Тотальная тарифная агрессия администрации Дональда Трампа говорит о том, что, как и в канун Первой мировой войны, глобализация чревата возвратом к протекционизму — в рамках неизбежной коррекции ее непредвиденных последствий ключевыми пострадавшими игроками и фиксации нового баланса сил победителями.
Тогда, в начале прошлого века, выигрывали Германия, США и Россия, а тесниться приходилось Великобритании. Поэтому Лондон не особенно возражал против большой европейской войны, понимая, что Берлин намерен ее развязать в том числе как средство сдерживания развития России, экономика которой тогда росла темпами, сопоставимыми с нынешними китайскими. По расчетам тех лет, к 2050 г. население России должно было составить 600 млн человек и она должна была стать доминирующей (в понимании западных элит) экономической державой не только Европы, но и всей Евразии.
Англичане упорно отказывались — несмотря на настояния Санкт-Петербурга (в этом состояла главная миссия тогдашнего российского посла Александра Бенкендорфа) — заявить публично или довести до Берлина по дипломатическим каналам, что они выступят на стороне Франции и России в случае германской агрессии. Собственно, так и случилось, но была упущена возможность предотвратить европейскую катастрофу. В Берлине, который еще совсем недавно предлагал Лондону союз на случай французской агрессии против Британских островов (прямой отсыл ко временам Наполеона), были потрясены, но дело было сделано: объявлена война России, а Франция вслед за тем объявила войну Германии.
Очевидно, что сейчас список проигравших значительно длиннее. Его возглавляет Америка, но с ней также весь Евросоюз и Великобритания. Больше всех выиграл Китай и ряд других стран, включая Индию и Россию. Объектами сдерживания на этот раз стали Пекин и Москва. Москва доказала в последние три года свою самодостаточность, мобилизационный потенциал и заодно задала высокие стандарты современной войны. Отсюда курс Трампа на нормализацию отношений с Россией, что выведет российско-американские отношения на беспрецедентный уровень позитивного и равноправного сотрудничества в мирное время. Индия представляет интерес для США как противовес Китаю, который становится главным объектом сдерживания и даже изоляции со стороны Вашингтона.
Ядерный фактор обеспечивает сравнительно мирный характер нынешней трансформации мира и отражения нового баланса сил в миропорядке. Как ожидают сами американцы, к 2030 г. Китай в военном отношении, включая ракетно-ядерный потенциал, сравняется с Америкой. Тогда естественным порядком отпадет задача его силового сдерживания. Однако опыт СВО на Украине показал, что США будет трудно противостоять Китаю вдали от своих границ — если в Пекине решат форсировать воссоединение Тайваня. В любом случае угроза ядерной войны не сможет испугать Пекин, так как уравнение стратегического сдерживания уже стало трехсторонним — с участием России: глупо уничтожать друг друга на виду у России. Собственно, об этом весь пацифизм Трампа: опция войны им исключается.
Остается экономическая агрессия Вашингтона, хотя и явно запоздалая. Речь не только о значительной торгово-экономической и инвестиционной взаимозависимости между США и Китаем, на что указывают первые залпы в этой торговой войне. Китай создал сетевую структуру соответствующих отношений со всеми союзниками США, включая европейских, и значительно шире. В условиях геополитических потрясений никто не готов жертвовать своим экономическим благополучием ради восстановления «величия Америки» в трамповском прочтении.
Вашингтону придется столкнуться с единым фронтом бенефициаров сложившейся за 40 лет глобализации мирохозяйственной системы. У союзной Европы будет мотив не дать Трампу преуспеть и тем самым обречь его консервативную революцию на поражение. Зато Запад останется в привычной системе геополитических координат.
Задача явно оказалась сложнее, чем предполагалось изначально. Потребуется долгосрочная комплексная стратегия, учитывающая в том числе интересы американского бизнеса. Можно предположить, что это будет нечто похожее на «Новый курс» Рузвельта с той лишь поправкой, что потребуется плавное вхождение в протекционизм с параллельным решением таких проблем, как сбалансирование федерального бюджета и государственный долг. Не исключены и монетарные потрясения, затрагивающие будущее ФРС и доллара. Так, нельзя исключать множественной эмиссии как доллара, так и гособлигаций. Тогда остро встанет вопрос об активах, деноминированных в старых, ничем не обеспеченных долларах, равно как и о трежерис, выпущенных с нулевой или около того доходностью (хотя погашать их придется). Особенность капитализма в том, что активы могут мгновенно обнуляться и даже приобретать отрицательное значение.
У одного из римских историков описывается эпизод, когда молодой человек из аристократического рода приходит за советом к патрицию, который выносит такой вердикт: его финансовые проблемы таковы, что их можно разрешить не иначе, как посредством гражданской войны, то есть они неразрешимы в сложившемся правопорядке. Возможно, что это верно и для администрации Трампа. Тогда это будет квазигражданская война внутри США с решающей ролью государства и начало «с чистого листа» во внешнеэкономическом плане, благо это вполне во власти Америки как главного акционера глобальной валютно-финансовой системы.
Пока же всё говорит о том, что намечается замедление глобального роста и мировой торговли в условиях той неопределенности, которая уже сложилась по итогам первых ста дней президентства Трампа. Показателен ежегодный доклад МВФ, согласно которому в этом году глобальный рост снизится до 2,8% (с 3,3% в этом году), для США — до 1,8% (с 2,8%) и ЕС — до 0,8% (с 0,9%). Существенно пострадает Китай — до 4,0% (с 5,0%). В среднесрочной перспективе экспорт в США может снизиться в пределах от 19,3 до 27,6%.
Интерес представляют оценки доклада мегафонда BlackRock, управляющего активами по всему миру в $10,5 трлн. Там делается акцент на важность энергообеспеченности, что будет связано с развитием искусственного интеллекта (упоминается, что Китай строит АЭС суммарной мощностью в 100 гигаватт, в результате чего на него будет приходиться половина всей мировой атомной электрогенерации), и перспективы модернизации инфраструктуры с глобальным объемом инвестиций в $68 трлн до 2040 г. В числе прочего отмечается важность токенизации как для платежей, так и для инвестиций.
В целом эксперты ожидают эскалации торговой войны, причем ее эффект будет накапливаться со временем, что будет связано с искажениями, влияющими на накопление капитала, и потерями в производительности вследствие перераспределения ресурсов. Тарифы будут действовать как шоковая терапия как для самой Америки, так и для стран, против которых они вводятся. При этом глобальная инфляция может незначительно возрасти, но затем снизиться из-за падения экономической активности. Накопление искажений, вызванных мерами внерыночного характера, в итоге может оказывать повсеместное воздействие.
Такова в принципе цена глобальной трансформации. В преимущественном положении окажутся самодостаточные страны, такие как США и Россия, и те страны, которым удастся создать относительно замкнутые торгово-экономические и монетарно-расчетные порядки в рамках своих макрорегионов.
Нельзя исключать и выбросов силовой политики в международных отношениях. Исторический опыт показывает, что объект всегда имеет преимущество и может «поджидать за углом» субъекта направленной против него политики. Так получилось с Россией на Украине, но то же может случиться с Китаем, как, кстати, с ним уже произошло в рамках запущенной американцами глобализации. Только на этот раз они могут «удвоить ставки» и переписать навязываемые им правила игры, перекраивая геополитическую систему координат в геоэкономическую. Это будет общество против общества и тогда будет трудно сказать, на чьей стороне время.
Источник: Эксперт.
