Первый год большой войны

Российская специальная военная операция на Украине, первое крупное вооружённое столкновение между государствами в XXI веке, стала результатом реализации долгосрочных планов великих держав, прежде всего – Соединённых Штатов и России. Украинский конфликт – их схватка на территории Украины, а для США – и посредством Украины.

Располагая значительным военным потенциалом и сильнейшей сухопутной армией в Европе за пределами России, эта страна никогда не обладала собственными ресурсами для сопротивления России дольше нескольких месяцев. К середине 2022 г. стало очевидно, что способность Киева продолжать борьбу является производной от готовности Запада предоставлять ей значительную военную и экономическую поддержку.

Ещё в октябре 2022 г., когда военная ситуация выглядела максимально благоприятной для Киева, а российские бомбардировки украинской инфраструктуры ещё не начались в полную силу, предполагалось, что украинский бюджет на 2023 г. будет обеспечен иностранными кредитами и грантами на 58 процентов[1]. Фактически же зависимость Украины от внешнего финансирования может приближаться к таковой у афганского правительства президента Ашрафа Гани и достигать 80 процентов. Кроме того, исчерпание имевшихся на начало кампании гигантских ресурсов советской военной техники и боеприпасов означает, что и военные усилия Украины обуславливаются пределами Запада по её снабжению.

Таким образом, ход и исход конфликта прежде всего определяются, с одной стороны, целями и возможностями Соединённых Штатов, с другой – целями и возможностями России. Устремления прочих игроков, включая саму Украину, влияют на ход противостояния в меньшей степени.

Российская специальная военная операция на Украине, первое крупное вооружённое столкновение между государствами в XXI веке, стала результатом реализации долгосрочных планов великих держав, прежде всего – Соединённых Штатов и России. Украинский конфликт – их схватка на территории Украины, а для США – и посредством Украины.

Располагая значительным военным потенциалом и сильнейшей сухопутной армией в Европе за пределами России, эта страна никогда не обладала собственными ресурсами для сопротивления России дольше нескольких месяцев. К середине 2022 г. стало очевидно, что способность Киева продолжать борьбу является производной от готовности Запада предоставлять ей значительную военную и экономическую поддержку.

Ещё в октябре 2022 г., когда военная ситуация выглядела максимально благоприятной для Киева, а российские бомбардировки украинской инфраструктуры ещё не начались в полную силу, предполагалось, что украинский бюджет на 2023 г. будет обеспечен иностранными кредитами и грантами на 58 процентов[1]. Фактически же зависимость Украины от внешнего финансирования может приближаться к таковой у афганского правительства президента Ашрафа Гани и достигать 80 процентов. Кроме того, исчерпание имевшихся на начало кампании гигантских ресурсов советской военной техники и боеприпасов означает, что и военные усилия Украины обуславливаются пределами Запада по её снабжению.

Таким образом, ход и исход конфликта прежде всего определяются, с одной стороны, целями и возможностями Соединённых Штатов, с другой – целями и возможностями России. Устремления прочих игроков, включая саму Украину, влияют на ход противостояния в меньшей степени.

Американский контроль над воюющей Украиной не стоит преувеличивать. Имеющиеся данные, в том числе появившиеся в Сети в апреле американские документы (степень достоверности которых, впрочем, ставится под сомнение), говорят о том, что у Вашингтона есть проблемы с получением полной информации о «ситуации на земле». Во многих случаях США вынуждены иметь дело с ложью, искажениями и умалчиваниями с украинской стороны, которые отчасти компенсируются ведением полномасштабной разведывательной деятельности против украинского союзника. Американцы обеспокоены обострением коррупции на Украине в ходе конфликта, но далеко не всегда могут добиться увольнения чиновников, подозреваемых в хищениях западной помощи.

Украина, как и многие другие младшие партнёры Вашингтона, активно пытается воздействовать на американский процесс принятия решений, используя традиционные инструменты лоббирования и узаконенной американской практики политического манипулирования. Тем не менее жесточайшие ресурсные ограничения и высокий уровень коррупции, очевидный для посвящённых в украинскую тему американских представителей, не позволяют «хвосту вилять собакой», как, возможно, об этом мечтают в Киеве.

Цели США

И Россия, и США довольно чётко определили свои стратегические цели в рамках конфликта. Для Соединённых Штатов это нанесение стратегического поражения России, то есть такое политическое, военное и экономическое ослабление России, которое устранит её из числа значимых составляющих мирового баланса сил. Достигнуть этой цели предполагалось за счёт провоцирования экономической и политической дестабилизации России под комбинированным влиянием санкций, пропагандистской кампании и военных потерь. США рассчитывали добиться этих результатов в короткие сроки, вероятно, в первые несколько недель после начала боевых действий.

