Болгария может стать первой из стран НАТО, отношения с которой будут полностью разорваны. После того как болгарское правительство приняло решение о высылке семидесяти сотрудников российского посольства, работа учреждения стала невозможна. Дальше вопрос: сохранять символическое присутствие в ожидании лучших времен либо привести статус в соответствие с реальностью. Сразу замечу, автор этих строк за первый вариант. Ситуация рано или поздно должна измениться, а восстанавливать формально прекращенные отношения всегда намного сложнее, чем их прерывать. Так что из соображений удобства было бы проще заморозить связи на совершенном минимуме.
Впрочем, с содержательной точки зрения разница невелика. Огромный массив взаимодействия, накопленный между Россией и Европой за десятилетия, быстро исчезает. А с ним и необходимость в многолюдных дипломатических представительствах. Ведь их численность определялась (возможно, избыточно) задачей обслуживать разнообразные направления сотрудничества - экономического, гуманитарного, в сфере безопасности и пр. Мощные аналитические службы разного рода, всегда представленные в посольствах, были призваны оценивать и прогнозировать двусторонние отношения исходя из того, что они будут и должны развиваться. Если они развиваться не будут и не должны, а качественные изменения в политической атмосфере этого года указывают именно на это, нужда в обширных дипломатических аппаратах резко уменьшается.
Болгария может стать первой из стран НАТО, отношения с которой будут полностью разорваны. После того как болгарское правительство приняло решение о высылке семидесяти сотрудников российского посольства, работа учреждения стала невозможна. Дальше вопрос: сохранять символическое присутствие в ожидании лучших времен либо привести статус в соответствие с реальностью. Сразу замечу, автор этих строк за первый вариант. Ситуация рано или поздно должна измениться, а восстанавливать формально прекращенные отношения всегда намного сложнее, чем их прерывать. Так что из соображений удобства было бы проще заморозить связи на совершенном минимуме.
Впрочем, с содержательной точки зрения разница невелика. Огромный массив взаимодействия, накопленный между Россией и Европой за десятилетия, быстро исчезает. А с ним и необходимость в многолюдных дипломатических представительствах. Ведь их численность определялась (возможно, избыточно) задачей обслуживать разнообразные направления сотрудничества - экономического, гуманитарного, в сфере безопасности и пр. Мощные аналитические службы разного рода, всегда представленные в посольствах, были призваны оценивать и прогнозировать двусторонние отношения исходя из того, что они будут и должны развиваться. Если они развиваться не будут и не должны, а качественные изменения в политической атмосфере этого года указывают именно на это, нужда в обширных дипломатических аппаратах резко уменьшается.
Конечно, опыт показывает и другое. Когда контакты естественны и выгодны для всех, они пробивают себе дорогу в обход создаваемых препон. Пример России и Украины в предшествующие годы - наиболее наглядный. Несмотря на целенаправленные усилия по обеспечению разрыва, товарооборот после 2014 года ухитрялся не только сохраняться, но периодами и расти. Не говоря уже о человеческом общении. Сейчас подобный феномен наблюдается на уровне Россия - ЕС. Стороны, в принципе, органично друг друга дополняют, и их растаскивание совершенно противоречит здравому смыслу. По идейно-политическим соображениям это тем не менее происходит, рано или поздно оно возымеет эффект. Но связи будут пытаться восстановиться - различными альтернативными способами. Другое дело, что для такого официальные ведомства не нужны, точнее - их функция должна сводиться к закрыванию глаз на то, что нарушает ограничения. В общем, парадоксальная ситуация.
Особая тема - дипломатия эпохи острого международного кризиса. Между Россией и Западом она сейчас отсутствует. Это проявляется в разных формах, в том числе в окончательном отмирании такого понятия, как конфиденциальность. В классические времена приглашение журналистов присутствовать на не предназначенном для огласки разговоре глав государств и даже записать его было бы воспринято как вопиющее событие. Сейчас - уже практически норма, как показывает, например, практика Елисейского дворца. Кажется, аранжировщикам таких акций даже в голову не приходит, что они могут иметь долгосрочные фатальные последствия для способности решать хоть какие-то вопросы с другими государствами. Отсутствие доверия уничтожает дипломатию как род деятельности, переводя ее в категорию публичной политики. Но публичная политика редко имеет цель о чем-то договориться, она по определению конфликтна, в этом ее суть.
Почему такое происходит? Это злая воля или откровенная глупость? Рискнем великодушно предположить, что ни то, ни другое. Мы имеем дело с трансформацией внешней политики как таковой.
Дипломатическая война с массовыми высылками уничтожает традиционный механизм взаимодействия, основанный на определенных правилах и процедурах. Последние устанавливались столетиями и вроде бы устоялись. Но изменения в общественном устройстве, прежде всего связанные с технологическими и коммуникационными факторами, расшатывают прежнюю схему отношений даже вне зависимости от политической воли участников. Внешняя политика все больше переходит с уровня профильных ведомств на уровень политических лидеров, глав государств. А это диктует свои законы, поскольку тут действуют уже не профессионалы-технократы, а политики, несущие - в силу своего понимания - ответственность перед гражданами.
Не вдаваясь в анализ плюсов и минусов демократии, это отдельная огромная тема, надо признать, что степень демократичности окружающей среды повысилась повсеместно вне зависимости от желаний руководителей. И им приходится работать именно с этим. Тому же Эмманюэлю Макрону в конечном итоге намного важнее, как его действия на международной арене воспримут избиратели, чем отношение к ним собеседников по конфиденциальным переговорам. Французский начальник в этом смысле пример особенно выдающийся, но в целом с аналогичным прессингом сталкиваются все, каждый в силу особенностей своей административно-управленческой системы.
Вывод из всего этого вытекает довольно тревожный. Получается, что ни привычные механизмы, ни новые формы не работают на международную стабилизацию. Все зависит от личностей, а насколько это надежно? Некоторым утешением служит то, что описанный феномен прежде всего относится к отношениям России и Запада. На Востоке все более традиционно. Пока.
Источник: Интернет-портал «Российской газеты»
