. Спасибо, Сергей Викторович.

С.В.Лавров: Спасибо Вам.

Источник: МИД РФ

Оценить статью

(Нет голосов)

(0 голосов)

Поделиться статьей