Имелось и планирование на случай затягивания вооружённого противостояния. В 2020–2021 гг. американцы и их союзники принимали меры по накоплению в Восточной Европе запасов оружия советских типов, при западной помощи на Украине создана работоспособная система мобилизации, произведено рассредоточение военных запасов. Но меры подготовки к длительной войне были крайне ограниченными, что отражало ошибочные представления американцев о степени устойчивости российской экономики, масштабах российского военного производства и внутриполитической ситуации в стране.

Цели России

Цель России – устранение Украины как источника угроз для своей военной безопасности и внутриполитической стабильности, в изложении российских лидеров – недопущение создания «Анти-России». В качестве оптимального пути достижения этой цели российское руководство, очевидно, рассматривало дестабилизацию и разгром украинского государства в течение считанных недель за счёт комбинации специальных операций, политического давления и быстрого продвижения войск вглубь страны. Результатом должно было стать навязывание Украине мирного соглашения на выгодных России условиях, её превращение в слабое в военном отношении нейтральное государство, с автономизацией или присоединением к России части территории.

Известная на данный момент информация свидетельствует, что существенная роль в российской операции отводилась «специальному» компоненту, связанному с деятельностью агентурной разведки и сил специальных операций.

Исходные условия

Россия заведомо не обладала силами для быстрого сокрушения военной державы масштабов Украины, если украинское правительство и военное командование не были бы дестабилизированы в течение первых дней войны. Любые аналогии между войной на Украине и американским вторжением в Ирак в 2003 г., а также другими конфликтами после завершения холодной войны носят поверхностный характер. Достаточно сказать, что на момент начала прямого столкновения Украина обладала 38 рабочими дивизионами комплексов С-300 (модификаций ПТ, ПС и В), 15 дивизионами зенитных ракетных комплексов «Бук» и сотнями самоходных зенитных ракетных комплексов малой дальности «Оса», «Стрела-10», «Тор» с колоссальными запасами зенитных ракет.

Численность украинских войск мирного времени превосходила численность российских войск, которые могли принять участие в войне, ввиду политических ограничений российского руководства (отказ от использования призывников; продолжение контрактной службы по правилам мирного времени с правом расторжения контракта и отказ от мобилизации до сентября 2022 г.). Количество доступного Украине тяжёлого вооружения сухопутных войск (танки, лёгкая бронетанковая техника, артиллерия) на начало 2022 г. по некоторым компонентам было сопоставимо с таковым в российских сухопутных войсках (без учёта запасов на базах хранения военной техники) при сравнимом качестве. Собственно говоря, недостаток оружия никогда и не был главной проблемой ВСУ. Возможности украинской армии образца 2014 г. ограничивала не нехватка железа, а низкая боевая готовность, слабая мотивация, коррупция и отсутствие дисциплины.

Срочной замены требовали в основном средства связи, разведки, управления – именно те области, где технологии холодной войны полностью утратили актуальность. На это и была направлена основная западная помощь. Украина своими силами вела работы над высокоточным оружием (РСЗО «Ольха», управляемый снаряд «Квитник») и модернизировала парк бронетанковой техники, что привело к увеличению количества боеготовой техники в разы без масштабного импорта. Необходимость в крупных поставках на Украину тяжёлого оружия западного производства для восполнения потерь, ставшая очевидной уже в апреле-мае 2022 г., оказалась, по всей видимости, неприятной неожиданностью для США и их союзников. Серьёзной подготовки к этому не проводилось, и такое упущение дорого обошлось Украине.

Запоздалая российская реакция

Процесс технической модернизации ВСУ мог быть объективно оценён путём наблюдений за закупками, производством и учениями, хотя крупных, резонансных событий вроде поставок крупных партий новейшего оружия не происходило. Не менее важный процесс трансформации украинского общества, роста национализма, закрепления устойчивого антироссийского консенсуса в украинской элите, видимо, был осознан в России не сразу, что обусловило позднее понимание неизбежности войны.

По словам секретаря СНБО Украины Алексея Данилова, Украина начала готовиться к неизбежной полномасштабной войне после провала встречи в «нормандском формате» в Париже в декабре 2019 года. Россия, похоже, пришла к выводу о неотвратимости вой­ны существенно позже, вероятно – весной 2021 г. (в апреле начались масштабные учения у границ Украины), хотя некоторые меры по подготовке к большому конфликту принимались и раньше. Запоздалая реакция на действия другой стороны предопределила поспешную и неполную подготовку к СВО.

В целом отсутствие в России систематического, масштабного научного изучения современной Украины (как, впрочем, и других постсоветских стран), видимо, сыграло роль в неспособности своевременно оценить трансформацию украинского общества и государства. Это – самый дорогостоящий во всех смыслах провал российской научной политики за всю постсоветскую эпоху.

Специальная операция

Невозможность быстрого разгрома Украины российской армией мирного времени образца начала 2022 г. была очевидна для военных специалистов, пытавшихся реально вникнуть в масштаб проблемы (можно вспомнить опубликованную в начале февраля 2022 г. статью Михаила Ходарёнка «Прогнозы кровожадных политологов»[2]). Рискованная ставка на «специальную» составляющую специальной военной операции была, таким образом, вынужденным следствием слабости военного компонента СВО. При этом необходимость начала СВО, с точки зрения российского руководства, не вызывала сомнений в силу продолжавшейся быстрой милитаризации Украины и углубления её сотрудничества с НАТО. Конфликт с Украиной из-за Донбасса и Крыма рассматривался как неизбежный, затягивание его начала привело бы лишь к ухудшению соотношения сил и росту потерь.

Провал специального компонента СВО в первые её дни (вероятно – везде, кроме юга Украины) был во многом связан с экстренными, масштабными и жестокими мероприятиями украинских спецслужб по «зачистке тыла», проводившимися при масштабной технической помощи США в последние месяцы до и первые месяцы после начала войны.

Судьба лиц, даже подозревавшихся в тот период в сотрудничестве с Россией, была незавидной. Опубликованные позднее украинской военной разведкой данные о гибели её особо ценного агента Дениса Киреева – тому свидетельство. Киреев, участник украинской делегации на первом раунде мирных переговоров с Россией, был схвачен СБУ 5 марта в Киеве и сразу же убит выстрелом в затылок как предатель. Не предпринималось никаких попыток расследования, суда, сбора доказательств. Не выполнялись никакие формальности. Причиной ареста и расстрела было то, что Киреев по заданию военной разведки поддерживал систематические контакты с различными российскими структурами и попал в поле зрения СБУ. Казнь состоялась настолько молниеносно, что украинская военная разведка не успела вмешаться и спасти своего агента. Реальное число менее известных людей, ликвидированных таким образом, на основе весьма эфемерных свидетельств их вины, было, вероятно, весьма значительным.

Затяжная война

Российская ставка на «специальную» составляющую выглядела изначально шатко; едва ли есть сферы человеческой деятельности более непредсказуемые, чем агентурная разведка.

Первая «специальная» фаза СВО была отчаянной попыткой избежать полноценной затяжной войны, и эта попытка оказалась, во-первых, неудачной, во-вторых, затратной для России в политическом и военном отношении.

Ставка на специальные инструменты сработала лишь в Херсонской области, где, по последующим заявлениям СБУ, российской агентуре удалось дезорганизовать украинскую оборону. Попытка быстрого захвата Харькова силами спецназа с опорой на помощь агентуры внутри города провалилась с заметными потерями российской стороны, как и попытки вызвать шок и панику в украинском руководстве быстрым движением российских войск к Киеву в сочетании с деятельностью агентов внутри.

Понимая шаткость «специального» инструментария, российское руководство готовилось и к затяжной войне. В 2021 г. существенно выросло производство ряда видов вооружений и военной техники (по-видимому, крылатых ракет и ракет для систем ПВО), была развёрнута подготовка мобилизации экономики. Ретроспективно становятся понятны некоторые шаги, осуществлявшиеся за месяцы, предшествовавшие войне. Например, внезапная проверка министром обороны Сергеем Шойгу Черёмушкинского военкомата в Москве 8 июня 2021 года. Военкоматы не пользовались особым вниманием российских военных руководителей со времён «сердюковских реформ»; обнаружив в военкомате натуральные руины, отсутствие компьютеров и горстку престарелых сотрудников, Шойгу устроил разнос подчинённым и потребовал исправить недостатки. Сделать это не удавалось вплоть до начала мобилизации, объявленной в сентябре 2022 г., несмотря на принимавшиеся меры (например, уточнение данных воинского учёта по всей стране в конце 2021 – начале 2022 г.).

Многие подготовительные меры сталкивались с проблемами из-за секретности, окружавшей весь процесс подготовки, которая, в свою очередь, могла диктоваться большой ролью «специального» компонента СВО. Фразы «приведите в порядок военкоматы» и «приведите в порядок военкоматы, потому что завтра война» содержат идентичные указания, но исполняться они будут по-разному. Режим секретности и связанное с этим отсутствие всякой пропагандистской подготовки предстоящей кампании также привели российские вооружённые силы в первые недели конфликта к полностью рукотворной пиар-катастрофе, последствия которой не преодолены до сих пор. Завышенные ожидания общества в отношении победы над якобы слабым противником многократно усугубили негативный эффект от неудач российской армии на раннем этапе.

К настоящему времени под влиянием перенесённой травмы для российской пропаганды характерен обратный крен: подчёркивается затяжной, крайне тяжёлый характер происходящего. В публикациях российских военных телеграм-каналов и большинстве комментариев СМИ настойчиво проводится мысль, что предстоит долгая борьба, потери, возможны новые неудачи. Вместе с тем показательно, что, несмотря на информационную катастрофу марта 2022 г. и последующие трудности и потери, в российском обществе сохраняется высокий уровень поддержки действий властей и веры в победу. Надежды Запада на быструю дестабилизацию России оказались столь же нелепыми, как и надежды России на возможность быстрой политической дезорганизации Украины.

К чему мы пришли

Ещё к ноябрю 2022 г. стало очевидно, что США не достигают своих стратегических целей в украинском конфликте. Экономического развала и политической дестабилизации России не произошло. Большую часть 2022 г. Россия вообще вела «экспедиционную вой­ну» армией мирного времени, частичная мобилизация носила весьма ограниченный характер. В стране продолжалась реализация крупных инфраструктурных проектов вроде завершения строительства в Москве самой длинной в мире кольцевой линии метро. Ввод жилья в России в январе 2023 г. превысил прошлогодний показатель на 19 процентов.

Россия продолжает держать под контролем бюджетный дефицит и пока может вести боевые действия, не прибегая к экстренным методам финансирования госрасходов вроде выкупа гособлигаций Центробанком. Укрепление отношений с Китаем, ярко проявившееся в ходе визита Си Цзиньпина в Москву в марте 2023 г., позволяет смотреть на экономические перспективы с определённым оптимизмом. Несомненно, санкции замедлили и будут в долгосрочной перспективе замедлять рост российского «экономического пирога». Но они не привели к его существенному уменьшению. В то же время очевидно, что куда большая доля этого пирога будет теперь доставаться армии, спецслужбам и внешнеполитическому аппарату. В декабре 2022 г. объявлено об увеличении постоянной численности российской армии в полтора раза до полутора миллионов человек. Наблюдался быстрый рост военного производства и нарастающая милитаризация различных сторон жизни общества.

Российские неудачи на фронте (поражение в Харьковской области и отступление из Херсона) не сопровождались окружением и гибелью крупных группировок российских войск. Они не подорвали способность России продолжать боевые действия. Российские потери в живой силе и темпы их прироста не настолько велики, чтобы вести к внутренней дестабилизации и резкому росту антивоенных настроений.

Фактически украинский конфликт ведёт не к устранению России как оппонента США на международной арене, а к её превращению в ещё более неприятного противника – озлобленного, прошедшего суровую школу и лучше вооружённого.

С другой стороны, достижение российских максимальных целей «ликвидации Анти-России» выглядело и продолжает выглядеть, мягко говоря, крайне отдалённой перспективой. Темпы российского наступления на Донбассе остаются низкими, ожидается крупное украинское контрнаступление.

Россия, по-видимому, наносит украинским силам потери, значительно превосходящие её собственные. Отрывочные данные позволяют предположить, что масштабы украинских потерь убитыми могут оказаться, как говорил украинский посол в Великобритании Вадим Пристайко, «огромными и непостижимыми». Украина вынуждена распространять мобилизацию на всё новые категории населения и прибегать ко всё более радикальным мобилизационным практикам. Однако пока отсутствуют свидетельства надлома в работе украинской машины перманентной мобилизации, как и снижения готовности стран Запада снабжать Украину.

К январю 2023 г. общий объём помощи Украине составил около 157 млрд долларов, вероятно, второй год войны обойдётся Западу намного дороже из-за исчерпания собственных украинских военных запасов. Но пока что США и их союзники готовы идти на такие жертвы. Долгосрочные перспективы зависят во многом от темпов роста российского военного производства и аналогичного производства на Западе. Пока представляется, что Россия наращивает производство как минимум отдельных категорий оружия быстрее из-за определённой предварительной подготовки и ресурсной обеспеченности.

При меньших ресурсах Россия концентрирует их все на Украине, в то время как перед США стоят также задачи сдерживания Китая, Ирана, КНДР и масса других проблем. Вместе с тем предсказать динамику военного производства у участников конфликта на основе открытых данных мы не можем. Не исключено, что Москве удастся в ходе затяжной кампании истощить противника и добиться подавляющего превосходства на фронте. Например, обескровить и подавить украинскую ПВО на важных участках, что откроет возможности для возвращения к манёвренной войне и проведению крупных наступлений. Но также возможно, что страны Запада за счёт сокращения присутствия в других частях мира и порой оголения собственных вооружённых сил смогут этого не допустить.

Если Россия не сможет занять и удержать в обозримом будущем крупные экономические центры Украины и лишить её экономической жизнеспособности, можно будет констатировать, что российская попытка решения «украинской проблемы» так же не удалась, как и американская попытка решения «российской проблемы».

«Анти-Россия» в таком случае продолжит существование. Её ресурсы будут основательно подорваны СВО, разрушением экономики, потерей территорий и эмиграцией значительной части населения. Тем не менее Украина станет главной проблемой российской внешней политики на десятилетия вперёд, как Пакистан стал вечной проблемой для Индии.

Перспективы

Первая волна слухов и сигналов о возможности переговоров России и США начала нарастать ещё осенью 2022 г. и увенчалась безуспешной встречей директора ЦРУ Уильяма Бёрнса и директора СВР Сергея Нарышкина в Стамбуле в ноябре. Председатель объединённого комитета начальников штабов США Марк Милли в то же время выступил с серией заявлений об отсутствии военного решения украинского конфликта. Тогда же стало очевидно, что запросные позиции сторон серьёзным образом расходятся.

Неразрешимым противоречием остаётся территориальная целостность новых субъектов Российской Федерации, поскольку по этому вопросу Москва не готова к компромиссам. Для США территориальная целостность Украины не является приоритетом до тех пор, пока Украина сохраняет экономическую жизнеспособность как государство и даёт возможность использовать её в качестве антироссийского плацдарма. Но значительные российские территориальные приобретения могут создать проблемы для американской внутренней политики и международного авторитета. Стороны также не готовы к соглашению о будущем статусе Украины, механизмах возможных гарантий безопасности для Украины и России, украинских военных возможностях и условиях, при которых приемлемо прекращение огня.

В 2023 г. наблюдается уверенное ужесточение риторики и с американской, и с российской стороны. Госсекретарь Энтони Блинкен говорит о допустимости прекращения войны лишь в случае полного восстановления территориальной целостности Украины и вывода российских войск. Заместитель министра иностранных дел РФ Михаил Галузин заявляет, что «мы не потерпим существования на своих рубежах откровенно антироссийского государства, каковы бы ни были его границы».

Сноски

[1] Соколов А. Бюджет Украины в 2023 году на 58% профинансируют из-за рубежа // Ведомости. 09.10.2022. URL: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2022/10/10/944611-byudzhet-ukraini-v-2023-g (дата обращения: 01.04.2023).

[2] Ходаренок М. Прогнозы кровожадных политологов // Независимое военное обозрение. 03.02.2022. URL: https://nvo.ng.ru/realty/2022-02-03/3_1175_donbass.html (дата обращения: 01.01.2023).

Обе стороны ожидают масштабной эскалации боевых действий весной-летом 2023 года.

США надеются, что украинский успех позволит подойти к переговорам с более сильными позициями. В случае своей победы Россия имеет основания рассчитывать на надлом Украины и установление контроля над значительными новыми территориями. Отсутствие решительных результатов у предстоящей военной кампании, либо обозначившийся успех России с выходом на границы новых субъектов Федерации могут вновь привести к попыткам начала диалога, вполне возможно, длительного и с неясными перспективами.

На данный момент нельзя исключать повторения динамики Корейской войны, когда, оказавшись в стратегическом тупике в июле 1951 г., стороны два года вели переговоры на фоне продолжавшихся боевых действий. Если военная кампания весны-лета сложится для России неудачно, она, скорее всего, пойдёт на дополнительные шаги по мобилизации населения и экономики. Её возможности для компромиссов по украинской проблеме куда более ограниченны, чем у США.

В настоящее время и Москва, и Вашингтон осуществляют долгосрочные программы наращивания мощностей военной промышленности в расчёте на многолетний конфликт. При этом ни одна из сторон не допускает для себя вероятности полного поражения в этом конфликте и при угрозе такого поражения пойдёт на эскалацию с угрозой прямого столкновения сторон. Эта угроза определяет границы возможного и для России, и для Соединённых Штатов.

---

Источник: Россия в глобальной политике